Чужая игрушка

Марк В толпе одинаково серых грязных фигур она сразу привлекла мое внимание. Слишком прямо держит спину и голову. По чуть неестественным её движениям я понимаю, что под одеждой спрятано оружие. Она движется в сторону нашего со Стеном дома. Я знаю город гораздо лучше неё и поэтому ныряю в боковой переулок. Мой шаг перерастает в бег. Я останавливаюсь только на нашей улице, что-то не так. В дверь входить слишком опасно. Безликие редко работают в одиночку, значит, в доме меня могут уже ждать. Но с другой стороны, любое промедление может стоить ему жизни. Я выбиваю собственную дверь и тут же прячусь за косяк. Тишина. Вхожу и оглядываюсь. К столу ножом приколота записка. «17 Замок». С облегчением понимаю, что Стен жив. Но если через 17 дней я не буду в замке, его убьют. Вытаскиваю нож из столешницы и тут же, не смотря, отправляю его себе за спину. Она двигалась почти бесшумно, почти. Я быстро оборачиваюсь, безликая уже держит в руке меч. Нож оставил на плече неглубокую царапину. Она гораздо лучше меня владеет мечом. Я едва успеваю блокировать и уклоняться от выпадов. Об ответной атаке не может идти и речи. Она теснит меня в левый угол комнаты, где мои действия будут стеснены. В душе закипает злость, я совершаю ошибку, делаю ответный выпад, и безликая выбивает клинок из моей руки. Краем глаза замечаю, как в комнату входит кот Стена. Под его весом одна из половиц скрипнула у безликой за спиной. Она отвлекается всего на мгновение, но я успеваю послать нож ей в горло. Я оттаскиваю тело в угол, и начинаю разбирать мокрый и темный от крови пол. Пальцы натыкаются на мешочек с деньгами. Встаю, подхватываю кота, война войной, а брошенного кота мне не простят. Выхожу, теряясь в переулках ставшего мне родным за этот год города. Стен Прихожу в себя от холодной воды, она течет по лицу, попадая в рот и нос. Я закашлялся и сел. Рядом со мной стоит полностью закутанная в черное фигура безликого. — Вставай. Спрашивать и спорить бесполезно. Я покорно поднимаюсь, он гораздо выше и массивнее меня. Голова кружится, меня мутит. Я не очень твердо стою на ногах. Меня хватают за руку и волокут к лошади, безликий одним движением вспрыгивает на коня. Рывком поднимает меня и сажает перед собой. Крепко обнимает за талию и пускает лошадь галопом. Через полчаса бешеной скачки я понимаю, что все. — Меня сейчас стошнит. Я не особо надеюсь, что безликий обратит внимание на мое предупреждение. Но он резко останавливает лошадь, снимает меня с седла. Забота безликого вызывает во мне волну паники. Он спокойно ждет, пока меня прекратит выворачивать и, молча, протягивает мне флягу с водой. Холодная жидкость помогает убрать противный привкус и успокоить желудок. — Спасибо. Безликий опять сажает меня перед собой. До позднего вечера мы едем не останавливаясь. С непривычки я почти падаю с седла. Но сильные руки подхватывают и придерживают меня. — Стоять я и сам в состоянии. Отпусти. Безликий отходит. Я опускаюсь на траву и наблюдаю, как он разводит огонь, достает из седельной сумки провиант, разогревает нам ужин. Встаю только тогда, когда в воздухе вкусно запахло жареным мясом. Молча подхожу к костру, безликий так же молча протягивает мою порцию. Сам он со мной не ест. Безликий расстилает плащ поближе к огню. — Спи. Я ложусь, не раздеваясь, спиной к нему, и безликий накрывает меня одеялом. Старательно выравниваю дыхание и, не двигаясь, лежу с закрытыми глазами. Через пару часов безликий ложится рядом, не прикасаясь ко мне, прямо на одеяло. Еще через час я решаюсь немного пошевелиться. Дыхание безликого остается ровным. Осторожно и медленно выбираюсь из-под одеяла. У меня получатся двигаться бесшумно. Я аккуратно, по миллиметру вытягиваю из ножен его кинжал. Замираю от любого звука. Клинок привычно ложится в ладонь. Мою руку тут же перехватывают. Я послушно разжимаю пальцы, безликий ловит вторую мою руку. Не пытаюсь даже сопротивляться, и меня отпускают. — Встать. Я поспешно поднимаюсь. Он тут же оказывается рядом. Рукой хватает меня за шею и заставляет встать на носочки. Его пальцы начинают сжиматься, и я инстинктивно пытаюсь оторвать его руку от горла. Безликий резко отпускает меня, и я падаю к его ногам, судорожно пытаюсь отдышаться. Он опускается на корточки, хватает меня за волосы, и тянет, заставляя меня смотреть на себя. В руке безликого тускло блестит нож. Он прижимает лезвие к моему лицу, но не нажимает. Острие ножа перемещается ниже к шее, царапает кожу, и я чувствую, как выступает кровь. Судорожно сглатываю, и он тут же прячет клинок и поднимается. — Спать. Я пытаюсь взять себя в руки, но пальцы предательски дрожат. С трудом забираюсь под смятое одеяло. Безликий ложится у меня за спиной, одной рукой перехватывает оба моих запястья. Я устраиваюсь поудобнее, в голове только одна мысль «Его напарника нет, значит, Марк еще жив».