***
Почему эти дети постоянно носятся, визжат, дерутся? Неужели нельзя просто спокойно поиграть? В ушах уже звенит от постоянного ора. Дима сидит в классе совсем один, как и всегда. Его никогда не берут в игру, хотя он не особо и хочет, в кабинете куда тише и спокойнее. Дима понимал, что ему всё равно хотелось с кем-то дружить. Не важно с кем, ему просто хотелось быть обычным ребенком, хотелось иметь друга. - Эй, как там тебя, Уткин? - Дима и не заметил вошедшего мальчика. - Ларин. Дима Ларин. - Юра. Чего ты тут сидишь? - Тут тише, - его собеседник удивленно поднял брови. - Пошли, звонок еще минут через пятнадцать, - он протянул мне руку. - Куда? - а сам уже бегу с ним к двери. - Увидишь.***
Уже несколько лет, как Дима каждое утро встает и идет в школу. Это было бы совсем нетерпимо, если бы не одно но. В школе был его единственный друг - Юра. Тогда он показал ему одно место, дверь на крышу, она почему-то была открыта и теперь Юра часто отводил туда Ларина. Они могли просидеть там час, или два, просто помолчать каждый о своем. Дима ходил в школу только ради таких моментов: помолчать вместе с Хованским.***
- Эй, Уткин! Иди сюда! - мы уже восемь лет учимся вместе, но Юра все равно зовет меня только так. - Да? - я даже встать не успел, а Хованский уже был у моей парты. - Сегодня, после третьего урока, - кому-то это покажется набором слов, но я его прекрасно понял. - У нас ведь география четвертым, а тебе надо оценки исправлять. - Уткин, не будь такой занудой, исправлю. Потом. Пошли, а? Мы же там уже три месяца не были! - ага, исправит он, как же. - Ладно, пойдем. Но как ты собираешься выйти из школы? Ты что, забыл, у нас же новый охранник, он без учителя не выпустит, - Юра усмехнулся, - Эй, не смей. Я не собираюсь подделывать подпись учителя. - Первый этаж, женский туалет. Я договорился, окно будет открыто. Не забудь, после третьего, - Хованский оглянулся, я все еще оставался изгоем среди одноклассников, а Юра не хотел портить отношения ни с ними, ни со мной, - встретимся внизу, - с этими словами он направился к своей парте.***
- Хованский, я тебя уже двадцать минут жду! Мы же договорились! - Прости, встретил Черникова, надо же было объяснить, почему я не пойду с ним курить. Пойдем, у нас еще есть время.***
- Юра? Ты какого хуя шляешься с этим? - Никита брезгливо тыкает пальцем в меня. - Не шляюсь я с ним. Просто мимо шел, подвинься, мне надо идти, - Юра отталкивает в сторону Гридина и ускоряет шаг, даже не обернувшись в мою сторону. Никита только проводил его взглядом. - Послушай сюда, Ларин, если подойдешь к нему еще раз - побью, - с этими словами он размахнулся и ударил меня, я упал, синяк наверняка останется, но мне было больше обидно, чем больно. Юра только посмотрел на меня, сидящего на асфальте и через несколько секунд продолжил движение, оставляя меня одного.***
Всю эту неделю он мне даже не позвонил. Ведет себя так, будто меня вовсе не существует, все время проводит с Онешко, Гридиным и Черниковым. Во всей нашей школе со мной общался нормально только Юра и, когда ему это было выгодно, Соболев. Он, кстати, был единственным, кто знал о нашей с Хованским дружбе. Дружбе ли? Но, когда Юра перестал со мной общаться, Коля тоже от меня отвернулся. Я не знал причину такого поведения этих людей, но было невероятно обидно, что меня бросили, оставив совсем одного. Мне и обсудить это было не с кем, друзей у меня, повторюсь, не было, родителям было как-то всё равно, какие у меня взаимоотношения со сверстниками, главное, как они считали, чтобы учился хорошо, а пойти к школьному психологу значило добавить еще одно клеймо - псих. Новости по школе разлетаются быстро и я уверен, уже к концу дня о моем посещении будет знать абсолютно все. Был только один выход, как мне тогда казалось, и этот выход был не только из большинства моих проблем, но и из жизни. Это жалкое подобие существования мне было нисколько не жаль. Но если Юра вернется? Если он просто хочет общаться и с другими его друзьями? Я принял тогда решение - подожду его еще две недели, если он так и не перестанет меня игнорировать, мне придется. Кроме него меня тут никто и ничто не держит.