В Солнечном городе пасмурно

В храме на Расколотой горе монахи сидели уже неделю в молитвах. Их бритые головы склонились над сандаловыми бревнами, и по всему Гранатовому залу доносилось тихое пение, которое погружало сознание человека в облачные миры души и природы. Иногда у подножия храма раздавался гул гонга. — Время Раскола пришло в земли Лань-Чжоу, да-да. У ручья под персиковым деревом сидел старик с тонкими длинными усами и вел беседу с юношей, который не был похож ни на одного молодого монаха этого храма. Он сидел в прекрасных голубых одеждах, его черные прямые волосы спускались ниже поясницы. — Так значит, этого никак нельзя избежать? — спросил он старика. — Очень долгое время клан людей и клан Крылатых сохраняли мир между собой, в королевствах был порядок. Но правители стали слишком часто сменять друг друга, а это никогда не приводит ни к чему хорошему. Старик взял свой посох, и из него тут же выстрелила синяя струя света. Перед ними появился геометрический узор, он извивался и преображался в новый. Однако, стоило подуть ветру, как он исказился, разошелся в разные стороны и исчез. — Порядок не может быть вечным. Идеалов не существует. Вероятностей того, как должно все быть в совершенстве, очень, очень много, — начал распевать старик, — и Вселенная, делая один кувшин Бытия, тут же ломает его и лепит новый, старается создать его лучше, ровнее. Но никогда не создаст. Знаешь почему? — Потому что всегда найдется что-то лучше? — спросил юноша. — Ветер, который смыл мой узор — это дыхание Судьбы, дыхание самой Вселенной… — Не хочешь ли ты сказать, — перебил мудреца молодой человек, — что все предрешено? И как не вмешивайся в дела сегодняшнего дня, их исход не изменится? Старик беззвучно засмеялся. Его наполовину беззубая улыбка была вызвана будто детской шуткой. Юноша знал, что многие его мысли были довольно глупы наравне с мыслями старика, который был несравнимо старше, опытнее и мудрее его. Но все, что он говорил или спрашивал, казалось ему логичным. — Я не могу доказать это, но и опровергнуть тоже, — сказал тот. — Мы все рождены для какой-то цели, тебе стоит найти свою, если хочешь узнать ответы на свои вопросы. Но никогда не делай смыслом жизни лишь поиск ответов. Ты понимаешь, о чем я? — старик, опираясь на посох, поднялся. — Понимаю, мудрейший! Но если сейчас моя цель — поиск ответа на вопрос, каково мое предназначение, тогда я в ловушке. На этот раз старик засмеялся, подобно вороне. — Со временем узнаешь. Они молча шли по горной тропинке к храму, шурша мелкими камнями и наслаждаясь видами цветущего и все еще зеленого Лань-Чжоу, который открывал свою красоту, подобно деве в первую брачную ночь. Ни старику, ни юноше не была ведома эта тайна, какую открыли другие мужчины. Пейзажи их родной земли после весеннего дождя были настоящей усладой для них. Еще позавчера у Холмистой Выси, куда сейчас глядел старец, поймали разбойников, устроивших засаду на торговцев. А вчера в лесу нашли убитого солдата. Бесчинства творились тут и там, потому что не было управы на людей. Зная, что наказания не последует, их жадность и жажда к беспорядкам вспыхнула, как драконье пламя. Последнее время хороших новостей здесь никто не ждал. По возвращении в храм, они обнаружили, что их ждет гость. — Позвольте оставить вас, мудрейший! — склонился в поклоне юноша. — Ши Бао Дзунь, я хочу, чтобы ты остался. В Малом дворике у пруда с розовыми рыбами и фонтаном стоял мужчина в платье цвета сырой земли, рассеченного золотыми полосами. Его волосы полностью были завязаны и сплетены в одну причудливую косу. Это отличало его от жителей Лань-Чжоу, которые любили оставлять волосам некоторую свободу. — Приветствую тебя, мудрейший! — сказал гость, и преподнес ему с поклоном шкатулку из красного дерева. — Это подарок храму или мне? — спросил настоятель. Его лицо ничего не выражало, и Бао Дзунь понимал, что гость не из самых приятных людей. А учитывая то, что в Ледяном королевстве наружу из своих дворцов выползли змеи, то, может, даже стоит быть настороже. — Я знаю, что Вы лично не принимаете подарки, — человек выглядел довольно любезно и говорил легко. — Я слушаю, — ответил мудрец. — Я прибыл в Лань-Чжоу из дальних краев. С какой скорбью королевство приняло меня. Королева людей и ее единственный сын погибли, к тому же чуть не разразилась война с Крылатыми. Академия никак не оправиться после гибели своих старейшин… — мужчина говорил с большим сожалением. — Очень трудно было принять то, что в родном доме не осталось хозяина, и кругом процветает воровство и глумление над всеми святынями. Над королевским именем! — мужчина остановился и посмотрел на старца, и на юношу тоже. Он думал, что раз старик привел его с собой, значит, парень здесь важный человек, к тому же разодет он, как придворный. Он развернулся к фонтану, будто хотел увидеть в нем то, как выглядит справедливость. — Каждая собака обнюхивает трон Ледяного королевства и пытается сесть на него, попирая заветы предков и растаптывая законы. Вень, Лань, Чжао, Синь — все они готовы пролить реки крови, чтобы заполучить власть… Старец поднял руку вверх, призывая гостя остановиться. — Если мне не изменяет память, в таких случаях армия решает вопрос о престолонаследии, называя имя того, под чьим началом она готова защищать страну. Гость поклонился словам старца. — Мудрейший, к великому сожалению, вся армия подкуплена. Недавно я сам был свидетелем потасовки десяти солдат. Они чуть не убили друг друга, защищая права своих хозяев на корону. Один из них после признался, что ему платили четыре раза разные семьи, чтобы получить его поддержку. Простите мне мои слова, но этого подлеца и предателя сейчас даже казнить некому. — Я понимаю, — ответил старец. — Звездный Совет мог бы решить этот вопрос в два счета, но ему сейчас не до этого. Поэтому вы пришли сюда. Настоятель, опираясь на посох, присел у фонтана. — Но храм на Расколотой горе никогда не вмешивался в политику и это не в его компетенции. Мы служим лишь простому народу, мы — святилище и можем помочь только в делах души. Гость опустил голову и положил шкатулку на парапет фонтана. — Весь Лань-Чжоу знает, что вы один из мудрейших его жителей. Кто-то должен найти решение этого вопроса, иначе Ледяное королевство уничтожит само себя, если не сейчас, то в ближайшем будущем. Старец поднял свои бесцветные глаза под тяжелыми веками. На лице его была печаль. — Я знаю, кто ты. Гость даже не шелохнулся, в то время как Бао Дзунь поднял брови вверх. Сейчас он осознал, что не понимает происходящего. — Предположим, — продолжил старец, — у тебя и вправду благие намерения и прав на престол больше, чем у других. Но я не знаю, чем тебе помочь… — Мудрейший! — перебил его пришелец. — Мудрейший, я не прошу ответить сейчас, но коль скоро вы найдете решение, тем больше ужасных последствий мы избежим и в королевстве наступит порядок. Повисло молчание. Казалось, гость немного оробел. — В благодарность за ваше внимание и помощь, мое глубокое уважение к храму, я принес весьма ценную реликвию. Он открыл шкатулку и преподнес ее старцу, затем показал юноше. Внутри на зеленой бархатной подкладке лежала нефритовая лягушка с тремя глазами. Ее спину пересекала желтая полоска. Лицо мудреца было неподвижным, однако его удивление и трепет от увиденной вещи можно было почувствовать даже спиной. — Откуда она у тебя? — обратился настоятель к гостю с дрожью в голосе. — Что это, мудрейший? — удивился юноша. — Трехглазая лягушка, — ответил вместо старца гость, — реликвия настоятеля Сюя, повергнувшего тысячи лет назад темное войско. Тот, кто владеет этой нефритовой фигуркой, может не опасаться нападения на свои владения. — Но разве тебе она не нужнее? — старец взял шкатулку. — Во-первых, я хочу вернуть ее на место. Ведь она была сделана в этом храме. Во-вторых, вы сейчас единственное место во всем Лань-Чжоу, где царит порядок, и здесь несчастные могут найти надежду в это тяжелое время. Я не хотел бы, чтобы на вас напали и отобрали у королевства последнюю каплю света. Прошу, примите ее. Гость склонился в поклоне. Старец же закрыл шкатулку, отдал ее Бао Дзуню и посмотрел на дарителя. — Я не обещаю тебе ничего. Но, приходи через три дня и, возможно, ты получишь свой ответ. Гость не стал мешкать. Он откланялся и пошел прочь. Старец еще долго сидел на скамье молча, будто тяжелый камень водрузили на его плечи. — Кто это был, мудрейший? — подсел к нему юноша. Старец закрыл глаза: — Сяо Цюнь. Последний из королевского рода. Он был изгнан Ба Си О двадцать лет назад. А теперь он вернулся. — Но разве это плохо? Он ведь хочет помочь своему народу! — юноша опешил, когда старик вдруг стукнул своим посохом и грозно посмотрел на Дзуня. «Как же ты еще глуп!» Юноша понял, что у старика нет настроения сейчас ему все объяснять. — Но Сяо Цюнь прав. Если никто во всем королевстве не способен выбрать наследника, то нужно прибегнуть к помощи мудрецов. Бао Дзунь, ты понимаешь, какое обязательство только что наложило на меня Небо? — таким юноша старика еще не видел. Мудрец всегда был спокоен, но сейчас он волновался и страдал. — Разве не вы мне говорили, что независимо от того, кто сядет на престол, войны и разрухи, а затем нового порядка все равно не избежать? — затараторил юноша. — Что вы будете делать, мудрейший? Старец встал и рукой позвал юношу за собой. — Приготовь мне хлеба и воды. Я отправлюсь на три дня в святилище Гуэ. У меня есть идея, но я должен получить одобрение свыше.