Что это ещё за слово такое "споунс"? И что знает Джим, но никому не скажет

Маккой, следуя примеру вулканца, провёл время с пользой и потратил несколько часов на медицинскую статью, которую давно хотел написать и опубликовать. Долгое время доктор нигде не печатался, это отрезало его от всеобщего мира медицины, несмотря на то, что именно он был на передовой и делал больше открытий за месяц, чем другие за годы. А теперь он был готов делиться богатым опытом, который наработал во время миссии «Энтерпрайз». Конечно, статья была далека от идеальной и над ней нужно поработать ещё, дополнить и поправить, но в целом это неплохое начало для того, кто давно не занимался этим благотворным делом. Когда он доведёт её до совершенства, она будет иметь успех, а главное принесет пользу. Но сейчас Маккой чувствовал, что должен отдохнуть. Всё равно глаз замылился и не видит должным образом ошибок и недочётов. Доктор поднялся из-за стола и потянулся, разминая затёкшие мышцы. День был ещё в самом разгаре, а у него не было никаких особых планов. Возможно, ему стоит прогуляться на мостик, чтобы навестить Джима и остальных, кто был в рабочей смене. Просто поприветствовать и узнать о делах насущных. Тем более, навряд ли ему там встретится Спок, ведь это было бы нелогично. Следуя логике, старпом занимается вулканскими вуду-шмуду в его знойной каюте. Или зависает в научной лаборатории, где был так мало в последнее время, чаще всего тусуясь на мостике с капитаном, ведь Джим просто не может долго находиться вдали от друзей. Именно это стало одной из причин, почему Кирк, после инцидента с Нарадой, сделал личный запрос командованию Звёздного флота и попросил закрепить Маккоя на должности главврача «Энтерпрайз». Он хотел, чтобы у Боунса, как у старшего медицинского офицера, был доступ к мостику в любое время, а не только из-за неотложной медицинской помощи. Маккой не мог отрицать, что ему нравилось зависать на мостике, это помогало гнать чувство отчуждения, которое часто преследовало его после развода. Однако это влекло за собой тесный контакт со всеми его обитателями, в том числе, с коммандером Споком, логичной занозой в терпении доктора Маккоя. Постепенно их общение стало выходить за пределы простых уважительных приветствий. И если их не сталкивала научная и медицинская деятельность, то это делал Джим, втягивая их в общие разговоры. В итоге, всё их общение выливалось в жаркие, по мнению окружающих, споры, которые, по мнению самого доктора, являлись жаркими только с его эмоциональной стороны. Спок оставался логичным бревном, если вы его спросите. Ну, по крайней мере, в начале. Пока однажды Леонард не заметил эмоции вулканца, направленные на Нийоту и Джима. После этого он смог научиться видеть тени эмоций на лице Спока даже во время их горячих споров. А потом он стал замечать свои собственные особенные чувства к вулканцу. Спок стал его раздражать и задевать иначе, чем раньше. Слишком навязчиво и живо. Будто его логика проникала под кожу и зудела там, будто его острые уши искололи его потрёпанную душу, а его нелогичные поступки, сквозь якобы логичные мотивы, поколебали его нервную систему. И это длилось годами. Годы раздражения и гнева на этого упёртого вулканского хобгоблина! А потом Джим вдруг ляпнул эту дурацкую идею о том, что это сексуальное напряжение. Теперь Леонард не мог успокоиться внутренне, зацикливаясь на анализе всех прошедших лет общения с зеленокровым ублюдком. Плюс ко всему этот инцидент с руками и чёртов грядущий, как апокалипсис для одиноких, Валентинов день! И всё в нём вдруг поколебалось. Хотя он мог бы дать себе медальку, что смог не думать о вулканце те несколько часов корпения над статьёй. Вот почему он решил избегать в выходной любой встречи с хобгоблином. Так будет проще не думать о нём. Но ему всё равно требовалось навестить Джима на мостике, чтобы убедиться, что тот справляется со своей зависимостью от своих старших офицеров. Спока там точно быть не должно и это должна быть безопасная прогулка для него. Но прежде чем отправиться на мостик, Маккой решил освежиться и поменять утренний наряд, в котором провёл не один час, раздражаясь на несносный компьютер и его глупые правки медицинских терминов. Дурацкие компьютеры и их логика. Леонард так и сделал, коротко посетив ванную, после чего облачился в джинсовую рубашку и джинсовые брюки, а также удобные ботинки, непреднамеренно отдав предпочтение тёмному цвету во всём. После чего был готов к задуманной прогулке. Перед выходом Леонард заварил себе ароматный капучино и зашагал по кораблю, неторопливо следуя в сторону мостика и попивая бодрящий напиток. По дороге доктора приветствовали рабочие пчёлки «Энтерпрайз», и мысленно Леонард почти собрал радугу, веселясь тому факту, что не хватило только фиолетового или, на худой конец, хоть какого-то его оттенка. Допив свой капучино, доктор выбросил стакан в ближайший мусоропровод и зашёл в лифт с задумчивой ухмылкой. Несколько мгновений спустя двери распахнулись, достигнув заветной цели, и открыли озорному взгляду кипучую деятельность мостика. Маккой успел сделать лишь пару шагов из лифта, когда его взор уловил остроухую голову, склонившуюся над приборами научной панели.       — Что за чёрт?! — Воскликнул Маккой, сверля вулканца строгим взглядом. На возмущенный голос доктора сразу же обернулись все, отчего Маккой сразу пожалел о своей несдержанной эмоциональности. Особенно когда Спок резко отпрянул от своих научных приборов и с фирменной бровью уставился на него. Да ещё и явно осуждая этой самой бровью такой всплеск эмоций. Леонард неосознанно закусил губу, желая провалиться сквозь пол. Хорошо, что есть Джеймс Кирк, он всегда спасает положение.       — Боунс! — Повернувшись в кресле к доктору, радостно просияв, воскликнул Кирк. — Как замечательно, что ты решил нас навестить. Маккой перевел свой строгий взгляд на капитана и, указывая на вулканца, сердито поинтересовался:       — Я думал, у хобгоблина тоже выходной, так какого чёрта он работает? — Боунс почувствовал себя по-странному обманутым, но подавил это чувство, дабы не нагнетать некстати свою депрессивную хандру, периодически подступающую к нему в отпусках и на выходных. Он напомнил себе, что не должен так остро на все реагировать, но оставил себе право на лёгкое раздражение.       — Ой, как неловко. — Кирк состроил виноватую моську, но по-детски милую. Однако, доктор не позволит себя этим разжалобить. Он всё так же хмурясь смотрел на капитана. — Хорошо, ты нас застукал, но не за тем, за чем думаешь. — Джим поднял руки в жесте «сдаюсь» и примирительно пояснил: — Спок здесь ради своей научной статьи, что-то о недвижных дисффузных объектах и излучениях, оказывающих влияние на химические элементы и бла-бла-бла. Мне было легче позволить ему воспользоваться сенсорами мостика, чем слушать весь этот научный лепет. — Он крутанулся в кресле и подмигнул Споку, недовольно гнущему бровь.       — Не совсем точные описания нашего диалога и терминов, но суть сохранена верно. Я здесь ради статьи, которой занимаюсь в свободные от службы часы. — Коммандер принял фирменную шомпол-стойку вулканца, скрещивая руки за спиной.       — Хорошо, допустим. — Слушая комментарий к рассказу Джима, доктор вновь перевёл взгляд на старпома, только сейчас подмечая его тёмно–фиолетовую рубашку под чёрным жилетом с вулканскими письменами. На одно долгое мгновение его взгляд задержался на воротнике Спока, мысленно дополнив воображаемую радугу последним недостающим цветом. Он бы мог даже триумфально улыбнуться этой маленькой победе в мысленной игре, но нельзя было расслабляться в присутствии Спока, тем более в компании затейника Кирка. Леонард скрестил руки на груди, с вызовом глядя коммандеру в глаза. — Что мешало воспользоваться сенсорами во второй научной лаборатории? — Маккой требовательно выгнул бровь на манер вулканца стоящего перед ним. Иногда Джим высказывал мнение, что Боунс и Спок могли бы побороться за первое место выгибателей бровей. Казалось, бровь Спока взлетела ещё сильнее, прежде чем он нашёлся с ответом и ровно отчеканил в ответ на провокацию доктора.       — Видимо, мной двигала та же причина, что и вами, когда вы решили посетить мостик. Рефлекторно Маккой хотел было отразить этот словесный выпад, но осознав о чём идёт речь, слова так и застыли на губах. Он недовольно поджал их и сердито уставился на вулканца. Конечно же Спок имел в виду заключение доктора о зависимости Джима по отношению к ним обоим, о которой он имел дурость сказать вулканцу, дабы тот мог помочь ему поддерживать их друга и капитана. Но Спок, казалось, совсем не слушал его в тот момент и автоматом сыпал в ответ логикой. Однако, видимо, эта сволочь остроухая слушала его и даже прислушалась. Леонард продолжал сверлить вулканца хмурым взглядом, Спок ему не уступал. И вдруг в груди Маккоя всё отяжелело. Некстати всплыли выводы Джима, и Леонард с ужасом осознал, что просто тонет во взгляде вулканца, а тело переполняет густое вожделение. Именно в тот момент, когда из его груди вырвался вздох осознания, а выражение Спока на лице, казалось, сменилось каким-то другим видом вулканской эмоции, на весь мостик заиграла песня. Не сумев мгновенно переключиться от игры в гляделки со Споком, Леонард не сразу разобрал слова, звучащие из динамиков. Только пару мгновений спустя, когда Спок отвёл недоумённый взгляд, Маккой расслышал слова классической музыки. Гул корабельных приборов перекрикивала «Hungry Eyes». Доктор задумчиво нахмурился, но когда до него дошло, что происходит, он перевёл взгляд на Кирка, который сидел в кресле и хитро ухмылялся. Маккой окинул взглядом мостик и лицезрел недоумение на лицах одной части экипажа, и заинтригованные взгляды другой. Некоторым хватило наглости пялиться на него и Спока, и заговорщицки перешёптываться. Он гневно взглянул на Джима, и вновь последовал этот жест руками, который начинал порядком раздражать.       — Что за хрень, Джим! — Взревел доктор дабы перекричать музыку, но конечно, именно в этот момент она должна была стихнуть. Кирк имел наглость выглядеть до оскомины невинным, будто действительно мог обмануть его. Улыбка не сходила с этой самодовольной капитанской физиономии, и Маккою жаждилось стереть её крепким хуком.       — Подготовка к празднику, Боунс. — Высказал своё ложное объяснение Кирк. — Видимо у настройщиков что-то пошло не так. — Он развёл руками. — Я попробую узнать, что случилось.       — Знаешь что, капитан… — Маккой на шаг отпрянул назад, наткнувшись спиной на чью-то стальную грудь. Боунс с внутренней мольбой прикрыл на секунду глаза, дабы набраться храбрости взглянуть через плечо. Все ощущения от фигуры прилипшей к его спине говорили, что позади него тот самый вулканец, которого в начале прогулки Маккой намеревался избегать. Выражение лица Кирка было непередаваемо, в этот момент, чтобы сдерживать рвущийся смех, капитану пришлось прикрыть губы ладонью и хрипло откашляться. Чем лицезреть это, доктор решил, что лучше будет взглянуть в глаза тому самому вулканцу, с чьей грудью слилась его спина, и принять этот неловкий удар судьбы. Доктор повернулся, и волевое лицо вулканца оказалось так близко, что они могли чувствовать дыхание друг друга. Леонард понял, что его первоначальный взгляд упал на нетронутые эмоцией губы коммандера, и он поспешил исправить этот конфуз, пока тот остался никем незамеченным, и взглянул в темнеющий взгляд Спока. Впервые Леонард не чувствовал желания сбежать с гневными воплями или молчаливым недовольством прочь, а наоборот остро ощутил желание кинуть вызов. Но не грубый и злой, а шутливый или даже игривый.       — Не стоит так подкрадываться к эмоциональным землянам, коммандер. Спок ни на миг не разорвал контакт их переплетённых взглядов, принимая вызов с достоинством.       — Я учту на будущее, доктор. Однако и вы примите дельный совет от меня. Не стоит пить кофе столь эмоциональному человеку. Он повышает градус возбуждения в крови. По губам Боунса скользнула едва заметная улыбка.       — Это был капучино, Спок. — Маккой не заметил, как облизнул губы, но коммандер жадно проследил этот невольный жест. Зато Леонард не смог не заметить, как Спок нарочито принюхивается к нему. Лёгкий жар пробежался по всему нутру Маккоя.       — Шоколад и мята. — Выдвинул заключение старпом и даже бровью не повёл на смущение доктора.       — Вы как всегда точны, коммандер. — Голос Маккоя предательски осип, и он принял решение больше ничего не говорить. Но тишина не продлилась слишком долго, где-то со стороны раздалось неловкое:       — Кхм… Когда Боунс и Спок оттаяли и наконец вспомнили, где они находятся и с кем, оба взглянули на капитана немного потерянно. Долго это их состояние не продлилось, так как самодовольное выражение на ухмыляющемся лице Джеймса Кирка приводило в чувство мгновенно. И, прежде чем принять решение отстраниться от коммандера на безопасное расстояние, Маккой ощутил пустоту и терпкую прохладу, ползущие по позвоночнику. Он не осмелился взглянуть, как далеко отступил Спок.       — Что же, господа, обмен любезностями вы могли бы продолжить за пределами мостика, так как ваш выходной ещё в разгаре, а нам нужно работать. — Джим деловито закинул ногу на ногу и сложил руки на коленях, делая этот слишком открытый намёк своим друзьям. Несмотря на всё смущение, одолевающее его, Маккой не потерял желание хорошенько врезать капитану. Но, прежде чем Боунс успел съязвить или отчитать их друга, Спок взял инициативу с разрешением ситуации в свои руки. Только не совсем так, как того ожидал доктор.       — Вы правы, капитан. Нелогично отвлекать команду мостика от профессиональной деятельности нашим с доктором присутствием, поэтому позвольте нам откланяться. — Он кивнул капитану и сразу развернулся к озадаченному Маккою. — Доктор, составите мне компанию за обедом? Мы могли бы обсудить детали нашего плана действий для завершения задания капитана. — Маккой не сразу понял о чём шла речь, но пару секунд спустя вспомнил, что они собирались закончить украшать смотровую площадку к празднику. Доктор поборол свою сконфуженность и, собравшись с духом, ответил с присущим для себя ворчанием.       — Конечно, Спок. Это было бы разумно. Не хотелось бы потом слушать нытьё нашего бравого капитана о том, что ничего не готово для столь важного мероприятия Его Величества. — Старый добрый сарказм слетел с уст Боунса и он тут же почувствовал себя лучше и смелее. — Кроме того, я довольно ощутимо проголодался. — Сыронизировал Маккой, натянуто улыбаясь Джиму и делая эту небрежную отсылку на глупую песню, которая ранее сотрясла весь мостик. Но Джима это ничуть не поколебало, он только невинно моргнул и добродушно произнёс.       — Приятного выходного, джентльмены. Коммандер и доктор решили больше не задерживаться здесь, привлекая внимание экипажа мостика и покинули его довольно спешно. Они и так уже подкинули немало материала для сплетен всей команде на недели вперёд. Ни Боунс, ни Спок не собирались подливать в огонь дополнительное масло.       — Ах, этот споунс... — Мечтательно кинул в след уходящим друзьям капитан. Едва за этими двумя закрылись двери, к Кирку подступила сурово настроенная Ухура.       — Так, Кирк, может объяснишь, что это было и что вообще происходит? И даже не думай, что сможешь отвертеться от ответов. Кирк обречённо выдохнул, зная, что ему не избежать откровенного разговора со связисткой.