Точка соприкосновения

У Виктора Никифорова, как и полагается, метка соулмейта проступает в день его совершеннолетия, и уже тогда он знает, кто будет его избранником. Он с ужасом смотрит на взбалмошного одиннадцатилетнего мальчишку, стараясь понять, где и как провинился, почему его наказывают такой разницей в возрасте. Но чтоб подтвердить догадки, нужно ждать целых семь лет. Казалось бы, не так уж много, если знать, что проведешь с этим человеком всю оставшуюся жизнь. Но как же сложно наблюдать за еще совсем ребенком, чувствуя себя до неимоверности гадко от той связи, которая, подобно земному притяжению, тянула к мальчику. Виктор с головой уходит в тренировки, стараясь забыться в них, выжимая из себя все до последней капли. Так, чтоб вечером сил хватало лишь на ужин и беспокойный сон, чтоб усталость сметала все мысли и переживания, чтоб времени на размышления не оставалось. И такой невероятный режим тренировок приносит свои плоды – больше никто не может сравниться с Никифоровым, который раз за разом забирает награды и стоит на наивысшей ступени победы. Им восхищаются другие фигуристы, постоянно бросая вызов, стараясь свергнуть с пьедестала. Им очарованы все девушки, да и что там душой кривить, не только девушки. Каждый хочет стать соулмейтом человеку, подобному Виктору. Но парень уже занят, пусть об этом никто не знает, ведь он всегда скрывает свою метку под левой ключицей. Когда Юрию Плисецкому исполняется пятнадцать, он тренируется бок обок с Никифоровым, потому что оба должны быть на глазах у Якова. Потому что теперь подросток будет откатывать программу на том же льду, что и Виктор, сражаясь за главную награду. В зеленых глазах читается вызов и желание превзойти, каждый взгляд выбивает лед из-под ног. Да одно только присутствие подростка переворачивает мир с ног на голову, меняя местами небо и землю. Виктор сдается, понимает, что сбежать уже не получится, а потому просто наблюдает за своей будущей парой, стараясь и дальше держать это в секрете. Будь Юра хоть сотню раз талантливым фигуристом, он остается обычным подростком, с типичной возрастной агрессией и постоянным недовольством. Его настроение меняется на умиротворенное и радостное только рядом с самым дорогим человеком – любимым дедушкой. Со счастливым лицом он кушает приготовленные стариком пирожки, а потом получает выговор от Якова за нарушение поставленной диеты. И так каждый раз. В остальное время Виктор постоянно слышит крики Плисецкого: перед тренировкой и после нее, в тренажерном зале, в раздевалке, когда тот листает новостную ленту и остается чем-то недоволен. Уже взрослому Никифорову, конечно, такое шумное поведение не совсем по душе, даже если сам далеко не тихоня. Но он надеется, что за год-два переходной возраст окончательно закончится и характер его соулмейта изменится на более спокойный. Но Юра не меняется ни в шестнадцать, ни в семнадцать, оставаясь все тем же взрывным парнем. А Виктор только улыбается, каждый раз наблюдая за рассерженным, почти шипящим, как кот блондином, находя в этом некую прелесть. И радуется, что ждать ему осталось совсем немного. Их сравнивают с Солнцем и Луной, потому что уже не первый раз они стоят рядом, получая свою заслуженную награду. И пусть Юра всегда на втором месте, а Виктор на первом, он не теряет веры в себя, зная, что однажды сможет победить своего главного соперника. Они такие разные, но такие похожие друга на друга в своей противоположности. Никифоров всегда улыбается, ведет себя легкомысленно, несерьезно и слегка по-детски, хотя внутри обладает удивительной силой и полной уверенностью в себе. Плисецкий всегда хмурый, недовольный и огрызающийся на каждое слово, брошенное в его сторону, но там, в тайных уголках души, он мягкий, трогательный и до безобразия сентиментальный. Только этого никто не видит, потому что сам Юра никогда не покажет эту свою сторону. И при всех своих особенностях характера, оба полностью отдают себя любимому делу, преображаясь на глазах, стоит только сделать первый шаг коньком по льду. Пожалуй, их еще связывает известность, ведь теперь Юрой восхищаются не меньше, чем Виктором. В последний день зимы, когда через несколько минут наступит полночь, Плисецкий жадно следит за секундной стрелкой, отсчитывая время до того, как узнает свою судьбу. День совершеннолетия для каждого человека самый важный момент в жизни, ожидаемый с трепетом и долей любопытства. Юра видит, что наступило долгожданное первое марта, со страхом жмурит глаза, словно ребенок, касается кожи под ключицей, проводит по ней пальцами и боится подойти к зеркалу. А когда делает это, замирает, недоверчиво смотря на имя своего соулмейта. Конечно, если родственные души знакомы, то они сразу чувствуют друг друга, становятся практически единым целым. Об этом парень слышал, но сам почувствовал лишь отголосок связи. Несмотря на позднее время, он срывается из дома. Не предупредив дедушку об уходе, схватив имеющиеся деньги с полки, на ходу запахивая куртку, потому что ничего не имеет значения, кроме встречи с ним. Ловит первое попавшееся такси, практически выскакивая на проезжую часть, пропускает мимо ушей упреки водителя, называет адрес и мысленно подгоняет машину, чтоб та скорее доставила его в нужное место. Виктор ждет первого дня весны так же сильно, как и именинник, понимая, что все, года ожиданий окончены. Он прокручивает в голове возможные варианты их ближайшей встречи, пытается подобрать слова, с которыми расскажет Юре о своих чувствах, старается предсказать реакцию парнишки. Но Плисецкий, как всегда, способен удивить и сделать поступок, который от него никак не ждут. Поэтому молодой мужчина растерянно распахивает дверь после настойчивого звонка и не может произнести ни слова, заворожено глядя на взъерошенного, со сбившимся дыханием блондина. – Прости, – хрипло выдает Юра, а Никифоров только удивленно смотрит на него, стараясь вспомнить, слышал ли он хотя бы раз, чтоб этот мальчишка извинялся перед кем-то. – За что? – Виктор сильнее открывает дверь и отступает в сторону, пропуская гостя в квартиру. – Прости, – повторяет, а сам смотрит в глаза почти прямо, ведь теперь разница в их росте не более пяти сантиметров. – За то, что заставил ждать себя так долго. И Виктор чувствует облегчение, потому что ему не нужно ничего объяснять, парень оказался слишком проницательным в этом моменте и сам все понял, без слов. Им нужен долгий год, чтоб привыкнуть думать друг о друге, как о паре. Точнее это время нужно лишь Юре, Никифоров же давно принял это, как должное. Растерянность парня постепенно перерастает в привязанность, а частые встречи, редкие свидания и постоянные совместные тренировки на льду позволяют им узнать друг друга еще лучше. Они шумно ругаются по любому незначительному поводу, из-за каждой мелочи, на которую можно было бы и не обращать внимания. Вернее кричит и возмущается постоянно Юра, а Виктор пытается прийти к общему компромиссу, чтоб не разжигать конфликты еще больше. Иногда они меняются местами, и уже Никифоров читает парню нотации, словно рассерженный родитель, а тот только огрызается, недовольно смотрит в ответ, сутулится и не признается в том, что действительно виноват. Спустя год они решают жить вместе, и ссор становится еще больше: из-за грязных чашек на столе, опоздания к ужину, оставленного носка около дивана; из-за того, что Виктор иногда относится к Юре, как к ребенку; из-за постоянных заманивающих улыбок Никифорова на публике или его подмигиваний на камеру под восторженные крики фанатов. Но самые крупные скандалы происходят, когда Плисецкий забывает, что посторонние люди не будут терпеть его острый язык, как делают это знакомые и коллеги. Неудачно брошенное грубое слово иногда доводит практически до драк, и тогда именно Виктору приходится извиняться за поведение взрывного парня и пытаться уладить ситуацию. Но каждый раз пара мирится, потому что иначе никак, потому что друг без друга уже невозможно. Иногда примирение проходит бурно и страстно, так, что Яков потом отчитывает обоих за сонливость, усталость и несобранность, а соседи долго краснеют, когда здороваются. А порою провинившийся Юра присаживается рядом с мужчиной, когда тот смотрит телевизор, прижимается к его боку и молча кладет голову на плечо. Да, им не всегда нужны слова, чтоб все понять и почувствовать. В конце концов, природа не так глупа и делает соулметами людей, которые действительно будут дополнять друг друга, а не рандомно выбирает кандидатов. И если пары родственных душ распадаются, то это вина лишь тех, кто самостоятельно испортил отношения и упустил свое счастье. Они год живут вместе. Никифорову уже двадцать семь, его карьера фигуриста движется к закату, а Плисецкому двадцать лет, и он только готовится взойти на пьедестал побед. Конечно же, Юра недоволен. Парень не хочет занять место Короля только потому, что предыдущий уходит со льда, он желает победить своего главного соперника собственными силами, но это так ни разу и не происходит. Оба сразу же научились разделять отношения и спорт, чтоб избежать конфликтов хотя бы на этой почве. В один из дней, когда Виктор наслаждается редким, но таким желанным выходным, ему неожиданно звонит Юра, который в это время должен находиться на тренировке. Мужчина удивленно смотрит на экран и взволнованно отвечает на звонок. Лишь потому, что парень никогда не звонил ему в это время, больше того, сам отключал телефон. – Алло? – Ты сейчас дома? – голос Плисецкого наполнен раздражением, которое не остается незамеченным. – Дома. Ты же знаешь, что у меня выходной. Юра, что уже случилось на этот раз, что ты звонишь мне в такое время? – Виктор трет переносицу и устало прикрывает глаза, уже чувствуя, что Плисецкий снова куда-то влез. – Просто забери меня, хорошо? – Откуда забрать? – Районный отдел полиции, – голос немного дрогнул, будто бы его хозяин не хотел произносить эти слова, но другого выбора у него, в принципе, не было. – И возьми деньги, правда, не знаю сколько нужно. – Господи, Юра, вот из полиции я тебя еще не вытаскивал. В этот раз ты превзошел сам себя, нечего сказать, – каждая реплика сочилась сарказмом и холодным раздражением. Конечно, Никифоров волновался за своего любимого чертенка, но он порядком устал от выходок, которые, судя по всему, довели до полицейских разбирательств. – Вить, давай ты потом будешь читать мне нотации, хотя, я предпочту обойтись без них, мне не пять лет. – Поговорим об этом потом. Через двадцать минут буду. Мужчина сбрасывает звонок, не дожидаясь ответа. С раздражением одевается и пытается немного успокоить свои чувства, чтоб не начать семейные скандалы прямо в кабинете участкового. Наспех ловит такси, заезжает в ближайший банкомат, снимая круглую сумму со своего счета, и направляется в участок. Уже в кабинете он видит самого полицейского, сидящего напротив Юру, у которого на скуле расцвет зеленеющий синяк, и еще одного парня с изрядно «помятым» лицом. У Никифорова много вопросов, но вникать в подробности произошедшего он хочет меньше всего. Поэтому быстро оплачивает штраф за, как выяснилось, хулиганство, и доплачивает пострадавшему и стражнику правопорядка приличную сумму денег за молчание. Меньше всего сейчас нужно, чтоб пресса узнала о Плисецком столь интересные подробности. На обратном пути они оба молчат, каждый думает о своем. Юра не знает, как будет объяснять ситуацию, в которую попал. А Виктор пытается успокоить внутреннюю злость, которая огнем растекалась по венам, норовя выплеснуться наружу в любой момент. Все так же, не проронив и слова, пара заходит в квартиру. И как только захлопывается дверь, мужчина не выдерживает. – Да, Юрочка, у нас было разное, но чтоб я забирал тебя из полицейского участка – такое впервые. Ничего не хочешь мне объяснить? – А что тут объяснять? – парень, как всегда, выбирает вместо защиты нападение и злится в ответ. – Просто подрались с тем придурком. Никто не виноват, что он не следит за своими словами и получает потом. – Да можно подумать, ты сам умеешь следить за тем, что говоришь, – зная характер своего соулмейта, Виктор изначально предполагает, кто именно был инициатором скандала. – Я, возможно, не умею подбирать слова, но он сам виноват, что получил по роже, ясно? – А что тут не ясного, конечно ясно. Но мне уже надоели твои выходки, – мужчина все больше распаляется и даже не думает останавливаться, потому что давно уже пора было серьезно поговорить на эту тему. Он сам виноват, что сделал это слишком поздно. – Ты каждый раз ищешь себе на зад приключения, а мне потом нужно бегать и решать все эти геморройные проблемы, которых можно было избежать. Но ты же не можешь промолчать хотя бы раз и не раздувать из мухи слона, когда тебя нечаянно толкают или наступают на ногу. Интересно даже, что же произошло в этот раз? – Я уже сказал тебе, но повторю, что он не умеет следить за словами! – Юру трясет от всей ситуации, от слов, сказанных Никифоровым, от чувств, которые до сих пор переполняют. Потому что он бы с удовольствием вернулся и ударил того парня еще раз, а лучше несколько. – Не нужно было ему отзываться плохо о том, чего не понимает! – А ты, конечно же, решил ответить кулаком, вместо цивилизованного способа, - мужчина отворачивается и смотрит в окно, не желая сейчас пересекаться взглядом с Плисецким. – Если тебе не важно, что ты доставляешь проблемы мне, то подумай о своей карьере. Твоему рейтингу не поможет такая слава. Юрий просто задыхается от последних слов и возмущенно хватает ртом воздух, словно ему резко стало не хватать воздуха. Он был зол на себя и обижен на Никифорова. Да и не видел такой уж серьезной проблемы, потому что сам из этого уже вынес урок для себя. – Так сложно понять, что если уж я ударил этого человека, значит, было за что? – Так сложно понять, что мне уже надоели твои выходки из-за малейшего недовольства? Юра замолкает, не желая продолжать разговор. Он-то может рассказать, как все было на самом деле, но не хочет. Стыдно даже признаться, что в этот раз он просто защищал Виктора, в сторону которого летели ругательства, которые даже Плисецкий старается не произносить вслух. Пусть однополые пары уже были не редкостью, в России находились те, кто считал это извращением и тупиковым развитием человечества. Без толка объяснять глупость такого суждения, приводя доводы в сторону природы, которая сама так распределила. И если бы так отозвались о самом Юре, он бы сдержался и просто послал такого идиота, но ругательства в сторону любимого человека он стерпеть не смог. Парень молчит об истинной причине драки, надеется, что они снова помирятся, как делали раньше. Но Виктор упорно не шел на мировую, потому что это была последняя капля на чашу весов терпения. Они не разговаривают друг с другом, спят поочередно на кровати и диване, стараются вообще не пересекаться. А когда это происходит, вспыхивает новая ссора, заканчивающаяся обоюдными упреками. В один из таких дней, когда в течение него пара успевает повздорить не менее трех раз, Виктор садится на кухне за стол и смотрит на Юру тяжелым взглядом. Мужчина зарывается в волосы рукой, массирует пальцами висок и устало выдыхает: – Юр, я устал. – От чего? – спрашивает и замирает, боясь услышать в ответ небрежно брошенное «от тебя». – От всего, – все так же тихо отвечает Никифоров, словно сам не знает, что его гложет. – От наших натянутых отношений, постоянных ссор, от твоих выходок и моих срывов. Да даже надоело уже, что твой характер, который устраивает меня и таким, не меняется, ты не желаешь идти на компромиссы, не стараешься вести себя хотя бы немного сдержанно. – Сначала говоришь, что мой характер тебя устраивает, а потом высыпаешь кучу претензий насчет поведения, – фыркает Плисецкий, стараясь не показать, как в этот момент дрожит его нижняя губа и слегка потряхивают кончики пальцев. Весь этот разговор до смешного напоминает типичную мыльную оперу, в которой главные герои собираются расстаться. – Так и есть. Твой характер я знал с самого начала, и он меня не пугал, –мужчина встает из-за стола, ставит нагреваться чайник и засыпает в чашку чай. Не то что бы хотелось пить, просто нужно было хоть чем-то себя занять во время разговора. – Но сейчас мне уже двадцать семь. Почти тридцать, понимаешь? Это не старость, это еще молодые годы, когда можно делать все, чего желает душа. Но иногда хочется простого человеческого тепла и домашнего уюта. За все года, проведенные на публике и в свете камер, я устал от шума и приключений. А у нас с тобой нет даже намека на уют. Он проскальзывает в отношениях так редко, что я могу вспомнить лишь пару моментов. – Это ты хорошо придумал, не спорю. – Ты про что? – Я о том, Вить, что требуешь от меня чего-то, хотя сам не можешь сделать этого в ответ, – Юра опирается о стенку и складывает руки на груди, словно хочет защититься или отгородиться от Никифорова. И впервые решается выговориться. Просто, без скандалов, рассказывая, как он видит все со своей стороны. – Может быть, мне тоже хочется того самого уюта, ты об это не задумывался? А стоило бы. Я, как и ты, большую часть времени провожу на катке, в тренажерном зале, в балетной студии, на этих сраных интервью, которые мне нужны, как собаке пятая лапа. Но это же необходимо не меньше тренировок, чтоб подать себя, как хорошего фигуриста. Прихожу домой уставший, вымотанный, с одним единственным желанием – пожрать и лечь отдыхать. И что же я вижу дома? Горы грязной посуды, отсутствие еды, расписанной мне по диете, потому что ты ее так сильно любишь, но сам себе купить не можешь, и тебя, расслабленно спящего на диване под включенный телевизор. А потом, Вить, ты просыпаешься и делишься тем, как же устал за день, абсолютно не думая, что я заебался не меньше твоего. С утра говорю о чертовых грязных чашках, а вечером они снова стоят в рядок, как на подбор. Конечно, срываюсь и выплескиваю недовольство на тебя, потому что спокойно до тебя не доходит. Хотя, о чем это я, со скандалами ты тоже не понимаешь, потому что все повторяется изо дня в день. Оно-то мелочь, да, но таких мелочей могу собрать дохрена и еще немного. После этого каждый молчит и думает о чем-то своем. Возможно, они сами виноваты, потому что ни разу не решились высказать друг другу мнение о каких-то незначительных вещах, а дождались, когда соберут тьму обид и недопонимания. Виктор только пьет чай, с каждой минутой мрачнея все больше и больше, а Плисецкий просто наблюдает за ним. – Иногда мне кажется, что нам чего-то не хватает, – первым нарушает тишину парень. – Тебе не кажется, Юр, не кажется. Они оба давно замечают это, но боятся признаться друг другу. Им будто чего-то недостает в отношениях. Какой-то точки соприкосновения, которая сгладила бы острые углы тяжелых характеров. Словно их пара – исправные красивые часы с недостающей шестеренкой, отсутствие которой не позволяет запустить весь механизм. – Я решил пропустить этот сезон, и откатать в следующем году свою последнюю программу, – неожиданно сообщает Никифоров, даже не смотря в сторону парня. – Что? – переспрашивает Юра, с глазах которого читается недоверие, злость, грусть. Конечно, он же разучивает самую сильную из своих программ, доводит себя до полного бессилия, только ради победы над Виктором. И вдруг получается, что все старания насмарку. – Да, моя техника выполнения элементов идеальна. Но я больше ничем не могу удивить ни судий, ни зрителей. Полное отсутствие вдохновения, понимаешь? Хотя, глупый вопрос, – мужчина искривляет губы в подобии улыбки. – Конечно же, не понимаешь. – И? Что ты собираешься делать в течение этого года? – Отправлюсь куда-нибудь, еще не решил точно. Поезжу по странам, посмотрю на другие культуры, сменю ненадолго обстановку. Уверен, что это поможет найти то, чего мне так не хватает и сделать свое последнее выступление лучшим в истории. – Подожди, – Юра почти задыхается от услышанного, стараясь мысленно убедить себя, что ослышался. – То есть, ты хочешь сказать, что сматываешься куда-то на неопределенный срок? Никифоров, да ты с ума сошел? – Полгода – это не вечность. Думаю, это поможет и нашим отношениям, и моей карьере. – А нам это каким образом поможет? М? Витя, просто скажи прямо, что сбегаешь. Или признайся – отношения в печенках сидят, – Юрий горько усмехается, будучи полностью уверенным в своих словах. – Господи, Юра, не придумывай драму там, где ее нет и быть не может. Никто не собирается разрывать отношения. Мне просто нужно понять себя, тебя, найти то, чего недостает. В конце концов, нам обоим нужен глоток воздуха и время, чтоб переосмыслить все, потому что так и дальше будем ругаться по несколько раз на день. Плисецкий просто разворачивается и выходит с кухни, чтоб не показывать, насколько расстроен. Он чувствует что-то сродни безысходности и обреченности, будто бы готовится не к временной разлуке, а вечному расставанию. Парень вмиг забывает, что существует мобильная связь или скайп, по которому они смогут созваниваться. В его голове роем копошатся мысли, которые заводят в тупик, мол, все, полгода абсолютного одиночества. Виктор понимает Юру, потому что сам не хочет никуда уезжать. Точнее, одновременно хочет и нет. Ему просто необходим глоток свежего воздуха и свободы, чтоб разобраться во всем, снова почувствовать себя живым, набраться сил. И Никифоров даже отдаленно не думает о расставании с Плисецким, потому что без этого вздорного парня уже никак. Юре гордость не позволяет попросить мужчину остаться. Виктору упрямство помогает закрыть за собой дверь, после скудного прощания на несколько месяцев.