Мое сокровище

***

      В предрассветной звенящей тишине, когда до восхода солнца оставалось чуть менее получаса, а движение ветра угадывалось по его холодным прикосновениям, Лион сидел на корточках возле ветхого строения и, задумавшись, щелкал зажигалкой. Вспыхивая, маленькое пламя, колеблясь менее секунды, гасло, чтобы в следующий миг вновь весело заплясать и, оказавшись в опасной близости с сигаретой, перебраться на нее. Не смотря на то, что в голове созидателя вертелись тысячи образов, да и было что обдумать, он смотрел перед собой, отсутствующим взглядом, снова балуясь с зажигалкой. Сизый дымок в стоячем воздухе очень скоро окутал легкой пеленой седовласую голову, и изредка выдавал свой источник - крохотный живой огонек...       Грей курил, и Лион об этом знал, но, когда Люси забеременела, Фуллбастер бросил пагубную привычку, чтобы не вредить здоровью будущей мамы, а Бастия..? Он начал курить не так давно, а точнее - когда стал вспоминать, что на протяжении многих лет, он трепетно, но безответно любил Джувию. Он вспоминал о ней через свои сны, которые, на самом деле, были реальными образами, подкрепленными его настоящими эмоциями, давшими о себе знать еще в день их встречи в пабе. Конечно он сразу не понял произошедшего с ним, но... Он влюбился в нее с первого взгляда. Опять. И теперь понимая это и принимая свою любовь, парень был глубоко подавлен текущим состоянием возлюбленной.       Джувия любит Грея, и, не смотря на то, что он ответил ей отказом, она сохранила в сердце свои чувства до сегодняшнего момента, подпитывая их крохотной надеждой на взаимное счастье с ним... Однако судьба преподносит сюрпризы. И, так часто, - неприятные: смерть Грея потрясла впечатлительную девушку, подорвав ее психическое здоровье, а потом все это повлекло за собой тяжелые последствия. Замкнувшись в себе, Джувия пыталась покончить с собой разными способами, потому что иного смысла жить она не видела. И не хотела видеть. Она пожелала пойти ему вслед, окончательно сломавшись. И больше ни единое слово, сказанное, Лисанной, которая на похоронах Грея, подсовывала ей под нос ватку, пропитанную нашатырем, и без конца находилась рядом; ни лучшего друга Гажила, по которому сильным напором ударила весть о сумасшествии дорогой подруги, ни достигали ее сознания... Ребята ни на день не оставляли палату Джувии без визита, и давясь слезами, рассказывали отстраненной от мира сего девушке о происходящем в городе и стране... Лиона словно ножом резали, когда он смотрел на Джувию: пустые глаза, бесконечное безмолвие, бессилие недвижимого тела, словно лишенного души, бинты, проводки и капельницы, прикрепленные к тонким запястьям. Бастия с трудом переживал произошедшее с Локсар, нес тяжкое бремя осознания смерти Фуллбастера и осознавал ответственность за его сына...       Сигарета истлела, осыпаясь пеплом, а по щекам молодого мужчины сами собой лились слезы... Он не представлял, как может помочь дорогой для него девушке, а потом вдруг вспомнил о нем. Об Оливере и его предложении...       В день похорон названного брата, Лион видел Стоэна в гильдии "Хвоста феи"; появился он там сопровождая Мираджейн и, тем самым напомнил ему о промозглой январской ночи, когда они впервые встретились...       Бастия пробирается сквозь толпу, преследуя Стоэна, но не для того, чтобы поприветствовать...       - Стой! - Он миновал ворота гильдии, наконец, выбравшись из гнетущей атмосферы скорби под весенние солнце. - Ты Оливер, верно?       Брюнет не торопливо обернулся и, оглядев собеседника оценивающим взглядом, произнес:       - Верно, мистер Лион. - Он сократил расстояние между ними и, глядя с иронией, добавил: - Что-то случилось?       Созидатель насупился и, убедившись, что во дворе гильдии никого нет, вцепился в ворот рубашки мага:       - Какого черта ты делаешь на похоронах моего брата! Что ты задумал?       Не смотря на то, что диалог начался отвратительно, а резкость собеседника была непростительной, Оливер весьма сдержано сказал:       - Вы лицемер, мистер Лион... - Он опустил взгляд на побелевшие от напряжения руки парня. - Измятый ворот моей рубашки не изменит этого факта...       Бастия с ненавистью, вложенной в ладони, оттолкнул от себя Стоэна, и тот, к общему изумлению, не смог устоять на ногах; но и оказавшись на земле в дорожной пыли, не спешил вставать...       - В таком случае ничего страшного, если ты еще и испачкаешься, чертов чистоплюй! - Он заметил бестелесность левого рукава черной рубашки и растерялся.       Оливер усмехнулся и, сидя на земле, вытащил из кармана сигареты и беспристрастно закурил.       - Есть какие-нибудь вопросы, Лион-сан? - Он взглянул ему в лицо. - О Куро, например?.. Сегодня я готов поделится с вами своими знаниями.       Бастия выглядел шокированным. В седовласой голове одна за другой поплыли образы, связываясь в одну цепь: Куро украли; ее украли те двое: парень деталями внешности напоминающий ворона и рыжая девушка с ярко накрашенными глазами. Оливер знает этих людей, потому что он упоминал их, когда приходил к нему тогда, чтобы... Зачем он приходил к нему!? Уже, наверное, не важно... Главное то, что теперь у Стоэна нет руки, а той ночью он говорил о том, что любовь к Куро принесет несчастье, и что оно обязательно произойдет! Так неужели Оливер участвовал в битве в лесу недалеко от Ошибаны, о которой Лион узнал из газет? Неужели, там была и украденная девочка? Невероятно, чтобы она устроила все это!..       Созидатель вдруг побелел, окунувшись в омут своих мыслей, но, не сумев логически вплести Куро в эту печальную цепочку событий, выдохнул. "Куро-тян - волшебница Водной Магии, а в "Мертвом лесу" было пекло..."       - Что ты хочешь мне этим сказать? - Поразмыслив, Лион присел на корточки, напротив Оливера, тот скептически поднял бровь. - Объясни...       - Размышляя о человеке и о будущем с ним, мы сажаем в наше сердце зернышко надежды. Это семя, подпитываясь фрагментами из памяти, прорастает в росток, называемый зависимостью. Зависимость от человека и есть любовь. Это сложно объяснить иначе... Ваша любовь была безответной. Она причиняла вам боль. А я проникся к вам и постарался ослабить вашу тягу к объекту влечения. - Брюнет ухмыльнулся, выпустив изо рта струйку сигаретного дыма. - Но вы, мистер Лион, снова влюбились в мисс Джувию, и все замороженные эмоции в вас снова ожили. Вы вспомнили о том, какое место она занимала в вашем сердце...       Взгляд Стоэна наполнился безумием.       - Мистер Лион, вы знаете, что такое Демонический Дух? Каждый человек испытывает в своей жизни не одно потрясение, кого-то это ломает, кого-то закаляет, но осадок в душе остается... Я расскажу вам о тех, кто ломается от пережитого ужаса и страха. Эти люди часто слышат фразу: "я понимаю, что ты чувствуешь", но ни один человек никогда наверняка не поймет истинной силы испытываемой эмоции другим человеком... Демонический Дух - это тот самый вид темной Магии, который дает в полной мере ощутить эту силу! Ледяной Грей погиб, ощутив боль носителя ДД в полной мере, и я знаю наверняка, что он чувствовал...       - Ш-что?.. - У Лиона в глазах стояли слезы, но он не мог объяснить своих эмоций.       - Люди чертовски эгоистичны: каждый живет для себя, не задумываясь о близких, и порой совершают ужасные вещи... Но только тех, кто живет ради других, называют дураками...       - Ты оправдываешь дураков? В ночь нашей первой встречи ты говорил другие вещи.       Продолжительное время брюнет молча смотрел на собеседника, а потом уголки его рта поползли вверх - он улыбнулся:       - Я не говорил, что дураки не бывают эгоистичны. Я сказал, что тех, кто живет для других, называют дураками... - Он наклонил голову набок, неотрывно глядя в глаза собеседника.       - Разве тот, кто живет для других, - эгоист? - Лион насупился.       - Эгоист в первую очередь преследует свои цели, мистер Лион... Ваша цель: сделать счастливой мисс Джувию, повлекла за собой большие неприятности. Вы пожинаете плоды... Как, впрочем, я.       - Что ты хочешь мне этим сказать?       - Вы цеплялись за соломинку, рассчитывали на лучшее... Но! Последняя и единственная причина, связывающая вас и Джувию, исчезла, и вы попытались вернуть Куро. Не для того, чтобы защитить ее, или не расстроить мисс Локсар. А чтобы ВАМ было комфортно...       - Нет... - Лион рассеяно покачал головой. - Не по этому... Я искренне хотел добра для Джувии-тян.       Оливер поддался вперед, одновременно усаживаясь на корточки; оказавшись лицом к лицу с собеседником, он произнес:       - Я видел в каком состоянии она находится... - Он говорил, держа во рту сигарету. - Она не справится. Она уйдет следующей.       По спине Бастии пробежал холодок.       - Нет... Нет. - Лион схватил Оливера за плечи и, опустившись на колени, взмолился: - Пожалуйста, не говори так! Джувия не может умереть! Грей не может забрать ее у меня...       Созидатель осекся; он не ожидал от себя таких слов, ему было страшно от их искренности и той боли, которую они причиняли. Головой парень еще плохо понимал произошедшее с ним, плохо воспринимал забытые чувства; но в эмоциональном плане он был тем самым Лионом, горячо любившим Джувию, готовым на все ради нее. Сердце снова сжалось от страха, что и теперь возлюбленная выберет не его, но на этот раз он рискует ее даже не увидеть.       - Помоги ей... - Бастия крепче смял в кулаках ткань рубашки на плечах Стоэна. - Помоги ей, прошу... Помоги, как ты помог мне..!       Брюнет опустил веки; во рту, осыпаясь пеплом, истлевала сигарета:       - Почему вы, Лион-сан, думаете, что я возьмусь за это?       - Тогда ты помог мне! - Седовласый ярко вспомнил момент, когда очнулся в теплой больничной палате; это был следующий день после встречи с Оливером. - И не только морально.       - Я проявил жалость, - парировал Оливер; он понимал о чем ему говорит собеседник - сломанные ребра, мешавшие дышать, не то что преследовать воров Куро. - Это не одно и то же.       - НАЗЫВАЙ ЭТО КАК ХОЧЕШЬ! В тебе это есть, и я сделаю все, чтобы ты согласился помочь и Джувии!       - Неужели? - Стоэн отмахнулся от рук Бастии и быстро поднялся на ноги; собеседник последовал его примеру. - Мы хотим любви, ждем ее от окружающих нас людей, но... Что мы делаем для того, чтобы нас любили? Зачастую ничего...       - Я сделаю все, что скажешь! Отдам все, что попросишь!       - Да? - Оливер маниакально улыбнулся. - Всё?       Лион уверенно кивнул.       - Я хочу... Твою левую руку.       Лицо Бастии вытянулось в недоумении: руку? Что? Руку!? Серьезно!?       - Ты спятил? - рассеяно спросил Лион. - Как я могу... Зачем тебе..? Какого черта!       - Единственное, чем теперь вам придется пожертвовать в пользу своих хотелок, мистер, ваша рука. - Оливер мрачно ухмыльнулся; в глазах блеснуло безумие. - Жизнь брата по сравнению с вашей рукой для вашего "йа" - ничто.       - Ты думаешь, что я рад смерти Грея? - Созидатель потемнел от злости. - Почему!?       - Вы только что сами сказали мне, что не позволите ему отнять мисс Джувию у вас. Вы рады, что его не стало, что есть возможность завоевать сердце это девушки... Вы ничтожны.       - Я никогда не желал Грею смерти!       - Вы завидовали ему. Всегда. Во всем. Имейте мужество признать это...       - Нет, черт возьми!.. - Лион стиснул зубы. - ДА, ЗАВИДОВАЛ! Но не желал ему смерти! Я... Черт!.. Да, я хотел, чтобы его не было, но тогда все было иначе! Тогда мы были врагами...       - А потом появилась она, и она выбрала не вас... - Оливер хмыкнул. - Мне нужен ваш ответ, мистер Лион. Нет. Мне нужна ваша рука. Подумайте над этим хорошенько, а пока... Проститесь со своим соперником.       Конечность ничто по сравнению с человеческой жизнью, но это лишь в том случае, когда конечность не твоя... Оливер с задором следил за приготовлениями отчаявшегося парня, а тот, присев на корточки, засучил рукав, поставил левый локоть на пень, после чего затянул ремешком руку выше него.       - Я готов... - Дрожащей рукой Лион протягивал Оливеру топор. - Руби.       - Я хочу заметить вам, мистер Лион, - улыбаясь начал Стоэн, - что рука, к большому сожалению, у вас, увы, не отрастет.       - Я... Знаю. - Он потряс оружием, призывая палача взять его. - Поскорей... Пожалуйста.       - Нет. Нет... Я не буду рубить вашу руку...       Бастия встрепенулся; в его груди шелохнулась надежда, что Стоэн просто испытывал его, и что он все равно согласится помочь Локсар без таких жертв. Однако Оливер не говорил ни словечка о том, что именно он отрубит руку Лиона, и в следующее мгновенье он, словно гильотину, обрушил:       - Вы сами это сделаете...       - Я..? - Внутри что-то оборвалось и, невесть откуда взявшиеся, душу захлестнули леденящие волны ужаса: одно дело, когда тебе делают больно, и совсем другое, когда ты сам вынужден лишить себя руки. - Почему?.. Я же...       Брюнет положил ладонь на пепельные волосы и, ласково проведя по ним, произнес:       - Я не настаиваю, но и условия менять не собираюсь. Вы сами решили помочь любимой девушке, и это ваше желание "дать мне все, что я хочу". Я хочу вашу руку... Дайте мне ее.       Оливер отошел на пару метров от Лиона и вдруг вспомнил Блюбель, маленькую девушку с парой мягких хвостиков и необычными желтыми глазами. Она была тем, по чьей вине он подставился под удар и получил ожог; но она и подарила ему шанс узнать, что будет через неделю, месяц, два, когда отсекла обожженную до кости конечность.       "Жизнь за руку? - Оливер вспомнил, как девочка слезно желала восстановить его изувеченную конечность. - Жизнь стоит больше, и я бы отдал вторую руку за тебя, мисс Блюбель..."       Стоэн услышал глухой стук и последующий вскрик, обернулся - отсеченная конечность лежала на траве, а Бастия, согнувшись пополам, обматывал поясом своей куртки окровавленную культю...       - Вот как, - прошептал Оливер, искренне удивившись. - Теперь я верю вам...       - Джувия, - выдохнул Лион, - помоги ей... Ааа.       Оливер посмотрел на окровавленное лезвие топора, поблескивающее при первых солнечных лучах, к которому налипла трава и земля, и сказал:       - Хорошо... Но это не значит, что она с той секунды будет защищена от смерти вовсе... Вам придется ее оберегать...       Бастия давился слезами, претерпевая сильнейшее потрясение и боль, но задней мыслью подумал, что Стоэн как-то вдруг стал слишком сентиментален...       - Джувия-тян... - Он всхлипнул, согнувшись пополам. - Пожалуйста...       В глазах потемнело и, завалившись на бок, Лион потерял сознание.       Мираджейн вошла в гостиничную комнату, снятую Оливером для себя, и, увидев его в компании незнакомых ей парня и девушки, опешила. На секунду показалось, что против нее затевается заговор, а неизвестные - исполнители будущего преступления, но, заметив теплый свет от рук рыжеволосой, направленный на Оливера, Штраус выдохнула. Расслабляться, однако ж, было еще рано, и беловолосая красавица, отступив на шаг к дверям, спросила:       - Оливер-сан, что здесь происходит?       Саймон стоял у письменного стола, за которым сидел Оливер, рукав рубашки которого был задран, и Сара, производившая всевозможные лечебные манипуляции с культей бывшего мастера...       - И тебе здрасте, - огрызнулся Ворон, сдвинув густые брови к носу. Он был одет в белую майку, открывающую взору спиралеобразные татуировки на плечах, витиеватыми линиями пересекающиеся на его груди в завитки. - Стучать не учили?       Мира насупилась, улыбнувшись; на ее глаза спадала челка.       - Ворон, не груби, - попросил Стоэн, как ни в чем не бывало, кивком прося Сару продолжать ее занятие. - Проходите, мисс Мираджейн. Как спалось?       "Он еще спрашивает!?" - Штраус изумленно вскинула брови, произнесла:       - Все в порядке. - Она не двинулась с места. - Спасибо.       - Всерьез? - Оливер не смотрел на нее. - Мне казалось, я вас замучил прошлой ночью.       Штраус недобро улыбнулась, рассерженная тем, что подобное обсуждается при посторонних, которые, как ни странно, никак не отреагировали на услышанное.       - Я хочу поговорить с вами, - сказал Стоэн. - Серьезно.       Мираджейн чувствовала на себе пронизывающий желтоглазый взгляд, от которого веяло враждебностью, но нарочно не смотрела в сторону Саймона. Она сразу поняла необходимость в татуировках, нанесенных на его тело - это ничто иное, как Подчиняющие Печати, или Печати Призыва. "У Куро, - вспомнила девушка, - тоже есть такая татуировка, но она для подчинения воды. Куро - маг держатель-таланта. Выходит, что и этот парень тоже искусственно созданный волшебник..."       - Мисс Мираджейн, эти люди - моя семья. Если быть точным: все, что осталось в моей жизни от слова "гильдия". Милую девушку, о которой я рассказывал вам, зовут Сара. Парня-грубияна - Саймон.       - Ворон, - поправил тот, сложив руки на груди. - Никто, кроме моего близкого окружения, не смеет называть меня по имени!       "Девочка из рассказа Оливера? - Мира посмотрела на Сару, та впервые обернулась к ней. - Она тоже искусственно созданная волшебница...       - Я рада встрече... - Седоволосая, дружелюбно улыбнулась. - Меня зовут Мираджейн.       - Я закончила, Оливер-сан, - произнесла рыжая, рассеивая магические печати. - Что ты рассказывал ей обо мне?       Брюнет тепло улыбнулся, ответил:       - Только хорошее. - Он прикоснулся к ее лицу. - Только хорошее.       Штраус расплылась улыбкой, сама того не заметив; она знала не много о тех, кто сейчас был в светлой гостиничной комнатке, но могла делать выводы об взаимоотношении этих троих. Тот номер, который со временем выгорел и почти стерся, на коже Оливера был доказательством проводимых над ним экспериментов в Бюро Совершенствования Магии, и теперь Мира знала об этом:       - Я не умел проявлять своих эмоций, - прошлой ночью делился своими мыслями Стоэн, - а маленькая девочка, украденная мной, была невероятно живой и яркой. Я наблюдал за ее поведением: слышал, как заливисто она смеется; как надрывно плачет; понимал, когда она счастлива и когда дуется. Я был поражен тем, насколько разнообразной бывает человеческая мимика, и просто не мог поверить в то, что и я могу быть таким же. Я считал ее своей крошечной госпожой, той, у кого я, будучи старше и сильнее, могу научиться самовыражению. Я назвал девочку Сарой, что, собственно, и означает - "госпожа"... Я читал много книг, учился и развивался благодаря им; я освоил Магию Контроля Памяти, усовершенствовал ее, разработав несколько собственных фишек. Я выбрал себе имя из тех же книг, и выдумал фамилию... - Он улыбнулся. - Я был счастлив, когда называл их тем, кому представлялся... Сару считали моей сестренкой. Так и осталось до сих пор.       - О чем вы хотели поговорить, Оливер-сан? - Мираджейн решила сделать пару шагов по направлению к нему, без опасения, что новые знакомые сделают ей что-то плохое.       Стоэн обернулся к Штраус и, испытующе посмотрев на нее, предложил присесть. Девушка с недоверием прищурилась и, покачав головой, отказалась от приглашения.       - Как хотите, - сухо ответил мужчина. - Это важно, мисс Мираджейн, то, что нужно вам сообщить. Ваш товарищ, Грей Фуллбастер, погиб.       Миру словно ледяной водой окатили и, часто-часто заморгав, она переспросила:       - Ш-что? ЧТО!? - Она не верила услышанному.       - Твой согильдиец погиб, - процедил Саймон, - его больше нет.       Лицо Мираджейн исказила гримаса ужаса, но, прижав ладони к приоткрывшемуся рту, она отрицательно покачала головой; сердце внутри замерло и, будто окаменев, рухнуло вниз, на глаза выступили слезы.       - Н-ет... Это не правда... Грей, он... - У Миры вдруг задрожали губы.       - ...Сильный? - Саймон помрачнел сильнее тучи и, сжав кулаки, добавил: - Как нелепо... Эта слепая вера, без намека на реальные обстоятельства, без учета возможных последствий, без понимания, что самый сильный маг все-таки смертен! Как же вы бесите...       - Откуда?.. С чего вы это взяли? - Белое личико Штраус раскраснелось. - Почему говорите, что.. Что Грея..!       - Я был там, - перебил Ворон, резко сорвавшись с места, он сделал пару шагов и остановился. - Он двинул кони при мне.       Мираджейн застыла; ее лицо отразило гнев.       - Может, ты и убил его!?       - Не смей так говорить! - Сара тоже встала с места и, подойдя к Саймону, добавила, обращаясь к Мире: - Тебе не понять, что чувствуешь, когда на твоих глазах умирает человек, а ты не в силах ничем ему помочь!       - Думаешь, что я не знаю, что такое смерть!? Думаешь, мне не приходилось терять близкого человека прежде? - Штраус чувствовала глубокую обиду и растерянность, но, осознав смысл произнесенного собеседницей, обронила: - Помочь?.. Ты сказала "помочь"?       - Перестаньте, - вяло протянул Оливер, поднявшись со стула. - Вы, двое... Мерзко слышать лицемерные высказывания.       - Заткнись, - огрызнулся Саймон, злобно зыркнув на бывшего мастера. - Настахерела твоя правильность, кусок дерьма.       - Я сказал "молчать", - спокойно повторил Стоэн. - Если не можешь закрыть рот, выйди из комнаты, Ворон...       Мира была ошеломлена.       - Оливер-сан, - окликнула Сара, взглянув на него; встретившись с ним взглядом, она насупилась.       - Пошел ты, сукин сын, - буркнул Саймон и, нарочно задев плечом Миру, вышел из комнаты, хлопнув дверью.       - Прошу прощения, мисс Мираджейн, - произнес Стоэн и, подойдя к Саре, положил руку на ее плечо. - Что ты нашла в нем..?       - Что с Греем, Оливер-сан? - Этот вопрос волновал Штраус намного больше, чем ушибленное плечо.       - Он погиб, - сказал брюнет, - но, прежде, чем вы все-таки обвините во всем моих ребят, хочу сказать вам, что Саламандр и Небесная Венди безосновательно напали на Ворона и Сару. Оба проиграли. Физическое здоровье обоих подорвано. То же касается и сопровождавших их иксидов.       Мира была потрясена.       - Куро была в ту ночь в "Очарованном лесу", - сказала рыжеволосая. - По неясным мне причинам, она напала на Ледяного Грея. Он получил увечье, которое, как я полагаю, поглощая в организме эфир - то, благодаря чему, человек использует Магию. Его способность к созиданию сошла на нет, и входе поединка, он оступился... Он просто разбился о камни. Это несчастный случай.       Мираджейн присела на корточки и, закрыв лицо руками, разревелась:       - Нет... Не может быть, Гре-эй...       - Я пыталась его спасти, но внутренние повреждения оказались несовместимы с жизнью. - Сара с сочувствием взглянула на Миру. - Куро тоже ускользнула от нас...       - Куро не могла напасть на Грея!       - Думай, как хочешь, - равнодушно заметила рыжая. - Но пока ты так думаешь, твои товарищи будут умирать!       Сара прошла к выходу мимо Мираджейн, окутав ту порывом резкого воздуха, в котором витал запах цветов...       - Если у вас есть силы плакать. - Оливер сидел на корточках напротив Миры; его ладонь лежала на ее плече. - То поплачете над своим товарищем, среди друзей, в стенах родной гильдии       Штраус выглянула из-за ладоней, просипела:       - Я не верю... - Она покачала головой. - Нет... - С ресниц катились слезы. - Грей, он... Он еще не получил документ, доказывающий, что он стал магом S-класса, Оливер-сан... Он заработал это звание, но не успел... Не успел поработать в нем...       - Идите, и скажите об этом ему. Он ждет всех у своего тела. Я верю в такие вещи...