Не желаете стать «папочкой»?

Мадара с улыбкой смотрел на то, как Наруто переодевала Боруто, корча ему рожицы и говоря какие-то глупости. Она оставалась прежней, но Мадара знал, что уже глубоко внутри его жена начала меняться. После того, как она полночи проревела в его объятиях, жалась как можно ближе и целовала вперемешку с болезненными укусами, после того, как дала своё обещание Хинате, она уже неотвратимо становилась другой. Мадара знал, что рядом с ним его маленькая девочка изменится, вырастет, станет более серьёзной и ответственной. Он бы не хотел, чтобы это всё происходило у неё именно таким образом. Он знал диагноз своей невестки, так же знал, что в этой ситуации он ничем помочь не сможет. Наруто проводила очень много времени с Хинатой, и Мадара не противился. Наруто словно набиралась духу, становясь сильнее рядом со слабеющей Хинатой. А вот Обито его беспокоил. Мадара помнил, как тяжело было Шисуи после смерти Мабуи, как он был готов сорваться во тьму своего сердца. Но удержался, смог. Отчасти помог Таджима, в этом Мадара был бесконечно благодарен отцу. Но Обито другой… Обито весь в свою мать. Этот не устоит, не сможет. Поможет ли в этот раз Таджима? Получится ли у него? А если не получится?.. От мыслей Мадару отвлекло то, что Боруто схватил его за волосы и потянул на себя. Мадара с усмешкой посмотрел на внука. Он и не заметил, что Наруто закончила с переодеванием сына. — Мы готовы, пойдём к Хинате. Гаара обещала, что поможет с Химавари, — отчитывалась его жена. Мадара кивнул и вновь посмотрел на голубоглазого мальчишку. Он не мог воспринимать Боруто, как сына. Он был его внуком, его первым внуком, и Мадара любил его. — Тогда я пойду, — он потрепал мальчишку по щеке, быстро поцеловал жену в щёку и направится к выходу — Если что, Шисуи и Амеюри посидят с Шикадаем, — поспешила крикнуть ему вслед Наруто. Мадара лишь кивнул. Шикадай уже должен был быть со своими дядей и тётей. Когда Мадара вошёл в отдельную гостиную, предназначенную в частности для редких переговоров с партнёрами, то встретился взглядом сперва с Итачи, а затем с усмешкой посмотрел на его жену. Шикамару была напряжена и лишь сухо поприветствовала, мазнув по вошедшему взглядом. — Как всё проходит? — осторожно спросил Мадара, подходя к Учихе и становясь у него за плечом. Таджима даже не взглянул на сына, сидя в кресле уверенно и ровно, смотря на своих родственников с нескрываемым недовольством. Итачи и Шикамару сидели на диванчике рядом, неосознанно Шикамару тянулась к мужу, как бы ища в нём защиты и опоры. — Они думают, что раз связь восстановилась, то теперь от них ничего не требуется, — сухо сказал старик. — Родить ребёнка с разорванной связью опасно для жизни, родить ребёнка после восстановления связи почти невозможно. Нужно наладить контакт. А молодёжь в нынешнее время совсем паршивая пошла. Мадара поджал губы, чтобы не улыбнуться. Таджима был старой закалки и терпеть не мог, когда что-то шло не так. Особенно в семье. — Думаю, они просто не понимают важности процесса, — хмыкнул Мадара. — Что будешь с ними делать? Таджима нахмурился, а Шикамару от этого ещё ближе подсела к мужу, уже касаясь своим плечом его. — Если за год они не найдут общий язык, я заберу Шикадая к себе на воспитание. — Что? — Шикамару аж подскочила на ноги, но Итачи дёрнул её за руку, усаживая рядом. Она недовольно посмотрела на мужа. — Почему у нас заберут Шикадая? Разве мы плохие родители? Разве мы сами не можем позаботиться о нашем сыне? Мадара сдерживался, чтобы не засмеяться. Методы Таджимы были суровыми, но быстродействующими. Конечно, отобрать у них самое дорогое, единственное, что их соединяет. Отец вновь принялся за свои штучки. Но в то же время, бывший глава семьи был серьёзен. Он ведь и вправду заберёт Шикадая и уже не отдаст, даже если отношения между супругами наладятся. Воспитает сам и только так, как посчитает нужным. Мадара именно этого и опасался, поэтому и не спешил вызывать отца, чтобы он помог одной парочке соулмейтов наконец уже найти друг друга. — Я не думаю, что забирать Шикадая от нас хорошая идея, — спокойным голосом возразил Итачи, крепко сжимая руку жены. — К тому же, мы только недавно восстановили свою связь. — Мне не важно то, что вы по этому поводу думаете, — отрезал Таджима, — у вас есть ровно год, чтобы доказать мне, что вы стали соулмейтами по-настоящему. Шикамару явно была недовольна и возмущена, но говорить больше ничего не стала. В глаза деду мужа она так же побаивалась смотреть, чувствуя нервозность и лёгкий страх. Бывший глава рода умел внушать страх и подавлять волю. — Жена Шисуи беременна? — неожиданно сменил тему разговора старший Учиха. — Да, это уже подтвердилось, — покорно ответил Мадара. — Свадьба Какаши и Яхико назначена на… — Потом, — отмахнулся Таджима. — Обо всём поговорим потом, наедине. И ещё, мне нужно будет поговорить с Шисуи. Я не спрашиваю твоего на то разрешения, я сделаю то, что считаю нужным. Мадара скрипнул зубами от злости, но промолчал. Вот чёрт, знал же, что этот старик далеко зайдёт. — Ну а теперь, — Таджима обратился к супругам, смотря на них испепеляющим взглядом, — мы пройдёмся по вашим жалким душонкам. Я хочу знать причину разрыва связи, раз вы её наладили, то уже знаете, что сделали не так. Это уже не ваше личное дело, раз я здесь, то всё происходящее с вами касается и меня. Шикамару дёрнула свою руку, желая отсесть от Итачи, но он её удержал, не позволяя отстраниться. — Итачи, — сталью зазвенел голос Таджимы, — только не говори мне, что твоя жена доминант-соулмейт. Мадара уставился на племянника. Что? Да быть такого не может! Итачи устало прикрыл глаза. Ладно, если об этом знает Шисуи, пустяки, если узнает Саске, но чтобы о подобном узнал дед... — Да, — врать было бессмысленным. Шикамару ничего не понимала. Она смотрела на Итачи, как бы прося объяснить ей, что всё это означает. Таджима поднялся, атмосфера резко накалилась. — Я забираю Шикадая, — это единственное, что он сказал и твёрдым шагом направился к выходу. Даже Мадара удивлённо посмотрел на отца, не в силах ему возразить. Он не ожидал, что всё обернётся именно так. Шикамару вцепилась в Итачи, не в силах ничего вымолвить, по щекам её заскользили слёзы. — Я всё улажу, — тихо шепнул ей муж, нежно целуя в губы. Итачи направился прямиком за дедом, он знал, зачем тот всё это устроил. Дело даже не в том, у кого воля сильнее. Ему было достаточно и того, чтобы ухватиться за эту идею. — Я откажусь, — он вышел вслед за Таджимой, прикрывая за собой дверь, чтобы ни Мадара, ни Шикамару его не слышали. — Я знаю, ты хочешь именно этого. Учиха фыркнул, нехотя оборачиваясь. — Учихи всегда были одной семьёй, — холодно заговорил Таджима. — Твой отец не ценил святости уз. Итачи промолчал. Он слушал это миллионный раз. И то, что пошёл по стопам отца. Но отступать он не был намерен. И отдавать своего сына тоже. Хотя Таджима имел право забрать Шикадая на воспитание, Итачи не позволит ему этого сделать. И дело не в том, что за дверью сидит напуганная Шикамару. Это его сын. Его ребёнок. И только он сам будет его воспитывать. — Саске будет единственным наследником, — продолжил Итачи, — Как только он закончит учёбу и вернётся домой, сможет заняться всем самостоятельно, я полностью займусь семейным делом. Таджима хмуро его слушал, но всё же слушал, склоняя голову набок. — Как думаешь, почему у родителей с разорванной связью, даже у тех, кто связь восстановил, хоть таких очень мало, жалкие единицы, могут забрать на воспитание детей другие члены семьи? Знаешь, почему существует такой закон? Итачи не отвечал. Ему не было это интересно. Всё, что он хотел сейчас слышать, так это то, что Шикадай остаётся дома. — Очень просто, те, кто разрывают связь — умирают, а что же тогда с теми, кто связь восстановил? — Таджима ждал ответа. Но Итачи не собирался даже задаваться подобными вопросами. Сейчас было другое куда важнее! Старик фыркнул, прожигая внука взглядом. — Уговор прежний, у вас год. Можете хоть из кожи вон лезть, мне всё равно, — Учиха недовольно поджал губы, намереваясь закончить разговор. — Мне ещё нужно поговорить с Обито. На этом Таджима развернулся и пошёл дальше. Мадара устало выдохнул и подошёл к невестке, опускаясь рядом с ней на диван. Шикамару отчаянно стирала со щёк слёзы и не могла успокоиться. Разве имел Таджима право забирать её сына? У него есть какие-то полномочия или права? — Не стоит так переживать, — Мадара осторожно сжал женское плечо. — Ты теперь Учиха, твой ребёнок Учиха, вне зависимости от того, кто будет воспитывать твоего сына… — Вы ведь глава семьи! — Шикамару уставилась на Мадару. — Вы ведь можете повлиять! Учиха только покачал головой, но пояснять ничего не стал. — Я думаю, что тебе нужно наладить отношения с мужем, сделать вашу связь прочной, тогда Шикадай всегда будет с вами, и никто не посмеет его забрать, — серьёзным голосом сказал Мадара. — Он уже достаточно большой и может спать в детской. Боруто тоже спит в детской, скоро и Химавари будет там спать. Вам нужно налаживать супружеские отношения. Шикамару всхлипнула и кивнула. Она была готова делать что угодно, лишь бы сына оставили с ней. Да и сможет ли она его отдать?! Ни за что! Никому своего Шикадая она не отдаст! Дверь открылась, и не успел Итачи войти, как Шикамару вскочила на ноги и кинулась к нему. Итачи поймал её в объятия, прижимая к себе и целуя в висок. Он чувствовал, как его жена дрожала, слышал тихие всхлипы, и сердце болезненно сжалось. Он не хотел видеть её такой подавленной. Никогда и ни при каких обстоятельствах. — Он дал нам год, мы должны постараться, Шикамару, ради Шикадая, — тихо шепнул ей Итачи. Шатенка кивнула, вцепившись в мужа, и тихо всхлипнула, то ли от напряжения, то ли от облегчения. — Мы справимся, — Итачи осторожно поглаживал хрупкие плечи, обнимая жену. — У нас обязательно всё получится.

***

Мей устало потёрла переносицу, а потом отняла руку от лица, непонимающе уставившись на кольцо. Точно, она теперь женатая женщина. Хозуки хмыкнула. Фамилию ей пришлось менять, Генгецу настаивал на этом. Конечно, ни один из его детей, кроме Хаку, фамилию менять не будет. Вскоре и Суйгецу должен будет жениться, а вот старший сынок пока не подавал никаких надежд. Мей скользнула взглядом по спящему мальчишке и облизнулась, склоняясь над мужем. Без очков Чоуджиро выглядел ещё привлекательнее. Такой красивый мальчик. Директриса хмыкнула, чувствуя себя извращенкой. Чоуджуро спал абсолютно нагой, плотно кутаясь в одеяло. Он откровенно ничего не умел в постели, но учился старательно, предпочитая быть нежным и внимательным. Метки их, к счастью, стали наконец-то чёрными. И в какой момент она признала своего мужа? Чоуджуро перевернулся на бок и, открыв глаза, покраснел, уставившись в открытую грудь жены, а затем медленно поднял глаза вверх, чтобы встретиться смущённым взглядом. — Доброе утро, — улыбнулась женщина. — Д-Доброе, — робко ответил Хозуки. — Я проголодалась. Будешь завтракать? — Мей села, потянувшись. Несмотря на свой возраст, она исправно следила за своим телом и знала, что выглядит просто великолепно. — Д-да, — невнятно ответил Чоуджуро. — Ну, тогда поднимайся, — Мей выскользнула из-под одеяла и направилась к двери. — Без одежды? — её муж покраснел даже ушами. Директриса тихо рассмеялась, прикрывая рот ладонью, а затем взялась за ручку двери. — Ты мой муж, мне нечего от тебя прятать, — усмехнулась Мей, зная, что смутит этим мальчишку ещё сильнее. — Не вздумай долго валяться в кровати! Чоуджуро нервно сглотнул, не в силах пошевелиться. С каждым днём его жена, его любимая женщина была способна довести его до сердечного приступа. Он не был готов к такой семейной жизни.