Высокие отношения

Май, 2015 год       Пожалуй, в чём-то Шерлок был прав, когда говорил, что эмоции мешают делу. «Мешают», «сбивают», «отупляют», «искажают восприятие» — эти слова Молли не раз слышала и от него самого, и в пересказе Джона ещё задолго до того, как их отношения перешли за грань «просто дружеских» и стали наконец такими, о каких она… нет, не то чтобы мечтала (в мечтах всё, разумеется, было гораздо радужней), но, по крайней мере, часто думала с надеждой.       За долгие годы знакомства она успела узнать Шерлока слишком хорошо, чтобы всерьёз ожидать от него каких-то романтических жестов, а потому научилась радоваться тому, что есть, и создавать романтику сама, испытывая при этом эмоции, кажется, за них обоих. Нет, конечно, в его чувствах она ни секунды не сомневалась: уже одно то, что он позволял ей спать в своей постели и каждую ночь прижимал к себе так, будто от этого зависела его жизнь, говорило об очень многом. Но всё же иногда ей казалось: он чувствует не в полную силу, нарочно давит эмоции, чтобы они не «искажали восприятие»…       И только совсем недавно поняла, зачем.       В их первую ночь Молли была настолько оглушена внезапно свалившимся счастьем, что ни о чём, кроме этого самого счастья, толком не думала и мало что замечала. Открытия начались потом — на второй день и позже, когда бешеная лавина эмоций немного улеглась и к ней снова вернулась способность соображать более-менее трезво. И, надо сказать, открытия эти были не особо приятными. Даже слегка пугающими.       Вечером следующего дня после той, первой, ночи, стянув с Шерлока рубашку и мягко скользнув рукой по его спине, Молли вдруг наткнулась кончиками пальцев на странные, очень тонкие рубцы дюймов пять длиной, идущие наискось вниз от середины лопаток. Шрамы были давние, прекрасно затянувшиеся и действительно почти незаметные на ощупь. Не удивительно, что вчера в полумраке спальни, буквально опьяневшая от восторга, она их не увидела и не почувствовала.       Наверное, что-то в её лице здорово изменилось, потому что Шерлок тут же замер, как всегда превратившись в напряжённую, но при этом совершенно неподвижную статую, и пристально, настороженно взглянул ей прямо в глаза. Несколько секунд прошли в неловком молчании, прежде чем он глубоко вздохнул и глухо, даже как будто смущаясь, сказал:       – Сербия. Два года назад. Кусок железной трубы. На одном крае была мелкая зазубрина.       – Господи… — по спине Молли пробежал мерзкий холодок, а сердце болезненно сжалось. — Только не говори, что тебя пытали.       – Хорошо, не буду, — он по-прежнему смотрел прямо и неподвижно, почти не мигая, словно пытаясь что-то прочесть по её лицу. — Хм, мне казалось, ты заметила раньше. Ты уже как минимум трижды видела меня обнажённым до пояса и буквально вчера — обнажённым полностью. Странно. Я считал тебя довольно наблюдательной.       – Вообще-то, тогда было темно. Каждый раз было темно… — Молли нервно сглотнула, пытаясь справиться с противными холодными мурашками, которые волнами пробегали по коже снова и снова. — И я не всегда на тебя смотрела. Я…       – Не хотела испытывать искушение. Ясно, — уголки его губ чуть дрогнули, но сразу же лицо снова приняло серьёзное выражение. Даже очень серьёзное. — Послушай, если тебе неприятно…       – Нет! — мгновенно покраснев от паники и стыда за своё дурацкое поведение, она неловко всплеснула руками и горячо зачастила: — Нет! Боже мой, конечно, нет! Я просто не ожидала… Я… Прости, пожалуйста! Я не хотела… Извини…       Несколько секунд Шерлок, сузив глаза, внимательно наблюдал за этим смущённым лепетом, а потом хмыкнул и очень вовремя закрыл ей рот поцелуем.       Правда, на этом, как оказалось, открытия вечера не закончились.       Буквально через несколько минут Молли наткнулась на ещё один шрам — чуть выше левого бедра, — причём в этот раз увидела его, а не почувствовала. Длинный, тонкий, идеально прямой и настолько же идеально гладкий, он был почти незаметен. Если бы не яркий верхний свет, который они решили не гасить, она бы и в этот раз его пропустила.       – Ну? Есть предположения, чем и когда нанесено повреждение? — насмешливо бросил Шерлок, не дав ей ни секунды на замешательство и разведение очередной драмы. — Ты же высококлассный специалист, Молли. Думаю, тебе хватит пяти минут. Время пошло.       В первый момент она вспыхнула, но почти сразу профессионал в ней и правда победил смущённую и растерянную любящую женщину. Невольно включившись в игру, Молли нахмурилась, придвинулась ближе и начала рассматривать шрам под разными углами, стараясь не закрывать себе свет.       – Так… — пробормотала она где-то через минуту. — Во-первых, травме не меньше трёх лет. Во-вторых, с ней хорошо поработали лазером. И первая помощь была оказана вовремя, что тоже важно. И ещё рану нанесли чем-то действительно очень острым. Разрез слишком уж аккуратный, и след остался почти незаметный. В общем, я бы предположила скальпель или идеально заточенный нож.       – Меч, — коротко улыбнулся Шерлок. — Длинный восточный меч со слегка изогнутым лезвием. И да, он действительно оказался чертовски острым.       – А где сейчас его владелец? — осторожно поинтересовалась Молли.       – С материалистической точки зрения — на кладбище. С духовной — полагаю, составляет компанию другим грешникам в Джаханнаме*. Не стоит о нём жалеть. Человеком он был неважным.       – Вот как… — немного помолчав, она уже хотела было задать главный вопрос: не Шерлок ли случайно отправил бедолагу на тот свет, но в самый последний момент передумала. В конце концов, какая разница? Если тот парень и правда был мерзавцем, может, даже лучше, что он теперь не за решёткой, откуда всегда можно сбежать, а в могиле. — Ну, хорошо. А остальное я угадала?       – Почти, — он удовлетворённо кивнул. — Травме чуть больше четырёх лет. Первую помощь мне оказали сразу же, более квалифицированную — через полчаса. Ещё через полгода я сделал лазерное иссечение: шрам выглядел слишком неэстетично — раздражало. Таким образом, у нас два попадания из четырёх. Даже два с половиной: ты почти верно назвала оружие. Очень неплохо!       – И мне полагается приз? — как ни старалась, Молли так и не смогла сдержать смешок.       – М-м-м… Смотря, что ты под этим подразумеваешь, — взгляд у Шерлока стал откровенно хулиганским, а на губах заиграла не менее хулиганская улыбка. — Готов выслушать любые предложения.       – Да? — с наигранным коварством сверкнув глазами, она потянулась вперёд. — Ну что ж, сам напросился!       Больше в тот вечер они о шрамах не говорили.       Правда, это совсем не означало, что вопрос с ними был до конца закрыт.       Где-то через неделю Молли обнаружила на теле Шерлока ещё несколько отметин — целую россыпь крохотных вмятинок у основания шеи, в районе седьмого позвонка. Обычно её пальцы надолго там не задерживались, скользя дальше вниз — к лопаткам, талии и бёдрам. Но в то утро, как-то по-особому пасмурное и ленивое, вообще не хотелось куда-то спешить, и, мягко, медленно поглаживая его шею, спину и плечи, она в какой-то момент почувствовала эти странные «ямки»… И как всегда не сумела спокойно на них среагировать.       Её растерянность длилась всего пару секунд, но их оказалось достаточно, чтобы Шерлок заметил и сделал верные выводы.       Глубоко вздохнув, он на миг скривил губы, а потом заговорил хриплой, чуть насмешливой скороговоркой:       – Пять лет назад. Взрыв в соседнем доме. Ударной волной выбило стёкла. Я как раз стоял спиной к окну и попал чётко под этот «дождь». Несколько осколков потом пришлось даже извлекать хирургически. Однако от шрамов я избавляться не стал, полагая, что они незаметны. Ещё вопросы? Или продолжим?       – Прости… — по лицу Молли медленно разлился мучительный румянец. Чувствуя себя полной идиоткой, она закрыла глаза и до боли закусила нижнюю губу.       Она и сама не понимала, почему так странно и болезненно реагирует на его шрамы, ведь, казалось бы, при его характере и образе жизни это вполне естественно. Наверное, стоило бы удивляться, если бы их, наоборот, вообще не было…       Шерлок и сам по себе был опасным человеком, а уж те, с кем он сталкивался во время расследований, были ещё опасней. Ему не раз случалось попадать в жестокие переделки, где жизнь в буквальном смысле висела на волоске. Он знал не понаслышке, что такое драки, перестрелки и даже пытки. Но почему-то, когда он рассказывал об этом на диване или у камина, или сосредоточенно рисовал какие-то замысловатые схемы в гостиной, или даже возвращался на Бейкер-стрит хмурый и позже обычного, это всё не казалось таким уж страшным.       Да, где-то глубоко внутри у Молли по-прежнему жила неусыпная тревога — эдакий звоночек, готовый в любой момент разразиться отчаянной трелью. Она по-прежнему волновалась, когда Шерлок слишком надолго задерживался или за весь день не присылал ни одного сообщения. Но с тех пор, как она впервые переступила порог этой квартиры в качестве нового жильца, прошло уже достаточно времени, чтобы она свыклась с этим страхом, приняла его как неизбежность и научилась не обращать на него внимания. Проще говоря, она всё чаще забывала или, вернее сказать, не задумывалась об опасности, которая постоянно витала над её любимым детективом, да и над ней самой…       Вот только его шрамы мгновенно об этом напоминали.       А то, что они каждый раз заставали её врасплох, не менее ясно давало понять, почему Шерлок так жёстко контролирует эмоции и так мало даёт им воли.       Не будь голова Молли затуманена чувствами, она, конечно же, обнаружила бы все эти отметины ещё в первую ночь и, ужаснувшись один раз, больше никогда бы к этой теме не возвращалась. А так каждый шрам становился для неё новым пугающим открытием и вызывал реакцию, которая, похоже, уже начала Шерлока слегка раздражать.       – Очевидно, мне стоило ещё неделю назад устроить тебе экскурсию по моему телу, — хмыкнул он, словно прочитав её мысли. — На всякий случай: кроме тех, что ты уже видела, у меня ещё есть шрам на правом колене от неудачного падения в овраг в детстве и ещё один — на левом запястье от химического ожога. Но они очень старые, и без подсказки ты их не заметишь.       – Значит, ты всегда был рисковым парнем? — несмотря на смущение, Молли всё же нашла в себе силы улыбнуться. — Знаешь, в романах пишут, что шрамы украшают мужчину.       – Чушь! — скептически фыркнул Шерлок, поудобней устраиваясь на подушке. — Сама ты так не считаешь. И, кстати, правильно. Шрамы никого не украшают. Они говорят о недальновидности и недостаточном просчёте действий противника. У тех, кто способен всё чётко предусмотреть, их нет. Мои шрамы — следствие проигрышей. Может, и не в определяющем, но в мелочах — точно.       – Так вот почему ты пытался от них избавиться, — в этот раз её улыбка была грустной. — Но ведь всё предусмотреть невозможно. Есть же случайности, которые никак от тебя не зависят. Например, землетрясение или наводнение… или даже простое нападение грабителя. Разве их можно предугадать?       – Ты удивишься, но да, — в его тоне и взгляде мелькнула лёгкая насмешка. — Природному катаклизму предшествует целый ряд признаков. При должной наблюдательности их можно заметить и вовремя убраться из опасного района. А грабители всегда работают в определённых условиях. Если избегать этих условий, ты никогда с ними не столкнёшься. И так во всём.       – То есть, получается, всё, что мы имеем, — результат нашей же собственной глупости? — почему-то от этой мысли Молли стало грустно.       – Скорее, наших ошибок. Они не всегда продиктованы глупостью. Лично я совершал некоторые вполне сознательно, — взгляд Шерлока вдруг потеплел и снова стал немного хулиганским. — Так что, мы продолжим? Или будем дальше вести философские беседы?       – Ну уж нет! Мне хватило, — улыбнулась Молли и призывно потянула его к себе. — К чёрту философию!       Словно в подтверждение, её пальцы скользнули к злосчастным вмятинкам и надолго там задержались, нежно поглаживая и рисуя на них причудливые узоры. Глубоко вздохнув, Шерлок на несколько секунд прикрыл глаза — но теперь уже явно не от раздражения, а от удовольствия.       – Рад, что ты не… — хрипловато начал он.       – Ш-ш-ш! — мягко перебила Молли и, перехватив его левую руку, коснулась губами запястья — того самого места, где по её представлениям должен был остаться след от ожога.       «Я люблю тебя. Со всеми твоими шрамами. Сколько бы их ни было и сейчас, и потом», — она не произнесла этого вслух, но её прикосновения были красноречивее любых слов.       Шерлок всегда был очень сложным и опасным человеком. Для него не существовало недостижимых целей и неразрешимых загадок, а все препятствия были лишь вопросом времени. Его жизнь была игрой — иногда жестокой, часто — рискованной, но зато ослепительно яркой и уж точно не скучной. Он походил на пламя, которое, может быть, не всегда способно согреть, но за которым хочется следовать даже в самую непроглядную тьму.       Разумеется, впереди его ждало ещё немало опасных переделок. И Молли совсем не исключала, что какая-нибудь из них оставит ему новый шрам — «следствие проигрыша» и болезненное напоминание о том, что даже самый блестящий ум всё-таки не совершенен.       Но теперь она была готова к этому. Полностью и абсолютно — наверное, как никогда раньше.       Да и, в конце концов, она уже давно не строила иллюзий и свою персональную «ошибку», также как и Шерлок, совершала с открытыми глазами. ______________________________________ * Джаханнам — аналог ада у мусульман.