Открылись окна небесные

У ее истории никогда не будет конца, думает Сара. Красивого яркого конца, которые так популярны в кино или книгах, полных приключений. Конца, когда в какой-то момент она встанет на самой вершине горы трупов поверженных, гадких, и, непременно, подлых противников, вскидывая над головой стяг с символом Инициативы. Ну, или, на худой конец, винтовку. И чтобы вокруг: верные друзья и восхищенные враги, подумывающие стать друзьями, а еще фанфары, музыка и торжественная речь откуда-то сверху, конечно, о доблести и мужестве. Да, Сара уверена, что ей никогда не увидеть ничего подобного. Ей немного грустно думать об этом. Или очень грустно? Она не знает, не старается анализировать. Не делится своими мыслями. Ни с братом, который с недавних пор передвигается на своих двоих, полный восторга и энтузиазма перед возможностями новой галактики. Ни с командой, потому что никто из тех, кто ее окружает, не близок ей до такой степени, чтобы делиться сокровенным. Ни с Джаалом. Тем более с Джаалом. Потому что — о, Сара знает наверняка — он-то точно поймет. Услышит, почувствует, ощутит каждой порой на теле призрак неизбежности, маячащий уже где-то совсем близко. Приложи руку ко лбу, вглядываясь в небо, прищурься. Сморгни колющую уголок века слезинку, воображая громаду кварианского ковчега; последнего ковчега, завершающего план-побег в Андромеду, будь она трижды проклята. Каждой твари по паре, так ведь? Значит, выбора нет. Сара пишет рапорты на Нексус, объемами напоминающие детективный роман. Сара ест много и с удовольствием, по десять раз в сутки. Уминает порции за обе щеки, не забывая попросить добавки. Сара любит так, как, наверное, любить невозможно — захлебываясь в эмоциях, обнимая до хруста костей. И это не только о Джаале. Перед смертью не надышишься? Сара может оспорить эту сомнительную истину в два счета. Команда «Бури» прячет улыбки. Кажется, все и каждый впервые по-настоящему рады, уверовав в счастливое завершение миссии по спасению мира. Может быть они и правы, в самом деле. Будущее в целом не равняется будущему человеческого Первопроходца. Одна единственная жизнь в масштабах вселенной вообще мало что значит. Даже если ты герой из героев, подвигами которого не восторгается разве что безмозглый адхи, разомлевший на скалах от жары. А Сара Райдер — не герой. Она всегда это знала. Облака над Айей похожи на клочья пуха — пушистые — хочется дотянуться пальцами, погружаясь в воздушную мягкость. С востока дует легкий ветер, шуршит тканью над рыночными прилавками, пестрящими многообразием ерунды: от фруктов до самодельных прицелов на элейские дробовики. До заката еще полно времени, хватит, чтобы в подробностях вспомнить всю свою жизнь с того самого памятного момента, когда отец принес домой крохотную блестящую модельку Цитадели, первую в ныне весьма впечатляющей коллекции. Кто же знал, что будущее определяется так легко? Райдер хмыкает, облокачиваясь на перила смотровой площадки. Бокал местного пива приятного холодит ладонь. — Что ты задумала? Джаал встает рядом, встревожено морща лоб. Плащ на его плечах переливается лазурью: шелковое море. — Ничего особенного. — Врешь. — Да? — Райдер отпивает глоток пива и качает головой. — Интересно. — Не уверен. Разговор не клеится. Вот уже который день слова, сказанные Джаалу, похожи на попытки выдавить из пустой фляги последние капли воды. Посреди пустыни. Подыхая от голода и жажды. Хочется, до тошноты хочется сказать больше, но слов нет, и на языке чудится металлический привкус раскаленного фляжного горлышка. — Прости, — наконец выдавливает Сара. — Ты же знаешь, я не хочу секретов. Мои запросы на Нексус в открытом доступе — читай на здоровье. Облака над Айей похожи на ватные шарики. Такими затыкают уши, чтобы не слышать посторонний шум. — Я читаю, — медленно, растягивая гласные, говорит Ама Дарав. — И мне не нравится то, что я там вижу. Кварианский ковчег, кетты, Скверна. Отказ Танна выделить корабли сопровождения. Отказ остальных Первопроходцев, Авитус Рикс не в счет. Все это сильно напоминает самоубийство. Так же как с саларианцами не выйдет, Сара. Как ни геройствуй. Кетты будут готовы. Райдер трудно удержать улыбку, но у нее получается. Это непривычно, не по правилам. Совсем не так легко, как тогда, когда она была прежней Сарой Райдер. Вечность назад. Вечность вечностей. — Можешь не лететь. Я пойму, если ты решишь остаться со своим народом. Ангара раздраженно фыркает и резко сгребает Сару в охапку, так, что пиво наполовину выливается из бокала на парапет. — Дурочка, — резко говорит он. — Без меня у твоей затеи точно не будет ни одного шанса. А я настроен на счастливый конец. У Джаала немного дрожит голос, и сердце бьется слишком быстро. Он понимает. О, он конечно же все понимает. История Сары почти окончена, просто и безыскусно. Без торжественных речей о доблести и мужестве. Без гимнов и поднятых над головой стягов. Лишь бы винтовка не выпала из рук раньше, чем нужно.