X-men: Element

26 октября, 1984 года. Прошло 5 месяцев, с тех пор, как я заселилась в этой школе. Полиция меня то ли забыла, то ли просто смирилась с тем, что я гуляю на свободе. Так или иначе они не ищут здесь, что хорошо для меня. Эти 5 месяцев я налаживала контакт со своим отцом. Он узнал много нового обо мне, а я о нём. Также, мы с ним договорились, что никакой телепатии в мою сторону он использовать не будет, так что узнавать про моё прошлое ему будет интереснее. Но, как и любой отец, он переживает за меня и не хочет, чтобы меня посадили. Поэтому он придумал гениальный, по его мнению, план: просто никуда меня не выпускать. Ну, а я, конечно же, как непослушный ребёнок, сбегаю. Мои способности крепчали. Я вела блокнот, где говорилось о вариантах существующих совмещений сил. Также я пыталась найти новые способности в себе. Я ведь более чем уверена в том, что у меня ещё не все "доступны". С их открытием мне помогал Хэнк. Толковый парень, кстати. Ко всему подходит серьёзно, даже слишком. В отличие от Максимоффа. Вот кого, если назвать серьёзным, значит забронировать себе место в аду за самую огромную возможную ложь. На протяжении 5 месяцев он всё также пытался как-то сблизиться со мной. И, буду честна, у него это даже чуть-чуть получилось. Но это не значит, что я прекращу свои розыгрыши. Что только я не придумывала: весь пол усыпала кубиками Лего, а потом наблюдала за тем, как Пит через страдания начинает идти по ним; вставляла красную гуашь в кран и в душ, чтобы удивить Пита "кровавым душем" и многое другое. Но и мой сосед не отставал от меня. Он относил меня на другой конец города, а потом убегал, оставляя меня там; обливал чем-то очень липким, обсыпая перьями и блёстками. На этой почве мы и сдружились. •••••••••••••••••••••••••••••• — Ну что, ребят. Может, сходим куда-нибудь? — предложила я. Мы сидели в гостиной. Пит, находясь на ковре, смотрел телек, по которому шли всякие музыкальные клипы. Скотт и Джин сидели на диване и что-то обсуждали между собой. Я же говорила с Куртом, который на тот момент тоже скучал, сидя в отдельно стоящем кресле. — Неплохая затея. — поддержал инициативу Скотт. — Только куда? — спросил Курт. — Ну, я слышала, что в кино выходит "Терминатор" со Шварценеггером. Можем сходить. — А ты уверена, что тебя твой отец отпустит? — съязвил Питер, не отвлекаясь от листания программ — Ведь с того времени, как его отцовство подтвердилось, он никуда тебя не пускает. — Ну, он не сможет сказать нет, если не узнает об этом. — сказала я, и дотронулась пальцем до виска. — Тогда в кино? — спросила Джин, смотря на Скотта. — В кино. Мы начали собираться. Все, кроме Курта. Он решил не идти, оправдав это нежеланием куда-либо вылезать из школы. Ну и ладно. Уговаривать его мы не стали. Вчетвером тоже будет интересно посмотреть фильм. Наверное. •••••••••••••••••••••••••••••• Кинозал этот находился во всё том же моле, где когда-то Скотт и Курт узнали о моём, небезгрешном, прошлом. Кинотеатр был расположен напротив мини-клуба, в котором я познакомилась с Николасом. Мы уже хотели покупать билеты, как Джин передумала идти на "Терминатора". — Скотт, я кое-что вспомнила и поняла, что сейчас дел по горло. Да и фильм не в моём вкусе. — Ладно. Тогда мы пойдём втроём. А ты, если хочешь, походи по магазинам. — Нет, Скотт. Ты не понял. – она «незаметно» ему подмигивала, явно на что-то намекая – Я хотела попросить тебя прогуляться со мной. — Ну позже и погуляем. Мне хочется посмотреть фильм, Джин. После него я весь твой. — Скотт, ну пожалуйста. Давай пойдём сейчас, а позже мне, может быть, уже не захочется. Мы с Питером посмотрели на Скотта в надежде, что мы пойдём в кино вместе, как и договаривались. Но Саммерс, наконец-то поняв намёки Джин, согласился пойти прогуляться со своей девушкой. — Ладно, Джин. Пойдём, погуляем. — сказал он, и приобнял девушку. — Эй, эй! Мы же договаривались вчетвером пойти на фильм. — возразил Пит, уходящим на выход голубкам, но те не услышали Питера, будто он молчал. — Мда. Планы летят к чертям. Обидно. Питер ухмыльнулся и покачал головой. — Что ж, надеюсь, что ты хоть меня не кинешь? — спросил он. — Не волнуйся. Мне хочется увидеть фильм. Да причём так сильно, что я готова пойти на него с тобой. — Ух ты! У нас свидание? — подмигнул он, пока мы направлялись в сторону кассы. — Не-а, даже и не мечтай. Скорее просто дружеская вылазка. — Какая-какая? — Дружеская. — Ага! Я же говорил, что стану твоим другом! — перегнав меня, победоносно воскликнул Максимофф. — Ну, друг это слишком сильное понятие для тебя. Скорее приятель. — Ну нет, я - твой друг. Ни меньше. Ты сама это сказала. — Это была оговорка по Фрейду, так что отстань, Максимофф. Пока мы говорили, наши ноги сами донесли нас до кассы. Там мы купили два билета. — Может задние ряды? — предложил свою глупую идею Питер. — Пожалуйста, в следующий раз попридержи свои гениальные идеи при себе, умник. Питер фыркнул, поправляя свою серебристую чёлку. Купив билеты, Пит убежал, позже вернувшись с одним попкорном на двоих и двумя колами, одну из которых он вручил мне. Мы прошли в зал, который, к слову, был небольшим. Мы сели на свои места, ожидая начала. А когда фильм уже запустился, то спидстер, вместо того, чтобы поставить закуску куда положено, разместил её между своих ног. — Ха-ха, как смешно. Поставь на место, пожалуйста. Если ты не забыл, то попкорн положен нам двоим. — А разве я тебе мешаю его есть? — Просто... поставь его на место. — Ну, мне он не мешает. Во время этого разговора он ехидно улыбался, беря попкорн и треская его в одну харю. Я же скрестила руки, и, цокнув языком, отвернулась от Пита и продолжила смотреть фильм. ~ Козёл ~ •••••••••••••••••••••••••••••• — Эй. Ты что, обиделась на меня? — спросил меня Пит, после того, как заметил, что я не слушаю его болтовню и игнорирую его самого на протяжении минут 20. — Нет, я просто ненавижу тебя Максимофф. — Из-за попкорна, да? — Чтобы ненавидеть, особенно тебя, причина не нужна. Он усмехнулся, ложась на кровать. В комнате звучала музыка. Да не абы какая, а Pink Floyd. Их песни всегда помогали успокоиться. По сравнению с той же Metallica. Песни последних будоражили, заставляли адреналин вырабатываться в два раза быстрее, сносили голову напрочь до конца их произведений. У Пинков же наоборот. Их песни спокойные, размеренные, и даже релаксирующие. Конечно, не все, но многие. Мои глаза бегали по комнате. В углу стояло всё тоже растение, которое стало моим фаворитом. Каждый раз, когда я его поливала и протирала листки, оно начинало блистать и, словно запевало. На стенах висели наши плакаты, уже изрядно потёртые и помятые. Чем-чем, а плакатами дорожили и я, и мой чересчур дружелюбный сосед Максимофф. Он настолько любил эти куски бумаги, что даже говорил с ними и порой целовал (или лизал) их, думая, что меня нет в комнате. Ковёр между нашими кроватями уже почти потерял свою мягкость. Та бело-чёрная шерсть, из которой он состоял, стала жёсткой, и более грубой, чем была до заселения. Помню тот день, когда Питер, в поиске спасения от кубиков Лего, отпрыгнул на него, но приземлился на ещё большую кучу этого конструктора. Позже, мой взгляд переполз на кровать Питера. Сколько девушек там лежало, прям ух! Но все были там только один раз, после которого они уходили и я их видела лишь в коридорах нашей школы. — На меня смотришь? — Мм? А, нет. На твою кровать. — Что с ней? — Да ничего. Мне просто интересно, как она ещё не сломалась, под тяжестью всех тех девушек, что там кувыркались вместе с тобой. Питер ухмыльнулся, после чего ответил мне. — Поверь, она ещё много чего выдержит. — сказав это, он похлопал по ней рукой. — Надеюсь. Не хочу видеть, как два голых тела валяются в деревянных обломках. — Не переживай, этого не случится. Ну, разве что со мной будет ну очень горячая девушка. — Я тебя умоляю. Ты ведь даже таких и не знаешь. Честно говоря все, кто там был, — я указала на его койку —, они либо обычные, либо никакие. — Ну, вообще-то, я знаю одну такую. — Пит перевернутся на спину, подложив под голову свои руки, и глубоко вздохнул — Только вот, мне с ней, видимо, не светит. Уж слишком она меня ненавидит. Так что любовь у нас не взаимная. Я притворилась, будто не поняла очередного комплимента-намёка. С тех пор, как Скотт сказал, что я нравлюсь Максимоффу, я всё сильнее и сильнее убеждаюсь в этом. Всё, о чём говорил Саммерс сбывается. "Жди теперь постоянных нелепых подколок, джентльменских трюков, неожиданных и может даже странных комплиментов и всего в таком духе". И всё-таки, я не могу представлять Питера, как предмет обожания. В смысле, я на него как на друга (да, друга, я не могу этого отрицать) еле-еле смотрю. Что уж про партнёра говорить. — Прости, Максимофф, но я должна открыть тебе глаза. — я села на край кровати — Любви не существует. Это лишь химическая реакция, заставляющая животных размножаться. Да, поначалу всё просто чудесно, слаще мёда, ты теряешь голову, ходишь по облакам, но затем приходится расплачиваться за удовольствия: много–много лет спустя, когда всё проходит, ты спрашиваешь себя, а почему, собственно говоря, ты так сходил с ума? На что потратил целые годы? Так что любви не существует. Я убедилась на своём личном опыте. Я думала, что разговор на этом будет закончен, но Питера не возможно заткнуть, если он сам этого не захочет. — Что же это за "личный опыт"? Как же мне не хотелось отвечать на этот вопрос. Старые неприятные воспоминания начали окутывать меня с ног до головы. Моменты всплывали у меня в голове, как будто это был фильм, сделанный специально для меня. Я бы хотела забыть, избавить себя от них раз и навсегда. Моё желание вытряхнуть ужасы моей памяти из головы было выше некуда. Но это часть меня. Убрать это, значит изменить мою личность на совершенно противоположную. — Джоди? — А? О, прости. Хочешь знать эту историю? — Да. — Что ж, хорошо. Когда я была ещё глупой и наивной, то я тоже верила в любовь. И я полюбила человека. Один раз. Неудачно. — Что произошло? — Максимофф в один миг оказался на моей кровати и сел рядом со мной на краю. — Ну, в 17 День Рождения я и мой, на тот момент, парень проводили этот праздник вместе. Он приготовил для меня сюрприз, который располагался в заброшенном здании. Тогда я любила такие места, и мы нередко по ним гуляли. Поэтому меня расположение сюрприза не особо напрягло. Мы с ним поднялись на крышу, выпили, поговорили о душах. Когда алкоголь уже изрядно ударил мне в голову и мои действия не зависели от моего сознания, на крышу пришла компания из взрослых, и не очень, мужчин. Их было где-то 5-6. Я считала, что парень их прогонит, но он был с ними. Чтобы я не смогла использовать силы, он подсыпал мне в напиток дешёвой наркоты, которую любой зависимый, даже при самой сильной ломке, не стал бы вкалывать в себя.... — я помолчала, пытаясь сдержать свои эмоции, почти выступившие на моём лице. — Что... что дальше? Надеюсь, не то, о чём я думаю. — он посмотрел на меня, слегка нахмурив брови. — Если ты думаешь об изнасиловании, то ты прав. 6 человек, включая моего парня. Я хоть ничего и не могла сделать, зато всё чувствовала. Эту ужасную боль, почти везде, где только можно. — Чёрт. Джоди? Ты серьёзно? — К сожалению, да. — А, что случилось с насильниками? Надеюсь, они уже лежат в могилах. — После изнасилования, я, вся в крови, грязи и синяках, еле-еле передвигалась. Они смеялись надо мной. Был 8 этаж. Они огородили выход. У меня был единственный выбор - прыгать. Это я и сделала. Силы, хоть они и были слабыми, помогли мне не умереть, что тогда мне очень сильно хотелось. Они искали меня на протяжении 3 месяцев, но позже смирились. Спустя года 4, я придумала план мести и решила осуществить его. Каждый из них изрядно помучался перед смертью. Да так, что они предпочли бы попасть в руки к фашистам во время второй мировой, чем продержаться на моих пытках ещё даже секунду. И всё это из-за чёртовой любви. Она сломала меня тогда, может сломать сейчас. Вот почему я в неё больше не верю. Вот из-за чего я стала столь эгоистичной тварью, которая не заводит друзей, парней и всего прочего. Пит ещё несколько секунд сидел и просто смотрел на меня с сочувствующим видом. Моя голова была опущена вниз, лицо прикрыто волосами, а взгляд устремлён в пол. Я не позволяла своим эмоциям взять верх над собой. Для меня любой пароксизм сейчас являлся признаком слабости, которую я не хотела проявлять. Максимофф попытался обнять меня, дабы дать выплакаться. Но я ему не позволила. Вместо этого, я быстро поднялась и направилась к двери. — Прости, мне надо выйти. — резко ответила я, и отправилась на улицу. Мне надо было побыть одной. Без всех. Подумать и попытаться отвлечься от своего прошлого. Иначе оно сожрёт меня всю. •••••••••••••••••••••••••••••• Куда бы я ни пошла, везде были мутанты. В саду, библиотеке, туалете, даже в подвале несколько ребят производили обряд. Единственное место, где было пусто - крыша. Туда я и направилась. Пока я лезла по скользкой лестнице, в моей памяти то и дело всплывали эти чёртовы кадры. Зачем я вообще об этом вспомнила?! Тут моя нога соскальзывает и я начинаю падать. Но цепкие руки успевают ухватиться за лестницу. Моё сердце забилось со скоростью света. Я посмотрела вниз, представляя, какая бы была красивая лужа крови и мяса с костями внизу. Как назло, идёт дождь, из-за чего лестничные перекладины стали ещё более скользкими. Но, не смотря на буйство стихии, я добралась до самого верха. Там я подошла к самому краю и села около него. В памяти проявился момент с моим падением. По коже, от заново появившегося адреналина, носились туда-сюда мурашки. Дождь беспощадно бил по моему лицу. Моя одежда была уже насквозь мокрой. Влажные волосы прилипали к моему лицу. Я закатала свои рукава. На моей коже виднелось большое количество шрамов и ран. Порой я сильно жалею о содеянном. Но в другой момент я вновь совершаю с собой...это. Я провела пальцами по порезам, вспоминая худшие моменты своей жизни. Эти порезы напоминают мне о том, что прошлое реально. И чего бы ты не делал, его не изменить. Находясь под эмоциями, я всегда делаю самые ужасные поступки. Однажды я так чуть не убила свою приёмную семью. Из-за этого меня вернули обратно в адский приют. Сейчас же, эмоции накрыли меня с головой. Я погрузилась в некий транс. Рука сама потянулась в карман за лезвием, а глаза наблюдали за другой, более повреждённой. Метал коснулся моей кожи, и из проведённой линии начали появляться пузырьки крови. Рука дрогнула и сделала порез серьёзнее. Чуть выше, почти на запястье, лезвие создало самый серьёзный порез из всех трёх. Кровь из него сочилась, словно из фонтана. А глаза наблюдали за этим. Наблюдали и не моргали. Моё сознание до сих пор не принимало происходящее всерьёз. Почему я живу? Какова моя цель? Просто быть? Портить жизнь другим людям? Твою мать, я сделала слишком много плохого, для того, чтобы заслужить право жить. Лучше бы оно перешло более достойным личностям. Может, мне действительно стоит исправить эту ошибку? Не знаю, что на меня нашло, на другой руке я полоснула лезвием вдоль. Затем руки перестали мне подчиняться окончательно и изрезали предплечья, да так, что на них почти не осталось свободного места. Алая кровь, даже не хлестала, а фонтанировала, не переставая. Дождь размывал её, делая мои руки ещё ужаснее. Боль начинала нарастать, а сознание теряться, в лабиринтах здравого разума. Я бы померла в тот день, если бы Питер не нашёл меня. — Джоди! Вот ты где. Я тебя уже везде обыска... Его взгляд остановился на мне. Беспомощной. Промокшей. С окровавленными руками. Я лежала около бортика крыши, положив руки параллельно своему телу. Мой взгляд был устремлён в никуда. А в пальцах вертелось лезвие, которое превратило мои руки в ошмётки плоти, куски кожи и просто океаны крови. — ТВОЮ МАТЬ, ДЖОДИ!? ТЫ ЧТО СДЕЛАЛА?! ЗАЧЕМ?! Он подскочил ко мне в панике. Я медленно перевела на него взгляд, смотря так, будто всё происходящее весьма нормально. Максимофф подхватил меня, попутно матерясь на моё безрассудство. Только тогда, я начала приходить в себя и понимать, что натворила. Боль стала нетерпимой. Из-за неё я начала терять сознание. — Нет! Даже не смей умирать! Слышишь?! Я к тебе слишком привязался, чтобы так просто отпустить! — сказал Питер, вбегая в больницу. — П-П-Питер? — еле-еле сказала я — Пр-о-ости м-меня. После этих слов я отключилась, всё ещё слыша слова Питера, о том, что я умру лишь в глубокой старости, находясь в своей мягкой постели, но никак не здесь и уж точно не сейчас. ||||||||||||||||||||||||||||||||||||