Седьмой элемент

Девчачий шёпот прерывался тихим и едва сдерживаемым хохотом. Либби лежала на полу, перекатившись на бок, и зажимала ладонью рот. Марта, поджав ноги, сидела рядом и пихала её в живот, чтобы Бренвел умолкла. Стояла ночь. За окном накрапывал дождик, и комнату заполнила приятная прохлада. На письменном столе тарелки с остывшим ужином стояли в ряд, на кровати и на полу были рассыпаны обёртки от сладостей. Марта пролила на мой плед сок и решила скрыть это от меня, подговорив Либби высушить мокрое пятно. Должна отметить, что у них всё могло бы получиться, если бы не сомнительные разводы жёлтого цвета на ткани. Узнав о такой пакости, я сгребла со своей тарелки мелкие кости от мяса и бросила их в Марту. Она зашлась визгливым смехом и отпрыгнула в сторону, ударившись локтем о боковую стенку кровати. Завязалась настоящая драка. Вскоре к нам присоединилась Либби, которая решила вступиться за Марту. Джанет же продолжила сидеть на своей кровати и красить ногти фиолетовым лаком. В конечном итоге, ей досталось больше всех, потому как мы втроём завалились на неё, испачкали лаком постель, пижамы, и перемазали себе руки, пока кидались кисточкой друг в друга. Наша толкотня, сопровождаемая смехом и руганью, прервалась стуком в дверь. Либби и Марта вскочили с кровати и ринулись в ванную комнату, заперевшись изнутри. Я накрыла пледом тарелки, пихнула мусор ногой, одёрнула пижаму, убрала с лица глупую улыбку и нацепила на лицо невозмутимый вид. За дверью стоял белокурый курсант. Засунув руки в карманы брюк, он вжал голову в плечи. Холод, что потянул из коридора, окутывал ноги, и я потерла левую ступню о штанину. — Вы что-то хотели? — спросила я, и неожиданно для самой себя издала несколько обрывистых смешков, которые тут же попыталась выдать за кашель. Я нахмурила лоб, сдвинув брови, и положила ладонь на грудь, пояснив, — простуда. Курсант понимающе кивнул. — Уже был отбой, почему вы не спите? — пока юноша задавал вопрос, он взглядом осматривал комнату. — Я захотела в туалет. — Поэтому вы решили поднять такой шум? — поинтересовался юноша, который попытался спрятать улыбку. — У меня цистит. Очень болезненно, знаете ли, справлять нужду. Будто дрелью между ног ковыряю, — с серьезным видом заявила я, немного прикрывая дверь, чтобы скрыть большую часть комнаты. Мой ответ немного удивил курсанта, потому что улыбка тут же сошла с его лица, а брови взметнулись вверх. Однако через мгновение он зашёлся звонким, как у девушки, смехом. Почесав белокурую голову, он добавил: — Ссыте, сколько влезет, только не орите. Я услышала позади себя хохот Джанет. Отсалютовав юноше, я произнесла: «Так точно, товарищ курсант» и закрыла перед ним дверь. Ванная комната взорвалась от смеха, послышался звук щеколды, и, когда открылась дверь, Либби и Марта одновременно ввалились в комнату, немного застряв в дверном проёме. Они хватались за спинку кровати и пытались утихомирить собственные приступы хохота. Джанет тут же вскочила, пересекла комнату, слегка пихнула их в бока и шикнула. Не хватало ещё, чтобы тот курсант вернулся. Я подпирала дверь, ведущую в коридор, и с детским упоением наблюдала за подругами. Когда Марта предложила устроить ночные посиделки, я отнеслась к этой идее с опаской. Мы с Джанет в последнее время сильно отдалились, к тому же они с Либби так и не нашли общий язык. Но сейчас, любуясь красными от смеха лицами, я была искренне рада, что мы собрались все вместе. С того дня, как мы с Кастором побывали на старой поляне, прошла неделя. По возвращении в Академию мы сразу же направились в корпус, где разместились Ищейки, и у первого попавшегося курсанта узнали номер комнаты Ставо. Кастор, вместо того, чтобы постучать, несколько раз грубо пнул дверь. «Открывай!» — злобно прорычал он. Спустя пару секунд дверь отворилась, и перед нами предстал сам курсант, который выглядел слегка оторопело от подобной наглости моего друга. Но Ставо тут же заметил меня, и во взгляде вспыхнуло понимание. — Стучаться не учили? — ядовито поинтересовался он, заправив за уши косички, которые тут же выскочили обратно. — В комнату не приглашу, вдруг вы не привитые, ещё разнесёте спальню, а мне потом оплачивать ущерб. — Где Ричард? — нетерпеливо спросила я, взяв взвинченного Каса под руку, но он тут же высвободился, нервно передёрнув плечом. — У меня за спиной, — невозмутимо ответил Ставо. — Позови его, — потребовал Кастор. Он взглядом уничтожал курсанта. — Я просил никому не рассказывать, — Ставо обратился ко мне, в его голосе звенел укор. — Эмили тоже знает о произошедшем, почему я не могу рассказать Кастору? И ты слышал моего друга. Позови Ричарда, — курсант продолжал неотрывно следить за мной, лениво пережёвывая что-то во рту, — пожалуйста. — Кто это? — по коже побежал озноб. Это был хриплый голос Ричарда. Курсант плотнее закрыл дверь и перегородил путь Кастору, который хотел было войти в комнату. — Не так быстро, парень! В свою комнату я не пускаю посторонних, а вы, ребята, мне не друзья, так что проваливайте, — он произнёс это и начал захлопывать дверь. В последний момент я подалась вперёд, прижалась к груди курсанта, и дверь больно ударила меня по спине. Из горла вырвался небольшой хрип. На меня смотрели обескураженные глаза Ставо. — Дай мне увидеть его… — Чувак, — позвал голос из комнаты. Придерживая меня второй рукой, Ставо немного повернул голову вбок. — Это Алекс? — Да, Дик, — ответил он, продолжив смотреть на меня тёмными впавшими глазами. — И ещё какой-то хмырь в шапке. — Пусть идут к чёрту. Сначала мне показалось, что я ослышалась. Но обернувшись, я увидела, как злость набирает обороты и сносит голову Кастору. Ставо грубо пихнул меня в грудь, отчего я отступила на несколько шагов, и, воспользовавшись моментом, курсант закрыл дверь. Послышался щелчок электронного замка. Вог раздражённо оскалился, начал метаться по коридору и, резко остановившись, пнул со всей силы дверь. «Пошёл к чёрту ты, ссыкливая тварь!» — крикнул он в стену. После этого всё в нашей общей компании со стремительной скоростью покатилось вниз. Через несколько дней Ричард вернулся к учёбе, только теперь он проходил мимо меня и делал вид, что я совершенно ничего для него не значу. Он постоянно был в сопровождении своих новоявленных «старых» друзей. Ричард сторонился даже Маккиндера. Сама ситуация казалась нелепой и до смешного обидной, потому как причину такого поведения никто не знал. Кастор продолжал упрямо сохранять вид, что всё в порядке, лобызался с Либби, читал книги и был со мной приветлив ровно до тех пор, пока я не заводила разговор на тему Ричарда. Джанет же постоянно исчезала. Она пропускала некоторые занятия, списав своё отсутствие на тщательную подготовку к проекту с Шейной Кит. Однако с каждым разом я верила подруге всё меньше и меньше. Так наша компания рассыпалась на отдельные составные, и каждый притворялся, что его это некоим образом не задело. — Как дела у вас с Кастором? — спросила Марта, когда все вернулись на свои места. Я сидела на кровати, поджав под себя ноги и укутавшись в плед. Либби разместилась прямо передо мной, она сидела на полу, а голова её лежала на подушке, которая упиралась в мои колени на краю матраса. Марта сидела рядом с Либби и прижималась спиной к рабочему столу. Из-за тёмной короткой стрижки в ночной темноте она была похожа на мальчишку. — Наверное, в мои семнадцать лет это прозвучит нелепо, но я думаю, что люблю его, — улыбнулась Бренвел. И если бы в комнате был зажжён свет, я уверена, мы бы все увидели её пунцовое лицо. — Не думала, что так бывает. Будто всю жизнь искала именно его. Он вспыльчивый, неординарный, интересный… Всё-таки мне кажется, что человек всю свою жизнь безостановочно пытается найти кого-то, кто будет способен понять его. Да, именно, — она переплела пальцы и начала разминать их, опустив голову. — Иногда я смотрю на Кастора и вижу в нём себя, а иногда у него такой взгляд, что мне становится не по себе. Думаю, он нуждается во мне… В моей любви, — Либби усмехнулась, расцепила руки и обхватила себя за плечи. — По-моему, бред говорю какой-то. — Ты даже не представляешь, как много значишь для него, — я опустила веки, прислонилась затылком к стене и сама себе улыбнулась. — Он говорил что-то обо мне? — она развернулась боком и посмотрела на меня. Её волосы, собранные в неумелый пучок, съехали набок, и это показалось мне смешным. — Ничего и говорить не нужно, поверь. — Так, — Марта с энтузиазмом хлопнула в ладоши, — давайте отвлечёмся от всей это романтики. У меня в личной жизни всё слишком грустно, чтобы терпеть ваши россказни. Давайте лучше поделимся ситуациями, за которые вам стыдно! Наше традиционное. — Ну не-ет, — протянула Джанет, — я в этом участвовать не буду. — А тебе никто и не предлагал, — парировала Марта. Она сменила позу на более удобную и положила ладони на худые коленки. — Я не знаю, стыдно ли мне за эту ситуацию, — неожиданно для всех начала Бренвел, — но однажды мой друг уехал в другой город на Рождество и попросил передать его девушке подарок. Мы тогда жили с ней в одном доме, снимали соседние комнаты. И когда я вошла к ней, то застукала её с другим, — поджав губу, выдавила она. — Но самый стыд не совсем в этом. Там не было одеяла, а они занимались этим в какой-то причудливой позе, когда оба партнёра стоят напротив друг друга, а девушка закидывает свою ногу ему на плечо. — Она что, акробатка? — Марта хохотала в ладонь. — С ума сойти, — рассмеялась я, — и что? Ты рассказала её парню? — Это ещё не всё, — Либби подняла указательный палец вверх, заставив всех утихнуть. — Когда они поняли, что их застукали, незнакомец с перепуга оттолкнул от себя мою подругу, и она повалилась ничком, ударившись спиной о стоящую рядом кровать. — Боже, — прошептала Джанет, подтянув к себе ноги. Даже её глаза горели светом неутолимого любопытства. — И всё же её парень узнал об этом? — Без понятия, — Либби пожала плечом, потянувшись за тарелкой с выпечкой, — соседка съехала на следующей же неделе, — она откусила большой кусок пирога, и крошки посыпались ей на футболку. — Так, — Марта подняла обе ладони вверх, ёрзая на полу, — я знаю, что вам рассказать. Месяца три назад отец застукал меня за этим делом, — брюнетка выставила в воздух средний и указательный пальцы вместе и засунула их в рот, смачно посасывая. Раздались наши громкие улюлюканья. — Ты была с каким-то парнем? Кто это был? — спросила я, удивлённая такой откровенностью соседки. — В том-то и дело, что я была с девушкой, — Марта зарыла лицо в ладони и смеялась, — я познакомилась с ней тем же вечером, и мы решили, что неплохо было бы доставить друг другу удовольствие и на том разойтись. — После такого она обязана обручиться с тобой. — Да ты горячая штучка! — воскликнула Либби, толкнув сидящую по близости девушку. — А я никогда не пробовала с девушкой. — Это что я слышу? Неужели разочарование, Бренвел? — я дёрнула её за пучок, из-за чего он скатился ещё ниже. — Я люблю девочек. Они такие сексуальные, — мечтательно улыбнулась Марта, поправив рукой мальчишескую стрижку. Я скинула с колен подушку, встала на четвереньки, из-за чего матрас просел подо мной, подползла к краю, опустила майку, чтобы была видна грудь, наклонилась к Марте и стала облизывать губы, сопровождая это всё стонами. Либби отстранилась от нас, выкрикнув: «Осторожно! Слишком высокое напряжение!» — Фу, ты бы видела себя со стороны, — Марта в шутку оттолкнула меня. — Тогда кто в твоём вкусе? — полюбопытствовала я, вернувшись на своё место. От смеха телу становилось жарко. — Джанет. В комнате повисла тишина. Уингстон перестала красить ногти, её рука, которая держала кисточку, зависла на мгновение в воздухе. Затем подруга потянулась к баночке и закрыла лак. Либби прочистила горло, и воцарилась неловкая атмосфера. Только лишь Марта сидела с по-прежнему спокойным лицом. — Ну, а что? — раздался голос Уингстон, которая ближе придвинулась к нам, — я настоящий секс, — она вжала голову в плечи и надула губы в воздушном поцелуе. Стены вновь сотряслись от дружного смеха. Удивительная вещь — время. Оно способно с невероятной скоростью рваться вперёд, поглощая в себя моменты, слова и людей, а так же с каждым тиком часовых стрелок растягиваться в вечность. Тогда время было особенно быстрым. Ночь уходила в прошлое, уступая скорому рассвету. В огромном небе бледнели редкие звёзды. Предутренний ветерок врывался в комнату через окно и холодил плечи. Марта делилась с нами пикантными историями из личной жизни; рассказала, когда впервые поцеловала свою соседку по парте ещё в младшей школе, как поняла, что её интересует только женский пол. — Так сколько у тебя было партнёрш? — с горящими глазами спросила Бренвел. Она подтянула к себе колени и натянула на них большую не по размеру футболку. — Много. — А тебе кто-нибудь нравится сейчас по-настоящему? — раздался голос Джанет. Она уже спустилась на пол к девочкам, и я последовала её примеру. Мы сидели, образовав небольшой круг, и прятали ступни ног в большом пледе, который лежал между нами. Джанет оживилась. Она смеялась вместе со всеми, вступала в бурный разговор и не стеснялась расспрашивать Марту о деталях её личной жизни. — Есть одна девушка, но мы не можем быть вместе, — грустно выдохнула Марта, — она ненавидит меня. — Метаморф? — В ответ Марта слабо кивнула головой, и я подбодрила её, погладив руку, чуть выше локтя. — А у тебя кто-то есть, Алекс? — Нет, — качнув головой, я натянуто улыбнулась, — после Айка мне никто так и не понравился. Хочется, конечно, тепла и ласки. Этого не хватает, но я не собираюсь бросаться кому-то на шею, только лишь потому, что я хочу отношений. Джанет внимательным взглядом изучала меня. — Кто такой Айк? Вопрос Либби повис в воздухе, и я успела заметить, как в ту же секунду Марта и Джанет взволнованно переглянулись. По какой-то причине мне стало обидно. Неужели все, с кем я общаюсь, знают, что тема Айка является для меня болезненной? — Это парень, с которым я встречалась. Он умер. — Дерьмово, когда люди расстаются, — грустно проговорила Либби. — Просто так. Берут и расходятся. Сначала клянутся в верности, а потом исчезают. Это ужасно. Но ещё хуже, когда кто-то уходит от тебя не по своей воле. Ты не успеваешь попрощаться. — Я не хочу прощаться. — Но придётся, — Бренвел посмотрела мне в глаза. — Знаете, дамочки, — встряла Марта, — люди могут разлюбить также внезапно, как и полюбить. И это не должно вас пугать. Если человек перегорел, значит прежде был влюблён, а любовь — это всегда волшебно… — Да… — тихо согласилась Джанет. — Подожди, — бросила я Бренвел, поднимаясь с места. В коленях что-то неприятно хрустнуло, и прежде, чем подойти к книжной полке, я растёрла ладонью ногу. Я вытаскивала разные книги, пособия и учебники, чтобы найти свой старый словарь по испанскому языку, сдувала из-под книг пыль и морщилась. Наконец-то добравшись до нужной мне вещи, я ловко вытянула словарь из ряда книг, раскрыла его и достала оттуда пару фотографий. — Смотри, — я протянула Либби погнутые по краям снимки, — это Беррингтон. Бренвел осторожно приняла фотографии и нежно провела подушечкой большого пальца по поверхности. Она поднесла снимок ближе к лицу. — Он очень красивый, — тихо выговорила она, продолжив рассматривать снимок. — Вогу стоит начать ревновать, — усмехнулась Марта. — Мне не нравится это фото. Оно тусклое. Я посмотрела на изображение. Айк сидел на трибуне стадиона вместе с однокурсниками. Он смеялся, и казалось, что я вот-вот смогу услышать его смех. Таким счастливым он выглядел. Впрочем, Айк всегда веселился. Он хохотал над любыми бедами, ходил в любимчиках у преподавателей и подтрунивал над знакомыми девчонками. А ещё у него была чудная улыбка, будто ему было больно улыбаться, но для меня она всегда была самой лучшей. «Грусть сейчас не в моде», — любил поговаривать он. — А как поживает Бредберри? — спросила Марта, отпив из кружки воду. Джанет некоторое время колебалась. Она собрала волосы у затылка и стянула их резинкой. — Почему бы вас не спросить его самого? — Вы всё ещё вместе? — потеряв терпение, напрямую поинтересовалась я. Всю неделю я не осмеливалась обсуждать с ней Дика. — А ты что, ревнуешь? — ядовито отозвалась Джанет. — Да что с тобой происходит? — выдохнула я, качая головой. — Проехали, Алекс. Дело не в тебе, — уклончиво ответила подруга. Она поднялась с пола и вновь перебралась к себе в кровать. — А в ком тогда? — Тебе, как всегда, нужно быть в курсе всех событий, — нараспев протянула она. Я предпочла не отвечать. Дружественная тёплая атмосфера исчезла. Джанет отвернулась к стене, укрывшись одеялом, и через некоторое время уснула. Марта и Либби постелили себе на полу и, закрыв окно, улеглись. Мне же спать не хотелось вовсе. — Девки, — тихо позвала их я, придвинувшись к краю. Либби перекатилась на другой бок, подложив под щёку ладони. Она вопросительно посмотрела на меня. Я кивнула на лежащую рядом Марту, и Либби произнесла немое: «Спит». — Как думаешь, Олдман вернётся? — Директор? — удивлённая подруга приподнялась на локтях. — С чего это ты о нём думаешь? — Не знаю… Он мой опекун, и после смерти родителей Олдман был самым близким человеком из взрослых. Я боюсь, что Академию навсегда передадут в руки Агнесс. — Ты ведь не любишь её, да? — Я бы сказала, что это она нас не любит. Нас, анимагов. Олдман всегда был снисходительнее ко мне, я ходила в его любимчиках. А сейчас приходится по стенке ползать и терпеть язвительные комментарии от метаморфов. Мало ли кто побежит жаловаться своему декану. — Почему метаморфы так вас не любят? — Без понятия, — усмехнулась я. — Когда умер Айк, кто-то из них распустил слух, что это я столкнула его в обрыв. Многие перестали со мной общаться, — внезапно я почувствовала сильную усталость. — Уроды! — выплюнула Либби. — Да брось, людям необходимо выбрать жертву для ненависти или хотя бы обернуться против кого-то. Иначе гнев их самих пожрёт изнутри. Мне всё равно. Это было давно, и вообще жизнь очень короткая, чтобы тратить её на обиды или злобу. — И это говорит представитель вспыльчивых анимагов, — улыбнулась подруга. — И чем всё закончилось? — Да ничем, — усмехнулась я, — как это обычно бывает: языки почесали, а спустя месяц забыли. Какое-то время мы молчали. Давление за глазами неожиданно зазвенело от интенсивности, и я прикрыла глаза. — Спишь? — Нет, — ответила я. — Алекс, а у Олдмана есть семья? — Вроде нет, — я качнула головой, — знаю лишь, что Агнесс влюблена в него. — Да ладно?! — от неожиданности Либби хихикнула. — Да-а, дело почти к свадьбе шло, а потом что-то случилось, я не знаю. Может, это и вовсе слухи. Говорят тут всякое. — И как давно это было? — Я тогда не училась здесь, так что не знаю. Профессор Дэрик как-то проговорился, что Академию основал Олдман вместе с возлюбленной, они ещё молодыми были. Наверное, это Агнесс, — зевнула я. — Давай на боковую. — Доброй ночи, Либби, — выдохнула я, перевернув подушку холодной стороной. — И пускай завтрашний день будет лучше прежнего, — тихо произнесла подруга.