Далее начинается сцена высокого рейтинга. Если вам не приятно читать подобное, то вы можете пропустить. Специально для вас я оставлю *** на моменте, когда эта сцена закончится.
Макс кусается и сминает чужие губы, преисполненный полного отчаяния. Всего его действия, слова, всё кричит этой нужной в родном человеке, разрывая сумасшедшего изнутри. На куски. Если Артёму это не нужно, то Новиков заставит его подчиниться. Блондин кусает чужие губы до крови, до приглушенных стонов. Он не знает от боли они или нет, но ему всё равно, он спасает себя, свою истерзанную душу, окунаясь в это варево самых ужасных чувств, которыми может упиваться человек. У него стоит ком в горле от планов на этого слепого, но ему это нужно. Нужно спасти себя. И он видит своё спасение в этом парне, не желая медлить. Каждый жест безнадёжен, словно он уже тонет, идёт ко дну и знает, что не сможет спастись. Макс отрывается от истерзанных губ, замечая бусинки крови, которые смотрелись так контрастно. Бледное, почти белое лицо мертвеца и ярко красные капли крови. Здесь где-нибудь есть художник-портретист? Юноша аккуратно слизывает капельки, чувствуя металлический вкус во рту, от которого мышцы живота сводило в спазме. Максим скользит вниз, оставляя влажную дорожку, которая заставляла кожу ещё больше холода в этом отвратном помещении. В этой ужасной, замызганной, пыльной и ледяной комнате, казалось бы, и не могло быть хуже. Но Новиков смог доказать обратное. Его душу рвало, скручивало, сжимало, стискивало от содеянного, но ему хотелось больше. Будто он представитель мазохизма и садизма вместе. Получение, как и доставление, моральной и душевной боли стало наркотиком, от которого невозможно отказаться. — Отпусти меня, — Слепой старается говорить, как можно увереннее, но голос подрагивает, чем выдает его страх. Артем ерзает под парнем, старается избежать его влажных прикосновений, от которых кожа покрывается мурашками. С губ срываются тихие стоны, которые не получается контролировать, не смотря на то, что Волков действительно пытался, не хотел приносить Максу еще большее удовольствие. Артем тяжело вздыхает, после чего собирает остатки самообладания и уверенности, не шибко надеясь на то, что Новиков его действительно послушает. — Отпусти… — Не отпущу, — усмехается сумасшедший и слегка прикусывает кожу на ключицах слепого, слыша тихие стоны, которые Артём подавлял изо всех сил. Тяжелые вздохи, едва уловимые слуху постанывания разливались в Максиме словно следующая передача скорости и силы, махая зеленым флагом и давая разрешения на задуманное. Возможно, потом Новиков пожалеет, но сейчас — ему плевать. Парень выдыхает на чувствительную кожу, обтягивающую тонкие ключицы, и улыбается. Ему нравится любая реакция Артёма. Боль, страх, ненависть, легкая нотка наслаждения — всё это Макс впитывал в себя словно губка. Он сглатывает вязкую слюну и пробирается холодной рукой под свитер и футболку, нащупывая тазовые косточки и скользя ладонью дальше. Парень всё ещё ощущал, как слепой пытается вырваться, но открыто игнорировал эти попытки. Его ничто не остановит. Максим оглаживает бок Артёма и возвращается к его лицу, вновь излюблено шепча ему в губы. Сейчас он ощущал себя одной из тех самых шлюх в засранных клубах, где девушки или парни обжимаются с будущим клиентом, всеми способами пытаясь вызвать возбуждение с чужой стороны, — Артём, ты мог бы уже закричать, позвать кого-нибудь из санитаров, но ты этого не сделал. Почему? — сумасшедший видит замешательство на лице слепого и улыбается. Воспользовавшись снизившейся активностью соседа к попыткам бегства, Макс ловко переворачивает слепого на живот, вдавливая его лицом в подушку — Если бы твоё желание сбежать было реальным, то ты сделал бы это. Может ты играешь с самим собой? Прости, слепыш, но есть ли тебе уже дело до того, что с тобой происходит? Слепой замирает. Действительно почему? Артем все еще надеялся, что в скором времени этот приступ пройдет и Макс вернется в нормальное состояние, надеялся, что в случае чего сможет самостоятельно с ним справиться, но видимо зря. Артема переворачивают на живот и вдавливают лицом в подушку, от чего дышать становится практически невозможно. Неужели он так и умрет? Брюнет начинает вырываться еще сильнее, чем прежде, пытается подняться, но все также бесполезно, а сил остается все меньше. Слова Макса игнорируются, слепой старается не слушать соседа, все, что ему сейчас нужно — это выбраться, вдохнуть полной грудью и покинуть палату. Плевать, если он потеряется в коридорах больницы, плевать, если поранится или пострадает — главное, сбежать отсюда. Находиться в этом помещении было слишком невыносимо. Новиков грубо стягивает свой свитер с чужой футболкой, даже не замечая, что это движение дергает бинты на изрезанных руках Артёма и на них вновь проступают свежие разводы солёной крови. Сумасшедший снова усаживается на худое тело, прямо на поясницу, улыбаясь искаженной улыбкой. Опьяняющие чувства от болезненных стонов и вздрагиваний тела снизу. Это словно самый высший сорт героина, который проникает в нос, царапая кожу до покраснений и принося крышесносящую эйфорию. Макс выворачивает руки слепого и прижимает их к кровати своими коленями, не заботясь о том, что это доставляет неимоверную боль. Скорее всего, такая же боль терзала его душу и сердце, оставляя алые полосы, а потом и белеющие шрамы. Артем громко стонет, сквозь боль, с силой зажмурив глаза. Ему больно. Очень. Это то невыносимое чувство, когда физическая и душевная боль смешиваются воедино, выбивая из своего носителя любые желания на жизнь. Он проклинал Макса. Тот же наклоняется и касается носом выступающих позвонков, вслушиваясь в каждый шорох и звук. Прелюдии. Он обожает прелюдии. Часть, когда умелыми действиями можно возбудить кого угодно. Он осторожно целует плечи и спину. Нет, там нет нежности, он просто не хочет, чтобы игрушка для его уничтоженного разума пострадала. Он пытался заглушить боль в запястьях и в душе своими действиями. Максим кусает кожу на плече, чувствуя очередное вздрагивание. Нужная метка остается на плече. Артём принадлежит только ему. Сумасшедшему, быстро и прогрессивно сходящему с ума и ищущего любой помощи к спасению. Артём может стать его спасением, а Макс его погибелью. Руки выкручивают и зажимают в неестественном положении, от чего на Волкова накатывает новая волна боли, а с губ срывается крик отчаянья. Тело начинает бить мелкая дрожь, которую невозможно контролировать. За адской болью следуют новые легкие поцелуи, которыми Макс, по всей видимости, старался загладить свою вину, уменьшить страдания, но слепому от этого было совсем не легче. Он все также стонет, стараясь вытерпеть боль в запястьях, что только усиливалась. Новиков снова кусает нежную кожу, от чего юноша вздрагивает и кусает ткань подушки, стараясь не издать ни единого звука, но его тут же оттягивают за волосы, крепко и властно сжимая те у корней. Будь волосы чуть длиннее, Макс наверняка намотал бы их на свой кулак. Артем шипит, сцепив зубы и чуть приподнимается. — Твоя мать умирает, брат ненавидит и горит желанием размазать твою физиономию о стенку, ты ослеп, а твоя «де-е-евушка» бросила тебя, — он противно коверкает ненавистное слово, пропитывая его всей своей ненавистью к неизвестной особе, — Но теперь у тебя буду я. Скорее всего, только мне ты и нужен. Слепой и жалкий суицидник. У тебя есть лишь я, и я не испугаюсь заявить свои права на твоё тело. Попробуй убежать и скрыться — и я найду тебя. Не убежишь, не спрячешься, — шёпот, такой сладкий, Макс вполне мог бы работать в сексе по телефону, ублажая одиноких серых мышек или потных жирных мужиков на том проводе мобильного, — И я докажу тебе это. — Ненавижу, слышишь? Ненавижу тебя. Ты меня не найдешь, поверь. Как только я отсюда выйду — ты меня больше не увидишь, понял? — Артем ухмыляется, стараясь показать свою уверенность, но его голос все также дрожит и сквозит отчаянье, выдавая истинные чувства. Он боится, боится и дрожит словно осиновый лист, вздрагивает от каждого прикосновения. Сумасшедший тихо смеется и скользит длинными пальцами по чужому лицу, хватая Артёма за подбородок, большим пальцем оглаживая щёку. Он слегка привстаёт, из-за чего давления на изрезанные запястья слепого увеличивается, изгибается под невозможным углом и вновь целует Артёма. В этот раз без девственных и детских движений. Глубоко, мокро, отчаянно, пытаясь зацепиться за испытываемые чувства омерзения, страха и злости Артёма. Он проводит своим языком по чужим сцепленным зубам и усмехается. Нужно всего лишь надавить пальцами на нужные точки в челюсти, и чужой рот раскрыт в приглашающем жесте. Исследовать каждый уголок — вот новая и главная цель Новикова. Он раз за разом проходится по чужому рту. Затем он отрывается от слепого с противным и пошлым чпоком, улыбаясь. Максим, не слушая чужих возражений, вновь утыкает юношу в подушку, вновь усаживаясь на парнишку так, чтобы его бедным рукам не было так больно, вновь получает удовольствие. Блондин ерзает бедрами, пару раз задевая Артёма своим возбуждением и нервно выдыхая. Ему невыносимо хотелось кульминации, но он не может сделать этого, пока не истязает слепого в полной мере. Артем тяжело дышит и ошарашенно распахивает глаза, ощущая возбуждение Новикова. В этот момент страх окончательно овладевает мыслями юноши, превращаясь в настоящую панику. В голове словно срабатывает сигнализация, уши закладывает, а внутри появляется слабый огонёк надежды. Он сжимает ягодицы и ерзает под Максом, стараясь избавиться от пугающего ощущения. Сил практически нету, остался только страх и отчаянье, что захлестнуло слепого с головой. Артем рывком поднимает голову, вновь чувствуя боль по всему телу и кричит настолько громко, на сколько вообще способен: — Помогите! Прошу, кто-нибудь! Крик Артёма не был сюрпризом. Макс ведь сам подал эту идею для спасения и знал, что слепой не побрезгует воспользоваться этим. Он скалится и резко затыкает рот юноше, отвешивая ему громкую пощёчину. Громкий звук пощечины, растворяющийся в спёртом воздухе, и боль, что последовала за ним, заставляют Артема замолчать. Он тихо шипит и кусает и без того кровоточащие губы. В рот запихивают его же футболку, от чего слепой начинает вертеть головой, пытаясь помешать этому, но бесполезно. Тошнит. Волков чувствует себя настолько униженным, как никогда прежде, от чего внутри все сжимается, а в груди разливается противное чувство обиды. А он злился. Злость разрывала его на части, буквально заставляя его рычать, словно разъяренного зверя. Максим издаёт непонятный рык и наклоняется к уху слепого, создавая на лице подобие улыбки, от которого могли бы пойти мурашки по коже. Ледяное, бездушное и гневное выражение лица. Пальцы Новикова проходят длинный путь от лопаток до поясницы, а затем возвращаются обратно, больно впиваясь в кожу и оставляя за собой алые полосы с редкими капельками крови. Болезненные стоны и придыхания доставляют наслаждение, заставляя кровь бурлить ещё больше, а сам Максим утыкается носом в макушку слепого, вдыхая запах его волос. Запах, смешавшийся с холодным потом, страхом, отчаянием и паникой. Блондин не узнавал сам себя. Нет, он никогда не был садистом, никогда не хотел доставлять физическую боль, какую сам испытывал множество раз. Тем более моральную. Он не собирался ранить слепого, уже натерпевшегося этого дерьма, но что-то в нём будто заклинило, и он не мог остановиться. Сморщенное от боли лицо вставляло лучше бутылки элитного бренди или скомканного косяка с травкой. — Знаешь почему я это делаю? — Блондин выдерживает паузу. В это время его руки тянутся к краю джинс Артёма. Он медленно стягивает ненужную ткань с чужой задницы и усмехается, когда слепой сжимается и что-то стонет. Сегодня он правит здешний балом отчаяния. Он — создатель этой игры. Его глаза завороженно наблюдают за тем, как упругие ягодицы освобождаются от ткани джинс и шумно сглатывает, — Потому что ты чертовски беспомощен. — Парень улыбается, шепча такие сладкие, по его мнению, фразы, а затем кусает край чувствительно ушка, — Потому что я впервые увидел человека беспомощнее меня, — Он отстраняется и стягивает джинсы со слепого до колен, проводя по округлым полушариям руками, слегка сминая их и наслаждаясь видом, — Потому что я захотел владеть человеком беспомощнее меня самого, — Макс тянет на парня за шиворот свитера и перехватывает его руки. Быстрые, ловкие и отточенные движения быстро лишают любого движения руки слепого, привязывая их к изголовью кровати, — Люди вокруг тебя просто не понимают насколько ты красив и обворожителен, даже со своими глазами, — Новиков спускается чуть ниже, открывая себе взор на исполосованную спину и округлые ягодицы юноши. Его завораживал этот вид. Подрагивающие в страхе тело, постанывания от боли в запястьях, — А я понимаю. Не должен ли ты быть благодарен мне после этого? От голоса Макса кожа парня покрывается мурашками, а сам он замирает, широко раскрыв глаза от страха. Артем чувствует, как с него стягивают штаны, и испуганно ерзает. Он что-то мычит, дергая бедрами и стараясь помешать соседу совершить задуманное, но ничего не выходит. На мутных глазах выступают слезы, которые парень сразу же старается вытереть об подушку. Слова Макса доставляют не меньшую боль, чем его действия, возможно, даже большую. Артем весь сжимается, когда чувствует прикосновения к своей заднице, и утыкается лицом в мягкую поверхность кровати. Он пару раз дергает руками, надеясь, что ткань поддастся и он сможет освободится, но не выходит. По крайней мере, в таком положении запястья болели не так сильно, чем когда их держал Макс, так что в этом даже был своеобразный плюс. Сомнительные комплименты, что так и сыпались с отвратительного языка, совсем не радовали, лишь сильнее пугали, заставляя слепого дрожать всем телом. Артем чувствует, как сумасшедший вновь дотрагивается до его ягодиц и разводит в стороны, от чего парень начинает ерзать на месте. Холодный воздух, выдыхаемый Максом, и парень не может сдержать стона и пытается вырваться с еще большим рвением, дабы избавиться от неприятных ощущений. Снова удар, сопровождаемый противным звуком, и реакция Артема в виде болезненного мычания не заставляет долго ждать. Парень тихо скулит и сжимает кулаки, чувствуя, как Новиков посасывает кожу на ягодицах, наверняка оставляя после себя яркие отметины на бледной коже. Упиваясь неимоверными чувствами наслаждения, парень оставляет пару бордовых засосах на чужой заднице и отрывается от манящих половинок. Вены на руках Максима вздулись, а глаза начала застилать та самая легендарная пелена страсти и похоти. Эта ночь ещё одно подтверждение его ненормальности. Парень возвращается к Артёму, пальцами собирая несколько линий слюны на подбородке и облизывая их. Затем сумасшедший приподнимает голову слепого, держа за подбородок, и улыбается. — Сейчас я аккуратно уберу футболку. Если ты закричишь — я ударю тебя так, что искры из глаз посыпаются, а может и на другой свет попадешь. Мне терять нечего, а тебе может ещё жить. Хотя, кого я обманываю? — Новиков аккуратно убирает промокший импровизированный кляп и слегка сжимает щёки в предупредительном жесте. Он приставляет два пальца к губам юноши и ухмыляется, — Облизывай. Ты знаешь, как происходит секс между мужчинами? Я затолкну в твой анус свой член, но я не хочу причинять тебе ещё больше боли. Твои мышцы надо растянуть, но делать это на сухие пальцы — сродни пыткам. Так вот, — он надавливает длинными пальцами на искусанные губы с запекшейся кровью, — Облизывай или тебе будет только хуже. Прикосновения Новикова неприятны и вызывают отвращение, хотя буквально несколько часов назад вызывали совсем иные чувства. Футболку вытягивают изо рта и Артем наконец может нормально вздохнуть. — Ненавижу тебя, — Голос у парня тихий и немного охрипший из-за криков и стонов. Слова Макса являются слишком унизительными, но слепой находится не в том положении, чтобы возражать. Сбежать без чьей-либо помощи все равно не выйдет, но раз уж есть возможность хоть немного облегчить свои страдания, то ею нужно воспользоваться. Тяжело вздохнув, Артем приоткрыл рот и обхватил губами длинные пальцы, попутно водя по ним языком. Через пару секунд юноша отстранился и прокашлялся, отвернувшись в другую сторону. В этот момент в голове появилась глупая затея — последний шанс на возможное спасение. Волков набирает в рот воздуха и кричит все то же: «Помогите», не заботясь о боли в горле и наказании Макса, что наверняка не заставит себя долго ждать. Надежда умирает последней. Макс морщится при новой попытке на спасение и злобно стискивает чужое горло. Его злит. Злит это неповиновение, эти жалкие попытки на спасение, это хриплое «ненавижу». Новиков вновь даёт сильную оплеуху Артёму и затихает, прислушиваясь к звукам по другую сторону двери. Он был рад, что их палата оборудована хорошей звукоизоляции, а потому старая бабка в регистратуре и бугаи-санитары сейчас ничего не слышали. Все прекрасно знали, что здесь сумасшедший, а посему запирать его в обычной палате — не давать спать другим взбрендившим. Артем начинает хрипеть и кашлять, словно старик на смертном одре, когда парень стискивает его горло. Больно. С губ срывается неразборчивое: «Отпусти», а сам парень морщится и широко открывает рот, пытаясь заглотнуть как можно больше воздуха. Обостренный слух улавливает приглушенные шаги за дверью, и Волков вновь пытается закричать, но чужие пальцы слишком сильно сдавливают горло, из-за чего получается лишь тихое мычание, прерываемое кашлем. Давление на шею усиливается, от чего воздуха катастрофически не хватает и начинает кружиться голова. Артем начинает отчаянно дергаться, в первую очередь, пытаясь освободить руки, дабы с их помощью можно было избавиться от хватки Макса, но сил для этого слишком мало. Блондин криво улыбается и наклоняется обратно к слепому. Ему приятно слушать задыхающегося Артёма. Его возбуждает этот вид растерянности, ужаса и легкой тени смерти. Он никогда не думал, что сможет совершить что-то подобное, но сегодня самая длинная ночь. Не только для него, но и для слепого. Тягучие минуты, словно самая старая патока в лавке всяких безделушек, и рвущие на части душу слова движения, будто Максим тренировался в этом годами, обучаясь у самых искусных садистов. Новиков отпускает шею Артёма, позволяя ему откашляться и прийти в себя, а затем стискивает в своих пальцах взмокшие волосы, оттягивая его голову назад, хитро облизывая губы, словно хищник перед лакомой трапезой. Скорее всего, именно хищником Макс и был в данный момент. Пальцы ловко засовывают кляп обратно в чужой шаловливый ротик, а сам садист улыбается. — Ты ещё не понял, что всё бесполезно? Никому не нужный, даже не сможешь дать согласия на эвтаназию. А рядом буду я, — рука с облизанными пальцами медленно скользит вниз, оглаживая выступающие косточки парня, стараясь отвлечь слепого от ужасных слов. Макс не был уверен что же больше привлекало внимание Артёма, — Только я. И я смогу иметь твоё дело до усрачки, а ты сможешь только мычать, — указательный палец, обильно смазанный в чужой слюне, касается узкого прохода, слегка надавливая на него, — Но, если я захочу… Если мне надоест твой голос, то я просто сделаю тебя немым. И лучше не знать как, — палец медленно погружается в тесноту мышц Артёма, — Если я захочу, то свяжу тебя, надену кучу бандажей, подвешу тебя и заставлю ждать меня, как верного пса, — сумасшедший делает пару движений внутри, а своим сладким голосом пытается отвлечь слепого. Он понимает, что без зрения его чувства обострились. Поэтому он не хочет причинять ещё больше физической боли. Пока можно сделать акцент на моральной, — Ты станешь моей шлюшхой и радоваться, когда я решу поиметь тебя. Но давай будем честны, если ты будешь сопротивляться сейчас, то не доживешь даже до утра, — Макс посмеивается, добавляя второй палец и подготавливая мышцы Артёма. Тщательно, кропотливо. От этого зависело общее удовольствие. Даже, скорее, удовольствие Максима, — Поэтому будет тише, если не хочешь захлебнуться в собственной крови. Если ты спросишь, чего я хочу от тебя, — Блондин ухмыляется, стаскивая с себя растянутые спортивные штаны с боксерами, сплёвывает себе на руку и обильно смазывает колом стоящий член, — Я отвечу быстро, четко, лаконично. Я хочу тебя. Макс вытаскивает пальцы, и, на мгновение, Волков чувствует облегчение и тяжело вздыхает, положив голову на подушку. Он чувствует, как лоб покрылся холодной испариной и как волосы пропитались потом, от чего становится еще более мерзко и хочется принять душ, но об этом еще рано думать. Волков громко стонет и прогибается в спине, стараясь привыкнуть к неприятному ощущению, но тщетно. Слишком больно и непривычно. Не проходит и минуты, как Новиков одним движением резко входит во всю длину, заставляя слепого кричать от боли. В уголках мутных глаз появляются слезы, которые Артем уже даже не пытается скрыть. Новиков резко выдыхает, а из груди вырывается неконтролируемый стон удовольствия. Он сделал это, достиг своей цели, сделал этого юношу своим. Парень сжимает в руках упругие полушария, оставляя на них ярко-красные следы. Наверняка, вскоре проявятся фиолетовые синяки, как роспись самого Максима Новикова на этом красивом живом холсте. Парень делает взмах бёдрами и входит до конца, ощущая судорожное сокращение мышц вокруг возбужденной плоти и стон слепого. Макс, тяжело дыша, опускаясь на исполосованную спину и утыкаясь носом между выпирающих лопаток. Чужой запах сводит с ума, пот, страх, ненависть и смирение, это все смешивалось в чудесное месиво, которое понравится не каждому. Но Максиму это кружило голову, в его голове взрывались фейверки, а из груди рвались хрипы и стоны. Сумасшедший делает пару толчков, прикусывая нежную кожу на спине, оставляя все больше своих меток. Ему хорошо, головокружительно и умопомрачительно. Ни одна шлюха не смогла бы доставить ему такое удовольствие своей раздолбанной щелью. Блондин выдыхает, судорожно и быстро, входя и выходя из брюнета под ним, под хлюпающий звук и тяжёлое дыхание обоих. Одно возбужденное, а другое полное отвращения и страха. — Знаешь, — его речи, прерываемые тяжёлым дыханием и животным рыком, звучали ещё соблазнительнее и маняще, но до Артема, похоже, все краски этого красивого фильма просто не доходили, — Люди ищут в глазах других людей звезды, — блондин делает множество толчков, захлебываясь и погружаясь в ощущения тесноты с головой, — Твои звезды давно потухли. Такие звёзды привлекают только сумасшедших, — Макс улыбается и слегка меняет угол проникновения, задевая заветную точку G где-то глубоко в Артёме. Волков прогибается в спине и истошно стонет. Боль смешивается с удовольствием, от чего становится вдвойне мерзко. Парень ускоряет темп, от чего слепой стонет еще громче и с силой сжимает железные прутья кровати тонкими пальцами. Артем снова чувствует, как его целуют в шею, после чего на глазах вновь появляются слезы. Слепой отворачивается и поводит плечами, стараясь избавиться от неприятных прикосновений, — Теперь ты понимаешь, почему это происходит? — Максим смеётся, ускоряя темп, от которого звуки становятся громче, шлепки потных тел друг о друга сильнее, а дыхание сумасшедшего сильнее, — Может, если бы — слабый стон и лёгкая дрожь по телу Максима, — Если бы мы встретились не так, ты бы влюбился в меня, — Глупые, наивные мечты местного съехавшего с катушек парня отзываются горячей и жгучей болью глубоко внутри его потертой души, но физическое удовольствие заглушает моральную боль, — Всё было бы не так, — Максим перемешается и проводит пальцами по горлу Артема, слегка замедливаясь на кадыке и оставляя сладкий поцелуй на шее. Багровый, самый яркий из всех поставленных на эту ночь, как и желания сумасшедшего парня наслаждаться этими вздохами, пропитанными болью вечно. Заставлять корчиться от боли, разрыва связок, заставлять задыхаться и молить о пощаде. Все это мелькало в его голове, оставаясь мечтами. Или планами на будущее. Максим двигается, получая нескончаемое удовольствие, Артем же пытается просто пережить это и надеется на скорейшее окончание этой ночи. Стоны боли, и тихие всхлипы смешиваются со стонами удовольствия со стороны Новикова и пошлыми шлепками двух тел друг об друга.***
— Знаешь, — парень оборачивается и оглядывает растекшееся тельце на кровати, облизывая его взглядом животного, что ещё точно не насытилось, — Будешь хорошо себя вести и у тебя получиться скрыть это ссадины, синяки и засосы. Никто не поверит, что это сделал я, а тебя переведут в одиночную палату, откуда ты не сможешь выйти, — Макс усмехается, а сам направляется к светлой двери, которая почти слилась со стеной палаты. Парень замирает в дверях, — А я всегда смогу зайти, — Юноша открывает дверь, щелкает выключателем и скрывается в дверях ванной, закрывая хлипкую дверь на символичный замочек. Одна единственная хлипкая дверь отделяет его от того безумства, что он совершил. Слышится звук выключателя и хлопок двери, за которой скрылся Макс. Волков тихо стонет, осознавая всю ничтожность своего положения и боясь появления в палате кого-нибудь из персонала. Ему точно не хотелось показываться кому-нибудь в таком положении. Привязанный к кровати, потный, напуганный, с множеством разнообразных отметин на коже и текущей из заднего прохода спермой. Хуже не придумаешь. Его просто использовали, а он не смог даже сопротивляться этому, от чего становилось только больнее. Артем тихо всхлипывает, но сразу же вытирает только выступившие слезы об ткань подушки и пытается успокоиться, внушить себе ложную мысль, что все будет хорошо. Слышится звук включенного душа, что дает понять парню, в какую именно комнату ушел Макс. Тонкие пальцы пытаются дотянуться до узла, дабы развязать его, но не выходит. Слишком туго. Артем чувствует, как по внутренней стороне бедра стекает вязкая жидкость, от чего его аж передергивает. Слепой ерзает на месте, пытаясь хоть как-то вытереться о простынь, дабы избавиться от неприятного ощущения, но выходит не слишком удачно. Осознание приходит неожиданно, словно ему дали кувалдой по голове, а затем пнули под зад, заставив вспахать носом асфальт. Макс сглатывает и зажмуривается, когда остатки безумия просто выветриваются из его дурной головы. В голове всё пульсирует, а руки начинают подрагивать, судорожно сжимаясь в кулаки и разжимаясь. Он изнасиловал единственного человека, который мог стать его опорой и поддержкой. Он теряет всё, словно упускает воду сквозь свои худые пальцы. Новиков медленно подходит к мутному зеркалу и всматривается в своё отражение. Взлохмаченные волосы, красные щёки, испарина на лбу и запах садизма, пропитавший его насквозь. Блондин поджимает губы, когда на ум приходит короткая мысль «Мне понравилось» и отворачивается от зеркала. Ему противно. Отвращение к самому себе, к происходящему. Он поступил так не потому что сумасшедший, а потому что очень сильно захотел. До дрожи в коленках, но короткое наслаждение и удовлетворение быстро испаряется, заменяя себя жестокой реальностью, что даёт тебе тяжелую оплеуху с привкусом отвращения и крови на своих губах. Максим судорожно вздыхает, словно ему это поможет, словно это всё сон, который он не желает видеть. Блондин даёт самому себе мысленную пощёчину, стягивает с себя оставшиеся вещи и залезает под холодный душ, чтобы смыть с себя то, что уже никогда не смоется. Это чувство, содеянное впиталось в его кожу словно смертельный грех, сдавливая остатки сердца в цепи и заставляя мучатся сумасшедшего. Парень стоит под холодным душем пару минут, остужая свою горячую голову, полностью приходя в себя. Его лицо приобретает безжизненный оттенок, а глаза «тухнут». Он словно превращается в мертвеца, прежнего сумасшедшего, понимающего своё положение. Животная искорка меркнет, а желудок сдавливает чувство вины, поэтому Макс быстро натягивает свои шмотки, которые хорошо было бы сжечь и тихо выходит из ванной, видя, как вздрагивает силуэт слепого в полумраке. Артем слышит щелчок двери, от чего вздрагивает и замирает, мысленно готовясь к самому худшему, ведь неизвестно, что может прийти в голову к Новикову в этот раз. Слепой весь сжимается, когда Макс приближается к его кровати и тихо мычит, но парень ничего не делает. — Сможешь ли ты поверить, что я не хотел делать этого? Не сможешь, — парень делает пару шагов к кровати соседа, вытаскивая кляп из его рта и отбрасывая футболку куда подальше, — Сможешь ли ты понять, что это моё сумасшествие? Вряд ли, — Макс сглатывает и медленно касается перевязанных рук Артёма, распуская узел и откидывая свитер, — Сможешь ли ты простить? Нет, конечно же. Но, — он шумно сглатывает, а хриплый голос ломается, выдавая напряжение и страх перед самим собой с головой, — Могу ли я сделать кое-что? Я не причиню больше страданий, — его длинные пальцы касаются вытекающего семени из слепого, растирая вязкую жидкость меж своих подушечек пальцев, — Хоть как-то загладить свою вину, которую не смоет ничто, — Максим подхватывает Артёма на руки, аккуратно и максимально медленно, ведь он знает эту саднящую и ужасную боль в заднем проходе. Артем напряженно слушает и вздрагивает, моментально сжимая ягодицы, когда чувствует прикосновение Новикова. Он боится, действительно боится, что все может повториться, что снова придется испытать эту ужасную боль и пройти через все унижения, но Макс ничего не собирается делать. Кажется, парень раскаивается, а может только притворяется. Это у него хорошо получается. Артём сам не понимает почему, но решается довериться соседу, сумасшедшему и насильнику в одном лице. Слепой осторожно обнимает Новикова за шею дабы не упасть, когда тот берет его на руки. Все тело болит, от чего брюнет тихо шипит и дрожит, чувствуя неприятные прикосновения, — Не кричи, не дерись, я просто хочу… Хочу что-нибудь сделать, — он снова шумно сглатывает, чувствуя это отвращение к себе со стороны слепого. От этого больно, в горле образуется ком, а желудок снова сжимается. Удивительно, но на глазах даже выступают крохотные слезинки, — Доверься мне последний раз и больше ты меня не увидишь, — жалкая улыбка на тихое поведение юноши и Максим медленно направляется в ванную, чувствуя, как подрагивает тело на его руках. Он поджимает дрожащие губы и заходит в ванную, прикрывая дверь. Сумасшедший аккуратно усаживает Волкова в ванную, включает теплую воду и исчезает на мгновение из ванной. Всего пару секунд, чтобы выкинуть пропахшую изнасилованием одежду, сменить постель чужой кровати и вернутся обратно с бутылочкой шампуня в руках, — Я могу помыть тебе голову или ты сам? Наверно, ты сам, — молчание и Макс ставит бутылку шампуня на край ванной, а сам медленно разворачивает, намереваясь покинуть эту ванну, эту палату и проветриться. Он судорожно мотает головой, словно всё ещё не желает в это верить. Лучше бы он повесился бы ещё давно. Ванная начинает набираться водой, от чего слепой дергается и хватается за бортики ванной, боясь поскользнуться и оказаться полностью под водой. Уже было — проходили. Новиков покидает комнату, от чего слепого охватывает чувство страха. Он боится находится один, особенно в воде. Страх утонуть после потери зрения стал слишком сильным. Брюнет с силой сжимает края ванной, надеясь, что Макс скоро придет и его не придется звать. К счастью, так и происходит. Новиков возвращается как раз в тот момент, когда плечи слепого погружаются в воду. Артем вздыхает с облегчением, когда слышит знакомый голос, но тут же напрягается, когда слышит отдаляющиеся шаги. — Стой… Можешь. — Артем говорит довольно громко, не смотря на боль в горле и обиду, что засела в груди. Слишком страшно. -Помоги мне, не уходи. Прошу. -Слепой говорит все тише, в конце переходя на шепот и сильнее сжимая бортики ванной тонкими пальцами. Хриплый голос Артёма заставляет замереть у двери и нервно оглянуться. Максим слышит этот голос, а стыд и отвращение к себе усиливается с каждым словом слепого. Парень шумно сглатывает, выключает воду и проводит пальцами по прозрачной глади. Не бросил. Звук льющейся воды прекращается, и Артем чуть слабее сжимает края ванной. Новиков видит истерзанные запястья, которые начали кровоточить из-за него. Видит потертости на коленках, слегка подрагивающих в теплой воде. На душе всё сжимается, а желудок делает сальто. Не такое романтичное, что описывают в дешевых романах в залах ожидания, тяжелое, от которого хочется блевать или, как минимум, убежать, спрятаться и не возвращаться сюда. Чтобы никто не видел твоего лица. Макс поджимает губы и аккуратно встает на колени. Пальцы скользят по бортику, задевая чужие пальцы. Будто кожу облили кипятком. Он быстро отдергивает руку и находит бутылочку с шампунем, которую принесла сестра в последний раз. Парень вздыхает, ставит её рядом, а сам касается воды. Блондин тихо бормочет «Закрой глаза», набирает в ладоши воды и выливает её на макушку брюнета. Пара махинация и волосы полностью мокрые, а пара капель стекает по лицу Артёма. Это вызывает ассоциации с произошедшим. На мгновение руки снова чешутся, чтобы выхватить парня из ванной и поиметь у холодной стенки, но Максим быстро берёт себя в руки. Нет, он больше не позволит такому случиться. Парень выдавливает прозрачно-оранжевого цвета жижу себе в руку и касается влажных волос. Ощутимая разница в температуре холодного шампуня и теплой макушки заставляет слепого вздрогнуть. — Всё хорошо, успокойся, — он пытается вложить в эти слова всю свою вину и раскаяние. Он понимает, что это не поможет. Понимает, что совершил ошибку, — Закрой лицо ладонями, я не хочу, чтобы что-то попало на твоё лицо, — На просьбу парня, брюнет реагирует не сразу. Он боится потерять свою опору, но понимает, что Макс не продолжит, пока это не будет сделано. Артем медленно разжимает хватку и затаив дыхание подносит ладони к лицу, защищая его от пены. Новиков ждёт нужного действия, а затем начинает массировать чужую голову, пропуская через длинные пальцы короткие пряди красивых волос. Сумасшедший хмурится, приходясь по волосам ещё раз, а затем смывая мыло с рук в остывающей воде. Он поднимается с колен, вытаскивает затычку ванной с характерным чпоком, включает душ и возвращается к слепому, который всё ещё нервно сжимал бортик ванной тонкими пальцами. Парень быстро смывает пену с волос, возвращает душ на место, не желая задерживаться здесь больше. Ему мало воздуха, ему нужно подышать, но он не может бросить Волкова. Макс кидает на голову юноши небольшое полотенце, подхватывает на руки и относит обратно. Аккуратно, придерживая за оголенную кожу, которую пару минут истязал до ужасных синяков, засосов и царапин с запёкшейся кровью. Он кладёт юношу на кровать, отодвигая одеяло, — Потерпи немного, придется слегка померзнуть, — Максим шарится в хлипкой тумбочке, находит заживляющую мазь, которую приносили медсестры для самого Артёма. Просто сумасшедший хорошо умеет играть спящего, да и слух у него отменный. Парень открывает баночку, наносит массу белого цвета на свои пальцы и возвращается к слепому. Руки Новикова слегка подрагивают от мысли, что это он расцарапал спину юноши в слове «Мой». Да и синяки тоже сделал он. Макс сглатывает и аккуратно касается пальцами длинных царапин, проводя пол ним холодной мазью. Легкие движения и те приносят сильную боль в районе сердца. Новикову больно терять то, что он едва приобрел, поэтому парень быстро заканчивает с этим делом, укрывает слепого и замирает возле него. Всего пару секунд и сумасшедший оседает на колени, касаясь лбом края кровати, — Я не знаю… Я не знаю простишь ли ты меня, но если я не скажу этого, то просто сдохну. Мне жаль. Я… Не собирался этого делать… Мне, — юноша сглатывает тугой ком в горле, который душил его и вызывал легкую пелену слёз перед глазами, — Мне очень жаль, извини меня. Извини сумасшедшего, — Новиков быстро поднимает с колен, хватает одеяло со своей кровати и выбегает из палаты, хлопая дверью. Он не лжет, Слепой чувствует, как чужой голос дрожит, от чего почему-то становится еще больнее. Он хочет простить, но не может. Такое не прощают. Из мутных глаз катятся слезы, причину которых Артем был не в состоянии назвать. Слишком много всего произошло в этот день, слишком много причин для слез. Рука сама тянется к спине и ощупывает царапины и гематомы, которые болели при нажатии. Подарок Макса. Волков осторожно слазит с кровати и идет к старому шкафу, местоположение которого он запомнил не сразу. На одной из полок он находит одежду, которая не понятно кому принадлежит и натягивает ее на себя, после чего возвращается к своему месту и находит на полу откинутый свитер Макса, что не так давно не давал ему двигаться. Недолго думая, Артем натянул вещь на себя и вернулся в кровать. Максиму больно. Тяжело, его душат слёзы, ему страшно. Он никогда не простит себя. Сумасшедший медленным шагом направляется к тому самому балкону, кутая плечи в худое одеяло, прогоняя пульсировавшие мысли о собственной ненужности. Зачем он борется? Он никому не нужен, он съехавший с катушек, изнасиловавший единственную надежду на собственное спасение. Это как плюнуть удаче в лицо и пнуть её под зад. Макс нервно смеется и скрывается за дверью, выходящую на холодный балкон. К ночи температура заметно понизилась, поэтому босым ногам, ступающим по холодному бетону, невыносимо холодно, а плечи Новикова начинают дрожать. Он выдыхает клуб дыма и смотрит вниз. Манящая высота второго высота. При желании можно сломать пару костей и оказаться в отдельной палате. А можно и голову сломать, уйти в другой мир. Парень запрыгивает на парапет, желая сделать шаг в пустоту, но слышит визг молодой медсестры позади и получает тяжелой сумкой голове. А дальше темнота.