Зеркальные миры. Перерождение

      — И вы всё это учудили из-за какой-то невидимой записочки?! — Хгор задохнулся возмущением, и ладони его мелко затряслись.       После того, как на пороге таверны — уже больше двух суток назад — появилась неразлучная парочка с бездыханной девушкой на руках, с душевным равновесием он предусмотрительно распрощался. И не прогадал.       Варево, бурлящее тем утром на огне, всё же пригодилось. Ринар особенно чётко в своих записях привёл рецепт и даже примерное время, к которому его следовало приготовить. И Хгор возблагодарил почивших великих воинов за то, что, несмотря на полный раздрай в команде, всё-таки последовал голосу разума. Он воздавал бы должное и предусмотрительности старого друга, если бы не внезапно открывшаяся правда. Ринар не просто подстраивал план под увиденное будущее, но и, чтобы получить нужный ему вариант, ловко манипулировал нужными переменными. В том числе и своими союзниками.       — Она была невидима лишь для тебя, друг мой. — Сэл отвёл взгляд. — И содержала весьма конкретные указания.       Хгор тяжело осел на стул. Та ссора, не дававшая ему покоя ночами. Те слова, прозвучавшие в запале. Всё было подстроено. И кем?! Безумцем, заварившим кашу невероятных масштабов! Отчётливо взвилось желание тотчас же ворваться в соседнюю комнату и потребовать ответа от друга. Немедля. О том, что будет, если снадобье не подействовало, как следовало, Хгор в данный момент предпочитал не думать. Как минимум, придётся решать, что делать с перепуганной до немоты девицей в форме охотниц Дома Ветров. Губить невинную деву было жаль, но обеты по чести являлись нерушимыми.       — Дурачьё стоеросовое, смутьяны орелианские… — Бормотания вторили тяжёлым мыслям, утягивая из реальности едва ли не полностью. — Что ж у вас… И совести своей не нашлось? А если б я и впрямь вас, дурных, послушал? Ох и тьма!       — Тем не менее, ты всё же доварил свой… эликсир.       Варг снова бросил обеспокоенный взгляд на дверь, за которой спала пленница, и безотчётно ощупал левую руку, что отзывалась фантомной болью из-за раздробленной в волчьем теле лапы. У Хгора даже не осталось сил ругать в который раз приползшего в совершенно непотребном состоянии оборотня. Живой — и на том спасибо. Стащить человека прямо из отряда фей-охотниц дорогого стоило.       — Может, его того? Ну, проверить надо было сперва?       — Как драмы разыгрывать, они не сомневаются, а тут чуть что, так сразу… — Хгор с кряхтением поднялся.       Доски скрипнули под тяжёлой поступью — давно уже следовало заменить пол на втором этаже, да руки не доходили, — но за дверью, на которую они синхронно и слаженно пялились последнюю пару суток, царила тишина. Шумное, надрывное дыхание прекратило доноситься из комнаты ещё несколько часов назад. Перепуганная троица тогда не выдержала — сунулась внутрь, чтобы опровергнуть внезапное предположение. Девица, к счастью, всё-таки дышала. Поверхностно, едва-едва, но дышала, что внушало немалую надежду. Комнату вновь закрыли, и успокоенные заговорщики разместились в небольшом коридоре. Только тогда Хгор, наконец, решился задать тот самый вопрос, с которого начался сегодняшний спор. До этого времени друзья почти не разговаривали, каждый погружённый в собственные думы. Ограничивались короткими фразами, координируя действия, и только.       Сейчас искренне думалось о том, что лучше бы товарищи соврали вместо того, чтобы вываливать всю правду о дополнительных инструкциях Ринара, которые не мог видеть лишь один. Хгор скрипнул зубами. Нет, он точно вытрясет из демона всю дурость! Напряжённо вслушиваясь в тишину, уже было потянулся к ручке, но сам же себя и остановил. Не для того он отваживал от неё неуёмных товарищей, чтобы лично нарушить покой друга. Ринар проснётся сам. Ему уже ничего более не угрожало. Нужно было лишь подождать…       — Ну, прекращай, — Варг осклабился, на пару секунд даже перестав тыкать пальцем в повреждённую руку. — Мы же уже извинились!       — А нервы мне кто вернёт? — Хгор в два шага вернулся к своему стулу. — Актёры недоделанные! Нельзя было прямо сказать?!       Варг обиженно сжался и покосился на Сэла в поисках поддержки:       — Так ведь батька велел…       — «Батька велел». А своего ума за столько лет не набралось?       Разумом Хгор, конечно, понимал, что напрасно срывался на Варге, который и без того разлуку с Ринаром переживал тяжелее всех. Да и идеи, выдаваемые демоном, сколь безумны они ни казались поначалу, чаще всего приводили к успеху. Однако собственные раздражение и отчаяние, едва ли живьём не съевшие за последние дни, требовали восстановить справедливость. Сэлларен одарил его насмешливым взглядом, словно уловив последние мысли. На бескровных губах Хгору даже почудилась тень ухмылки. Он открыл было рот, чтобы продолжить спор, но лишь тяжело плюхнулся на стул и спрятал лицо в ладонях. Всё равно без толку.       — Слышьте! — Варг, воодушевление которого внезапно достигло критической отметки, тут же вскочил с места.       Взгляды друзей сошлись на нём.       — Но мы ведь… — он замялся на секунду, словно боясь неосторожным словом всё разрушить, — …справились, да?       Повисла тишина. Сэл медленно выдохнул.       — Думается, мы сделали всё, от нас зависящее.       Хгор тяжело кивнул и, сцепив руки перед собой, громко хрустнул суставами. Несмелая улыбка начала было расползаться по лицу Варга, — он будто в миг помолодел на десяток лет сразу — но так и застыла на полпути. Он обернулся. Не говоря ни слова, метнулся к двери и, прежде чем хоть кто-то сумел среагировать, дёрнул её на себя. Друзья подскочили секундой позже, но девушка, по всей видимости, стоявшая вплотную к разделявшей их преграде, уже оказалась в руках Варга.       Несколько секунд тянулись мучительно, и никто не решался двинуться с места. Получилось? Нет?       — Варг? Ты как-то… подрос, что ли?       Хгор сделал шаг вперёд. Вся злость на друга и возмущения остались позади. Это ведь он. Здесь. Спустя столько лет… Варг тихонько заскулил, заключая девушку в объятия. Сэлларен, в мгновение ока оказавшись рядом, предупреждающе тронул его за плечо. Пальцы у извечно спокойного вампира заметно дрожали.       — Сэл…       Из-за плеча Варга показалась тонкая рука, изрезанная царапинами и ссадинами. Сэлларен прижался к узкой ладони щекой, губами находя запястье. Привычный жест, от которого у Хгора защемило сердце.       — Сменил причёску? — Тонкий голос креп с каждым словом. — А где?..       Варг чуть посторонился, и Хгор поймал взгляд пронзительно голубых глаз. Его изрядно помолодевший и ещё более женственный, чем в прошлом, друг смотрел совсем по-старому. Совершенно неуместный смех поднялся из глубины; губы, отвыкшие от подобных действий, растянулись в широкой улыбке едва ли не со скрипом.       — Ого! А ты кто? — Лицо девушки приобрело озадаченное выражение.       Улыбка Хгора застыла, превращаясь в гримасу. Воздух отказывался проникать в лёгкие.       — Что-то не припомню… настолько древних орков у себя в команде.       Варг вдруг абсолютно неприлично гоготнул и, наконец, отступил, давая девице свободу. Та сделала пару шагов к Хгору, словно присматриваясь, а затем остановилась и прыснула со смеху:       — Да ладно! У тебя не могло окончательно испортиться чувство юмора. — Она скрестила руки перед собой. — Хотя бы по той причине, что у тебя его и не было никогда, Хгор.       Все сомнения испарились. Это точно был он.              На плечо опустилась массивная ладонь, и Ринар едва не вздрогнул, подмечая существенно возросшую разницу в габаритах. Не перегнул ли на этот раз? Брови орка сошлись к переносице, а крылья сплюснутого носа затрепетали. Запоздало вернулось ощущение собственной беспомощности. Давно позабытое чувство.       — Не думал, что скажу это, — в низком голосе проскользнул рокот; Хгор ещё раз хлопнул друга по плечу, — но я скучал даже по твоим дурным шуточкам.       Уже в следующее мгновение Ринар вновь ощутил недостаток кислорода — объятия показались ему куда крепче, чем те, в которые он угодил сперва. Он попытался обнять друга в ответ, но руки не были даже близко к тому, чтобы сомкнуться. Бездна! Во что он в очередной раз ввязался?       Мысли всё ещё путались. Он до сих пор отчётливо помнил ночной разговор с Наири, теплоту её улыбки и напутственные речи Нэй… Сожаление свернулось где-то груди, и в тот же миг Ринара передёрнуло от отвращения. Феи. Не существовало во всех проклятых мирах никого отвратительнее этого народа. И почему он вновь попал к ним в лапы? Правда, на сей раз всё-таки повезло больше: никаких оков, алтарей… да и феи хотя бы старались делать вид, что им приятна его компания. Не все и не сразу, но попытку Ринар оценил. Настолько, что вдруг явственно ощутил нечто странное. Будто неожиданно появившийся глас совести настойчиво шептал на ухо в попытках успокоить давнюю ненависть.       Он мотнул головой и высвободился из объятий. Внимательно оглядел такие родные, но неуловимо изменившиеся лица. У Хгора и Варга добавилось морщинок вокруг глаз и на лбу — Ринар покачал головой, подметив это, — Сэл выглядел куда спокойнее, чем он помнил… Сколько же он пропустил?       — Спасибо. — Он сам дёрнулся от невольно вырвавшегося слова и неловко кашлянул. — Вы неплохо справились. Всё ведь прошло… как задумано?       Почему-то Ринар не мог точно вспомнить ничего, относящееся к его главному детищу — плану перерождения. Да он даже не был до конца уверен, что тот вообще существовал! Стоило только наткнуться на эту мысль, как к горлу подкатил комок паники. Разум наткнулся на пустоту.       — Стойте. — Ладони взметнулись, путаясь в волосах; глаза зажмурились. — Я… Как я?..       Тело безотчётно сотрясалось. Сердце билось о рёбра, сжимаясь до ноющей боли. Губы смогли лишь едва приоткрыться, чтобы выдавить свистящий шёпот:       — Что вы… с-сделали?              Сознание включилось неожиданно. Словно кто-то подсунул под нос новую картинку и щёлкнул тумблером. Ринар медленно моргнул и обшарил взглядом деревянный потолок: капелька смолы так и норовила переползти на стену, а в углу нечто тёмное сплело паутину и выжидающе повисло на ниточке… Лежать было не слишком удобно, но тепло. Он чуть запрокинул голову и посмотрел наверх: заросший щетиной подбородок ходил ходуном, словно его обладатель с силой сжимал челюсть.       Ринар резко сел, игнорируя вспышку темноты в глазах.       — Упал?       — Я поймал! — Варг тут же расцвёл улыбкой.       — Хорошо.       Падать в обмороки для Ринара не было в новинку. С его-то работой и не такое бывало: разве что просыпался он после них в совершенно иных объятиях. От которых хотелось выпасть из реальности навсегда, а не на какие-то жалкие несколько часов. В макушку вдруг уткнулся чужой нос, Варг шумно втянул в себя воздух, вырывая из тяжёлых мыслей.       — Бать, это ж правда ты?       Едкое «а кто ж ещё, балбес?» уже готово было сорваться с языка, но вслух прозвучал лишь тяжёлый вздох.       — Не знаю.       Чужие пальцы впились в плечи. Ринар чуть повернул голову.       — По крайней мере, я помню тебя. — Он хмыкнул, и взгляд его смягчился. — Всегда помнил.       Глубокая морщинка, прочертившая лоб Варга, разгладилась. И Ринару даже показалось на мгновение, что тот вот-вот…       — Только не говори мне, что собираешься сырость разводить? — Он неловко отвернулся. — Здоровый лоб уже!       — И ничего я не собираюсь! — Варг, вопреки словам, шмыгнул носом.       Ринар покачал головой. Это в нём даже за десяток лет не изменилось.       — Неужели зря копил слёзы все эти годы? — Тихий смех вдруг выдал Сэлла, сидящего в другом углу. — Вечность не переживёт подобной жертвы, друг мой.       — А ты стал лучше прятаться. — Ринар поймал его взгляд, прерывая так и не начавшийся спор: эта парочка могла устраивать их по нескольку раз на дню, даже не повторяясь в теме.       Сэл едва заметно склонил голову.       — Даже не пытался, Мастер… Твой мир изменился сильнее, чем наши.       С лестницы послышались шаги. Хгор громыхал на каждой ступеньке так, словно решил устроить таверне незапланированную проверку на прочность. Сперва из проёма появилась его голова, затем плечи и руки, в которых обнаружилась объёмная супница с торчащей из-под крышки металлической ручкой. Когда Хгор торжественно водрузил её на крепкий табурет, Ринар вопросительно выгнул бровь:       — И это всё мне? — Несмотря на насмешливый тон, от одного только запаха у него свело желудок и потекли слюнки.       — Кому ж ещё? — Хгор скрестил руки на груди. — Только не ври, что у людей особый рацион! Мы проверяли.       — Да-а-а… А ты, оказывается, умеешь ухаживать за дамами, — Ринар мгновенно схватился за ложку, по размеру напоминающую небольшой половник. — Удивительно, как у тебя до сих пор не… Или я пропустил и этот знаменательный момент?       — Ешь! Желательно молча.       В другую руку Ринару бескомпромиссно всунули хлебную лепёшку. Воспоминания о подобных посиделках, когда он заскакивал в таверну к старому другу после очередного задания, были слишком свежи. Словно не больше недели прошло с последней встречи.       Сейчас, правда, Ринар не способен был осилить и четверть обычной порции. Да ещё и подкатившая к горлу тошнота после первого же глотка супа вызывала определённые опасения.       — Много времени прошло? — Он с шумом втянул в себя ещё одну обжигающую ложку жижи. — Как меня сюда приволокли.       Хгор, умильно глядевший на него, не сразу осознал, что отвечать на вопрос никто больше не собирался. Он встрепенулся:       — Третьи сутки пошли.       Ложка зашкрябала по металлическому дну посудины. Ринар, хмурясь, задумчиво помешивал суп, не торопясь залить в себя следующую порцию. Теперь хотя бы понятна становилась реакция организма на вкуснейшую — в чём он никогда не сомневался — стряпню орка. Он вздохнул и, набрав в ложку жижи, принялся крошить в неё лепёшку. Сразу много есть не следовало, но восстановить силы было необходимо. Голодовка никогда ему на пользу не шла.       — И какой же гадостью вы опоили несчастную… меня?       Мякиш совсем разбух и сделался малиновым от пропитавшего его бульона. Ринар обвёл взглядом друзей, но каждый из них усиленно старался не смотреть в его сторону.       — Ясно.       — Так ты сам ничего не помнишь? Ну, что в плане написано.       Ринар подул на ложку, пытаясь ничем не выдать судорожное копание в закромах памяти. Далёкие воспоминания казались куда ярче чем те, которые предшествовали его последней битве… и ритуалу.       — Наверное, и не должен. — Он пожал плечами, успокаивая скорее сам себя. — Так и что же в нём было написано?       — Ну-у-у…       Ринар покосился в сторону Варга как раз в нужный момент, чтобы увидеть, как тот о чём-то увлечённо сигнализировал товарищам, размахивая руками за его спиной. Хгор и Сэл обменялись взглядами, которые являли собой нечто похожее на «я же говорил» и «а я вообще тут не при чём». Это мгновенно вызвало приступ ностальгии, заставляя смягчиться, но ненадолго. Ему нужны были ответы. Честные и правдивые. Ринар вновь хлюпнул супом, намекая на то, что пауза явно затянулась. И откуда только взялось непробиваемое спокойствие? В прежние годы он бы уже всю троицу за шкирятник оттаскал.       — Сэлларен. — Он нарочито отряхнул ладони от налипших крошек. — Рассказывай. И в подробностях.       Тёмные глаза посмотрели открыто и прямо: при скудном освещении почти чёрные, без намёка на зрачок, однако Ринар прекрасно помнил, что на деле они могли завораживать игрой бликов в бордовой глубине. Молчание длилось так долго, что он окончательно отрешился от реальности в попытках уложить взбунтовавшиеся мысли. Память выталкивала всё новые и новые ассоциации и отрывочные эпизоды, окончательно мешая меж собой две такие разные жизни.       Сэлларен колебался, но ни одна лишняя эмоция не отразилась на лице — только вежливое спокойствие. Губы разомкнулись и сомкнулись несколько раз, прежде чем он наконец заговорил. Трое невольных слушателей чуть вздрогнули от неожиданности, но стоило первому звуку коснуться их ушей, как голос вампира более не смолкал. Сэл не запинался ни на мгновение, не переводил дыхание, не подбирал слова. Словно весь рассказ уже давным-давно был отрепетирован в совершенстве.       Он начал с самого начала. С тела, которое они с Варгом снимали в четыре руки с копья Фрейи. С пробитой навылет грудиной и запёкшейся кровью, что складывалась в три затейливых знака у ключицы. Последний из них обрывался длинным мазком — окончательно ослабевшие пальцы так и не сумели его закончить. Король не смог помешать им забрать тело Стража: он и сам получил серьёзное ранение. Остальным и вовсе дела не было до главного королевского любимчика, который добровольно подставился, отдавая последний долг правителю. Победа в любом случае являлась победой.       А затем — несколько лет ожидания. Затишье, пронизанное тысячей страхов и «а что, если…». Замок на заветном коробе щёлкнул лишь на пятый год. Тогда, когда Хгор уже готов был задвинуть его на самую дальнюю полку, окончательно отчаявшись. Первое письмо передавалось из рук в руки по несколько раз. Знакомые закорючки вновь заставили разгореться огонёк надежды. Безумный план, который растянулся по итогу ещё на шесть лет, начал обратный отсчёт с той самой ночи.       Ринар прикусил щёку с внутренней стороны. Так вот в чём изначально была причина задержки. Сам виноват. И надо было умереть прежде, чем символы встанут на места! Все семь стадий ритуала приготовились заранее: Ринар знал, что умрёт в этом бою. Он шёл, чтобы умереть. Чтобы избавиться от унизительного ошейника, принятого по юношеской глупости. Чтобы вновь ощутить свободу. Новую жизнь. И уж на три-то завершающих знака, сил ему должно было хватить! Но, видимо, не с легендарным копьём в грудной клетке. Невесёлый смешок вырвался сам собой. Самонадеянный глупец! О чём именно Ринар думал в самый последний момент, он и сам не помнил.       Рассказчик больше не смотрел ни на кого. Взгляд его, пустой и отрешённый, устремился куда-то вдаль. Сэл говорил о том, как по смутным указаниям они искали одно-единственное человеческое здание, даже о назначении которого им было ничего неизвестно. Как Варг застывал против каждого ребёнка, который хоть немного походил на описание, и порывался вытрясти ответы из случайных прохожих. Как Хгор успокаивал их после очередной неудачи, а ночами курил одурманивающие травы в одиночестве, не обращая внимания на неестественно-чернильную тень в углу.       Искать крохотную песчинку в пустыне, казалось, было продуктивнее. А затем Сэл, машинально оглядывая далёкий мир из зеркал — по привычке, без надежды на успех, — наткнулся на ту самую комнату. Девушка, сидящая на постели, сосредоточено водила карандашом по бумаге, и когда она подняла голову, всё встало на свои места. Он увидел тот самый знак, который искал.       — Предположение о вашем родстве казалось единственно верным. Вы похожи, словно она твоя…       Ринар весело фыркнул:       — Как будто такое возможно! Знаешь же. — Он обхватил пальцами шею, многозначительно приподняв брови.       Внутри царила такая лёгкость, что даже извечные шуточки по поводу собственного рабского положения не раздирали рану где-то внутри. Всё осталось в прошлом. Слушая о том, как провалилась первая попытка похищения, Ринар только цокнул языком. Феи, по словам Сэла, расставили целую систему защиты, будто ожидали незваных гостей. И похоже, они с самого начала планировали забрать человека к себе. Вот только зачем? Из-за случайных вспышек дара?       Маловероятно. Даже очень.       — Что не так? — Хгор прервал объяснения Сэла по поводу последних указаний из короба, и поморщился: упоминание подстроенной ссоры до сих пор отдавалось глухим раздражением.       — Феи, — Ринар едва не скрипнул зубами, насилу выдавливая из себя это слово. — Не могу понять: зачем они так ограждали какую-то девчонку. Привязанность? Чувство вины? — Он криво усмехнулся. — Да я скорее поверю в… неважно.       Он пробарабанил пальцами по супнице с давно остывшим бульоном. Поведение Старшей и пугающая невозмутимость жриц. Существовало лишь одно логичное объяснение. Кроме того, эти лекарства…       — Они знают, кто я. Возможно даже… специально искали.       Ложное чувство свободы испарилось в тот же миг, как Ринар проговорил это вслух. Невозможно. Он специально уничтожил все записи, все следы ритуала. А последнюю улику — взгляд уткнулся в Хгора, который стремительно бледнел, — сожгли они, если верить рассказу Сэла. Его тело не должно было сохраниться. Тогда как?       Ринар потёр переносицу. Этот пласт воспоминаний был самым отрывочным — детство Мари. Он помнил, как поначалу пытался выдворить из тела родную душу в перерывах между забытьём, но добился лишь переселения в психиатрическую лечебницу. К семнадцати годам стало легче: разрывы между вспышками ясного разума сокращались. Его голос стал слышен… И человеческие микстуры будто бы помогали. Пока феи снова всё не испортили. Вместо того, чтобы помочь разделению душ, они поступили в точности наоборот. И если бы он не додумался выливать их бурду…       — Сэл! — Ринар вскочил на ноги, едва на сбивая табурет. — Посмотри на меня. Что видишь?       Вопреки его просьбе, Сэлларен отвернулся.       — Я знал, что ты захочешь спросить. Однако я не могу точно ответить, как бы ни желал.       — Что. Ты. Видишь.       Ринару нужно было лишь одно. Единственный раз в жизни он хотел ошибиться в том разделе, в котором считался мастером. И в отчаянии требовал опровержения от собственного ученика.       — В теле… одна душа, — каждое слово Сэла звучало как приговор. — Я не могу сказать… какая.       Ринар прикусил язык в самый последний момент, не давая проклятиям вырваться вперемешку с рычанием.       — Как вы думаете, — он сделал глубокий вдох, но воздух вокруг едва ли не искрился от сдерживаемой ярости, — кто больший идиот: я или вы?       Он ведь почти придумал способ, чтобы разделить их души окончательно. Наивная и светлая Мари просто не заслуживала такой участи. Он не заслуживал этой участи!       — Что вы влили в меня?       — Так ведь. — Хгор всё ещё слабо понимал, что происходило. — Рецепт был в записях.       — Почерк твой, Мастер, нет сомнений. — Сэлларен насторожённо поглядывал куда-то за спину Ринара. — Да и короб вскрыть никто бы не смог.       — Сам знаю. — Рык непривычно ободрал горло.       Повисло молчание. Ринар напряжённо размышлял, как жить дальше. А главное: можно ли ещё было повернуть действие варева вспять? Он планировал именно это с самого начала? Нет. Он просто не мог быть настолько эгоистичен…       — Чернь междумирская.       Казалось, миры рушились именно в эту самую секунду. Время утекало, но разум оставался пуст. Тело не двигалось.       — Но это же ты!       Варг схватил Ринара за плечи и развернул к себе, заглядывая в лицо.       — «Я»? — Тот криво усмехнулся, отводя взгляд. — Только вот которое из? Риннаэрхель с воспоминаниями человеческой девочки или Марисоль Брейт с тошнотворным прошлым Стража Льётхейма? Что. Я. Теперь?