***
Следующая неделя выдалась сложной. Нет, «Энтерпрайз» была в полном порядке, и ей ничего не грозило. Даже наоборот. Несколько продуктивных миссий, пара заключённых союзов с планетами, удачное пополнение корабельных ресурсов — ну просто манна небесная, благодать, да и только. Вот только всю картину портил подтвердившийся диагноз Кирка. Тот и вправду имел некоторые проблемы с мозгом. Как оказалось, после нескольких опытов Маккоя и Спока, у капитана пошёл процесс осознания выловленных во время слияния разумов воспоминаний посла Спока о той вселенной, а точнее некоторых событий жизни посла. Сначала Кирк мучился ужасными головными болями, которые ничем не смягчались. В этот период Маккой успел проклясть себя за неверие собственному другу и взять вину за его состояние на себя. Несмотря на заверения Спока, что помочь капитану не в силах никто, кроме покойного посла Спока, и что по логике это, скорей, могла бы быть вина их двоих, чем доктора, Леонард пребывал в дурном настроении. И только улучшение в состоянии Джима, смогло вернуть доктора из пребывания в угрюмости к обыденной ворчливости. — Как вы себя чувствуете, доктор? — Спросил однажды коммандер, посетивший лазарет, когда там не было капитана, а Маккой продолжал без сна и отдыха корпеть над результатами проверок. — А, Спок. Решил поиграть в заботливую мамашу? — с лету съязвил Леонард, хаотично передвигаясь по кабинету. Спок хотел было что-то сказать, но док его опередил, не дав вставить и звука. — Не переживай, я в полном порядке. Это ведь не у меня в мозгах покопалась твоя пожилая версия из другой реальности. — Вы выдвигаете обвинение, доктор? — вулканец расценил тон человека, как обвиняющий, пристально разглядывая, наконец остановившегося перед ним медика. — Позвольте заметить, послом двигали лишь благородные мотивы исправить то, во что так своенравно посмел вмешаться Нерон. Тогда это была необходимость. Результат, даже тщательно подготовленного мелдинга, может стать весьма непредсказуемым. Возможно из-за эмоциональной нестабильности Джима, он узрел больше, чем посол Спок намеревался показать ему. — На лице коммандера была немая уверенность в собственных доводах, которой доктор не мог противостоять. Маккой тяжело выдохнул, с досадой плюхаясь в свое рабочее кресло. — Ох, Спок, да знаю я, что никто не виноват в этом, — он скривил гримасу. — Ну, разве что Нерон. Но теперь нам надо все хорошенько изучить, чтобы знать, что Джиму больше ничего не грозит. — Будьте уверены, доктор, это так же мой главный приоритет в сложившейся ситуации, как и ваш. Джим и мой друг. — На последних словах Леонард встрепенулся, его взгляд приобрёл понимание и мягкость. — Да, Спок, я не забыл об этом. Просто хотел со всем разобраться поскорей. — Он выдохнул, поднимаясь и подходя к вулканцу, слишком близко, пожалуй. Понятие личного пространства неведомо не только Джеймсу Кирку. Но когда это делал доктор, Спок слишком явно чувствовал все эмоции этого человека. Он иногда задумывался, что будет, если коснуться кожи кожей. Наверное, его накроет вихрь эмоций. Касаясь Кирка, который пренебрегал тактильной интимностью вулканцев, он не ощущал явных эмоций, лишь, изредка, их отголоски. Маккоя он чувствовал даже на расстоянии. Вернувшись из нахлынувших некстати размышлений, коммандер произнёс с долей заботы в голосе, с удивлением отмечая наличие таковой, но внешним видом никак не выказывая сего наблюдения. — Вам не обязательно разбираться со всем в одиночку. Я помогу. — Вулканец вглядывался в чайную зелень смотрящих на него глаз. — Но сейчас нам лучше отдохнуть, последние дни были тяжелыми. Маккой покачал головой, соглашаясь с офицером по науке. Его немного удивили слова и тон, с которым они были сказаны, но он постарался откинуть эту странную мысль. Возможно, ему лишь показалось, что слова пропитаны некой непонятно откуда возникшей заботой. — Хорошо, Спок. Ты прав, нужно отдохнуть. — Боунс отстранился, поворачиваясь к столу и складывая все по местам. Спок с едва заметным облегчением выдохнул, когда доктор отдалился на приемлемую дистанцию. — Сейчас Джиму лучше, и можно слегка расслабиться. Вымотанный, я никому не помогу. — Закончив прибирать стол, он вновь повернулся к вулканцу, подмечая странное выражение на лице остроухого, но не придавая особого значения. — Что же, думаю, ты добился того, зачем пришёл сюда. — Он весело улыбнулся, а коммандер лишь приподнял бровь в излюбленном жесте. — Уговорил меня повысить функциональность отдыхом. — Человек просиял, передразнив вулканскую манеру выражаться. — Ну, пошли. — Кивнув, Спок молча развернулся и последовал прочь из лазарета. Маккой не отставал.***
Следующим этапом стало понимание и принятие новых воспоминаний. Кирк вновь стал жизнерадостной занозой и начал готовиться к празднику, до которого оставалось всего несколько дней. — И всё-таки, я не нашёл логического смысла в дарении этих самых валентинок. — Безэмоционально вещал Спок, продолжая украшать обзорную палубу шариками в виде сердечек. Личное поручение от Кирка, которое Джим дал именно как капитан, чтобы не получить отказ. — Анализ этого вопроса дал мне четкую картину того, что валентинки — это способ сказать кому-то о своих чувствах, но ведь логичнее просто выразить это словами напрямую объекту этих эмоций. — Спок остановился и уставился на Маккоя, будто ища поддержки. «С чего бы это вдруг?» — задался бы Леонард вопросом, если б не корпел над расклеиванием картонных сердечек по стенам. Возможно, причина в том, что и доктор, и вулканец не желали участвовать в праздновании этого нелепого Дня влюблённых. Но разве Кирку откажешь? — Дарить тайное признание на бумаге в виде ложного изображения человеческого органа кровообращения непрактично. — Спок, ты мало знаешь о любви в силу своего вулканского происхождения. Практичность её главный враг. — Начал очередной урок человеческой психологии Кирк. Маккой усмехнулся, слушая зарождающийся разговор своих друзей. — Вот, если бы ты откинул на время свою логику, то ваши с Ухурой отношения не закончились так плачевно. — Кирк коротко взглянул на Спока, многозначительно ухмыльнувшись, и вновь принялся за украшение. — Если бы ты мог хоть немного приспустить с поводка свои эмоции, ты смог бы почувствовать всю привлекательность любви к такой женщине, как Нийота. — Но дальше Кирк, с мечтательным видом, выдал то, что не ожидал услышать даже притихший Маккой, который почти молился, чтобы его обошли стороной любовные уроки Джима. — Возможно, ты не достаточно сильно её любил, и тебе ещё предстоит это с кем-то другим, с кем-то на неё совсем не похожим. — Спок и Маккой синхронно воззрились на капитана, который загадочно улыбался с задумчивым выражением лица. Последнее время Джим стал часто говорить странные вещи, загадочно улыбаясь при этом. Спок выдал догадку, что это связано с чем-то, что он узнал через воспоминания посла. Маккой вынужден был согласиться. Обоих утешало то, что с их версией вселенной это никак не перекликалось, так как Нерон все переписал к чертям, а Кирк мог лишь использовать это как интересное сравнение, ничего больше. И всё-таки, такое его самодовольство не оставляло равнодушным даже безэмоционального Спока. — Так, ребятки, пора бы мне откланяться, — проговорил Кирк, лениво подтягиваясь и разминая затекшие мышцы. — Капитан ещё должен отдохнуть перед тем, как заступить на пост. Завтра я снова в строю. — Он хлопнул Спока по плечу. — А вот у вас двоих будет выходной. — Два его друга уставились на него сердитыми взглядами, только каждый в своей манере. — В отдыхе для меня нет нужды. Я полностью дееспособен. — Начал препираться вулканец. — Возможно, как человеку, доктору Маккою требуется отдых, но не мне. — Боунс разъярённым взглядом уставился на коммандера. — Вот же гад остроухий! Я так же в полном порядке, и полон сил для работы, ка-пи-тан! — начал гневную речь Маккой, язвительно растягивая звание Кирка. Спок не соизволил даже взглянуть на собрата по несчастью. А Джим смотрел на них с самодовольной ухмылкой. — Приказ капитана, ребятки, — безапелляционно, но с явной издевкой, произнёс Кирк. Коммандер и СМО стояли в замешательстве, оба заподозрили очередной подвох в приказе Кирка, но никто не осмелился ничего комментировать. — Так, не стойте столбами! За работу мальчики! Праздник на носу, нужно поспособствовать «споунсу», а вам ещё гирлянду вешать в оранжерее. Не будете же вы делать это в выходной? — сияя, как медный таз, продекламировал Джим и развернулся, направляясь прочь из смотрового отсека. Вынужденные напарники лишь переглянулись и разошлись, каждый возвращаясь к своим заброшенным делам. Спустя некоторое время оглушающей тишины и монотонной работы, первым не выдержал Маккой, с выдохом произнеся: — Нужно выяснить, что значит это дурацкое слово. — Обреченный голос доктора, вывел вулканца из задумчивости. — Результаты поиска к сожалению нулевые, доктор. — Ровным тоном донес офицер по науке. — Как выразился мистер Чехов, я перелопатил всю базу данных Земли, но такого слова и значения нигде не упоминается. — Черт! — раздосадованно выругался Боунс, подходя к ящику с украшениями. — Ну не может же быть, чтобы оно ничего не значило. Откуда-то же Джим его взял. — Маккой запустил руки в моток с гирляндой, пытаясь выпутать её из разноцветной мишуры. — Не мог же он сам его придумать?! Если так, то может мы поторопились с выводом о нормальности его психического состояния? — Леонард нервничал, и чертова мишура никак не хотела поддаваться. — Не думаю, что капитан страдает умственным расстройством, хотя идея с праздником наводит меня на определённые подозрения. — Боунс с лёгким удивлением уставился на вулканца: «Неужто, остроухий пошутил сейчас», — но перебивать не стал. Спок тем временем тоже принялся распутывать кучку разноцветных лампочек от назойливой мишуры, продолжая говорить. — В поисках значения я посчитал логичным обратиться за помощью к человеку, знающему толк в словах разных народов. — Глава медслужбы одобрительно просиял, понимая, к кому Спок пошёл за помощью. — Это казалось лучшим решением. — Из коммандера вырвался разочарованный выдох. — Но увы, даже опытный лингвист не нашёл ничего близкого по смыслу. Быстрые пальцы вулканца перебирали провода, когда случайно наткнулись на пальцы доктора, который как раз полез распутать одну из маленьких лампочек. Оба застыли от неожиданности. Нежные пальцы коммандера невзначай огладили более грубые руки человека. Эти прикосновения оглушили вулканца волной человеческих эмоций, что отозвалось выражением на лице и застывшей позой каменного изваяния. Маккой же затих, и на его лице отразилось сначала непонимание, на что так отреагировал вулканец, потом осознание все-таки пришло, и его накрыл тихий ужас. Его особенно закоротило на мысли, что сейчас они невольно поцеловались. Несколько, казалось, долгих мгновений, Спок поглощал этот поток маккоевских чувств, пока с губ не сорвался предательский стон от переизбытка наплывших эмоций, который вывел Маккоя из задумчивой комы. СМО отдернул руку, нервно усмехнувшись. — Эм... Прости, Спок, я не специально полез целоваться! — выпалил, не подумав, доктор. Брови коммандера ошеломленно взметнулись вверх. Боунс, поняв, что ляпнул, густо покраснел и ещё больше занервничал. — Тьфу ты, чёрт! — пролепетав, выругался он и добавил. — На сегодня, я думаю, нам стоит разойтись. — Внутри дока все вопило, что нужно свалить, пока он не ляпнул еще чего и не умер со стыда за это. — Закончим завтра, хорошо? — Не дожидаясь ответа, Леонард сорвался с места и устремился прочь от объекта своего нелепого конфуза. А Спок с недоумением смотрел вслед человеку. Все внутри трепыхалось, а мысли перемешались. Сейчас он мог лишь последовать примеру доктора Маккоя и капитулировать восвояси, то бишь к себе в каюту. И ещё, сегодня ему стоило как следует помедитировать.