Открылись окна небесные

Всегда делиться выпивкой, но не делиться секретами — вот девиз, по которому Рейес жил много лет. Не сближаться, не доверять, не подпускать ближе, чем нужно, чтобы жизнь складывалась как положено. Семья и прочая чертовщина — не для таких, как он. Одиночке проще выживать, проще двигаться вперед. Доверие, в понимании Видала, всегда было пропастью, которую невозможно преодолеть. И никаких исключений. Даже если иногда приходят дни, когда одиночество наваливается с такой силой, что идея сигануть в кислотное озеро в надежде испытать облегчение, кажется не такой уж плохой. Лекарств на такие случаи хватает с избытком, Рейес знает об этом как никто другой. Коллекционный виски. Девочки. Славная драка на задворках бара. Язвительные шутки на все случаи жизни. Перед зеркалом. Желательно после виски и до девочек. Ну, а драка — дама неприхотливая, с ней как повезет. Обижаться на судьбу — все равно, что пытаться заставить элкора слагать стихи. Бессмысленно, а если поразмыслить, то даже смешно. А к одиночеству привыкнуть не так уж и сложно. — У тебя лицо сейчас треснет, если ты не прекратишь скалиться, как идиот, — недовольно бурчит Эри. — Ты вообще в курсе, что шарлатаны не показывают эмоций? Кручу-верчу или как там? Никаких улыбок. Никакого веселья. — Даже на планете, где все наизнанку? — Именно. — Даже, если твоя женщина пару дней назад спасла галактику? — Ничего она не спасала. А если и спасала, то это тоже не причина. — А как насчет повода для гордости? Райдер окидывает Видала взглядом, полным показного презрения. Взлохмачивает короткие волосы так, что они встают на макушке ежиком. — Ты — дурак, — обреченно говорит она. — Напомни мне, почему я тебя не убила? — Потому что я дьявольски полезен? — Видал выгибает бровь. — И дьявольски красив? И… — И дьявольски самоуверен, — заканчивает Эри и удовлетворенно кивает. — Я вспомнила почему. Жаль было тебя разочаровывать. — Ты бьешь в самое сердце! — Могу и по почкам, хочешь? Гарантирую, это приведет тебя в чувства. Видал давится смехом. Ему хорошо до такой степени, что хочется по-детски закричать во весь голос. Нелепый разговор с Эри лучше коллекционного виски и драки у бара. Про девочек и думать не хочется. Райдер — зеркало с полной комплектацией саркастических шуток и фантастических советов, высказанных в той особенной манере, когда отличить их от оскорблений почти невозможно. Сейчас она говорит — «осторожно». Все не так радужно, как тебе кажется, дурачок. Слишком много еще впереди тех страшных непредсказуемых событий, которые порой заканчиваются твоей смертью. Улыбаться будешь на юбилее по случаю твоего сотого дня рождения, в окружении внуков и правнуков. А сейчас, будь добр, соберись. Рейес еще не настолько сошел с ума, чтобы не видеть подтекста в словах Эри. И все-таки…все-таки… — Бей, — тихо произносит он. — Куда хочешь. Мне не жалко. И (что самое странное!) Рейес говорит правду. Осознание еще слишком свежо в памяти. Оно случилось совсем недавно, в свалке последних событий. Корабли, кетты, взрывы. Маленькая эбонитовая точка «Кочевника», мелькающая среди джунглевых зарослей. Опасность. Одуряющий адреналиновый скачок, от которого мысли в голове превратились во что-то вроде ангарской фруктовой пасты, и среди них внезапно нашлась всего одна — четкая. «Защити ее». Или нет. Не так. «Защити себя». Потому что когда кто-то становится твоим отражением в зеркале, другого способа продолжать жить попросту нет. Рейес так и не смог понять, как он позволил, посмел позволить себе… — Ты пойдешь за мной? Что бы ни случилось? Куда бы ни… — Да. А ты? Эри смешно морщит нос и неожиданно больно бьет Видала по колену. — Только не на вечеринку, — говорит она и мстительно добавляет. — Не люблю, когда меня бросают. Потом поворачивается, звонко целует его в щеку, вскакивает на ноги и идет в сторону посадочной площадки. Она уверена — он пойдет следом. Шаг в шаг: не продумывая и не рассчитывая то, что ждет его впереди. Когда Видал поднимается на «Бурю», он размышляет о том, как непредсказуема судьба. О том, что так и не смог понять, как в один из расставленных на бурую лисицу Райдер капканов угодил он сам. А еще о том, что к близости привыкаешь намного быстрее, чем к одиночеству.