Часть 8 Нокаут.
Беспамятство окутывало бойца, заставляя вычеркнуть из памяти все его задачи и приказы, которые так упорно вели вперёд всё это время, не смотря ни на что. Оно убаюкивало блаженным спокойствием и безмятежностью. «Расслабься и плыви по течению умиротворенности», — сладко пел чей–то приятный и незнакомый ранее голос. «Отдохни. Ты слишком устал», — этот звук ласкал слух, маня за собой всё глубже и глубже в тишину. Он медленно растворялся в этом. Никакой боли, никакого страха, никаких приказов. «Ты всё равно их не спасёшь!», — вдруг, словно скрежетом металла, прорезало нависшую над ним тишину, впиваясь в мозг, заставляя бойца, схватится за голову от пронзительного вопля, который разрастался гулом пчелиного роя. Это было настолько не выносимо, что он бессильно упал на колени и через миг до него донёсся дикий крик — его крик, после которого всё вновь затихло.***
«Сколько прошло? Мгновение? Минута? Вечность?», — первое, что подумал он, очнувшись от леденящего кровь кошмара. Сэндман медленно открыл глаза, в которых всё расплывалось, и тёмные пятна, словно праздничные хороводы, плясали то тут, то там. Он в надежде искал правой рукой свою винтовку, которая будто провалилась сквозь землю, играя с ним в прядки. В наушниках прорезал тишину чей–то крик, разобрать который, Сэндман был не в силах. В ушах раздавался звон тысячи колоколов и грозные удары набата, которые словно настырный будильник, пытался поднять его после бессонной ночи. Боец попытался осторожно поднять голову, которая была прикована к холодному и грязному полу. — Гринч! Гринч! — чей–то испуганный голос гремел у него в голове, заглушая надоедливый треск. Приложив все усилия, Сэндман начал по осколкам восстанавливать картину произошедшего — вот они поднимаются по лестнице, Крис показывает готовность, Гринч опять несёт свою чепуху, после распахиваются двери. Граната. «Гринч…», — он не знал, прошептал ли он это наяву. Перед глазами застыла образ бойца, замеревшего на месте, который снимал со своего тактического жилета небольшой металлический цилиндр серо–зелёного цвета, вопреки приказу, и метнул его прямо во врага, создавая тем самым патовую ситуацию. Через несколько секунд сдетонировала осколочная граната врага, и следом взорвалась дымовая граната, брошенная Гринчем. «Зачем, Гринч?» Эти мысли заставили Сэндмана вырваться из полубессознательного состояния и прийти в себя. Звон в ушах постепенно начал сменяться на сплетающиеся в унисон голоса прерывающиеся глухими выстрелами. Попробовав сесть, он, что было сил, резким движением поднял свой корпус и в тот же самый миг дважды пожалей о содеянном. Левое предплечье пронзила острая режущая боль, растекаясь жгучей волной по всей руке, заставляя его, стиснув зубы, поморщится. — Чёрт, — произнёс боец охриплым голосом, хватаясь здоровой рукой за окровавленное плечо, борясь с подступающей тошнотой. — Сэндман очнулся, — донёсся до него крик Трака, который, по всей видимости, не пострадал от взрыва, — не дёргайся, босс, скоро тебя подлатаем, — произнёс он, ловко выныривая и паля по тем головорезам, которые учинили здесь эту разруху, не давая им приблизится к раненному товарищу. Мужчина начал осматривать зал, рыща взглядом в поисках остальных своих бойцов. Сердце командира замерло, как только он заметил лежащую на холодном полу фигуру бойца. Солдат не шевелился и не подавал признаков жизни. Его кепка песочного цвета, с потёртыми от времени краями козырька, была сдвинута на бок, а чёрные наушники, которые всегда были одеты поверх неё, без единой царапины бесхозно лежали рядом с ним. Гринч всегда игнорировал шлемы, отбиваясь тем, что его голова должна быть свежа и ни чем особо не ограничена, а они лишают такой привилегии, по его словам, «паря мозги». Его правую ногу окольцовывал толстый слой бинта, на котором уже выступало кровавое пятно. Рядом с ним находился Крис, который был погружён в свою работу, аккуратно перевязывал грудь солдата, не обращая внимания на выстрелы. — Гринч, сукин сын! Я ему говорил, беги! А он решил поиграть в героев, — выругался военный врач, который был явно не в себе. В паре метров от укрытия Сэндман заметил своё потерянное оружие, но стояло ему только высунуться, чтобы вернуть его, как воздух в паре сантиметров от руки прорезали пули. Он резко одёрнулся. Накатившаяся волна боли заставила его с новой силой сжать зубы. Прижимаясь спиной к укрытию, Сэндман осторожно снял свой пистолет, который находился у него под самым сердцем на его тактическом жилете, и был уже готов расплатиться с обидчиком, преодолевая свою слабость, как вдруг увидел ранее не замеченную фигуру, которая бойко лавировала, снимая нападающих одного за другим.