Se connecter douche

      Сложно было сказать, что в данную минуту чувствовал Ривай. Казалось бы, он добился того, чего хотел, достиг своей цели. До желаемого — рукой протянуть, причем в буквальном смысле этого выражения. Мужчина вывел девушку на чистую воду, заставив раскрыть то, что она тщательно пыталась от него скрыть. Брюнет думал, что как только загадка личности будет разгаданна, все вопросы пропадут сами собой, но не тут то было: теперь их стало больше. Мысли вихрем крутились в голове, а взгляд его глаз был устремлен в слегка испуганные глаза брюнетки. Она была в не меньшем смятении, однако, из них двоих, мыслила более трезво. — Прошу, очнитесь! — обеспокоенно сказала Аккерман, щелкая пальцами свободной руки в воздухе, тем самым пытаясь вернуть спутника «с небес на землю».       Девушка уже давно отпустила руку Ривая, поскольку более угрозы он для нее, а, если быть точнее, для для нити связи, не представлял. В конце-концов мужчина пришел в себя и устало откинулся на спинку стула, прикрыв свое лицо ладонями. — Очень странно, что какая-то студентка смогла так дезориентировать взрослого мужчину, — с толикой язвительности проговорила девушка, мило улыбаясь. В ее цели входило немного разрядить обстановку, и, похожу, у нее это получилось. — Мне всего-то 25 лет, не делай из меня старика, — с той же язвительностью ответил мужчина, убрав ладони от лица и сев ровно. — Ты же понимаешь, что у меня теперь появилась куча вопросов? — Само собой. Мы должны уложится в эту встречу, надеюсь, Вы не против. — Еще как против. Одной встречей тут не ограничится. Не строй из себя дурочку, — покачав головой, сказал брюнет, и уложил руки на стол.       Микаса опасалась этого. Изначально в ее планы входило не дать узнать Риваю о том, что она тоже связующая, но теперь все надежды на спокойную жизнь рассыпались прахом. Эта встреча должна была стать последней, но теперь она поняла, что этот мужчина еще не раз будет фигурировать в ее жизни. — Ну, в общем-то Вы… Кхм, ты прав. Но неужели тебе самому этого хочется? — жалостливо проговорила Микаса, скорчив гримасу некого отчаяния. — Я хочу лишь одного — оборвать эту связь. — Исключено, — холодно сказала брюнетка, резко нахмурившись и став серьезной. — Ты должен знать, что мы не имеем права решать чью-то судьбу. — Но это же моя судьба, так почему нет? — откровенно не понимая, спросил Ривай. — Ну ты и эгоцентрист, ей богу. Не подумал о том, что это еще и МОЯ судьба? По лицу вижу, что нет.       И тут Ривай задумался. Микаса была права на все сто процентов: брюнет чертов эгоцентрист. Его никогда не волновало ничего, кроме того, как бы оборвать связь. Он не любил слово «судьба», но ему пришлось признать, что такая, по его мнению, бесполезная вещь, существует в его жизни. Однако, ему в голову не могло прийти, что это так же и судьба человека, на мизинце которого завязан второй конец тонкой ниточки. — Тогда просто дай свое согласие на разрыв нити. Это будет наше общее решение, поэтому никаких правил мы не нарушим. — Да это гениально прям, — с сарказмом сказала девушка, скрестив руки на груди и презрительно фыркнув. — Мы не можем менять судьбу. Ни чужую, и свою, ни чью-либо. В мироздании так создано, что определенные люди должны быть связанны друг с другом. В зависимости от этих связей зависит дальнейшее развитие их жизни. Если что-то поменять, линия жизни так же меняется, а поскольку мы не можем определить, что этот человек может в дальнейшем значить в нашей жизни, эти изменения могут уйти в негативное русло. Я была достаточно убедительной?       На самом деле, Ривай мало что знал о силе связующего. Его познания заканчивались на том, что связующим нельзя меня судьбу людей, а именно, разрывать нити. Связующие могут сводить людей, которые, по его мнению, могли бы стать друг другу спутниками в их жизнях, однако завяжется ли эта связь зависит лишь от людей. Было видно, что Микаса знала об этом намного больше, чем Ривай. — Приведи какой-нибудь пример пагубной развязки моих возможных действий. — Приведу обобщенный пример. Девушка и парень встречаются, они связанны одной нитью, стоят перед пешеходным переходом. Вдруг они резко ссорятся и расстаются. Естественно, их связь рвется, они больше друг другу никто. Девушка переходит дорогу, но не замечает машину, которая движется на нее, и, в конце-концов, оказывается сбитой этой же машиной насмерть. Однако, если отмотать назад и если их связь не оборвется, будет другой исход: девушка с парнем переходят дорогу, на девушку на бешеной скорости летит машина, но ее молодой человек успевает ее оттянуть за руку, тем самым спасая ей жизнь.       Закончив объяснение, Микаса удивленно посмотрела на оцепеневшего брюнета. Аккерман пыталась вновь привести однофамильца в чувства, но в этот раз ее попытки были безуспешны: Ривай полностью погрузился в свои воспоминания. Он вспомнил своего друга, которому он отрыл свой секрет и который погиб на следующий день после этого. Ранее мужчина считал это лишь совпадением, но сейчас ему начало казаться, что все совсем не так. — П-подожди, а что насчет огласки силы связующего? — все еще в неком оцепенении спросил у девушки Ривай, подняв на нее свой взгляд, полный необъяснимого для девушки ужаса. Микаса инстинктивно вздрогнула, но, слегка замявшись, ответ все же дала: — Никто не должен знать об этой силе. Огласка приравнивается к изменению судьбы того, кому был открыт секрет связующего.       Теперь Ривая действительно охватил ужас. В его голове разом перемешались все воспоминания о произошедшем с его другом, все сны, в которых он слышал голос погибшего, все обвинения… — Нет! Значит я вправду виноват! — воскликнул Ривай, схватившись руками за голову.       Поведение мужчины не на шутку испугало бедную студентку, которая уже в третий раз пыталась успокоить своего спутника. Микаса очень хотела узнать причину такой реакции на ее слова, но на все ее вопросы она слышала лишь несвязное бормотание брюнета. Засуетившиеся официанты пытались чем-то помочь, но девушка их убедила в том, что справится сама, попросив напоследок графин воды. С горем пополам, ей удалось успокоить Ривая, и уже тогда она услышала все ответы на свои вопросы. О смерти друга, о причине, по которой он сторонится каких-либо связей, о его снах, которые его беспокоят каждую ночь. — Переживать это все в одиночку… Это ужасно… Но обрывать нашу связь — тоже не выход. Я понимаю, что мы практически не знакомы, виделись все пару-тройку раз, но разве тебя не радует мысль, что ты нашел кого-то, кто в полной мере понимает тебя? — Я никогда не стремился найти кого-то еще с такой силой. Все, чего я хочу — просто оборвать все чертовы связи, чтобы я больше не был связан с этим миром… — В его голосе до сих пор чувствовались нотки сожаления о своем необдуманном поступке, в результате которого погиб дорогой ему человек.       Микаса, после всего услышанного, понимала чувства мужчины, но она все равно злилась на него. Конечно, он не должен думать о посторонней девушке, которую едва знает, но разве можно быть настолько эгоистичным?! — Да ты… Да Вы… Да подумай же обо мне! Я понимаю, что я для тебя — никто, но я хочу жить! Жить, радоваться прожитым дням, радоваться тому, что у меня есть люди, которым я нужна! Своей эгоистичностью ты просто убьешь меня в прямом смысле этого слова. А ты спросил меня, хочу ли я умирать?!       Застыв, Ривай медленно поднял свой удивленный взгляд на Микасу. В ее глаза цвета металла стояли крупные соленые слезы, готовые вот-вот встретится с тканью юбки на ее коленях. Ее губы были поджаты и дрожали, как и ее голос дрожал во время ее речи. Ее не волновало в тот момент, что она была слишком резка с, на данный момент, уязвимым человеком, который столько всего пережил. Она не хотела загонять его еще больше, но и смириться со своей возможной смертью она тоже не может. Сейчас Аккерман выглядела очень беспомощной, что было не свойственно ей. — Я… — Молчите, я не хочу ничего от Вас слышать! Видеть Вас не желаю!       Сжав ладони в кулики, девушка всхлипнула, достала из своей сумки деньги за латте, и, оставив их на столе, подорвалась и выбежала из кофейни, попутно утирая слезы. Ошеломленный Ривай остался наедине со своими мыслями, а подумать ему было о чем.