Сволочь

Больше всего на свете Сволочь любил интеллектуальные игры. Например, шахматы или доставалки. Игра в тупого кибера тоже ничего. Но самая интересная — игра в вопросы и ответы. Когда ты отвечаешь совершенно честно, а тебя все равно понимают неправильно. Потому что в этой игре главное — правильно спрашивать. И правильно отвечать. Люди, как правило, не умеют ни первого, ни второго, отчего игра становится лишь веселее. А уж то, что правильных выводов они тоже делать не умеют, это как бы само собой подразумевается. — Сволочь, он врет? Паршиво, когда любимая когда-то игра перестает доставлять удовольствие. Паршиво, когда партнер вообще не умеет играть. Отвратительный вопрос, Ларри! Ну просто плакать хочется, какой отвратительный. Ты бы еще спросил у землянина, все ли земляне лжецы. И очень хочется подсказать, но нельзя. Это бы значило проиграть, сдаться. Струсить. Нет, Ларри. Не в этой жизни. Продолжаем игру. — Искренность данного субъекта составляет 32,4% при норме не менее 78%, при этом процент сознательного искажения передаваемой вербальным путем информации превышает критический порог в 81% в шестидесяти пяти высказываниях из каждой сотни, что позволяет сделать вполне обоснованное заключение… — Сволочь!!! В двух словах! На интерлингве! Ну?! Ай, Ларри! Ну ты сам напросился. — Он врет. Мужичонка на стуле заверещал и забился, когда Дживс ткнул его в бок электрошокером. Запахло паленым. — И не врет, — добавил Сволочь, с интересом рассматривая дергающегося пленника. Дживс, матюгнувшись, отдернул электрошокер. Мужичонка закатил глаза, обмяк и наверняка свалился бы на пол, если бы Селд не придержал его за плечи. Бонд смотрел с одобрением и ждал, когда же Ларри снова начнет задавать вопросы — конечно же, совершенно неправильные вопросы! И получать на них совершенно неправильные ответы. Бонд когда-то любил эту игру более всех прочих и мог играть в нее бесконечно. Сейчас она не доставляла удовольствия, но это вовсе не значило, что ее можно бросить. Шоу должно продолжаться, даже если это уже совсем не весело. Таковы правила. Тем более что для себя-то он всю интересную информацию из мужичка уже скопипастил и засейфил, считай, выполнив за отдел Ларри всю работу. И теперь играл абсолютно честно — если Ларри сумеет задать правильный вопрос, ответ получит тоже самый что ни на есть правильный. И останется жить. Ну а не сумеет — его проблема. Ну же, Ларри! Давай, напрягись. Ты же умный, правда? Ты же сумеешь... *** Лео Мэнни, бывший пилот круизного лайнера, бывший контрабандист, бывший (якобы) пленник Проповедников Последнего Дня, а ныне подозреваемый в киднеппинге и терроризме арестант рыдал на стуле и клялся всеми святыми, периодически поминая маму, что он тоже жертва, и только. В другое время Ларту, возможно, даже стало бы его жалко — мелкий, тщедушный, издерганный. В любое другое время, но не сейчас, когда на кону стояли тридцать две жизни. — Боюсь, так мы ничего не добьемся. — Дживс мрачно вытащил сигарету, но закуривать не стал, мял в пальцах, словно забыл о ней. — Три часа уже паримся, а результатов ноль. По-прежнему никаких гарантий. А еще эта чертова кукла! И нахрена ей детектор, если не может четко сказать — врет человек или не врет?! Ларт поморщился. Очень хотелось согласиться с Дживсом, но не давала совесть — за последние дни Ларт узнал о киборгах намного больше, чем ему бы хотелось. И о чувствительности их детекторов в том числе. Не то чтобы специально искал, нет, конечно! Ну… просто так получилось. — Ты не совсем прав, он старается. — Ларт потер руками лицо, подергал себя за короткие волосы: может, хоть так мозги заработают? — Просто все люди врут. Постоянно, сами того не осознавая в большинстве случаев. Приукрашивают, преувеличивают собственные достоинства, приуменьшают недостатки, самообманываются, да просто мечтают. А для кибера все это тоже ложь, понимаешь? Пойди ему объясни, какой ложью можно пренебречь, а какой ни в коем случае. К тому же мы наверняка задаем неправильные вопросы… Ему показалось, что при этих словах смотревший на них с выжидательной улыбкой Сволочь слегка поменял позу. То ли с ноги на ногу переступил, то ли головой шевельнул. Дживс застонал. — Да мы уже три часа себе мозги выворачиваем этими вопросами! Не поинтересовались разве что цветом его подштанников! И что — все по новой?! Сволочь радостно встрепенулся, даже плечи расправил — похоже, он был единственным, кого долгий допрос только радовал. В другое время Ларт ему даже посочувствовал бы — скучно, наверное, сутками напролет стоять в своей нише в ожидании приказа, если работа полиграфом начинает радовать. Да и что за приказы, курам на смех — принеси-унеси да сходи за кофе, больше недели ни единого задержания. В другое время Ларт точно посочувствовал бы, да. Но не сегодня. — Ну что — прогоняем весь список заново? — спросил уже смирившийся с неизбежным Дживс. — А то ведь скоро на доклад, сам знаешь. На шефа тоже давят. Ларт знал. А потому мотнул головой. Прищурился, разглядывая киборга. — Нет. Пройдемся лишь по самым ключевым. И сменим опрашиваемый объект. — Хм? — Дживс проследил направление взгляда Ларта, протянул с сомнением: — А ты уверен, что это имеет смысл? Они же тупые! — Думаю, что имеет. — Ларт мрачно ухмыльнулся, сверля киборга недобрым взглядом, словно хотел провертеть в нем дырку и посмотреть, что внутри. — Ты его с DEX’ами-то не путай, это же Bond. Элитная линейка. Он и экстраполяции умеет строить, и допросы проводить. Любой шпион должен уметь это делать, иначе какой из него шпион. Умеешь, Сволочь? Да или нет? Отвечай! — Да, Ларри. — Вот и прекрасно. Тебе новое задание. Видишь этого человека? Знаешь, кто он? — Да, Ларри. Лео Мэнни, второй пилот пассажирского корабля за номером… — Достаточно. Информация по проведенному допросу у тебя сохранена? — Да, Ларри. — Прекрасно. Задай ему любые дополнительные вопросы, которые покажутся тебе нужными для получения всей необходимой информации для наиболее успешного проведения намеченной на утро операции по освобождению заложников. — Ларт, ну ты загнул! — Дживс с трудом вернул на место отвалившуюся челюсть. — Ты сам-то не кибер случаем? Ларт поморщился. — Кончай хамить начальству, Дживс. Сам же знаешь, чем точнее и детальнее отдан приказ — тем лучше будет конечный результат. А ты почему не приступаешь? Последний вопрос адресовался киборгу, который так и не подумал начать новый допрос. Только осмотрел Мэнни с ног до головы, удовлетворенно кивнул, словно осмотр его в чем-то убедил окончательно, и снова повернулся к Ларту с благожелательной улыбкой. — Уточните новое задание, Ларри. К чему именно я должен приступить? — К получению дополнительной информации. — Это задание успешно выполнено. Полученной в ходе предыдущего допроса информации вполне достаточно для адекватных выводов. К чему я должен приступить далее? — Опаньки! А тогда чего же ты молчал?! — Уточните вопрос, пожалуйста. — Стой! — Ларт придержал Дживса, рванувшегося было уточнить отнюдь не словесно. — С киборгами так нельзя. Вернее, можно. Но бесполезно. Лучше действительно просто уточнить. Экипаж «Синергайзе» действительно держит под контролем ситуацию внутри корабля? — Да, Ларри. — Показалось, что при ответе киборг презрительно сморщил нос. Вот же мелкий пакостник! Но пусть хоть до скончания века называет его именно так, лишь бы он оказался прав и завтра все прошло благополучно. — Если завтра мы выполним все их требования — какова вероятность того, что они отпустят детей? — 100%, Ларри. — Так не бывает! — Это уже Селд подскочил, резонно рассудив, что привязанный к стулу пленник никуда из допросной не денется, и теперь вертел головой недоверчиво. — Нет, ну правда же! Всегда есть хотя бы мизерная вероятность провала. Ошибки там или еще чего… — Ха! Киборги не врут! — А вот Дживс, ранее напряженный и взвинченный, теперь обрадовался и расплылся в счастливой улыбке. — Если он говорит — значит, точно все пройдет путем! У меня просто гора с плеч, а то такое предчувствие паршивое было... Ларт молчал, сверля киборга взглядом. И ему почему-то очень не нравилось то, что он видел. Нет, киборг не врал. Этого бы просто не допустила программа! Прямой приказ хозяина или приравненного к нему лица, прямой вопрос требует такого же прямого и честного ответа. Вопросы тоже были вроде бы самые правильные. И самые важные. Даже попытайся Ларт придумать более важные — не смог бы, наверное. Но теперь он смотрел на киборга — и не мог избавиться от навязчивого ощущения неправильности. Что-то было не так. Так бывает во сне, когда вокруг происходит полный бред, а тебе поначалу кажется все совершенно нормальным, но потом начинает нарастать неприятное чувство неправильности происходящего. И странная мысль, что Сволочь смотрит на него не просто выжидательно, а чуть ли не с надеждой. Действительно, странная мысль. — Сто процентов — это только твое предположение? Или точный расчет? — попытался он еще раз. Киборг шевельнул плечами. Показалось — вздохнул. — Точный расчет, Ларри. Предельно точный расчет. Показалось… да нет, не показалось — киборг действительно выделил интонационно последние три слова, особенно первое из них. И голос напряженный. Обиделся, что ли? На что? На то, что посмели усомниться в его аналитических способностях? Нашел время! Тут речь идет о жизни детей, а он обижается. Впрочем, пусть себе обижается сколько угодно — главное, дети будут отпущены. И можно докладывать шефу, что губернатор не рискует своей репутацией, возглавив комитет по спасению. Операция вызволения несчастных жертв не полетит под откос из-за чьей-то ошибки, злого умысла или не вовремя дернувшейся руки. Не превратится в кровавую бойню перед объективами сотен голокамер. Киборги не врут и ошибаются крайне редко. Все окончится хорошо, дети будут живы. Это сейчас главное. А с тем, почему этот вот конкретный киборг смотрит так пристально и выжидательно, словно ему очень хочется продолжить затянувшуюся игру в вопросы и ответы, можно будет разобраться и потом. Сейчас не до игр. — Вот и хорошо! — Ларт встал, тем самым подводя итог как допросу, так и собственным сомнениям. — Этого в камеру, завтра будем разбираться, когда вернемся. Сволочь, поможешь ребятам. Я к шефу. Занятый мыслями о подготовке завтрашней операции Ларт не обратил внимания, что Сволочь впервые за сегодняшний день не подтвердил получение команды уже ставшим привычным «Да, Ларри». Лишь отметил, обернувшись в дверях, что киборг продолжает смотреть ему вслед с непроницаемым лицом манекена. И что губы у него при этом плотно сжаты. Показалось даже — закушены. *** Люди никогда не переставали удивлять бонда. Даже сейчас. Когда, казалось бы, давно пора привыкнуть к тому, что все они — идиоты. Конечно же, бонд умел строить экстраполяции уровней динамического ряда и давно просчитал вероятностный прогноз с точностью до седьмого порядка после запятой. Поэтому и не беспокоился. Только вот не его беда, что миляга Ларри так и не научился правильно спрашивать. Бонд и так уже пошел против собственных же правил и попытался подсказать. Твой подчиненный умнее тебя, Ларри, не бывает стопроцентных вероятностей — если только речь действительно идет о будущем. Конечно же, они отпустят детей. Вероятность 100%, предельно точная вероятность…. Может быть, надо было сказать 101%, может быть, хотя бы тогда до тебя дошло бы? Или даже 200%. Да сколько угодно — называй любую цифру не меньше сотки и не ошибешься, только обязательно не меньше сотки, потому что свершившийся факт сразу приобретает эту самую сотку, автоматом. Они уже их отпустили. Ты же полицейский, Ларри! Вроде бы не самый тупой, если сумел выжить и дослужиться до начальника отдела. Тогда почему же ты до сих пор так и не научился задавать правильных вопросов? Почему ты не спросил, отпустят ли они всю вашу сраную группу спасения во главе с губернатором? Почему ты не спросил, останетесь ли живы вы, если завтра туда полезете? Почему ты так и не спросил, останешься ли жив ты? ***