Мое сокровище

      Теплые рукавицы и шарф — единственное, на что Джувия согласилась, когда Лион предложил ей выбрать что-нибудь в подарок из вещей в магазине одежды, который они посетили перед отъездом. И теперь, миновав долгий путь под проливным дождем к железнодорожной станции Магнолия, Локсар сидела в двухместном купе, поджав под собой ноги, с вязанным шарфом, накинутым на плечи, и в рукавицах. Пару минут назад Лион зашел в купе, волоча за собой шлейф из отвратительного сигаретного запаха, и принес две чашки чая, от которых исходил гутой пар. Он поставил напиток на низенький выкидной столик и, мягко окликнув девушку по имени, с чувством выполненного долга, переключился вниманием на свой чай…       Джувия не спешила делать глоток из кружки, и, воспользовавшись тем, что Лион на нее не смотрел, украдкой оглядела его. Заметив, что одежда на нем мокрая, девушка вдруг оживилась и полезла в свою сумку. Кажется, у нее есть кое-что из вещей Лиона: та черная рубашка, которая была на нём, когда она впервые его увидела в том саду…       Пока на ощупь исследовала содержимое сумки, Локсар бросила случайный взгляд на свои балетки, потемневшие и, будто, раскисшие от дождевой воды, и в этот момент обнаружила сверток:       — Эм, Л-лион-сама простите Джувию, что а-отвлекает, но Джувия просит, чтобы вы надели это. — Застиранная рубашка на фоне ярких бардовых варежек на руках девушки, смотрелась блекло, но, не смотря на это, она была символичной для них обоих.       — Зачем ты надела варежки? — Бастия рубашки коснулся, но, глядя в глаза Локсар, не торопился ее у нее забрать. — Ты замерзла?       Джувия вспыхнула, выпустив из рук рубашку и, сконфузившись, кивнула:       — П-простите, Лион-сама! — Она напряглась, вцепившись пальцами в свои колени, из-за чего смяла полы своей юбки. — П-простите! — Она вдруг резво склонила голову в поклоне. — Лион-сама с-стара-лся для Дж-жувии, но Д-жувия все-таки промочила ноги!       — Не надо извиняться… — Он положил рубашку на сиденье рядом с собой, но с места встал. — Ливень был, точно из ведра, и если в твоей сумке есть сменная одежда для тебя, то, пожалуйста, переоденься.       Джувия согласилась с предложением Лиона, пусть из одежды имела лишь запасную блузку, что надевала с той же юбкой макси, что была на ней сейчас, ночную сорочку и кое-что из нижнего белья. По большому счету переодеваться не во что, а просто снять с себя мокрую юбку и остаться в трусах и чулках перед мужчиной, будучи наедине с ним в закрытом помещении, являлось признаком плохого воспитания. Девушка стыдливо наклонила голову, чтобы, если уж не прогнать мысли, то хотя бы спрятать их тень на своем лице, и только щелчок закрывшейся седзи дал ей понять, что в купе она теперь одна и необходимо поскорей переодеться…       Когда Лион вновь вернулся, Джувия порадовалась, что свой чай не тронула, поскольку он принес две булочки в бумажной упаковке, и потребовал, чтобы она немедля все съела. Локсар согласно кивнула и, прикрывая ноги одеялом, которое вместе с подушкой и простыней входило в ее спальный комплект, придвинулась к столику и приступила к трапезе. Спальное место Бастии тоже было разложено, что его совсем не удивило, потому что он знал, что его спутница очень добра и внимательна к нему. Рубашка, аккуратно свернутая, точно ждала, когда ее наденут, лежа на подушке. Джувия таким вот образом настаивала на том, чтобы он переоделся в сухое, и этот момент вызвал у Лиона улыбку.       — Лион-сама?.. — Она нарочно напустила волосы на грудь, чтобы бретельки лифчика, настырно просвечивающиеся сквозь лямки сорочки, не бросались в глаза. Да и, застенчивая девушка, во избежание провокаций со своей стороны, она не решилась снять с себя нижнее белье даже будучи в спальной сорочке. — Знаете, Джувия умеет шить. А еще — вкусно готовить.       — Мне приятно это слышать, — ответил Лион, обернувшись к собеседнице. Он мог бы добавить, что знает об этом и уже пробовал некоторые ее блюда, и не только, когда они жили вместе с Сарой и Оливером, но решил, что не стоит гасить тот энтузиазм, с каким Джувия рассказывала ему об этом.       — Джувия хочет приготовить для Лиона-сама бисквитный кекс… — Она потупила глаза, отвлеченно отломив от булки. — Кекс Джувии такой, что пальчики оближете!       Девушка отправила кусочек в рот и, отхлебнув из чашки, перевела глаза на парня. Тот, как раз в этот миг, стаскивал с себя водолазку; влажная, она прилипла к телу, и снималась с трудом. После незначительного усилия, вещь, наконец, поддалась и оказалась в руках своего владельца. Джувия, встретившись взглядами с Лионом, нервозно брякнула извинения и, отвернувшись к окну, заслонила лицо ладошкой. Бастия перевел глаза на оконное стекло, за которым, точно черные чернила, плескалась ночь, и которое, точно зеркало, отражало все, что находилось в купе, в том числе и двоих путников, и усмехнулся. Предположив, что в данной ситуации она похожа на развратницу, что «бессовестно подглядывает в замочную скважину», Джувия, поалев, закрыла глаза обеими ладонями. Ей было очень неловко, что Лион мог подумать, что она нарочно его рассматривает. Но на самом деле, Бастия ничего предосудительного не думал, и был бы совсем не против, чтобы Локсар на него смотрела (и при желании трогала). Так же Лион понимал, что не стоит заострять ее внимание на этом — лишний раз вгонять в краску, — а потому ничего по этому поводу не сказал…       — Я с нетерпением буду ждать твой бисквитный кекс, — сказал парень. — Да?       Джувия активно закивала, а потом медленно раздвинула пальцы, чтобы убедиться, что Лион уже оделся. Но он стоял вполоборота, испытующе-спокойно смотрел на нее, а свет красиво играл на его теле, оттеняя все впадинки и бугорки на животе, вырисовывая все до малейших деталей. Локсар заметила, что прижимает ладонь к своему рту, чтобы не охнуть, то ли от восхищения, то ли от страха увидеть необыкновенную часть левой руки волшебника. Созданная изо льда, она будто врастала в живую плоть, но и в то же время казалось, словно с самого рождения часть руки была таковой — будто стеклянной. Девушка прежде этого ни разу не наблюдала.       Лион надел на плечи рубашку и неспешно стал застегивать пуговицы. Он видел первоначальные эмоции Джувии, и наверняка знал, что ей понравилось смотреть на него. И если бы не ледяная конечность, которая, совершенно очевидно, привлекла ее внимание, то в ее глазах теперь не читалось бы сожаление и сочувствие…       Девушка отняла пальцы от своих губ и, побледнев, нервно завела локон за ухо.       — Ли-лион-сама.? — Во рту пересохло, и она поднесла к губам остатки напитка в чашке: «Джувия точно оскорбила Лиона-саму своей мимикой…» — Джувия, эээ…       Он весьма оптимистично промычал в ответ, а потом обернулся, и полуулыбка играла на его губах.       — Неужели, снова хочешь извиниться, Джувия? Тебе не надо этого делать. Да и нет причин. — Он поднял руку изо льда на один уровень со своим лицом и пошевелил пальцами. Это выглядело по истине невероятно — лёд в движении; лёд — часть человека. — Это самая малость, что могла бы оттолкнуть тебя от меня…       Щечки девушки загорелись с новой силой, и так захотелось провалится сквозь землю, но возможности хватило на то, чтобы опустить голову, сконфузившись.       — Л-ли-он… — Джувия испугалась, что, что просто не может говорить: мысли путаются, язык заплетается, и все тело сотрясает мелкая дрожь… И дело не в заикании.       Лион присел напротив Джувии и, исподлобья поглядывая на нее, судорожно сжимал и разжимал свои ладони. Он хотел ей признаться в том, что очень ее любит, и любит с такой силой, что в любой момент готов отдать за нее жизнь, и просить не нужно! Он хотел рассказать ей правду о том, что происходит вокруг нее; кто те люди, кому она так верит; наконец, кто он сам. Он очень хотел, и больше не мог откладывать. Лион все расскажет Джувии, и если она его примет таким, то это будет следующей ступенью в их сближении…       Бастия положил свои руки на столик, расположенный между двумя сиденьями, стоящими друг напротив друга, ладонями вверх и, ухмыльнувшись, сказал:       — Я… — Он опустил веки, чтобы собраться с мыслями. — С самого детства я был нереально амбициозным пацаном. Я думал… Я был убежден, что самое главное в жизни — это сила, признание и влияние. — Он открыл глаза и увидел, что Джувия смотрит на него: «Какие красивые глаза…» — Я привередливо, пожалуй, чересчур, выбирал себе наставника, у которого мог бы обучаться Искусству Ледяного Созидания. И ревностно относился к тому, чтобы мой учитель брался обучать кого-то кроме меня… Я страшный собственник. — Он невесело усмехнулся.       Джувия невольно улыбнулась, казалось, напряжение оставляло ее.       — Я обожал своего учителя, восхищался ее мастерством и силой, и знал, что благодаря ей я заполучу громкое имя. Но когда лучшая из лучших, обучавшая меня, взяла к себе в ученики еще и его, я сожалел. А этот плаксивый пацан, что так некстати вторгся в нашу идиллию, только и хотел, что обрести семью и опору в лице моей наставницы. И в моем лице… Странно, правда? Он был терпеливей в учебе, чем я, правильный по жизни, и по его вине в последствии погибла наша учительница.       У Джувии дрогнуло сердце: Лион говорит о смерти с отсутствующим взглядом и равнодушным голосом. Быть может, это просто последствие какой-нибудь страшной ситуации, приключившейся с ним в жизни?       — Ур была единственной на континенте, кто был достоит меня обучать. И когда ее не стало, другим наставником я не обзавелся. У меня появились иные цели. Я забыл о том, ради чего я начал тот путь... Я был одержим желанием превзойти ее. Пусть она умерла, но ее имя знали все. И я стремился занять ее место. — Он вздохнул, и в уголках его рта залегла тень улыбки. — Я страшный человек, Джувия. Ты не представляешь, какие дела я проворачивал будучи Рейтеем.       На лице Джувии появилось изумленно-испуганное выражение, но румянец еще горел.       — Но именно тот самый нытик однажды задал мне верный курс, — продолжал Лион. — Я открыл для себя другой мир, и захотел стать частью тех людей, которых называл братьями… Это было прекрасное чувство — ощущение, что я часть чего-то огромного… Однажды я решил оставить и их, просто потому что снова загорелся определенной целью. Я нашел свою истинную с и л у, и теперь готов отказаться от всего ради того, чтобы вступить на новый путь. Ты — моя сила, Джувия. Ты — свет, который вспыхнул для меня в кромешной темноте… В тебе я вижу смысл своего существования.       От шока у Джувии в глазах появились слезы; она так испугалась, что на миг забыла как дышать и сердце пропустило пару ударов. Девушка прижала руки к груди, и, словно со стороны, она услышала собственное сбивчивое дыханье.       Лион замер, уставившись на Джувию: что с ней такое? Кажется, похоже на, так называемую, гипервентиляцию легких. Лион знал, знал точно, что перенасыщение кислородом вредно для мозга, как и его отсутствие, и чтобы прекратить процесс гипервентиляции, на вдохе дыханье следовало на какое-то время задержать. В противном случае его драгоценная спутница просто потеряет сознание. Он встал с места и, подскочил к девушке, у той перед глазами все плыло, и веки закрывались. Джувия поднесла к вискам руки, такие тяжелые, будто налитые свинцом, и тут… ее сонливость как рукой сняло.       Дыханье и в самом деле перехватило, когда Лион прижался губами к чуть-чуть разжатым, пухлым губкам Джувии. Она видела, но обдумает позже, когда будет без сна всматриваться в ночное небо, что его глаза были открыты. Она не понимала, но на уровне осязания вспомнит, как прохладные, влажные губы осторожно коснулись ее во второй раз. Точно — поцелуй. Ее пальцы коснулись его лица, когда она отняла онемевшие руки от своих висок, соскользнули и упали на его плечи. Девушка больше не задыхалась, но находилась в прострации, а когда две широкие ладони обхватили ее затылок, он вдруг очнулась, сморгнув, и услышала:       — Ты в порядке?       — А? — Словно со стороны звучал ее голос, а в голове ухало. — Да. Да.       — Я принесу тебе воды…

***

      Эта осень во истину великолепна. Словно во сне, она сверкает золотом на полуденном солнце, а скелеты ветвей, как в рентгене, просвечивают сквозь роскошный багрянец. Высокое лазурное небо над головой и тонкий аромат жженой листвы, витающий вокруг, словно зелье, одурманивает. И взгляд на увядание природы затрагивает нотки томительной тоски в душе. Это согревает, будто пламя в камине, обузданное узорчатой решеткой, которую, касаясь, переступить все же не решается. Извилистая тропинка тянется от остановки, заросшая высокой травой, пожелтевшей от палящего солнца. И Джувия не торопливо направляется к ней, опираясь на свою трость.       Все-таки тапочки, подаренные Сарой, немного испортились из-за влаги, и, раскиснув тогда, они высохли и оказались теперь на размер больше. Шаркая в них, будто в шлепках, Джувия не сомневалась, что они прослужат ей до пункта Б, отмеченного Лионом на карте, что хранилась только в его голове, а потому не унывала. Конечно, страх остаться босиком был велик, но… выбирать не приходилось.       — Лион-сама? — Она вдруг остановилась, обернувшись; вьющиеся волосы колебал теплый ветер. — Вы обещали рассказать Джувии, куда мы направляемся?       Лион спустился со ступеней, шаря в карманах в поисках сигарет. Он поймал себя на мысли, что это стало сравни ритуалу: наверняка знать, где лежит пачка с отравой, но каждый раз ощупывать все имеющиеся карманы. Он бездумно сунул сигарету в рот и, чиркая его зажигалкой, выбил слабое пламя. Лион осторожно, будто с наслаждением, затянулся и выдохнул сизый дымок в лазурную высь.       Он и думать забыл, кому принадлежала та зажигалка в его руке и чью цепь он прицепил к петелькам на брюках.       Все верно.       С того момента, как он сбежал из Магнолии, миновало три дня, будто целая вечность. И все, что осталось позади, что бередило его душу, важным более не являлось. И это было правдой, на самом деле. Все, что имело значение, сейчас находилось неподалеку, и большими синими глазами рассматривало его. Кажется, оно — это всё, а точнее — она задала ему вопрос, и Бастия подумал: «Обещал рассказать? Раз так, то… Конечно». — Он, вне сомнений, всегда ее слушает.       — Не беспокойся. Все под контролем. — Он натянуто улыбнулся, и Джувия взяла его под руку — так надежней. — Мы идем в надежное место, где нас давно ждут...       — Раз так, то Дж-жувия идет с вами до к-конца…              У Лиона и Джувии было достаточно времени, пока они качались в поезде, удаляясь все дальше и дальше от неприятностей, чтобы поговорить. Наконец-то, он все время был с ней, отлучаясь лишь за тем, чтобы принести еды и так, по необходимости, и это радовало девушку. Он рассказал ей обо всем максимально честно, и Джувии чудилось, что она слышит, как выстраиваются мосты доверия между ними. Она знала точно, что за человек перед ней сидит, и не сомневалась в его надежности. Она чувствовала восхищение, бурлящее в ней, когда он улыбался ей или надолго задерживал задумчивый взгляд. И настолько свыклась с ощущением, что любит его, что уже не стеснялась смотреть ему в глаза.       Она и в самом деле его полюбила.       — Лион-сама, — сказала в один из длинных осенних вечеров Джувия, сидя у окна в их совместном купе. — Джувия тоже приз-знается вам, что она совершала ом-м-мерзительные поступки, когда с-состояла в гильдии «Приз-зрачный владыка». Она была не толь-лько магом S-класса, но и вх-х-ходила в «Че-четыре Элем-мента». Д-джувия, если тр-ребовалось, крала ар-рт-теф-факты, похищала людей, и, б-бывало, т-топила с-своих врагов на суше. Она была волшебницей Водного Созидания.       Пусть руки девушки формально были чисты, но факт оставался фактом: убирать врагов, чтобы посеять страх перед гильдией, а так же, чтобы подчеркнуть собственное превосходство, в самом деле, приходилось. И, возможно, путем уничтожения неприятеля, Джувия находила отдушину за свое одинокое детство...       Они шли медленно, словно прогуливаясь, и обменивались совершенно посторонними мыслями. Тропинка, петляя, вывела в поселение, представляющее собой россыпь разномастных домиков с очаровательными садиками, каждый из которых обжигал огненными красками низкорослых деревьев. Джувия видела все впервые и, восхищенная, озиралась кругом. Она больше радовалась тому, что ее чувство взаимно, и от этого весь мир становился еще ярче.       Лион, напротив, с живописными видами деревеньки был знаком. Однако он так давно тут не был, что боялся просто не вспомнить дорогу к родному дому. Бастия с самого начала собирался привести Локсар именно сюда, в то место, откуда двадцать два года назад он, сломя голову, ринулся на поиски учителя, чтобы тот дал ему силу…

Знакомство с семьей

      Это был бы самый обычный домик в японском стиле, с красивым садом, выращенным вокруг пруда, если бы не низенькая пристройка, где хозяйка дома на протяжении сорока лет выпекала хлебобулочные изделия, тем самым зарабатывая на жизнь. Старожилы точно знали, что первой была отстроена именно пекарня, а уже потом рядом с ней вырос дом, сад и появился пруд. Благосостояние участка и жилища - было заслугой женщины.       Бриша Бастия рано овдовела, но сумела взять домашнее хозяйство в свои руки и своими силами вырастить детей. Ее старший сын, достигнув подходящего возраста, стал главой семейства, и, казалось бы, снял с плеч матери непосильный груз. Он женился на красивой девушке, и вскоре одарил счастьем стать бабушкой внука. Но счастье было не долгим, и очень скоро первенец Бриши умер от рака, а его супруга покончила с собой, оставив на плечах женщины несмышленого внука и тяжелую ношу домашних дел и долгов…       Время шло, а легче не становилось. Дочь Бришы достигла возраста замужества, и новый человек, ее супруг, переступил порог дома Бастии. Новоиспеченный член семейства, зять Бриши, спустя пару месяцев стал проявлять характер, пытаясь подмять под себя власть в доме, и спустя несколько лет противостояния, Бриша сдалась и уступила. Однако жилища она не покинула, да и зять не настаивал на том, но уже правом голоса не пользовалась и в семейные дела дочери и ее мужа не вмешивалась...       Все, что осталось у Бриши — воспоминания о тихом прошлом, где она была счастлива, и долг вырастить сына ее покойного сына — Лиона. Бриша возлагала большие надежды на Лиона. По ее мнению, он по праву должен был стать главой семейства, когда сможет удержать в руках оружие. Лион обязательно наведет в доме порядок, и сумеет оказать ей поддержку.       Но этого не произошло.       Лион видел ситуацию в доме совсем с другой стороны: мальчишеская фантазия обрисовала ему дядюшку, как дракона, захватившего дворец и принцессу, и чтобы его одолеть, следовало иметь большую силу. Собственно, в поисках силы Лион отправился вон из дома, чем порадовал своих «врагов»: нет прямого наследника всего состояния и есть колоссальная вероятность, что во время путешествия он просто подохнет с голоду. Они не стали его останавливать, и он исчез,, а теперь он снова стоял у порога их спокойной жизни.       — Оттуда так приятно пахнет, — пролепетала Джувия; ее бледное лицо сияло счастьем. — Мы идем туда, Лион-сама?       — Да…       Из дверей пекарни вышла стройная женщина в рабочей одежде и, судя по дымку, вьющемуся от ее руки, она только что закурила. У Лиона сжалось сердце: это была его бабушка, и она только что тоже его заметила.       Еще секунда, и последующие вопросы Джувии утопают в звенящей тишине, через которую к Лиону шла его Бри-баасама. Он не ожидал, что его настолько потрясет увиденное, что потерянное выражение незамедлительно отразится на его лице.       Джувия дергает Лиона за руку, но он не реагирует на нее. Его глаза устремлены на пожилую женщину, чьи черные волосы, поблескивают сединой на солнце, а виноватая, но кривая улыбка возникает на его губах.       — Что уставился? — Бриша заглядывает прямо в душу; ее голубые глаза потускнели, и морщинок добавилось, но она все так же прекрасна, какой была двадцать два года назад, когда Лион видел ее в последний раз. — Я тебя спрашиваю, ты. Думал, что твоя бабуля уже кони двинула, а? Может, пришел убедится в этом, чертов мальчишка?       «Бабуля?!» — Джувия пугается и, с ожиданием ответного взгляда, смотрит на Лиона.       — Здравствуй, Бри-баасама, — с тягостным чувством радости, выдавливает Бастия. Он в самом деле счастлив видеть старую перечницу, но не хватает совести заключить ее в объятия. Лион слишком виноват, но былого не вернуть и ни исправить.       Бриша затягивается сигаретой, подпирая бок высохшей рукой и переводит взгляд на Джувию. Та столбенеет под пронзительным взором старой женщины и, наклонив голову, а так же — потупив глаза, боком вжимается в Лиона.       — Кого ты мне привел? — Она касается подбородка девушки рукой, вынуждая ту посмотреть на нее. — Ты немая, что ли? Или тупая?       — Н-нет, — мямлит Локсар. Она совсем не ожидала, что Бастия приведет ее в дом своей бабушки.       — Это Джувия, Бри-баасама, — говорит Лион, но тут же замолкает.       — Ты ее адвокат, что ли, и мы в суде? — Бриша улыбается Джувии, рассматривая ее лицо. — Я говорю с ней, а она, видимо, не считает снизойти до разговоров со мной, а? Милая, ты разговаривать умеешь, мм?       Локсар кивает:       — П-простите Д-джу-вию. Л-лион-сама н-не говорил Дж-жувии, куда он ее ведет.       — Странная девочка, — вслух думает бабуля, поднося сигарету ко рту. — Ты ее силом тащил, что ли, Лион?       — Нет. — Он просто покачал головой.       — Д-джувия пришла с-сама… — Честно признается девушка, опустив глаза в пол.       — Вот как! — Бриша кинула окурок на землю и наступила на него. — Лион, эта девушка твоя жена?..       — Она моя невеста, — всерьез выдал Лион, чем смутил Джувию и удивил Бришу.       — Вот так, значит… — Она поразмышляла, а потом жестом пригласила ребят следовать за ней, в пекарню. Таким был обычай: приветливо встретить гостей, пригласить их в дом, к столу и накормить с дороги. Так Бриша и поступила.       У входной двери стоял стол, обставленный несколькими стульями с высокими спинками, а дневной свет освещал блюдо со свежей выпечкой, чашки и заварной чайник. Бабуля Бри с хитрой улыбочкой наполнила свою чашку чаем и, подхватив с блюда булочку, разломила ее напополам. Джувия ощущала, будто неведомая сила притягивает ее к земле, и краем глаза проследив манипуляции Бастии-старшей, вжалась в спинку стула. Локсар чувствовала, что от нее чего-то ждут, и, определенно, ее изучают и оценивают.       Лион и Джувия, напряженные, сидели напротив Бриши, та непринужденно пила чай и ела булочку, от которой по чуть-чуть отламывала.       — Вам особое приглашение нужно? — остро заметила женщина, рассматривая молодых людей. — Или вы думаете, что я должна вас обслужить? — С ухмылкой спросила она.       — Простите, — нервно выпалила Джувия, полная решимости, но глаз не поднимая. — Можно вымыть руки?       — Пожалуйста, милочка, там рукомойник, теплая вода. Идите.       Джувия, и в самом деле, встала с места и, вынудив подняться и Лиона, направилась к рукомойнику. Бриша отлично видела, что сперва девушка полила на руки ее внуку, а уже потом, смущаясь и стесняясь, позволила ему помочь себе. Это понравилось старой женщине, но и в то же время — посеяло семена недоверия. Бриша жила на свете достаточно долго, чтобы иметь рассудок не доверять всем и каждому, даже если этот кто-то создает впечатление ангела в человеческом обличии.       Перекус состоялся, и, измученная своими опасениями, Бриша предлагает Джувии поговорить с ней с глазу на глаз. Девушка, откровенно говоря, боится оставаться с бабулей Лиона наедине, потому что не понимает ее и не знает, как должна себя вести, чтобы не создать о себе ложный образ. Джувия смотрит на Лиона жалостным взглядом, умоляя не оставлять ее одну, но тот, на нее не глядит, и конечно, дает Брише добро.       По плечам Джувии бежит холодок. Она не умрет, если поговорит с Бри, но страх будто сковывает, и все холодеет внутри.       — Как давно вы знакомы?       «Наверное, три месяца», — думает Джувия, но озвучивает цифру четыре.       Брови Бриши ползут на лоб, но ее ироничное выражение лица не меняется. В ее время родители обеих семей чуть ли не с самого рождения искали детям будущих спутников жизни, и, как только те достигали подходящего возраста, играли пышные свадьбы. С момента выбора до момента бракосочетания проходили годы, а теперь, ее внук, без ее ведома приводит в дом какую-то девушку, которая, как выясняется, даже не знает, куда идет?! Ну и времена нынче!       — Ты же не невеста Лиона, не так ли?       — Нет, — честно отвечает девушка, чтобы не лгать и не усугублять недоверия бабули.       Бриш поджимает губы и, положив обе ладони на столешницу, спрашивает:       — А почему ты пришла сюда с ним?       Джувия молчит, не в силах сказать, что любит Лиона и пошла за ним, ведомая этим чувством.       — Ответь мне что-нибудь, дорогая, — настойчиво просит бабуля. — А то воображение, знаешь ли, границ не имеет, а я, пусть и старая, но все же женщина.       — Дж-жувия любит Л-лиона-саму…       — И, наверное, спишь с ним в одной постели? — Она ухмыляется, когда Джувия смотрит на нее, будто побитая дворняжка. — Ну чего ты, скажи что-нибудь, у тебя же есть право переубедить старую ведьму.       — Н-нет… — Она чувствует себя уязвленной. — Не… Спит.       — А лет тебе сколько?       Джувия задерживает большие синие глаза на Брише и, мысленно прибавив к прожитым семнадцати годам жизни еще шесть лет комы, говорит, что ей двадцать три.       — Наверняка, «любила» кого-то до Лиона?       — Ш-что в-вы имеете в виду? — Она снова спотыкается на каждом слове, потому что нервничает.       — Ты, видимо, думаешь, что старуха Бриша просто дура? — Она казалось расслабленной во время разговора, и так было на самом деле. — Я могу допустить, чтобы мой внук выбрал себе жену, но не позволю, чтобы в моем доме была «чужая женщина». Я сама ступила на порог этого дома девственницей, и моя невестка — мать Лиона, была девственницей, и дочь свою, Саулу, я выдавала замуж девственницей. Так понятней, милая?       Локсар неуверенно кивнула; ее бледное лицо приобрело серый окрас.       — Дж-жув-вия н-ни-когда не была с муж-жчиной. И не спала с Л-ионом-сама в одной постели… — Он вдруг осмелела. — Дж-жувия п-п-полюб-била Л-лиона-саму, и д-доверилась ему по этой причине.       — Я не верю на слово, поэтому хочу удостовериться в твоем целомудрии. Сегодня ты останешься в этом доме, но будешь спать в одной комнате со мной. Я не кусаюсь, разве что — погрызу немого. — Она усмехнулась. — А завтра я отведу тебя к врачу. Ты согласна?       Джувия кивнула, пусть кивок этот дался ей с трудом.       — В таком случае, милая, я покажу тебе свою комнату.