Чужая игрушка

Крис * * * В пыточной сладко пахнет сожженной плотью, на полу лужи спекшейся крови. Меня мутит. Я не чувствую рук, хотя их заковали в кандалы всего-то часа четыре назад. Мне должно быть больно, ведь раскаленным железом прикасались к моей коже и кровь, капельки которой уже впитались в стены — тоже моя. Но почему-то я просто не чувствую своего тела. Только болезненно сжавшийся пустой желудок, и затекшие руки, прикованные над головой. Она открывает двери, и входит. Чувствую аромат духов, это я их дарил ей на годовщину нашей свадьбы. -Здравствуй, милый. С чем еще мне бы поразвлечься? Кнут для тебя слишком пошло, не находишь? Холеные, тонкие пальчики обхватывают рукоятку слишком большого для женских рук ножа. -Знаешь, я всегда не любила выполнять супружеский долг. Сейчас, я избавлю тебя и себя от необходимости этим заниматься. Тонкие пальчики тянутся к завязкам на моих штанах. Я пытаюсь отшатнуться, но тут супруга сама отходит в сторону. -Нет. Это слишком просто. Вначале ты побудешь на моем месте, вдруг тебе понравится быть девушкой? Осталось найти подходящий предмет…ты же подождешь меня тут, дорогой? Я ору, прошу убить меня. Но она только приостанавливается у двери и посылает мне воздушный поцелуй. * * * Меня трясут за плечи и я, наконец, вырываюсь из своего кошмара. Тут же цепляюсь в чужие плечи, так сильно сжимаю пальцы, что наверняка появятся синяки. Меня успокаивающе гладят по волосам и спине. Он ничего не говорит. Безликий вообще мне за два прошедших года не сказал ни слова. Но в его присутствии я чувствую себя спокойно. Я приподнимаюсь и поудобнее устраиваюсь на его плече. Безликий почти невесомо касается губами моего лба, и я опять засыпаю. Стен. Прошлую ночь я почти не спал, и поэтому, оказавшись в седле, почти сразу задремал, облокотившись о грудь безликого спиной. Вечером мы останавливаемся на ночлег. Но я так хорошо выспался в пути, что постоянно беспокойно верчусь под одеялом. Потом поднимаюсь и начинаю ходить вокруг костра. - Спать. — Или что? Безликий двумя быстрыми шагами оказывается возле меня, и приставляет к моей шее нож. — Если бы ты мог меня убить — давно бы это сделал. Я нужен живым. Так что незачем угрожать мне. Он ловит мои запястья и перехватывает их одной рукой. Нож перемещается к моему лицу, и безликий нажимает чуть сильнее, оставляя длинную царапину от подбородка к скуле. Острие замирает в паре сантиметров от глаза. Так близко, что не то, что пошевелится, я дышать боюсь. Он почти рычит: -Еще раз… Потом резко отстраняется и уходит к вещам. — Ложись. Быстро забираюсь под одеяло. Безликий садится возле меня, поворачивает за подбородок мое лицо к свету от костра, и начинает обрабатывать царапину. Безликий. Весь оставшийся путь игрушка предателя ведет себя идеально, но старается держаться на максимальном расстоянии. У меня отпадает даже необходимость разговаривать с ним. Во время перехода через перевал, когда я завязываю бывшему ждущему глаза, он мертвой хваткой впивается в мою руку и тихо про себя матерится. Мы въезжаем в долину, и я снимаю с него повязку. По мере приближения к замку мой пленник напрягается все сильнее. Как только за нами закрывают ворота, я спрыгиваю с коня, он же остается какое-то время сидеть, как будто пытаясь отсрочить казнь. Мне надоедает, и я резко сдергиваю бывшего ждущего со спины коня. Едва успеваю поймать его. Не выпуская руку, быстро направляюсь вглубь замка, спускаюсь в подвалы и оставляю пленника в сырой камере. На холодном полу лежит жалкая кучка соломы. Закрываю за собой дверь. Поднимаюсь в свои комнаты, снимаю форму, умываюсь, ужинаю. Потом нахожу у себя пару запасных плащей и отдаю их слуге. -Пленнику. Слуга чуть заметно кивает и уходит. После того как мой последний ждущий повесился на собственной рубашке, я почти физически чувствую пустоту и постоянный холод в этих комнатах. Крис * * * Я увидел её на рыночной площади, красивую и неимоверно хрупкую в своем темном вдовьем платье. Как же злился отец, кода мы с Анж тайно поженились, без его согласия. — Она же простолюдинка, вдова, нищая да и старше тебя на семь лет! Анж возвращается в пыточную, держа руки с чем-то за спиной. — Не скучал, любимый? Ты же хотел, чтобы я тебе выготавливала? Вот! — в её руке зажата большая скалка. Она прижимается ко мне, и нежно шепчет мне в ухо: — Приступим, сладкий? Я орал так, что навсегда потерял голос. * * * Осторожное прикосновение вытаскивает меня из мрачных воспоминаний. Он протягивает мне бокал вина, я принимаю подношение. Безликий на секунду отворачивается к столу и протягивает мне свежую, самую раннюю лесную малину. Я улыбаюсь.