Люциус Малфой и Безумный Безумный Мир

      «Хочешь, чтоб что-то было сделано хорошо — сделай это сам», — именно таков девиз большинства посредственных руководителей. К сожалению, многие посредственные руководители не считают себя посредственными и зачастую забывают, что они как раз и должны руководить — то есть, ставить задачи, подбирать исполнителей из имеющихся кандидатур, мотивировать исполнителей и контролировать исполнение. А не просто отдавать приказы и ждать, что они волшебным образом будут исполнены в наилучшем виде.       МакФерсон не считал себя руководителем вовсе, что не мешало ему иметь развитую агентурную сеть и своевременно получать интересующую его информацию.       Когда у неизвестного анимага-крысы была обнаружена Темная Метка на руке, Амелия приказала переместить его в Мунго, в одну из закрытых палат. Видимо, на всякий случай — чтоб Люциус Малфой или Северус Снейп точно не имели возможности устроить побег своему коллеге (надо сказать, МакФерсон оставил бы крысу в школе и позволил Малфою обеспечивать охрану).       Боунс на своем посту мешала многим, — в том числе, нанимателям МакФерсона. По счастью, среди персонала Мунго у него был доверенный человек.       Итог: анимаг сбежал из «Мунго», украв палочку у колдомедика, и серьезно ранив одного из охранявших его авроров.       Пожиратель, который десять лет притворялся крысой, будет и дальше сидеть тихо, но шум в газетах поднимется такой, словно сам Блек сбежал, — МакФерсон об этом позаботится. Очень удачно вышло. А девочку-аврора жаль, да.       К вечеру прилетела сова от магглорожденного Джефри Джеймса, которому МакФерсон недавно помог с колдо-лечением маггловской матери. Юноша прислал воспоминания о том, как директор Малфой инспектировал уроки.       И информация оказалась… неожиданной.       Что МакФерсон знал о Малфое?       В школьные годы Люциус Малфой любил блистать. Помимо этого он любил доступных женщин, сомнительные развлечения, самоутверждаться за чужой счет и вульгарно подраться. Три вульгарные драки за время учебы, причем одна из них: «стенка на стенку» квиддичная команда Слизерина против команды Гриффиндора накануне матча «Гриффиндор-Хаффлпафф».       После школы Люциус Малфой предпочитал бордели и еще более сомнительные развлечения на «службе» у самозваного лорда. И участвовал в четырех вульгарных драках, каждая из которых могла бы стоить репутации кому-нибудь другому.       Стоит сказать, что «Вульгарными» МакФерсон считал те драки, в которых игнорируются неписанные правила чести.       В байку об «Империусе» МакФерсон не поверил, конечно. Но… На суде Малфой был жалок.       После суда Малфоя не видели ни в клубах, ни в салонах, ни (по слухам) даже в борделе, куда он прежде наведывался по паре раз в неделю. Малфой с супругой исправно посещал все официальные мероприятия, на которые его приглашали (после суда их было очень мало), безучастно присутствовал на них и уходил сразу, как позволяли приличия (уводя с собой и супругу — что, вообще говоря, не всегда строго необходимо согласно неписаным правилам этикета в магическом обществе).       Одно время ходили слухи, что Малфой тихо загибается от ментального или душевного проклятья, и лишь на время приемов супруга приводит его в порядок зельями.       МакФерсон и сам был склонен так думать, однако, время шло, а Люциус Малфой не демонстрировал характерных изменений: его магический фон был ровным, походка оставалась плавной, а речь — внятной. Поведение же не менялось: полное безучастие, слегка замаскированное выражением надменной скуки на лице.       Единственное, что осталось прежнем: раз в два-три года Малфой устраивал безобразную драку где-нибудь в общественном месте. В последний раз он просто ударил Уизли возле книжного магазина!       Да, стоит отметить, что угрозу своему сыну от Дамблдора в прошлом году (а как еще можно расценить отработку в запретном лесу?) Малфой просто «проглотил».       Итак, МакФерсон, — как и многие другие, — логично полагал, что 10 лет назад Люциус Малфой перестал существовать, как значимая фигура.       Поэтому, когда председатель Визенгамота зарвался, и уважаемые люди решили щелкнуть его по носу… Никто не желал нарушать хрупкое равновесие ради пары месяцев в кресле Дамблдора, поэтому в директорское кресло решили посадить пустышку.       А Малфой неожиданно оказался неизвестной величиной.       Итак, что же МакФерсон на самом деле знал о Малфое?       Пожиратель смерти — факт. Вынужденный или нет — домыслы.       Знает о маггловском мире… Нет, сумел продемонстрировать знания о законах маггловского мира — факт.       Никогда не запрашивал в министерстве пакет маггловских документов — факт (разумеется, первым делом МакФерсон уточнил именно это, и, наверняка, не он один).       С нанимателями самого МакФерсона, вроде бы, не пересекался… Не известно.       Что еще?       Потерял две трети состояния и заложил имение гоблинам из-за испорченной деловой репутации после суда — слухи.       Слухи утверждали, что был казначеем у Вольдеморта. А также его правой рукой, постельной грелкой и главой карательного отряда. Слухи-слухи-слухи.       Что еще?       Был вторым на курсе по Чарам, — во всяком случае, до пятого курса. МакФерсон об этом знал, потому что в то время был старостой Равенкло, и следил за тем, чтоб его Дом был лучшим в учебе.       Знает французский и гоббледук — факт. Немецкий и русский — слухи…       Тут МакФерсона прошиб холодный пот.        — Гоббледук, — прошептал он. — креатура гоблинов!       Если Малфой представляет интересы гоблинов в маггловском мире… Да, если Малфой с потрохами продался гоблинам, это все объясняло. Абсолютно все.       Все, кроме одного: как же они — все они — проглядели такого крупного игрока?