Полумна сидела на камне недалеко от замка. Хогвартс всегда был для нее домом, но не теперь. Слишком сильно его покалечила эта война. Слишком много отпечатков осталось на этих стенах, в прочном камне. Отчасти ее душа была также изранена. Следы крови, которые можно смыть водой, навсегда останутся в памяти. Никогда уже девушка не сможет взять в руки палочку, не вспоминая, какие заклинания она посылала, какие тела лечила. Белую кожу на руках Луна всегда будет стараться оттереть от несуществующих кровавых пятен. Кровь, кровь, кровь. Она везде. Красные пятна врезаются в память. Красная ссадина на локте. Красная зияющая рана. Струйка красной жидкости, стекающая с уголка губ упыря…
Полумна встряхнула головой. Прошло уже четыре месяца с тех пор, как этот ужас закончился, но девушка до сих пор просыпается от ночных кошмаров. Это угнетало. Колдомедики всё вторили друг другу: «Должно пройти время, время лечит…». Ничего оно не лечит. Всё становится лишь хуже.
Мадам Помфри дала сильное снотворное. Теперь хотя бы выспаться получается. Но все равно девушку не покидает ощущение, что из-за следующего поворота на нее выпрыгнет змея, или она опять увидит труп. А картинки битвы заполняют голову так, что от них просто так не отделаешься.
Наконец-то Полумну стала интересовать учеба. Девушка даже вроде бы перестала быть такой странной. Она закрылась в себе.
Новый учебный год начался всего две недели назад. Полумна вернулась в Школу Волшебства, теша себя надеждой, что все будет как раньше. Если учесть то, что последний год, как минимум, наполовину проходил в пытках, а на другую половину — в восстановлении после этих самых пыток, то повторить седьмой курс для некоторых было неплохой идеей. Тем более, что МакГонагалл создала, так называемый «дополнительный курс» для всех желающих. Их, между прочим, оказалось немало. Чуть меньше половины Когтеврана, несколько человек из Пуффендуя (их было меньше всего, ведь за тот учебный год они, по доброте душевной, почти не лезли на рожон, да и Пожиратели над ними не сильно-то и измывались), четверть Гриффиндора и пятая часть Слизерина. Да, среди этих заносчивых червей-аристократов были те, кто решил повторить курс. Гарри Поттеру, Гермионе Грейнджер, Рону Уизли и нескольким другим ребятам, которые не стали идти на седьмой курс после того, как узнали о наличии Амикуса и Алекто Кэрроу, пришлось вернуться в Хогвартс, ведь всем, кто учился на первых шести курсах, закончить седьмой было обязательно, таковым был новый указ Министерства Магии. Некоторые, как Гермиона и пара девушек из Когтеврана были даже рады такой возможности. Рада была и Полумна, понимая, что это будет замечательным способом отвлечься от ненужных мыслей. И была права. Теперь размышления проследовали ее не целый день, а лишь перед сном, пару минут, пока не подействует снотворное. Ну и в такие дни, как этот.
На часах половина пятого ночи. Сегодня - редкий случай, когда снотворное не подействовало до конца. Нормально спалось лишь до пяти. Тринадцатое сентября. На улице было прохладно, моросил дождик. Девушка встала, умылась и оделась. Ей жутко хотелось прогуляться под дождем. Он всегда работает, как отрезвляющее зелье. Только он спасает не от опьянения, а от ненужных мыслей.
Девушка шла медленно, оглядываясь по сторонам. Она была босая, касания холодного пола приводили в чувство. Кое-где замок успели подлатать, но все же еще оставались обвалы и камни от бесконечных "бамбард" и "экспульсо". Благо, хоть кровь отмыли. Не без применения магии, конечно.
Полумна прошла мимо мирно спящего замка и шмыгнула в сторону озера. Она обернулась и увидела за собой Хогвартс. И все же замок был красив и статен в своей печали. Возвышающиеся башни на фоне пасмурного неба, столь напоминающие глаза самой Полумны, когда та плакала. Прохладный дождь намочил серебристые волосы, но она не обращала внимание. В больничном крыле есть все, чтобы излечить даже воспаление легких за считанные часы.
Луна подходила к своему излюбленному месту. Босыми ногами девушка ступала по мягкому влажному моху, в теплую нежную землю. Огромный камень, прямо на берегу озера, был скрыт от чужих глаз обыкновенной плакучей ивой, ветви которой практически стелились по полу. Дерево не закрывало обзор на озеро, но зато это место было превосходным, чтобы спрятаться и побыть в одиночестве.
Эта ива слышала слезы девушки, чувствовала все ее эмоции, помогала переживать потрясения и отчаяния, успокаивала, как мать, хоть в ней и не было волшебства. Полумна нашла это место три года назад, в начале четвертого курса по воле случая. Лавгуд кормила фестралов, и один из них, которого Полумна нарекла Громом, в качестве благодарности отвез ее в это самое места.
И вот сегодня Полумна наконец-то дошла до камня. С помощью заклинания девушка высушила его и присела на краешек. Теперь она начала рассматривать знакомый, но, в то же время совсем чужой пейзаж, не похожий на тот, что был здесь еще полгода назад.
Кое-где были обгорелые деревья, вот там - огромная яма.
Любимая ива тоже пострадала во время битвы. Когда Пожиратели разрушили защитный купол, в нее отлетело воспламеняющее заклинание. Полумна нашла дерево и всеми правдами и неправдами излечила. И теперь оно цвело еще более пышной и зеленой листвой, неплохо закрывая от дождя. Несмотря на силы и волю к жизни этого дерева, Полумна продолжала поддерживать его, в основном с помощью магии. Теперь в этой простой плакучей иве была и частица души волшебницы, растение перестало быть таким уж обыкновенным.
Разные мысли лезли в голову. А что если бы не было этой войны? Если бы не погибли Фред, Римус, Нимфадора? Если бы маленький Тедди рос с родителями? Если бы можно было бы снова услышать шуточки Джорджа, смеяться над приколами Фреда, услышать привычный шум и смех в коридорах, увидеть хоть одни счастливые глаза, в которых бы не было скрытой боли от потерь... Так много если бы...
Но нет. Вокруг реальность. Тихая, безжалостная, с тихими перешептываниями и красными от слез глазами. Возможно, пройдет время, опять вернётся и смех, и шум, и разговоры. Сколько?! Месяц, полгода, год?! Три?! Когда?! Когда снова будет легко и весело на душе?!
Из глаз лились слезы. Полумна и не заметила, как начала стучать по камню рукой. Булыжник был холодным, это отрезвляло, успокаивало, позволяло прийти в себя.
Взгляд Лавгуд упал вниз, в воду. Там лежало что-то и очень тускло блестело. Зная, что это может быть неиспользованный артефакт, девушка подняла его с помощью заклинания левитации. Слезы на ее щеках еще не высохли, но в глазах читался неподдельный, жадный интерес, совсем как в предвоенные годы. Издалека она увидела, что это нечто похожее на перстень, но рассматривать времени не было. Сняв толстовку и завернув в нее находку, девушка взяла получившийся кулек в руки.
Приложив к дереву руку, как бы в знак благодарности и обозначая, что она вернется, девушка побежала по мокрой земле в сторону замка. Дождь закончился, и уже можно было видеть просветы солнца. То там, то здесь лучик прорывался сквозь серую пелену, свидетельствуя о том, что свет выиграл эту маленькую войну.
Забежав во двор Полумна глянула на часы. Семь. Что значит, что у нее есть еще почти полчаса до того, как все начнут просыпаться. Когтевранцы те еще засони. Огромная деревянная дверь открылась с тихим скрипом и тихонько закрылась. Лестница, бесшумный бег, спящие портреты. Коридор, еще лестница. Вопрос орла на двери, на который Луна ответила даже не задумываясь. Девушка пробежала сквозь открывшиеся двери, по лестнице вверх, в свою комнату и схватила книгу про артефакты, пару зелий для выяснения вида металла и самодельный прибор, наподобие Маятника Кроули (артефакт из проволоки, способный улавливать даже самые маленькие магические колебания). Сбежавшая вниз, в гостиную, девушка расставила все вещи и развернула находку. Это оказался перстень. Полумна поднесла к нему Маятник, который уловил лишь чертовски маленькие колебания которые не могли принести юной волшебнице вред. Это, скорее всего, был след предыдущего магического хозяина, но он уже начал "выветриваться".
Не опасаясь теперь уже ничего, Полумна взяла предмет в руки. Он был достаточно тяжелым. Выполнен из черного и белого золота (как выяснила студентка, применив те самые зелья). Изображено прекрасное дерево, явно работа искусного и дорогого мастера. Оно было светлым, на темном фоне. Тщательно "прорисованное" оно не было похоже даже на работу гоблина. Перевернув перстень, юная искательница приключений обнаружила надпись: "Не робей от страха и держи себя достойно, даже перед лицом смерти". Такая мудрая надпись, наставление, вероятно, отца сыну. Скорее всего выполнена работа на заказ аристократа, ведь вряд ли простые люди стали бы тратить деньги на безделушку из такого дорогого материала, стоившую, наверное, целое состояние, ведь чаще всего черное золото не используется в ювелирных изделиях из-за сложности его производства, которое повышает цену украшения в несколько раз. Под гравировкой был год. 1361. Это явно чья-то фамильная ценность. Полумна надела кольцо и стало рассматривать его на своем тонком пальце. Да, принадлежало оно точно сынку богатеньких родителей, тонкокостному, белорукому аристократу, который мог натереть руки только вовремя конных прогулок без перчаток. Посмотрев на часы, Полумна увидела, что уже восемь, через час начинаются занятия. Поднявшись к себе в комнату, девушка поставила Маятник на верхнюю полку шкафа, а книгу и зелья - подальше в тумбочку. Почему-то настроение у нее стало улучшаться. Соседки по комнате собирались почти молча, но тишина больше не давила на Полумну. Надев расклешенную юбку черного цвета, гольфы, белую рубашку и свои излюбленные голубые кеды, Лавгуд собрала книги в кожаную сумку через плечо и побежала вниз, на завтрак. Ее длинные платиновые волосы напоминали серебристый водопад...
***
Очередной день не задался с самого утра. Мало того, что ему опять пришлось вернуться в эту чертову школу, так теперь он еще и стал ловить на себе в два раза больше ненавидящих взглядов. Очень сильно болела голова. То зелье, что дал ему семейный колдомедик, больше не помогало. Встав с кровати, он споткнулся об бутылку из-под огневиски, оставленную здесь еще вчера. Она с грохотом покатилась, причиняя парню еще большую боль. Ну, вот она и причина. "Бухать меньше надо"- подумал слизеринец, морщась от дискомфорта. Да, бывший король Слизерина, показательный аристократ и помилованный Пожиратель Смерти пристрастился к этому напитку. Драко Малфой подошел к шкафу и достал зелья, раньше помогающие ему от похмелья и головной боли. Выпив обе бутылочки сразу, он взял стакан воды и сделал несколько глотков. Парень глянул на часы. Половина седьмого. Еще полтора часа до завтрака. Что делать, блин?!
Голова, на удивление, перестала болеть, и первым делом Малфой увидел мятые вещи и бардак у себя в шкафу. Поморщившись, он достал палочку и взмахнул ею, проговаривал заклинание. Мятые рубашки тут же расправились и запрыгнули на вешалки, футболки сложились и переместились в аккуратные стопки на полках. Брюки и мантии, вслед за рубашками, тоже повисли на вешалках. Так-то лучше. Теперь это стало больше похоже на вечно бережливого молодого человека голубых кровей. Также с помощью магии заправил кровать, не намереваясь больше спать, Драко достал из шкафа черную рубашку, брюки и мантию того же цвета, кожаные туфли на шнурках и белье, и отправился в душ. Хотелось скрыть алкогольный смрад, побриться, почистить зубы. Включив, по обыкновению, холодную воду, Малфой встал под ледяные капли. Они отрезвляли его. Стекали по платиновым волосам, шее, плечи, потом по стройному подкаченному телу. Да, форму он не растерял, все тот же слизеринский король-соблазнитель. Только на душе не то. Война сломила и несгибаемого Драко Малфоя.
Драко удалось каким-то чудом оправдать, ссылаясь на то, что он еще совсем юноша и делал все под давлением. Но не Люциуса. Его отправили в Азкабан на пятьдесят лет без права досрочного освобождения. Нарцисса, убитая горем, отправилась к матери во Францию. Остаток лета Драко провел в полном одиночестве, не считая домовиков, вечно окружавших его заботой, периодически появляющегося Блейза Забини с парой легкодоступных девиц вроде Пэнси Паркинсон и лучшего друга - бутылку огневиски. Да, эти каникулы он провел, почти не просыхая. Даже в обществе друзей Малфой чувствовал себя одиноким. Блейз выслушивал его, но помочь не мог. Он лишь радовался, что его не загребли с остальными Пожирателями. Драко же, могло помочь только чудо. Приведя себя в порядок и одевшись, студент вернулся в комнату. Небрежно завязанный галстук, он глянул на себя в зеркало. Все тот же смазливый, правда слегка осунувшийся Король смотрел на него. Драко показал свою фирменную кривую ухмылку. Все тот же, хоть и надломлен. Взгляд на часы. Семь.
Слизеринец бесшумно покинул комнату, направляясь в библиотеку. Там он открыл стеллаж с поэзией. Классикой. Странно, но именно стихи помогали ему теперь забыться. Они пришлись как нельзя кстати. Зайдя в это огромное помещение, Драко прошел знакомой дорогой прямо в интересующий отдел. Взяв случайную книгу он открыл ее на первой попавшейся странице:
Привет, прекрасное творение,
Сидящие передо мной,
Не вызываешь ты веселье -
Ты все теряешь облик свой!
И где ж та самая красотка,
Что была там, рядом с водой?
Погрязла ты по тьме, унынии,
Меня хватая за собой...
Вцепилась белыми руками,
Но ты уже не та, другая!
И я во тьму тебя бросаю.
Ты не тяни меня. Долой!
Из сердца, мыслей, жизнь ведь бренна,
Мир тленен, боль одна порой!
Нет, нет! Бродя во тьме ночной,
С поникшею вниз головой,
Ведь принесешь ты мне лишь боль!
И не поняв, какой ценой,
Во тьму я прыгнуть за тобой!
Все лишь бы ты в ней не пропала,
Во тьме ночной не заплутала,
Все зовя меня с собой...
Драко отложил книгу. Ему не хотелось сейчас классики, возвышенных чувств. Все это было нереально. Парень закрыл глаза и облокотился на спинку стула.
Так парень посидел еще минут двадцать, пока пытался отчистить голову от ненужных мыслей, которые лезли в нее со страшным рвением. Они заполняли пространство, но Драко не мог поймать ни одну.
Часы. Без двадцати восемь. Можно двигать в сторону Большого зала.
Выйдя из библиотеки, Малфой окольными путями отправился на завтрак, чтобы подольше не попадаться никому на глаза. Он любил этот замок, его второй дом. Не хотел он возвращаться только из-за этого гребаного чувства вины. Каждая разрушенная стена, каждая вмятина напоминала ему о нем и его бывших соратников. Свиньи и вандалы.
Как бы извиняясь сам перед собой и перед замком, он часто принимал участие в его восстановлении. То камни на место вернет, то восстановит подгоревшую стену. Так, совместными усилиями, Школа Магии и Волшебства возвращала себе былое величие.
Спускаясь вниз по лестнице, Драко остановился и почему-то посмотрел вверх. Там бежала девушка, симпатичная студентка Когтеврана, которая неудачно оступилась и полетела вниз...
Малфой, не растерявший еще былой реакции, подскочил и поймал ее в полёте. Глаза, закрывшиеся в ожидании удара холодного камня о хрупкое тело, широко распахнулись. Серебристо-серые смотрели прямо в темно-серые, как небо перед бурей...
