* * *
Чимин провел свободной рукой по влажным волосам, слегка зевая в еле сжатый кулак, и налил кипяток в объемную кружку - его задачей было накормить младшего и отправить домой, чтобы тот потом не опоздал в школу и не получил выговор от учителей. Осознание того, что Пак переспал со школьником вновь ударило по мозгам. — Что будет, если все это перерастет в серьезное чувство? - рыжеволосый задумчиво почесал затылок и вздохнул. — Ничего хорошего, - он хмыкнул, расслабляясь и прикрывая глаза, но ощутимо вздрогнул, слыша тихий кашель за спиной. — Ничего хорошего? Что-то произошло? - хриплый из-за сна голос Чонгука вызвал необъяснимый липкий страх у рыжеволосого, обволокший желудок и перекрывший на мгновение доступ к кислороду. Чимин почувствовал, как задрожали колени, будто его поймали с поличным и теперь не было возможности избежать последствий. Возможно, он просто не хотел, чтобы Гук воспринял сказанное им, как его окончательную капитуляцию. Мин просто рассуждал, это ведь не значило, что парень уже чувствовал что-то такое. Младший, все еще сонно хлопая глазами, поправил свой свитер, целую ночь провалявшийся где-то на полу, и сел за стол, не отрывая глаз от смутившегося Пака. — Юнги... У него собака заболела, - Чимин нервно улыбнулся, ставя на стол заваренный чай, - только что болтали с ним о том, о сем. Он очень переживает. — Так переживает, что решил позвонить тебе в семь утра? - Гук в удивлении вскинул бровь, занимая свое место и пододвигая кружку ближе, чтобы вдохнуть приятный аромат жасмина. — Не думал, что Юнги-хен любит животных. Пак искусственно засмеялся, внутри закипая из-за своего глупого недостойного двадцатичетырехлетнего парня поведения. Почему он так смущался из-за брюнета? Передавая Чонгуку тарелку с парой бутербродов, Мин постарался не задеть того пальцами. — Он снова выпил цистерну дешевого кофе и не спал всю ночь, вот и названивает, - Чимин выглянул в окно, поежившись, - январская погода не располагала к себе. — Твоя куртка достаточно теплая? Ты должен лучше заботиться о своем здоровье, чтобы снова не заболеть. Чонгук удивленно посмотрел на хена, проглатывая кусок сендвича и затем расплываясь в широчайшей забавной улыбке, которая устроила в груди старшего неконтролируемую бурю эмоций. Фаталити, Чимин. Брюнет выглядел настолько домашним и родным, насколько это вообще было возможно. — Ты такая милашка, Чимин-а, когда показываешь свое беспокойство обо мне. — Айщ, чертов ребенок, угораздило же меня связаться с таким оболтусом, - Пак фыркнул, но подошел вплотную к младшему, запуская холодную руку в его мягкие растрепанные волосы и пропуская спутывавшиеся пряди сквозь подрагивавшее пальцы. — Может, перестанешь бурчать и поцелуешь меня наконец? - прошептал тот, блаженно прикрыв глаза. — Нет, от тебя пахнет тунцом, - Чимин издал смешок, не убирая руку из чужих волос. — Съешь все, Гукки, не хочу, чтобы ты сидел на уроках голодный. Рыжеволосый не мог отвести взгляд от расслабленного лица младшего, внезапно напрягшегося так, что это не могло ускользнуть от рассматривавшего его парня. — Я люблю тебя, - проницательный взгляд темных как ночь глаз вызвал у Чимина табун мурашек по телу, учащая пульс и дыхание. Нет. Нет. Нет. Только не это. Пак резко замер и сразу же отстранился, стараясь не выдавать своего волнения. Разве подросток может понимать весь спектр чувств и эмоций, заложенных в эти слова? — Ты опоздаешь, - рыжеволосый решил сменить тему, пододвигая тарелку с бутербродами ближе к Чонгуку. — Чтобы все было съедено! - он вскинул вверх указательный палец, не переставая ощущать на себе цепкий взгляд. — У меня немного болит голова, поэтому я пойду посплю еще пару часов, хорошо? Удачи в школе. Словно сбегая, Чимин немедленно ушел с кухни, а затем послышался хлопок двери, ведущей в его комнату, и брюнет устало вздохнул. Чонгук чувствовал себя крайне потерянным, от чего-то понадеявшись, что услышит в ответ заветное признание. Поведение рыжего лишь сыграло роль катализатора, позволяя сомнениям вновь оккупировать сознание Чона. Брюнет был удивлен порывом старшего, благодаря которому между ними произошла долгожданная близость. Но что если для Пака младший был лишь тем, кто позволял попробовать в жизни что-то новое? Что если на самом деле им руководили не чувства и желание стать ближе духовно, а банальная физиологическая потребность? Что если Чимин никогда не сможет ответить на его чувства взаимностью? Гук правда хотел перестать думать о таком, но не мог, потому что живот скручивало в болезненном спазме уже лишь от того, что была вероятность худшего для брюнета исхода отношений, конец которых снова высвободил бы в парне конченого затворника, так раздражавшего Тэхена.* * *
Чонгук, все-таки беспокоясь о том, что громкий хлопок двери мог разбудить мать, как можно тише вошел в квартиру, скинул с себя обувь и верхнюю одежду и направился в свою комнату. Его встретила практически та же обстановка, что осталась со вчерашнего дня: настежь открытое окно, из-за чего в помещении было едва ли теплее, чем на улице, не застеленная прошлым утром впопыхах кровать и разбросанные по ней учебники, которые парень сразу же начал запихивать в оставленный на полу пустой рюкзак. Он не мог забросить учебу хотя бы потому, что иначе будет слишком сложно противостоять родителям, стараясь как-то защитить свои интересы. Успеваемость сына была важна для отца и, возможно, стоило ему просто показать, что и в Корее Чонгук может получить нормальное образование. Гук, за считанные минуты собрав все нужные пособия и тетради, резко стянул с себя свитер, ежась от холода и выискивая глазами свою рубашку, которая, к удивлению, висела на вешалке шкафа и явно была выглаженной. Парень часто не особо заботился о своем внешнем виде по причине банальной лени и открыто показывал нежелание относительно того, чтобы кто-либо так или иначе пытался лезть к его одежде. Брюнет хмыкнул и, минуя вещицу, вытащил из гардероба одну из белых футболок, на которую сверху накинул пиджак. Носить накрахмаленные рубашки у него не было никакого настроения. Внезапно дверь комнаты распахнулась, и на Чонгука словно снежная лавина обрушилась всхлипывавшая мать. Ее волосы были собраны в аккуратный низкий хвост, а одежда как всегда выглядела опрятной, что являлось весьма характерной чертой для госпожи Чон, которая всегда следила за своим внешним видом, даже в такое раннее утро. — Мой малыш, - женщина взяла лицо сына в холодные мягкие ладони и, не сдерживая слез, прижала застывшего парня к себе, - я так волновалась, мой маленький Кукки. Где ты был всю ночь? Почему не вернулся домой? — Я переночевал у друга, - Чонгук тяжело вздохнул, еле касаясь чужой спины рукой в попытке как-то успокоить, - прекрати плакать - все же нормально. — Я звонила, - всхлипывания начали затихать, и она отпрянула от сына, поднимая на него подведенные глаза, - но ты не отвечал. Гукки, я так испугалась. Твой отец... Парень машинально схватил женщину за запястье, вызывая у нее громкое оханье и последующее шипение. Чон осознал, что несколько перегнул палку, и отпустил чужую руку, тяжело дыша. — Только не говори, что ты рассказала ему все... Я должен был сам! - последняя фраза непроизвольно прозвучала с напором и выше, но это уже не так сильно заботило обозленного парня. — Чонгук... - женщина потянулась пальцами к теплой щеке сына, но тот дернул головой, не давая к себе прикоснуться. — Умоляю, милый... Злость брюнета мгновенно испарилась, оставляя после себя лишь горечь и тупую боль где-то в районе сердца. — Прекрати это, - тихий голос слегка дрогнул, - прекрати делать вид, что тебя действительно интересует то, как я живу. Брюнет, поправив рюкзак на плече, дернул ручку двери, но едва уловимое "постой" заставило его замереть на мгновение. Он почти поверил в то, что матери было что сказать. — Отец возвращается вечером, - госпожа Чон замолчала, будто обдумывая что-то, - тебе не избежать разговора, Чонгук. — Я буду, - в последний раз бросив взгляд на растерянную женщину, парень печально улыбнулся, - ты всегда стараешься казаться хорошей матерью для меня. Но у тебя никогда не получалось быть по-настоящему близко. Чонгук, оказавшись за пределами комнаты, прислонился спиной к двери и поднял глаза к потолку, чтобы не дать подступавшей влаге возможность показать его слабость. Он с детства был окружен безграничной заботой матери, постоянной опекой, которая тем не менее не давала почувствовать ту связь, что обязана быть между родителем и ребенком. Мать не хотела слышать его. Не пыталась услышать. Ее волновало лишь то, каким человеком она представала в собственных глазах. Чон отчаянно нуждался в том, кто услышит. В том, кто сможет заполнить своей любовью пустоту внутри, образовавшуюся из-за безразличия, по сути, самых близких людей к его мечтам.* * *
— Что за чертовщину ты снова калякаешь в своей тетради? - Тэхен прыснул, перегнувшись через плечо друга, рисовавшего что-то действительно странное в своем конспекте по праву. Монотонный голос преподавателя склонял бóльшую часть аудитории ко сну, некоторых - к суициду, а кому-то и вовсе было плевать на бурчащего себе что-то под нос грузного мужчину и его будто не замечали, занимаясь чем-то своим, как это делали Чонгук и Тэхен. — Я бы подумал, что ты сатанист, чувак, - раздался бас Тэ прямо над ухом загадочно молчавшего Чона, - если бы я не знал, что ты все еще иногда пересматриваешь Покемонов. — Я всего лишь выплескиваю негативные эмоции на бумагу, - Чонгук вздохнул, отложив в сторону карандаш и подперев щеку кулаком, - мне это помогает, знаешь. Тэхен вытащил из под локтя друга тетрадь и демонстративно начал рассматривать рисунок под разными углами, забавно при этом морща нос. Гук невольно улыбнулся, но сразу же выдернул свой конспект из слабой хватки красноволосого. — Хм, - парень ткнул пальцем в лист бумаги и скривился, - надеюсь, это огромное черное пятно, похожее на Смерть, это не я? — Нет, я просто постарался изобразить то, что находится в моей голове. Тэхен с умным видом кивнул, затем как-то пронзительно посмотрел Гуку в глаза, замирая, и вдруг засмеялся так громко, что даже безразличие преподавателя дало трещину, и тот пробубнил что-то невнятное в сторону их парты, сразу же возвратившись к кипе листов, по которым он читал свою нудную лекцию. — Да, дружбан, - Тэ уже лишь хихикал, похлопывая друга по плечу, - я знал, что в твоей голове ничего кроме темноты не водится. Чонгук, ткнув красноволосого носом в корявое "fack you", начерченное на парте затупившимся карандашом, получил лишь больше смешков в свою сторону, пока тот старательно выводил "u", зачеркнув неверную гласную в английском глаголе. — Ты худший друг, - Чон хмыкнул, кинув в старшего ластиком, но тот увернулся, и вещица прилетела прямо в нос сидевшей за ними однокласснице, которая тут же злобно зыркнула на тихо шептавшего "извини" брюнета. Оставшуюся часть урока Чонгук больше не притрагивался к карандашу, будучи постоянно отвлеченным бессмысленной болтовней красноволосого друга, с большим энтузиазмом рассказывавшим что-то о новой манге, которую он сумел раскопать на безграничных просторах интернета. Гук слушал и кивал, изредка вставляя незначительные реплики и тихие смешки. Когда Тэхен предложил Чону сходить в столовую, тот лишь бросил ленивое "окей" и поплелся за ним, едва лавируя между скоплением тел в коридорах школы. Чонгук словно находился на своей волне, а красноволосый, уже шедший с ним за руку, только крепче сжимал ее, когда друг особенно глубоко уходил в себя, спотыкаясь на ровном месте. Усевшись за столик, Гук вытащил из кармана телефон и включил бессмысленную игру, чтобы хоть как-то скоротать время, пока Ким набивал желудок овощным супом. Тэхен пару раз пытался начать говорить на отвлеченную тему, но ее быстро сворачивала полная безучастность второго собеседника. Телефон Чонгука завибрировал. "Хочу приготовить сегодня мясо на ужин, придешь?" — Кто пишет? - Тэ кивнул в сторону смартфона, заинтересованно глядя на друга распахнутыми глазами. Чон хмыкнул, печатая ответ. — Чимин."Нет, вечером буду занят, извини :("
— Вау! - воскликнул Тэ, выплевывая горох и шипя. — Черт, такой твердый, чуть зуб не сломал, - парень отодвинул от себя тарелку и вновь уставился на друга. — Ну что там Чимин пишет? "Чони, зайка, люблю тебя, давай делать детишек", - пародия Тэхена была мягко говоря некачественной, но забавной, поэтому Гук не сдержал смешка. — Нет, - Чонгук покрутил аппарат в руках, и тот снова разразился несколькими вибрациями. — Просто зовет на ужин, а у меня отец приезжает сегодня. "С кем?" "Чем?*" Гук ухмыльнулся, глядя в экран."Может, у меня свидание?"
— Ты же говорил, что твой отец на несколько месяцев уехал, - Тэ задумчиво почесал затылок и нахмурился. — Прошло всего ничего. — Видимо, он возвращается из-за звонка матери, - Гук пожал плечами, краем глаза замечая пришедшее сообщение. "Дурацкий ребенок." — Что-то произошло? — Ага, - Чон задумчиво посмотрел на нераскрытую упаковку с вишневым соком, а затем перевел взгляд на Тэхена и наконец вернул свое внимание Чимину, отправив ему веселое сообщение, которое было тут же прочитано и явно проигнорировано, - меня хотят отправить учиться в США. Ким подавился своим практически остывшим супом, часть которого все-таки долетела до брюнета, вызвав у него бурю эмоций, смешанных с легкими ругательствами и попытками убрать чертовы капли с лица рукой. Чонгук хмыкнул, сжав губы в тонкую полоску, и схватил со стола бумажную салфетку, чтобы привести себя в порядок. Ошарашенное же выражение лица красноволосого парня не спешило куда-либо исчезать, поэтому он лишь хлопал глазами и молчал. — Тэ? - Гук щелкнул пальцами и помахал перед другом рукой, и тот сразу же пришел в себя, хватая брюнета за рукав пиджака. — Ты прикалываешься, да? - дрожавшим голосом спросил он, начав нервно хихикать. — Я почти поверил, засранец! Вот же шутник, а, - Ким натянуто улыбнулся, встряхнув головой. Парень ожидал, что младший подхватит его, пускай и наигранное, веселье, но Чонгук молча сложил руки в замок и вздохнул, опустив голову. — Отец хочет, чтобы я закончил старшую школу экстерном, - Чон взъерошил черные волосы и поднял глаза на Тэ, на лице которого испуга было больше, чем он когда-либо видел за всю их дружбу, продолжавшуюся уже 13 лет. — Думаю, он возвращается из-за того, что я высказал матери нежелание уезжать из Кореи. Тэ в миг стал серьезным. Небольшая складка пролегла между аккуратных бровей, а сам парень злостно засопел, сжимая руки в кулаки. — Тэ? - Чонгук слабо сжал чужое запястье пальцами и улыбнулся. — Ты в порядке? — Мой лучший друг переезжает на другой континент, конечно же, я в порядке, - съязвил парень, прикусив нижнюю губу. Он нервничал. Всегда веселый и беззаботный Тэхен, чьи волосы без лишних раздумий были выкрашены в красный цвет, превратился за секунды в абсолютно другого человека, в глазах которого отчетливо был виден испуг вкупе с осязаемым отчаянием. — Мне будет очень грустно без тебя, не оставляй меня. Пожалуйста? - Ким вновь ухватился за чужую руку, с надеждой глядя в глаза напротив. — Мы протолкнем тебя в Академию, потом ты станешь знаменитым певцом, а я - твоим менеджером. Нам ведь не нужны какие-то там Штаты, правда? Красноволосый выглядел настолько потерянным, что Гук просто не знал, как его успокоить. За все годы он не видел друга таким. — Все будет хорошо, - Чонгук протянул руку, чтобы потрепать чужие волосы. — Надо только убедить отца. Брюнет поморщился, а Тэхен выдохнул, потупив глаза. Он осознавал, что вел себя как ребенок, но контролировать эмоции не выходило. Ким испугался потерять единственного по-настоящему близкого друга, и этот страх ударил его будто мешком по голове. — Ты сам... - подал вновь голос Тэ, пряча глаза за растрепанной красной челкой, - показывать свою излишнюю эмоциональность больше не хотелось. — Ты точно не хочешь уехать? Чонгук фыркнул, забарабанив пальцами по поцарапанному деревянному столу. — Моя мечта исполнима и здесь, - парень запустил пятерню во взлохмаченные волосы и слегка улыбнулся, - так что вытри сопли, Тэхен-а! - искренний смех и ощутимый хлопок ладонью по плечу. Ким насупился. — Слышь, - забасил красноволосый, тут же меняясь в настроении, - вот же мудозвон. Чон усмехнулся, сверкнув глазами. — Есть на кого равняться, - парень встал со своего места, противно заскрежетав пластиковым стулом, и потер виски, запульсировавшие из-за усиливавшегося гула в небольшой столовой, где ученики мельтешили из стороны в сторону, раздражая и без того воспаленный мозг. — Пойдем отсюда. Тэхен лишь кивнул и, схватив свой рюкзак, поплелся за лучшим другом.* * *
— Это не обсуждается, Чонгук, - непоколебимо заявил мужчина, стоило только сыну попытаться возразить ему. Господин Чон отложил очки на край обеденного стола, за которым сидели лишь двое - мать, поприветствовав мужа, без лишних слов удалилась в спальню, в то время как Чонгук был настроен весьма решительно, будучи уверенным, что он сможет отстоять свои интересы. Ради Тэхена. Ради Чимина. В конце концов, ради самого себя. — Ты уедешь в Штаты через год, позже я объясню тебе все, что касается твоего обучения после каникул, - мужчина одарил брюнета тяжелым взглядом, словно ставя точку в вопросе, но Чон-младший не собирался сдаваться так легко. Он часто задышал, сжимая кулаки на коленях и непокорно глядя на отца. — Я останусь в Корее и доучусь в своей школе, - голос почти не дрогнул. Отец в удивлении повел темной бровью и усмехнулся, ослабляя давивший на шею бордовый галстук. — Этого не будет, - от его тона веяло лишь отстраненностью и холодом, - так что прекращай свои детские игры и не строй глупых иллюзий. Ты слишком мал, чтобы понять, насколько важно получить хорошее образование. В будущем тебе понадобится крепкий фундамент, чтобы найти высокооплачиваемую работу и прокормить семью. Чонгук хмыкнул. — Ты сам учился здесь, отец. Мужчина провел рукой по тронутым легкой сединой волосам и закрыл глаза, затем с сильным нажимом массируя виски. Он раздражался из-за непослушания сына, изначально понадеявшись на беспрекословное подчинение. Гук и раньше мог ершиться, но это отражалось в мелочах, здесь же речь шла о его будущем, перспективах, возможной карьере. — У меня не было возможности, - господин Чон потянулся за графином, чтобы плеснуть немного воды в стакан - промочить горло. — А у тебя она есть, поэтому просто будь благодарен. — Мне это не нужно, - Чонгук буквально выплюнул из себя эти слова, вызывая удивление на чужом лице, которое еще практически не знало морщин. — Искренне надеюсь, что ты услышал меня. Брюнет отодвинул от стола свой стул и встал с места, отходя в сторону и кланяясь отцу. Он в свою очередь прищурил глаза и вновь ухмыльнулся, отпивая из хрустального стакана прохладную воду. — Не обманывай хотя бы себя, Чон Чонгук. Брюнет дернулся, подняв глаза на уже серьезное выражение лица старшего. — Твое образование - вопрос решенный, - мужчина вслед за сыном оставил свое место за столом и снял со стула черный пиджак, перевесив его через руку. — Надеюсь, что ты услышал меня. Гук зажмурился, стараясь сдержать нахлынувшие эмоции, но он уже был на грани. — Я устал, - руки парня повисли безжизненными плетями, а голова опустилась, из-за чего темная челка закрыла глаза, - я устал от того, что мы постоянно играем в идеальную семью! Устал, что вы делаете вид будто знаете меня, хотя знаете лишь самих себя! - он сжал ладонь в кулак и выдохнул. — Мне надоело чувствовать себя беспомощным рядом с родными людьми. Я устал! Чонгук невольно перешел на крик, поднимая влажные глаза на отца, выглядевшего пораженным всего лишь доли секунды, он умело скрыл свои чувства за раздражением и злостью. — Не смей повышать на меня голос, щенок! - воскликнул он, почти рыча, и через мгновение по комнате раздался звонкий хлопок, жар от которого младший ощутил на своей щеке. Побитым взглядом он посмотрел на пыхтевшего напротив отца и отступил на шаг назад. Да, Чонгук старался казаться взрослым и независимым человеком. Но он все еще оставался семнадцатилетним подростком, которому просто-напросто требовалось, чтобы его понимали и поддерживали, а не растаптывали ногами его мнение, как что-то абсолютно не значимое. Он хотел, чтобы его выслушали, а не затыкали. — Ты доигрался, - послышался сквозь пелену в ушах озлобленный голос, - доучишься в США, - темноволосый мужчина как ни в чем не бывало поправил ворот рубашки и достал из кармана брюк блестящий смартфон, тут же кому-то набирая. — Уезжаешь через неделю, с твоей школой все будет улажено. Повзрослей наконец. — Какой в этой спешке смысл?! - воспротивился парень, уже глядя в широкую спину Чона-старшего. — Смысл в том, чтобы выбить из тебя ту дурь, что позволила повысить голос на отца, - не оборачиваясь, ответил он, и, несколько задумавшись, добавил. —Тебе же лучше - подтянешь английский до идеального, пока будешь доучиваться в старшей школе. Думаю, можно даже не торопиться - никакого экстерната. А теперь иди в свою комнату и полистай учебник иностранного языка. Чонгук задыхался, колени подкашивались, а стук сердца набатом отдавался в голове. Наплевав на чужие причитания, он быстро накинул на себя верхнюю одежду и выбежал из квартиры. Он не мог оставаться там. Не хотел. Ему нужен был Чимин, который, Чон был уверен, встанет на его сторону и поймет.* * *
Пак все-таки ответил на последнее сообщение Чонгука, однако тот так и не заходил больше в Какао, что заставляло Чимина волноваться. Он уже несколько часов не мог найти себе место, постоянно думая о том, куда мог собраться младший. Навязчивая мысль била по вискам, но рыжеволосый отмахивался от нее, укутываясь сильнее в теплый пестрый подаренный Гуком плед на маленьком диване, откуда отчетливо были видны спустившиеся на город сумерки. — Он не мог использовать меня, - Чимин спрятал нос в шерстяной ткани и вздрогнул. — Не мог ведь, правда? Зачем иначе сказал, что любит? - парень чувствовал себя паршиво из-за таких глупостей в голове, но его бесило, что Чон молчал, находясь, черт знает где. — В конце концов, инициативу проявил я. Он встал с дивана, волоча за собой любимый плед и мысленно коря себя за то, что ушел от Чонгука утром, оставив его одного на кухне. Да, возможно, младший и запутался в своих чувствах, но так позорно сбегать... — Идиот, - Пак стукнул себя по голове и зевнул, но вдруг раздался оглушительный звонок в дверь, и парень тут же на автомате побежал открывать, запутавшись ногами в своем длинном пледе и рухнув с характерным "бубух". Звонивший не намеревался уходить, поэтому Чимин был вынужден собраться с силами и встать наконец, чтобы открыть злополучную дверь, встречаясь с темными растерянным глазами Чонгука. — Т-ты же занят, - Мин запнулся, залипнув на красивом лице. Чон промолчал, резко прижавшись к старшему и уткнувшись ему куда-то в шею холодным носом, и обиженно засопел. — Гукки, - тихо прошептал рыжий, неуверенно устраивая ладонь на спине парня. — Постоим так еще чуть-чуть, ладно? - прозвучал голос, окатывая шею Чи волной теплого воздуха, вызвавшей сотни мурашек по телу. — Уютный. Чимин застыл как вкопанный, понимая, что начинал краснеть из-за слов младшего, как последняя школьница. Внезапно лампочка, освещавшая лестничную клетку заморгала, и все погрузилось в темноту. — Зайдем внутрь? Я согрею тебя, - Пак отстранился, ловя на себе чужой расфокусированный взгляд, и потянул Чонгука за руку, затем помогая снять куртку и стянуть ботинки. Мин любезно представил Гуку свой плед, закопав того в него с головой, и чмокнул в нос, сразу же смутившись от этого спонтанного поступка. А брюнет расплылся в широкой улыбке. В той самой, что раз за разом переворачивала мир Чимина с ног на голову. — Может, расскажешь, что случилось? - рыжеволосый присел рядом, практически на край дивана, и стал выводить непонятные узоры на его изношенной обивке. — Сначала я должен кое-что сделать. Чонгук высвободился из пледа и приблизился к опешившему Паку, целуя его нижнюю губу. Старший мгновенно среагировал, притягивая Гука еще ближе и, соприкоснувшись с ним лбом, счастливо улыбнулся и потерся своим носом о чужой, позволяя крылатым внутри себя парить и наслаждаться моментом. Теплое чувство словно стремилось разорвать бешено стучавшее сердце на лоскуты и погубить глупого парня, что был так взволнован простыми легкими касаниями, которые, кажется, значили намного больше, чем развязные несдержанные поцелуи. — Чимин-а, - прохрипел брюнет в искрившее эйфорией лицо и сам улыбнулся, - не сбегай сейчас, хорошо? - рыжий кивнул, выдыхая, а Чон сглотнул вязкую слюну и потерся носом об чиминову теплую пухлую щеку. — Я так люблю тебя. Старший задрожал, но не отстранился, позволяя Чонгуку прижать к себе крепче. — Меня хотят отправить учиться в Америку. Возможно, я улечу уже через неделю. Хрупкий мир Пака рухнул, а осколки больно впились в часто вздымавшуюся грудь, из которой вот-вот норовило выпрыгнуть сердце. Он отодвинулся от младшего так далеко, насколько позволял небольшой диван, и обхватил руками колени, моля всех богов о том, чтобы слова Чонгука оказались не иначе, как частью кошмара, не более. — Чимин? - Чон попытался прикоснуться к его руке, но тихое "не надо" остановило ее на полпути. — Отец настроен решительно, но я... - брюнет замолчал, сжимая губы и отводя взгляд. - Но я честно не хочу уезжать. Слышишь? Перед глазами Пака появилась такая же темноволосая, как Чонгук, девушка, счастливо рассказывавшая обо всех прелестях учебы заграницей. "Это шанс, Чимин," - прозвучал в голове тонкий голос, и парень усмехнулся, почувствовав подступавшую влагу. — Это шанс, Чонгук, - рыжеволосый сказал это как можно мягче, при этом взглянув на брюнета и, улыбнувшись так широко, что чуть не свело лицо. — Неплохо попрощались, правда? А теперь иди домой, а то мама наверное волнуется. Пак встал с дивана, но крепкая хватка на запястье вернула его на место. Плескавшаяся злость в красивых темно-карих глазах пугала. — Попрощались, значит, да? Тебе совсем плевать на меня? - Чон старался звучать уверенно, но в голосе слышалось отчаяние. — Я вернусь оттуда так быстро, как смогу. Просто доверься мне, пожалуйста. Рыжеволосый прикусил губу, судорожно бегая глазами по прибранной комнате, и резко покачал головой, от чего волосы растрепались еще сильнее, а сердце застучало в сумасшедшем ритме, разгоняя кровь по организму с удвоенной скоростью. — Чимин, пожалуйста, - Чонгук почти плакал, не веря в то, что не мог найти своей опоры в этом хрупком парне, что кружил голову одним лишь взглядом. — Черт возьми, ты не можешь так поступить. Я не смогу бороться без тебя! - он закричал, и несколько слезинок все же скатились по щеке. Пак упорно мотал головой, разбивая сердце не только младшему, но и себе. Хотелось засмеяться. Громко. Колотя кулаками в стену и проклиная чертову судьбу. Но он молчал, продолжая закапывать себя заживо всего лишь мотками головы, которые перечеркивали множество счастливых дней черным перманентным маркером. — Я не верю в отношения на расстоянии, - наконец прозвучал тихий голос, и Чонгук схватился за волосы, вскочив с дивана. — Чонгук, прости, пожалуйста. Чонгук не мог смириться. "Просто забери эти гнилые слова обратно и обними меня, Минни, я прощу тебе, что угодно". — Я пришлю номер рейса и время вылета, - Чон уже не был уверен, принадлежал ли этот сломленный голос ему самому. — Если я нужен тебе - ты придешь. Секунда. — Нет, - Пак умирал внутри, - я не приду. Надеюсь, тебе понравится, - он прикусил язык, чтобы не дай Бог не завыть волком при младшем, обнажая свою душу, - надеюсь тебе понравится в Штатах, - Чимин нашел в себе силы закончить. Чонгук схватил свои вещи и, кое-как втиснувшись в оставленную у порога обувь, вылетел за дверь, позволяя старшему дать волю эмоциям. Он крепко схватился за подлокотник дивана и всхлипнул, ненавидя себя за слабость. Мужчины ведь не должны плакать, тогда какого черта? Рыжеволосый свернулся калачиком и прижал руку к груди, прислушиваясь к стуку разбитого собой же сердца. — Я трус и кретин, - выдавил сквозь все еще продолжавшиеся всхлипы парень и закрыл глаза. — Прости меня, Чонгукки. Твой хен недостаточно смелый, чтобы рискнуть. Только не ненавидь, прошу, - звучал шепот из еле приоткрытых губ. И он не возненавидит. Потому что. "Ты тот, кого выбрало мое сердце". Слова, выведенные ровным почерком на тетрадном листе.