Кровь зовет

      И зачем он это сказал? К чему такая резкая постановка вопроса? Астрид не сомневалась, что говоривший об опасности столкновения с Всадниками мастер-судья имел в виду именно вопрос: если хотите выжить, то будьте готовы выложиться на сто; если хотите сохранить жизни других – будьте готовы приложить все силы, чтобы отнять чужую. Без страха. Без промедлений. Иначе – верная гибель. И не факт, что не пострадают мирные люди – без различий: в крылатом ли ящере проснулась древняя ярость, или это Всадник будет мстить за раны своего зверя…Не осознав этой истины - «или ты победишь их, или они победят тебя» - победы не получишь…       Прошла почти неделя с памятного боя, а урожденная Химеллен продолжала накручивать себя. И искренне не понимала, к чему продолжает сама себя накручивать и выискивать сокрытый смысл в словах, произнесенных Мастером. Хотя они, как говорится, слов на ветер не бросают. А, впрочем, люди разные бывают. Вот ее партнер, например, отличается кардинально – на протяжении всех этих дней он продолжал допекать ее, свою подругу детства, расспросами о том, когда же таки она успела так сильно наработать умения работы другим оружием? Тренировалась? А где? Или это природное чутьё? А не считает ли она, что ей просто повезло, или что-то вроде того?       Девушка негромко вздохнула – порой ей безумно хотелось отвесить своему приятелю и напарнику хорошенькую затрещину, когда тот приставал с расспросами. И каждый раз передумывала. Наверное, потому что отчасти понимала его мысли. А это, впрочем, и не имеет значения. Война с драконами – лишь страшная байка, не больше. Ведь кому это нужно – никому, правда? И Всадники не так глупы, это уж точно известно. А не справятся те – значит справятся они - люди, чьей целью является защита самих себя и людей.       Астрид, задержалась у центрального входа на территорию своей школы. Это была калитка в черном заборе, украшенном простыми, но при этом довольно изящными завитками, выполненными так, словно то вились стебли растений. Сама же «калитка» была просто-напросто украшена еще более вычурно, и проем, составлявший ее, сходился сверху, формируя арку, с центра внутренней дуги которой спускался вниз старинный фонарь; судя по его состоянию, он уже лет тридцать как не использовался. Мимо прошли знакомые. Астрид кивнула в ответ на приветствие и продолжила стоять, рассматривая все, что попадало в поле зрения. Стоит подождать напарника, а то еще будет бурчать.       - Эй, не кисни, Астрид! Что, как дела-то? – прозвучало на весь коридор. Ее напарник определенно был в хорошем расположении духа. По сторонам начали оборачиваться на источник слов.       - А я и не кисну. Просто увидела твою физиономию, опять, - девушка улыбнулась. – Дела неплохо, ты и сам знаешь…как всегда, в общем-то. Голова чего-то болит – я сегодня не пойду. Скажешь Мастеру, что приболела.       - Эй, ты чего это? А с кем мне в спарринге?..       - Как обычно – с Бакром или Дорсом. Или не осилишь их, и тебя следует поручить заботам мелкотни? – озорная улыбка девушки лишь дополнила укол в адрес друга.       - Высокого же ты обо мне мнения, - буркнул обиженным тоном собеседник. А затем продолжил, как ни в чем не бывало. – Ну ладно, передохни, но в следующий раз ты от меня не уйдешь, поняла? Сразимся с тобой!       - Это ты от меня не уйдешь, дурень. Посмотрим, кто кого, раз так хочешь. Но в следующий раз, идёт?       - Да, конечно, Астрид. Удачного!

***

      Астрид никак не могла уснуть – ее тревожило то, что ей опять приснится какая-то чепуха из жизни первых Всадников Драконов. Или что-то в этом духе. Хотя ее прельщало видеть себя такой… взрослой, сильной, красивой… И мужчина, находившийся рядом с ней, был весьма необычен. А ее дракон!.. Вот только такие сновидения больше пугали, чем приносили хорошее настроение. И это не только потому, что после них она не всегда чувствовала себя выспавшейся. Бабушка однажды обмолвилась, что если сны каким-то образом рассказывают об истории – значит, это как-то связано с судьбой человека, которому такие сновидения приходят. А это пугает. Очень сильно пугает. Даже ее, без пяти минут Мастера. Вот только если организм спать захочет, человек не сможет препятствовать…       В главном поселении происходило что-то непонятное. А иначе зачем на центральной площади столпилось столько народу? Астрид определила это с высоты полета Громгильды: они как раз возвращались с утренней тренировки. В толпе даже выделялись Крён Хмурый с семьей и Рейнар Нинсон с компанией – а уж эти парни обычно пропадали по своим «особым» делам, связанным с ремеслом.       - Громгильда, давай же, туда! – азартно крикнула девушка, обращаясь к драконихе; одновременно с этим она указывала рукой место будущего приземления, задержав руку перед левым глазом ящера. Дракониха стремительно спикировала в указанное место несколько в стороне от скопления людей. «И вправду – видит Тор, столько люда на совет племени-то не собирается. Даже на речь вождя меньше сходится зевак. В чем же дело?».       Пружиной выпрыгивая из седла, девушка двинулась к площадке. С высоты она видела, что, как таковая, площадь не занята – она окружена людьми, а в центре всего два человека. Вот только солнце, в тот момент ударившее из-за облаков прямиком в глаза молодой воительнице, лукаво не позволило различить хоть какие-то детали.       Еще больше девушку смутило то, что среди стоявших людей были и отроки, и еще совсем мелкие дети. «Неужто приехавшие гости решили затеять какие-то игрища? Не маловато места? Да и вообще – договорились ли с Иккингом? – он, как-никак, глава всего племени, и с этим необходимо равняться». Подбегая к оконечности толпы, она задумалась, припоминая события прошлого вечера. Вспоминалось неплохо, но какие-то моменты все равно уплывали – все-таки, медовуху она тоже пила. И значительно меньше, чем кто-либо другой. Эти гости были откуда-то с юга… даже нет, более в сторону восхода - с островов Линий Тоски и Холодной Смерти – те места выживали за счёт торговли, притом весьма неплохой. И вот прошлым днем три ладьи прибыли, неся на себе, помимо товаров и крепкой дружины, трех купцов, обновлявших соглашения с Берсерками и Вотами, устроившимися на северо-востоке. Всё хорошо, да только один из них был довольно невежлив, коль позволял себе пускать такие взгляды в сторону жены конунга. В её, Астрид, сторону. А второй, Хеймдалль его б не видал, совсем сдурел – начал, видите ли, выпрашивать драконов на продажу – и это всего-то с четвертой кружки! Вспоминать даже не хотелось. Так что же тут происходит?....       Стоило девушке прорваться через образовавших плотное кольцо людей, как ей открылось странное зрелище. Во-первых, в центре круга действительно стояли два человека – то был Иккинг, скрестивший руки на уровне груди, и тот самый молодцеватый торговец. Только сейчас Астрид заметила, что среди толпы присутствовали и воины, прибывшие вместе с торговцами. А один и них стоял на коленях; на лице его, обветренном в долгих странствиях, не отражалось ровным счётом ничего – оно было пусто, словно дно моря после того, как боги уничтожили всех гигантов, прибывших оттуда. Обострился слух.       - Скажи мне, Кильн Бардсон, по какому праву твой человек допускает вольности в сторону моих людей? Или он считает себя вольным самому решать, что вершить в чужом ему селении? Я хочу разрешить этот вопрос, - вождь продолжал стоять, скрестив руки; взгляд его, обычно проявлявший доброту и ум, ныне отражал спокойную суровость. – Почему твой воин дозволяет самому себе право на грязные приставания к беззащитным девушкам? Его счастье, что дракон Сигрид, - тут мужчина указал себе за спину – там красовалось еще молодое желто-зеленоватое Чудовище, - не был рядом, и не загрыз его. Зато был другой, который и не позволил свершиться злодеянию.       - Знаешь, молодой вождь, - сделав особое ударение на обращении, начал свой ответ торговец. – Ведь ничего не случилось, верно? Так может и забыть все за рогом эля, а? Будь милостив – мои люди странствовали слишком долго, и их усталость не накормить и не напоить. Им нужен отдых, - Кильн Бардсон вновь выделил слово интонацией, которая, очевидно, должна была без слов прояснить ситуацию.       - Вот я-то понимаю, но, боюсь, для таких целей вам необходимо поискать другое место. Не думаю, что хоть кто-то из моего народа желает себе такого «отдыха», - спокойно произнес вождь. – Позволь мне предложить тебе решение, которое, на мой взгляд, уместно: твой воин до бремени вашего убытия будет находиться у нас в темнице. Не беспокойся – он не будет ущемлён – отоспится, поест. Потом же мы вернем его. Согласен?       - Молодой вождь, твое предложение более чем справедливо, однако мы не можем позволить себе оставить своего человека на благосклонность чужих людей. Видит Один, да и Локи не спит, как говорится. Пусть боги рассудят нас – если ты, Иккинг Хэддок, сразишь меня в бою на мечах, то правда твоя; если же нет – значит, боги судят не за совесть, но по чести, - торговец открыто сверлил взглядом вождя деревни; и хотя на лице оставалась улыбка, было очевидно, что провокация была намеренна – а по обычаям викингов отказ мог быть воспринят только как трусость. Астрид это прекрасно осознавала. Однако, до нее доходили слухи о том, что предводитель фракции торговцев являлся признанным мечником, уровень навыков которого считался едва ли не идеальным. Из размышлений ее вывел размеренный голос ее мужа.       - А какой же смысл во всём этом тебе? Или ты лишь хочешь защитить своего спутника и соблюсти нормы братства? – лицо викинга оставалось волевым и спокойным, однако Астрид, знавшая этого умника не первый год, сразу раскусила скрытое волнение и… испуг? Уж кто-кто, а понимала она лучше всех: глубоко внутри этого сильного телом и духом молодого мужчины до сих пор находится всеми забитый и загнанный мальчишка-одиночка, единственным другом которого являлась, разве что, его собственная целеустремленность или, говоря проще, упрямость. Иккинг тем временем продолжал говорить, повернувшись к Беззубику. – Ну так что, братец? Уважим торговцев? Как считаешь, Беззуб? – дракон лишь что-то проурчал, поглядывая на объект своих наблюдений. В толпе зевак послышался одобрительный гомон.       Местом проведения боя стал центр поселка – площадь Общих Переговоров. Хотя и нашлись все же те, кто считал, что подобное поведение немыслимо – «Вождь, почем зазря на рожон лезть?», « Безрассудный поступок, Иккинг!» - большинство все равно считало, что это вполне нормальное явление – все же, Боги наблюдают, и все под контролем. Да и сын Стоика Обширного не промах – всего за несколько лет из хиляка вымахал в настоящего мужчину…притом указывая на всего него.       Противники стояли один напротив другого. Протрубили в рог и бой начался. Иккинг сразу встал в стойку, характерную только для него: ну кто же в здравом уме будет открывать бок своему противнику. Вот только такая позиция была обусловлена предосторожностью: все-таки пламенем меча можно недурно обжечься. И это еще в лучшем случае. А потому Иккинг принял стойку, выставил вперед правую руку, левую же отвел к другому боку, направив лезвие в сторону. Его противник лишь хмыкнул – ну кто так встает? Похоже, одолеть его будет не сложно – и, выходит, что слухи про невиданную технику и силу Хэддока, которые он слышал на Скалистых островах – всего лишь брехня скупого на воображение.       Сын Стоика Обширного уклонился, стоило лишь уловить смысл атаки соперника. Подступиться. Нанести удар. Уйти в сторону, нанести удар по гарде и провести выпад, уходя с линии режущей кромки меча Иккинга. Однако Хэддок уклонился и, вставая, дернул что-то в своем необычном мече. Спустя мгновение он вспыхнул, мгновенно озарив все вокруг своими отблесками; люди смотрели, словно заворожённые на этот огонь – который являлся словно бы отголоском того пламени, которое зажёг Иккинг Хэддок ,в одночасье изменив мир. Иккинг пошел в наступление, читая по душе противника все действия, которые тот хотел совершить. Казалось бы, победа очевидна, но…       Иккинг проснулся в холодном поту, искренне не понимая, что происходит. Опять непонятные сновидения. Наверное, это оттого, что он переволновался этой ночкой. Юноша взглянул на часы – на них отображался четвертый час ночи. События ночи мягко всплыли в его памяти.       Иккинг, полный радостного предвкушения, выскочил из мастерской и ловкими движениями закрыл дверь на замок. Сомнений не было – он точно нашел что-то, имеющее ценность. «Следует осторожно донести эту вещицу», - подумал отпрыск семьи Хэддоков, перехватывая сумку, и побрел в сторону дома.       На улице зависла мертвая тишина. Юноша шел молча, усиленно смотря себе под ноги и мечтая поскорее оказаться дома. В какой-то момент времени парень, мечтательно осматривась по сторонам, уловил какое-то несоответствие – на стене мелькнула тень. Так сказать, засветилась и пропала. Словно не желая быть обнаруженной. Иккинг заметно напрягся – послышался грохот. Это что-то – или, вернее - кто-то двигался следом за молодым человеком. У Хэддока-младшего начал стремительно активироваться инстинкт «бей или беги» - это было заметно со стороны: руки непроизвольно стали сжиматься в кулаки, ноги неожиданно оказались присогнуты в коленях, словно перед стартом; дыхание участилось – струйка выдыхаемого пара стала заметно гуще и больше в холодном ночном воздухе. Подавив желание крикнуть, как в заправских ужасах «Кто здесь?!» и секунду помыслив, юноша рванул по направлению кратчайшего пути к дому. «В самом деле, какая разница: иду я или бегу? А-ай, ну что такое? Придется вдоль дороги через чащу, а рабочих фонарей почти нет. Какого ж!...», - терзаемый своими мыслями, он бежал трусцой по направлению к заветному повороту на ту самую «дорогу». Отчаянно хотелось обернуться, но он не позволял себе такой роскоши. Возможно, он казался со стороны смешным, испуганным мальчиком, который испугался темноты и побежал – но лучше казаться испуганным, чем вляпаться в переделку. Так он считал – Иккинг Хэддок, потомок Легендарного Приручителя.       - Чертов парень! Заметил? Не думаю? – пробурчал себе под нос преследователь, обнаружив, что его цель с неожиданной стремительностью понеслась по направлению к лесному шоссе. Затем, отчего-то хмыкнув, он свистнул.       - Дырокол! Сюда! Надо его достать!       Словно в ответ на его зов из-за домов выскочил дракон. Его крупное извивающееся тело походило на угря, который словно бы не двигался, а плыл в ночной мгле. В свете одного из немногих фонарей стало видно, что его тело покрыто мелкими желтовато-серыми чешуйками. Фыркнув, ящер склонил свою длинную шею; мужчина спешно забрался на нее. – За ним, Дырокол! – И дракон понесся в направлении, избранном их целью. Они – единое целое; что стоит сцепке Хозяина и Дракона догнать одного мальчишку, у которого даже дракона нет?...       А парнишка уже давно выбежал к дороге, и, держа обеими руками свою сумку, мерил ногами обочину. Легкие горели – Иккингу казалось, что он бежит уже целую вечность – километров десять. Стоило ли выбегать за пределы основных домов, чтобы добраться до своего? Может это Локи с ним играет…ну, или духи леса там, тролли какие-нибудь – и вот, он уже сам бежит в западню? Хэддок тряхнул головой, отбрасывая абсурдные мысли. А после и сам остановился, не добежав метров десяти до ближайшего работающего фонаря.       - И зачем я это делаю? Стоит ли мне страдать такой фигней? Может, ошибся? Ну да, серьёзно, взрослый парень уже – учится быть Всадником, да? «Быть Всадником» от Иккинга Хэддока Кровожадного Карасика? Сейчас бы мне хотя бы справиться со страхом, куда уж мне… до дракона, - возмущенно рассуждал Иккинг. Со стороны могло бы показаться что-то нелицеприятное, но глубоко в душе было понятно – потомку древнего рода было не столько страшно, сколько стыдно. Что он, в конце концов, ни разу что ли один ночью не ходил? Ходил – да уже лет пять так ходит. И ничего. И все же… Какое-то чувство подпитывало напряжение, какое-то…чутье?...       Послышались глухие взмахи крыльев, на которые еще не восстановивший дыхание Иккинг обернулся. Обернулся и ахнул – из темноты показался змеевидный силуэт дракона – даже его морда была чем-то средним между ящером и змеей, что было нехарактерно для «чистокровного» дракона. «Генетический эксперимент?!» - запоздало вспыхнула мысль. Ноги отказывали. А чудовище все приближалось. Похоже, на нем кто-то сидел. «Это…он за мной…гонится?» - еще одна мысль, не принесшая никакой радости. С таким противником ему не тягаться: ни с человеком, ни драконом уж тем более… Иккинг попятился назад, прислоняясь спиной к фонарному столбу. Свет, исходивший от него, освещал круг метров пяти диаметром. А позади – темный лес.       - Эй, ты, шкет! – обратился к парню седок змея-дракона; голос был глухим и грубым. – Без всяких представлений, сразу к делу! Ты – мне – не нужен! Однако, ты кое-что надыбал, и оно очень нужно мне! И другим людям. Просто отдай его и задудь, что мы с тобой когда либо виделись – и все будет окей! По рукам? – мужчина озвучил свое предложение и замолчал, но, видать, вспомнив что-то, добавил. – Проясню: ты взрослый парень, но мужика включать не надо – здесь никого нет, кроме тебя, меня и моего дракона. Поэтому решай сейчас: старье, что ты нашел – или твоя жизнь.       «Ну вот. И сдалась им эта схема с описанием? Как узнали то? Что происходит? Меня что, реально хотят убить? Чёрт! Чёрт, чёрт, чёрт! Н-но…я же не могу отдать карту, и схему…», - последние слова он, очевидно, произнес вслух; ещё бы, в порыве размышлений можно и не сдержаться. Вот только сейчас был не лучший вариант для таких слов. Иккинг закрыл рот, испуганно озираясь по сторонам в почти истерической попытке найти хоть какую-то лазейку, какой-то шанс вырваться из передряги.       Но шансов не предвиделось: вперед, по дороге, не пробежишь – там дракон; сзади лес, но он был уверен, что не сможет убежать по нему – драконы неплохо видят в темноте. В отличие от людей. Да и доносится из лесу какой-то шум – кажется, что-то двигается из глубины леса к дороге. Наверное, еще один преследователь. Что же делать-то?       - Чёрт, парень! Долго думать будешь? Наверное, выбор очевиден, а? Мой дракон прозван Дыроколом потому, что очень ловко умеет оставлять дыры своим хвостом - который, как по мне, смахивает больше на эдакое гибкое копье, - в голосе, остававшемся таким же холодным, промелькнули нотки раздражения. Всадник определенно не отличался терпением. Как и дракон под ним; он двигал своими недлинными лапами по земле, переминался с одной на другую и отчаянно принюхивался, мотая уродливой башкой. – Парень, прости, но, раз ты не хочешь отдавать, то у меня нет выбора. Ничего личного, - мужчина пару раз похлопал змееящера по спине. – Да и все равно тебя пришлось бы убрать, эх, дела… Дырокол!       Морда дракона окрысилась, он двинулся в сторону мальчишки, постепенно напрягая мышцы своего тела и готовясь нанести один-единственный удар. Приказ Хозяина – закон для него. Вот он скручивается пружиной, и, смещая брюхо в сторону, резко дергает своим главным оружием – хвостом. Промаха быть не может…       Иккинг зажмурил глаза. «О, Один, вот и смерть!... Как глупо, глупо…». Кусты сильно зашуршали, что-то пронеслось мимо него – он почувствовал дуновение ветерка. И спиной ощутил сильнейшую вибрацию от фонарного столба. Послышался какой-то свист, словно где-то заряжается вспышка на старом фотоаппарате. Иккинг приоткрыл глаза и осознал сразу несколько вещей. Во-первых, свет от фонарного столба погас. А во-вторых, на столбе кто-то сидел. И в этот момент свист достиг своего апогея, и прямо над головой юноши просвистел какой-то фиолетовый сгусток. «Плазма?», - недоуменно предположил Иккинг. Послышался рёв дракона. «Неужели…тот сгусток плазмы…достал его? Но тогда что же его породило?...». Дальнейшие рассуждения Хэддока-младшего были прерваны тенью, которая пронеслась над его головой. Спустилась на землю затем, чтобы быстро подскочить к змееящерному дракону и сильно зашипеть. Так, словно бы он… «Прогоняет этого дракона?» - пришло понимание. Наверное, эта тень и являлась тем, что спасло его, человека, от неминуемой гибели. Но что это? Иккинг напряг зрение – всё-таки, с неисправностью фонаря стало темно – и от увиденного ему стало казаться, что он спит. Это был дракон черного окраса. Послышался испуганный полурык – змееподобный ящер не выдержал напора тени и стремительно унесся во тьму, на ходу раскрывая поврежденные крылья. «Тень» сердито рыкнула, для острастки выпустила еще один комочек фиолетово-белесой плазмы и трусцой, переваливаясь с лап на лапы, медленно подвалила к парню. Тут-то Иккинг и углядел: в каждом очертании тени, каждом углу прослеживалась неестественная грация – это уж точно не Ужасное чудовище, и даже ни какой-либо другой дракон. Это же…       -…Ночная…Фурия? – пораженно выдохнул Иккинг. Даже со своей позиции, даже в темноте – но юноша мог поклясться, что дракон удивленно расширил свои желто-зеленые глаза и начал медленно приближаться, словно кошка. И принюхиваться. А затем натурально заглянул в глаза Иккингу. В этих глазах Можно было прочесть всё многое – удивление, радость, тоску, недоверие, недовольство и даже остатки холодной ярости, сохранившиеся после скоротечного боя и придававшие взгляду дракона серьезности.       Иккингу показалось, что дракон пытается понять, видел ли он его раньше. Стало жарко. Опираясь на столб одной рукой, парень поднялся на ноги. Еще раз взглянув на дракона, он подумал, что знает только дин способ, коим можно проверить истинность его размышлений – повторить то же, что делал некогда Легендарный Приручитель. Довериться. «Боязно то как… Сейчас как руку оттяпает, и все – прощай, жизнь. Даже работать в кузне не смогу… Была – не была. О Тор!..», - и юноша, пусть и нерешительно вытянул руку ладошкой вперед, попутно отворачивая голову и зажмуриваясь в ожидании своей участи. Спустя мгновение рука ощутила шершавую твердость и…теплоту? «Но ящеры же холоднокровные…». Однако не надо было быть биологом, чтобы понять, что эта теплота исходила не от крови. Иккинг исподтишка приоткрыл глаза – дракон действительно касался его ладони центром своей морды, аккурат выше глаз. «О боже…», произнес Иккинг Хэддок перед тем, как его сознание схлопнется от переизбытка испытанных им событий и эмоций.       А проснулся он уже утром, у себя в кровати. Приснилось? Ответом на этот вопрос была черная чешуйка, которую он нащупал у себя за отворотом куртки. И как она попала туда? Неужели?..