***
Прошли года. Остров Олуха расцветал, его известность, слившись со славой одного из немногих мест, населенных крылатыми ящерами, давно прогремела за морями и океанами, добравшись до материка, откуда на берега чудного острова начали свое нашествие толпы туристов. Со временем менялись традиции: они обрастали разными по значению ритуалами, благодаря которым со временем так или иначе каждые юноша или девушка, достигшие 15 лет, по традиции, получали возможность быть выбранным детенышем дракона и начать свое обучение, как Всадник. Для выбора дракона следовало посетить заповедный лес, отгороженный от всего остального мира стенами льда, или любой из островов, населенных драконами, и пробыть там в течении суток. Считалось, что, лишь заслужив доверие драконов, наблюдавших за будущими Всадниками столь же тщательно, сколь и сами люди следили за последовательностью и основательностью поступков подрастающего поколения, подросток мог выбирать сам и быть выбранным драконом из сопутствующей категории. А потому на Олухе говорили: «Не Всадник выбирает дракона, а дракон Всадника». Эти удивительные, древние существа умели чувствовать в поведении людей что-то, не просто схожее с характером самих ящеров, но что-то несоразмерно большее – родную душу. Однако существовали и ограничения, как, например, введенная еще около пятидесяти лет назад предыдущим мэром острова, категорийность Всадников. Это значило, что перед тем, как отправляться непосредственно к местам гнездования диких драконов, каждый из тех, кто желал стать Драконьим Наездником, должен был пройти тесты, которые указали бы на то, драконы какого типа больше подходили тому человеку. Хотя и нередко бывало, что тест ошибался, он все равно продолжал применяться, поскольку не позволял многим неподготовленным внутри гражданам островов стать Всадником чересчур сильного по своему классу дракона. Иначе это граничило бы с катастрофой – а именно это и произошло в период правления мэра Карна Хэддока около пятидесяти лет назад, когда юноша, заполучив доверие дракона вида Ужасных Чудовищ, едва не сжёг половину своего города и впоследствии пропал, перед этим ранив драконов преследовавших его стражей. Таковым было существование острова Олух и других независимых островов, история которых брала свое начало еще от истории викингов, впервые вышедших на берега этих островов, срубивших первое дерево для закладки дома, изготовивших первый молот и меч – для борьбы с кровожадными чудовищами, и, много позже, сшивших из кусков кож первое седло для полета на драконах. На острове к тому времени находилось около четырех десятков детей и подростков, которым законом уже разрешалось «… связать судьбу и душу с драконом и начать свое становление как Всадника» - эти слова из трактата Иккинга Кровожадного Карасика III Хэддока, «Быть Всадником Дракона», использовались как присяга. Среди этих сорока был и Иккинг Хэддок, сын Стоик Хэддока, являвшегося мэром в то время. Отличительной особенностью юноши было то, что о, вопреки обыкновенной для характера занятий викингов могучей фигуры, обладал отнюдь не лучшими физическими характеристиками. «Ну вот получилось так. Генетика, наверное…», - как часто отговаривался от всех насмешек Иккинг, шутя то ли над собой, то ли над всем миром. И часто от этого самого мира запирался в задворках собственных мечтаний и грез, при этом, однако, умело осуществляя эти задумки и мечты в бумаге, а иногда и в конструкции. Такой уж он был человек. Хотя глубоко внутри он всегда чувствовал себя одиноко, этот мечтатель, желавший, подобно своему далекому тёзке, приручителю-драконов-и-просто-легендарной-личности Иккингу Хэддоку, перевернуть мир. Многое из личности славного вождя было скрыто и позабыто – пожалуй, только несколько душ знало его истинную историю от начала до конца, ибо многое было стерто из памяти всего живого по причине странных обстоятельств…Глава 1
7 апреля 2017 г. в 19:29
"...То был жестокий бой. То и дело всюду пролетали шары металла и пламени, казалось, что само небо разгорячилось от жара битвы и полыхало алым огнем. Сам Кровожадный Карасик мчался на своей Ночной Фурии столь быстро, что враги видели лишь черные крылья да горящий меч, рассекавшие воздух подобно ветру, насылаемому Ньёрдом в путь кораблям. Казалось, валькирии по указу Одина лично несут победу – ибо вся шестерка Всадников Драконов показала упорство и отвагу, коих не видало буйное море со времен Великой Морской Битвы связанных договором племен берсерков с вождями семи морей…
Рассерженные небеса рассечены грозовыми молниями - наступила священная битва между двумя самыми могущественными воинами. Столкнулись древние монстры, извергающие потоки огня и молний, рёв их был похож на грохот волн о прибрежные скалы в мгновение Рагнарёка, когда силы хтонских чудищ властвуют безраздельно…
Столкнулись стены, сталь искала сталь, огонь встречал плоть всюду, клыки цепляли незащищенные чешуи – так завершалось великое сражение, когда вождь Племени Лохматых Хулиганов, Иккинг Хэддок пленил своего противника, имя которого осталось в тайне.
Огонь битвы догорал – ибо многие вражьи стаи были смяты и разбиты; еще меньше воинов архипелага, объединившегося с охотниками за крылатыми ящерами, безвольно плавали и пытались спастись, хватались за обломки кораблей, погружавшихся в бурлящие и словно кипящие струи разъяренных вод. Часть Драконьих Охотников пала в неистовстве схватки, а остальные – они покинули своего предводителя, бросив на погибающем судне с его зверем, искалеченным в бешеной схватке вождей двух воинств.
К несчастью, этот бой при скалах Драконьего Зуба был последним из чреды славных сражений эпохи конунга острова Олух, Иккинга Хэддока, вождя, окончившего Великую войну драконов и людей, длившуюся более трехсот лет, положившего начало миру между племенами. Ибо несчастен бы народ его был тем, что благословенный богами вождь, поверив речам плененного врага, покинул дом и отправился в долгое и одинокое странствие в края, где нет места драконам, на поиски своего ответа…
Но ему было не даровано вернуться назад: вождь не дошел до конца, и, по преданию, последние его слова, что достигли его родных, были написаны на бумаге, доставленной Жуткой Жутью, утомленной дорогой : «Я вернусь…»
Таковы были последние слова, принадлежавшие Иккингу Хэддоку, Великому Вождю острова Олуха и племени Лохматых Хулиганов, первому и единственному ныне известного приручителя…"
— …Ночной Фурии, - радостно ответил ребенок лет пяти, сидевший напротив отца. Слушал он отца с открытым ртом, хотя было видно, что данную легенду он слышит не впервой. – Пап, а куда делся Беззубик?
— Задал бы ты чего попроще, сынок… - откликнулся басовитым хохотком мужчина, обладавший весьма недюжинной комплекцией, да что там – его словно окружал ореол некоей властной ауры, впрочем, едва ощутимой для его сына. Самое необычное было в том, что сын этой персоны был не похож на отца ровно настолько, насколько это было возможно.
- Не очень-то ты внимателен, сын мой, - и он продолжил читать:
«С тех самых пор дракон его исчез, сокрылся от мира, осел в глубинах мрака и погрузился в сон; но он ждет – готовый вынести века в великом терпении и ожидании души, близкой ему. И грядёт тот день, когда он очнется от сна и пойдет по следам своего человека…»
- Все, больше нет ничего. Дальше записи обрываются, ты и сам это знаешь, - подумав, подытожил грузный мужчина и решительно отложил в сторону старый фолиант. – Знаешь-ка что, Иккинг? Есть у меня один старый приятель, поспрашивай его об этой легенде – уж кто и знает о ней больше других, так то наш Плевака.
- Стоик – неужели ты хочешь его познакомить с Плевакой? – с вопросительным взглядом обратилась к мужчине женщина, чей силуэт до этого скрывался где – то в темноте прохода.
- А почему нет, Вал? Пусть изучает, это ведь, отчасти, и его история – пусть знает, в честь кого назван, и гордится, - мужчина явно не видел ничего отрицательного в более близком знакомстве сына со своим лучшим другом, только недавно вернувшимся из командировки на Малые острова Зеленых Скал, где пробыл больше года – а ведь до этого Иккинг его видел в таком малом возрасте, что, как думал Стоик, уж и не помнит его.
- Хорошо, Стоик. Я понимаю.