Семейный альбом

Фриск рассеянно бродила по Подземелью. Барьер недавно был разрушен, буквально несколько дней назад, каждый монстр посчитал своим долгом посмотреть Поверхность, но переехать пока никто не переехал — просто было некуда ещё. Произошло всего-то несколько встреч с людьми, о строительстве новых поселений монстров не могло идти и речи. Каждый раз люди удивлённо замирали. Многие пугались, кричали, пытались обороняться. Но затем, видя, что никто не собирается на них нападать и даже приветливо улыбается в ответ, они смелели, подходили ближе, пытались познакомиться. Это было хорошее начало. Фриск тоже жила в Подземелье — у Асгора в Новом Доме, чтобы не топать пешком до самых Руин. Ториэль находилась там же, но дома сидела мало, предпочитая улаживать дела вовне. Фриск, временами полностью предоставленная самой себе, ходила, где ей вздумается, переговаривалась с монстрами, выслушивала благодарности, дарила надежду. Но сегодня был тихий день. Слишком многие находились на Поверхности, разглядывая наземные пейзажи. Редко кто попадался девочке по дороге. Постепенно она как-то незаметно ушла в себя, увлёкшись мыслями, которые исчезали сразу же, как появлялись в голове. Ноги сами принесли её в Водопадье, а конкретнее — в Тихую Зону. Здесь она заметила признаки жизни: из дома Напстаблука доносилась негромкая музыка. Ну конечно, робкий призрак, видимо, и не собирался выбираться на Поверхность в одиночку. Ему нужна была компания, а без неё он предпочитал сидеть дома со своими миксами. Фриск подошла было к двери его домика, подняла руку, чтобы постучать… и передумала. Её взгляд невольно обратился к соседней двери — двери в дом Меттатона. Она подошла к ней, легонько толкнула её и вошла. Первое, что бросилось ей в глаза, — отсутствие дневников на полу. Здесь кто-то был? Сам Меттатон? Или кто-то ещё забредал сюда и утащил дневники? Фриск завертела головой. Стопочка красно-коричневых тетрадей оказалась аккуратно сложенной на телевизоре. Фриск выдохнула. «Что я здесь делаю? — мысленно спросила она себя. — Ладно, я скоро уйду. Только посмотрю ещё немножко, один разочек… И сразу уйду». Фриск сняла с телевизора верхнюю тетрадь и раскрыла её. Перед глазами мелькнула знакомая фраза, выведенная красивым почерком: «Прости, Блуки… Мои мечты не могут ждать». Фриск вздохнула. Объяснился ли Меттатон с Напстаблуком? Раскрыл ли ему свою личность? Девочка машинально погладила бумажную страницу. Наверное, всё-таки стоит навестить призрака. Она хотела уже положить дневник на место, как вдруг за спиной раздался удивлённый механический голос: — Дорогуша, что ты здесь делаешь? — и уже смелее и твёрже: — Ай-яй-яй, читаем чужие личные записи. Фриск вздрогнула, замерла и неловко повернулась. Меттатон. Принесло же его именно в эту минуту. Девочке стало стыдно. Робот приблизился, изящным движением вынимая дневник из её рук и возвращая его на место. — И много ты прочитала? — робот говорил с лёгкой усмешкой, в которой едва заметно чувствовалась укоризна. — Если честно, я уже читала это раньше… Ещё до того, как выступить с тобой в твоём «финальном» шоу. Я купила ключ у Брэтти и Кэтти, пришла сюда… Я не знала тогда, что это твой дом, твои дневники… Просто думала на пропавшего кузена Напстаблука. Кто же знал, что это ты. Прости, пожалуйста… — Прощаю, — кивнул робот. — Теперь можешь идти. И не вздумай никому рассказывать, что я кузен Блуки. Меттатон больше не обращал на неё внимания. Он рылся по всему дому, разыскивая что-то. Но если он пришёл не за дневниками… то за чем ещё? Фриск задержалась, наблюдая за его движениями. Робот осмотрел подоконник, посмотрел под телевизором, под ковром… Наконец, залез под кровать, собирая на себя всю пыль. Когда он вылез, девочка увидала в его руках какую-то толстую книгу. Робот бережно прижимал её к груди. — Ты всё ещё здесь, дорогуша? Ищешь сенсаций про суперзвезду? Преследуешь меня? Если хочешь автограф, так и скажи, дам хоть десять. Могу сфотографироваться с тобой. — Да нет, я просто… Наверное, мне просто интересно. Что это? Меттатон вздохнул. — Личное. Очень личное. Так ты… домой-то собираешься? Или… по делам? Робот старательно намекал, что не хочет, чтобы кто-то внедрялся в его личную жизнь. Фриск решила не настаивать. Вместе с Меттатоном она вышла на улицу. Робот сделал пару шагов, но тут в его металлической груди что-то запищало. — Ох, батарея… Придётся мне задержаться дома ненадолго. Дорогуша, знаешь что? Если хочешь быть полезной — скажи Блуки, пусть придёт ко мне. И… пусть захватит с собой что-нибудь перекусить. Меттатон вернулся и лёг на кровать, подключив себя к розетке. Фриск тем временем сбегала за Напстаблуком. Призрак, едва услышав, что пришёл Меттатон, тут же выключил компьютер и вылетел из дома, предварительно достав из холодильника тарелку призрачных бутербродов. Чайник он попросил поднести Фриск. — Меттатон, ты пришёл… — дрожащим, но радостным голосом сказало привидение. — Сколько тебе бутербродов? Чай с сахаром или без? — Три штучки, Блуки. С сахаром, пожалуйста. Фриск снова задержалась, наблюдая, как призрак суетится, придвигая к кузену угощение. Меттатон отвечал благодарной улыбкой. В его руках всё ещё была загадочная толстая книга. Полулёжа на подушках, робот листал её. Напстаблук устроился рядом с ним на постели, заглядывая туда же. — Ты скучаешь?.. — вздохнул призрак. — Это очень мило с твоей стороны… — Наверное. Просто… захотелось вспомнить, — ответил робот. Фриск на цыпочках стала красться к выходу. Похоже, она и впрямь была тут лишней. Но у двери её опять тормознули. Напстаблук решил, что невежливо вот так выпроваживать гостью, и предложил чаю и ей тоже. Фриск устроилась на полу, на ковре, стараясь не смотреть на братьев, но всё же непроизвольно скашивая глаза в сторону книги. Наконец она различила на обложке надпись: «Семейный альбом». «Ого, — подумала девочка. — Значит, Меттатон уже точно ему раскрылся…» Любопытство взяло верх. Стараясь не очень попадать в поле зрения робота, Фриск осторожно подкралась к изголовью кровати и краем глаза глянула на страницу. Там была приклеена фотография, на которой посреди улиточной фермы трудилось много-много призраков…