Изрядно накуренные басист, гитарист и барабанщик сидели на точке в Башне и пытались что то играть, ожидая когда придут солисты, хотя Князев и говорил что скорее всего не придёт.
Каждый был на своей волне и одновременно в одной абстракции с другими, такое бывает когда общаешься с людьми давно и вы делаете общее дело, ты как бы думаешь о своём, но и одновременно с этим о том же о чём и все остальные...
Эту идиллию прерывает сильный грохот двери и влетевшие на комнату два вокалиста.Они что то кричали и сильно махали руками. До них, уже обкурившихся, долго не доходило что они хотят, но затем Балу начал понимать что дело то серьёзное и предложил положить инструменты.
Как оказалось претензии были именно к нему и Яхе.
Князь был сильно возмущён их поведением, якобы они ведут себя так как будто решают все вопросы в группе.
Саше припомнили про то как он ходил на фестиваль "Скифф" без билета, а потом ещё и за кулисы пошёл, но по вокалистам было видно что это не главная проблема, тем более не стали бы они раздувать из такой то мухи слона.
Парень конечно же пытался объяснить что он попал туда бесплатно потому что организаторы знакомые его жены, а за кулисы он пошёл что бы попросить у знакомых музыкантов разрешения прилечь Инне, потому что ей стало плохо.
Но ему никто не поверил.
Яков начал оправдывать друга, но его резко прервал Миша обращаясь к Балу:
-Ты понимаешь, что я после этого не смогу с тобой на одной сцене стоять?!
Шура сначала ничего не понял.
-Ты знаешь, что из-за тебя Анфиса вены вскрыла?!
Парень выпал в осадок. Он испугался. У девушки к тому времени уже были проблемы с героином, впрочем как и у её мужа, но Горшка то все поддерживали, а Анфису только Миша.
Миша часто жаловался что сильно беспокоиться за неё и по возможности пытался не оставлять её одну.
Саша попытался узнать в какой больнице лежит девушка, но ему грубо рявкнули что она не в больнице, а уже дома.
Из непонятных объяснений выяснилось что Анфиса пришла к Гордееву занять денег и у него вскрыла вены, и пока он её откачивал она сказала что это из-за того что он (Балу) не давал ей прохода и всё время приставал.
Басист был в шоке и предложил, поехать к Горшку домой и всё узнать у Анфисы, но Миша отказался и повторил :
-Я после такого не смогу стоять с тобой на одной сцене.
В итоге уже полностью запутавшийся во всём этом парень понял к чему ведет Горшок.
Слёзы подступили к горлу, стало трудно дышать и что бы не позориться перед друзьями он ушёл и стал позориться на улице.
Слёзы текли сами по себе и остановить их было невозможно, музыкант шёл почти в слепую.
"Как так то?! Анфиса жена Горшка, как он вообще мог подумать об этом?! Она мне как сестра. У нас всегда было с ними взаимопонимание... а теперь всё так обернулось... бедная Анфиса... Но всё же! Я никогда не делал этого! Да и не хотел! Горшок был моим другом... Кого я обманываю?!Он уже давно мне был больше чем просто друг... Я люблю этого дурака! А он думает что я буду приставать его жене..."
От этих мыслей стало хуже. Было вполне понятно что с таким отношением к нему, о месте в группе Балу можно было даже не думать и значит больше не общаться с Мишей... да и захочет ли солист общаться с человеком о котором у него сложилось такое мнение.
Балу наверное один из немногих кто оставался в группе не потому что они стали знаменитыми или получали много денег, а ради идеи, которая когда то зародилась в их неокрепших подростковых головах когда они шатались где то по Ржевке и придумывали свои несуразные и фантастические истории. Уже тогда Балу привлекало общество, тогда ещё никому не известного, Миши Горшенёва. Мальчику было всегда интересно что ещё может выкинут тот парнишка, какие тараканы ползают в этой растрёпанной голове, ему всегда было интересно покопаться в его голове, да и Миша не был против такого расклада и тоже часто пытался понять мысли Саши, хотя они до сих пор любили так делать...
Каким то образом добравшись до "Московских ворот" и встретив жену, он вспомнил что договорился с ней и с Ликой идти в сауну. Там он долго стоял под душем, ведь там слёз не видно...
На следующий день он позвонил музыкантам, в надежде , что, может, он рано уехал, и потом Горшок с Князем объяснили всё. Но нет... ребята сказали, что обсуждать тут нечего, и на гастроли через два дня вместо него поедет Ренегат.
Когда ребята уехали на гастроли Балу приехал на точку. Вроде парень и успокоился, но видеть и говорить ни с кем не мог. Любая попытка произнести что то заканчивалась слезами.
Он сидел на крыше, краю башни, смотря на корабли вдалеке:
"Видимо для меня история под названием "Король и Шут" подошла к концу... Самое обидное что её могут продолжать те кто не начинал её, кто не придумывал первые песни сидя в маленькой коморке у кого то дома и попивая чай который приготовила мама, они не проходили тот тяжёлый путь бок о бок, когда денег не хватало ни на что, и если они появлялись, то их тратили на инструменты, и даже на лечение Горшку собирали все вместе...Они могут продолжать тот путь вместе с ним, а я нет..."
Высота завораживала выводя из подсознания странные мысли...
"Один шаг и всё..."
***
Когда ребята приехали с гастролей, то парень решил выяснить, что же всё таки произошло.
Анфису после пережитого он видеть не мог. Не "не хотел", а именно не мог. Физически. Было больно. Было больно осознавать что человек которому ты доверял, для которого сделал столько всего хорошего, обвинит тебя в том чего ты не совершал. В груди что то щемило. Из-за неё его теперь возненавидел Миша...
И Шура решил отправиться к Гордееву единственному участнику событий. Он думал что увидит следы крови на полу и стенах, но его ожидания не оправдались.
Гордеев очень сердечно принял басиста.Он был сильно расстроен произошедшем. Он сразу достал самогон и ситуация начала проясняться...
-Как вообще у Горшка могла возникнуть идея ревности?!-возмущался парень и вспоминал случаи как он помогал Горшенёвым.
-Это ты мне скажи. Может вы тайно встречаетесь, Санечка?-шутил Гордеев.
-Да, точно, она со мной тайно встречается, и я ей там не даю прохода-наверное парень в первый раз за всё время улыбнулся.
Вскоре мужчины решили поехать на точку и разобраться в этой абсурдной ситуации уже вдвоём.
Всё было уже не так эмоционально, но ребята постоянно путались и что-то всё время не сходилось. А Князь вообще сказал, что он не в курсе, так как подъехал к Гордееву позже. Тогда Гордеев предложил ему поговорить с Горшком в соседней комнате наедине, без свидетелей.
Они так и сделали...
-Я не хочу с тобой общаться... - только и говорил солист.
-Но, Миша! Как ты можешь в это верить?! Как я вообще мог такое сделать? Ты понимаешь? Ты мой лучший друг, а она твоя жена... Почему ты не веришь мне, своему другу?...- пытался прояснить ситуацию уже скорее всего бывший басист группы.
-Я верю своей жене! Уйди! Я не хочу тебя видеть...
-Что мне сделать что бы ты мне поверил?!- не унимался парень.
-А ты попробуй доказать, то что не приставал к моей жене, а!
-Доказать...
Наступило молчание.
-Я так и знал. Тебе нечем это доказать.
В одно мгновение Балу пересёк расстояние между ним и Мишей и накрыл его губы своими. Не почувствовав ответа на свои действия парень оторвался от таких желанных губ и выбежал из комнаты. После чего с Горшком уже говорил Гордеев. У басиста снова что то защемило в груди, какой то жуткий, постоянно растущий и пульсирующий ком. Он снова ушёл, что бы не позориться своими слезами, тем более он вполне уже понимал что ничего теперь не вернуть, а после произошедшего с Мишей, в глаза ему было стыдно смотреть.
***
На следующий день раздался звонок:
-Шура...ну, короче...если ты хочешь остаться в группе, то оставайся, я буду рад...- проговорил знакомый голос, которого в последнее время из-за отсутствия репетиций и встреч, стало так не хватать.
