***
Джим и Ям подошли ко мне, стоило наступить большой перемене, когда мы все как обычно направлялись на ланч. Не для кого не станет новостью, что они хотели узнать о моих отношениях с Маттео Бальсано, поскольку Нина уже успела разболтать о недавнем, так скажем, инциденте в коридоре. Моё сердце слегка сжалось, когда я рассказывала о том видео, которое мне прислал неизвестный пользователь, и они были полностью согласны с моим решением: покончить со всем этим раз и навсегда. В столовой как всегда было множество студентов, которые выстроились в очередь за своим поздним завтраком. К счастью, нам с девчонками не пришлось долго стоять, поэтому, когда я взяла себе свежевыжатый апельсиновый сок и цезарь, мы с подносами двинулись к своему столику. Окинув взглядом всё помещение, мои глаза моментально остановились на кудрявом парне за столиком, который был в небольшом расстоянии от моего. Отклонившись на спинку стула, Маттео медленно ковырялся в своей тарелке, слушая рассказы своего лучшего друга Гастона Периды, хотя со стороны казалось, что он находился на другой планете. — Луна? — Нина с любопытством смотрела на меня. Я поняла, что моя задумчивость по поводу состояния клубничного мальчика стала причиной, по которой я уже некоторое время молчаливо пялилась на него, остановившись возле нашего столика. Натянув глупую улыбку, мне ничего не оставалось, как сесть именно на тот стул, где мой взор прекрасно будет падать на Маттео, который, пока что, не заметил меня. И почему он снова занимает все мои мысли, когда я начинаю ненавидеть его настолько сильно, как и прежде? — Поверить не могу, что до заветного шоу осталось так мало времени, — восторженно вздохнула Джим, сделав глоток своего чая с чабрецом, — волнительно и радостно одновременно. — Угу. — согласилась с ней я, тщательно пережёвывая куриное филе. Далее разговор пошёл о номерах различных ребят, подготовке к собственным и, конечно же, Ям не упустила возможности обсудить свой наряд. Посмеявшись с неё, девочки принялись обсуждать какую-то театральную постановку, которую Нина мечтала посетить с самого детства. Здесь, если честно, я особо не вникала, а лишь отдаленно прислушивалась к их комментариям по поводу сюжета, расслабившись в такой легкой для меня обстановке. Когда моя тарелка была почти опустошена, я потянулась за соком, вдруг увидев, как Маттео поворачивается ко мне лицом, и его шоколадного цвета глаза медленно осматривают меня. В этот момент парни медленно вставали со своих мест, а клубничный мальчик замер у стола, выглядя так, будто чего-то ждал. По его губам проскользнула еле заметная улыбка, когда он пробежался рукой по своим беспорядочным волосам, и, да, безусловно он заметил, что я пялилась на него. Старательно надув губы и сердито фыркнув, я вернула своё внимание к подругам, которые уже по полной наблюдали за нами двумя, как будто бы здесь происходили действия какого-нибудь занимательного сериала. — Что вы так уставились? — возмутилась я, краем глаза замечая, что Маттео продолжал пристально смотреть на меня, — Лучше давайте сейчас пойдем в коридор и повторим все движения по хореографии, если не хотим получить незачет. Переменявшись многозначительными взглядами, девочки с трудом, но всё же согласились покинуть столовую, после того, как Гастон утащил клубничного мальчика за собой. Почему всё так сложно?***
Выползая с последней пары по английскому, где мы с Ниной успешно сдали экзамен, моему счастью не было передела. С каждым днём я потихоньку справлялась с зачётами, который буквально захватили мою жизнь, если не считать репетиций, ну и, совсем немного, Маттео. Да, к сожалению, выкинуть этого лживого парня из своей головы, по крайней мере, за четыре дня, мне не очень удалось. Но это пока что! Положив оставшиеся книги в свой шкафчик, я быстро лишилась лучшей подруги, которая буквально сбежала от меня на «репетицию» с Гастоном. Самое интересное, что оттачивать хореографию они почему-то собирались в Роллере, обсуждая литературу и попивая коктейли. Честно, мне не хотелось заставлять её признаваться в том, что это свидание, либо то, что Перида точно нравится ей, потому что я и так прекрасно знала это. Пожелав ей удачи, я направилась в кабинет хореографии, где, в отличие от некоторых, действительно планировала заняться репетицией танца для своего сольного номера. Быстро забежав в класс, о занятиях в котором я заранее договорилась с преподавателем, я принялась доставать спортивную форму из рюкзака, чтобы направиться в раздевалку и переодеться. Там надеваю жёлтый свободный топ, который практически прикрывает весь живот, и чёрные облегающие леггинсы. Подключив телефон к колонкам, я включаю инструментальную версию своей песни и выбегаю в центр маленького танцевального зала. Встав в исходную позицию, я начала танцевать. В голове проносились самые позитивные моменты. Первый раз, когда я встала на ролики. Подумать только, это было в таком глубоком детстве, что я даже точно не могу сказать, сколько мне было тогда лет. Дальше мне вспомнились несколько моих выступлений в Канкуне, в одном из тех кафе, где мы часто зависали с Симоном, наслаждаясь музыкой и вкусными напитками, после в голову пришел тот самый день, когда я поступила в Академию, первые занятия, новые знакомства, сольное выступление на Open'e. Все эти моменты были настолько удивительны, что я видела, как заулыбалось моё отражение в зеркале, когда я совершила легкий прыжок в танце. Чувствуя, как капельки пота стекали по моему лицу, я всё ещё продолжала двигаться в такт музыке, напевая самые главные строчки моей песни, те самые, которые стали девизом жизни:Никогда не сомневайся, Нет ничего невозможного. Когда сон столь реален, Есть только крылья.
Легкий поворот заставляет меня развернуться лицом ко входу, и я не успеваю заметить силуэт человека, стоявшего в дверном проеме, как испуганно подпрыгиваю в середине зала, падая на одно колено. Это был Маттео Бальсано, который завороженно смотрел на меня. — Что ты здесь делаешь? — совсем не так спокойно, как хотела, произнесла я. — Хм, можно сказать, — на мгновение он принял задумчивый вид, — пришел на зов сердца. Я фыркнула и усмехнулась, поднявшись на ноги. Какой же бред льется из его уст. — Думаю, что нет смысла, интересоваться, сколько ты здесь стоишь, да? — мой голос слегка дрогнул в конце, когда на лице Маттео нарисовалась двусмысленная улыбка. О чём он думает? — Ты неплохо двигаешься, — игриво сказал итальянец, — даже очень неплохо. Закатив глаза с осознанием, что продолжать репетицию нет смысла, потому что просто так этого парня не прогнать, я пошла в раздевалку. Быстро запихнув свою форму в рюкзак, я облегченно вздохнула, подумав о том, что совсем скоро смогу вернуться домой, где меня никто не сможет достать. Но вдруг, я услышала, как резко закрылась дверь. — Не поняла. — пусто произнесла я. Резко обернувшись, я вытаращила глаза от неожиданности. Возле, теперь уже запертой, двери, стоял Маттео, осматривающий слишком маленькое, для того, чтобы находиться здесь с ним наедине, помещение. По коже пробежала армия мурашек. — Ну, хотя бы так ты от меня не сбежишь. — очень странно ухмыльнулся Бальсано, приблизившись ко мне на два-три шага. Меня начала постигать паника. — Я не собираюсь с тобой разговаривать, — сквозь зубы процедила я, — потому что ты мне противен, клубничный мальчик. Последнее, конечно же, я говорить не собиралась, ведь настолько отвратного, как я выразила, чувства, к этому человеку я не испытывала. Пусть для меня он теперь казался самым главным мерзавцем мира, я все равно замирала от одного его теплого, как, например, сегодня утром, взгляда. — Это слишком глупо и нереалистично, сама посуди, — начал Маттео, сделав ещё один шаг, — ты говоришь о том, что ненавидишь меня, хотя ещё позавчера была влюблена. Представить не могу, каким было моё выражение лица, когда он сказал это. Безусловно его слова были правдой, но признать их вслух — означало проиграть этот бой. — За мгновенье можно разочароваться в человеке, — с большим намёком сказала я, сделав короткую паузу — и очень сильно ошибиться в нём. На лице Маттео появилась та самая ухмылка, которая выводила меня из себя, а на лбу у него буквально было написано «Я все равно прав, даже не смей отрицать это». — Правда не знаю, откуда ты узнала о том дурацком споре, — моё сердце дрогнуло, когда Маттео начал говорить об этом, — но я должен объясниться, а ты мне даже шанса не даешь. Как же ему удается всегда обвинять меня? Ах, да, я и позабыла, какой этот парень тщеславный и надменный. — С меня хватит! — воскликнула я, потому что не хотела даже боком затрагивать эту тему. Мне было известно, как прозвучат его оправдания: «Это было давно, я изменился», «Тогда я ещё не был влюблен в тебя» и т.п. Я громко вздохнула и обошла клубничного мальчика, стоявшего немного левее от меня, чтобы пройти к двери. Но не успела дотронуться до ручки, как Маттео уже обогнал меня, заставив врезаться прямо в его грудь. Я пронзительно посмотрела прямо в его глаза и попыталась вырваться, но он крепко обхватил меня за талию, вплотную прижав к себе. Теперь мне по настоящему стало страшно, ведь выхода из этой ситуации, как мне казалось, не было. — Ну что? — практически мне в губы произносит Бальсано, — Прямо сейчас скажешь, что ничего ко мне не чувствуешь, чтобы покончить с этим? Мне хотелось. Боже, как же я желала обидеть его настолько сильно, как и он меня. — Я… я… Переходя все границы, рука Маттео начинает блуждать по моей оголенной талии, затем по бедрам и ягодицам. И я знала, что должна была остановить это: накричать на него, ударить, но я просто не могла этого сделать, когда моё тело словно горело. Мне становилось очень жарко. — Что с тобой происходит, когда я прикасаюсь к тебе, Луна? — как же мне не нравилась хрипотца в его голосе, зарождавшая во мне желание отдаться ему целиком и полностью. — Ничего. — пискнула я в ответ, чувствуя, что мне не хватает дыхания. Боюсь представить, насколько неубедительно я сейчас вру. Маттео скользнул глазами по моему лицу, а затем приблизился губами к моей шее. — Кроме того, что, — медленно прошептал он, прикоснувшись губами прямо к моему уху, — твое тело дрожит, твой пуль ускоряется, твои губы приоткрываются, твое дыхание учащается… Я не успеваю проконтролировать то, как закусываю губу и закрываю глаза. По моему телу буквально проходил непрерываемый электрический заряд, а сердце, казалось, что прямо сейчас возьмет и выскачет с невероятной скоростью. Почему этот парень говорил правду? Неужели он всё это замечает? Всегда замечал? — Ты использовал меня ради какого-то спора, Маттео. — промолвила я, содрогнувшись от поцелуя в шею. А ведь этот итальянец знал, как отключить мне голову, поэтому я больше, чем уверена, что он делает всё это специально. — Всё не так, — шепотом произнес Маттео, целуя каждый сантиментр моей шеи, — стоило мне только посмотреть тебе в глаза, как я сразу же забывал о каких-то там условиях спора, да и просто обо всём. Одна часть меня, сходившая с ума только от присутствия этого итальянца, буквально кричала мне: «Прости его, поцелуй, забудь свои обиды», но в это же время, та другая я, которая была в здравом уме, гласила о том, что такие люди никогда не меняются. — Дело даже не совсем в споре, — я тычу в клубничного мальчика пальцем, чтобы он понял серьёзность моих слов, — Мне рассказали, почему ты так резко переключился на меня, после долгих отношений с Амбар. И знаешь, сначала я не хотела верить в правдивость того предостережения по поводу тебя, но стоило мне посмотреть видеоролик, где ты обговариваешь этот спор, я сразу сопоставила все факты. Маттео резко прекратил целовать меня, вернув тот самый зрительный контакт, которого я боялась. Его губы были сильно сжаты, а в глазах творился какой-то ужас, заставляющий мои коленки подкоситься. — Ролик, говоришь? — непонятным тоном произнес он, подняв брови, — И кто же его тебе прислал? Если бы я только знала. — Какая вообще теперь разница?! — повышаю голос я, пытаясь вырваться из его рук, но безуспешно, — Ты лгал мне ради спора, ты использовал меня, чтобы позлить свою девушку. Глаза Маттео расширились от недоумения. — Позлить Амбар? — в его голосе была слышна насмешка, но в то же время и большое удивление, — Кто тебя надоумил даже предположить, что я заставляю её ревновать? Я сморщилась, а затем и вовсе покраснела. Конечно, мне хотелось сказать, как обидно было слышать от его бывшей такие слова, но он казался таким искренним, по сравнению с ней, пусть и мерзавцем. Может стоит рассказать ему обо всём? Поверить? — Эй, Луна? — послышался знакомый голос за дверью, — Ты в раздевалке? Мы обменялись с Маттео многозначительными взглядами и, признаюсь, на моем лице проскользнула улыбка. — Я здесь! — крикнула я, сразу же услышав тяжелые шаги. Маттео наконец отстранился от меня, выпустив из своих объятий, а затем странно усмехнулся. — Что? — шепнула я так тихо, чтобы Мишель, чей голос я разгадала за секунду, не услышал. — Интересно, — не очень-то тихо произнес клубничный мальчик, — как ты будешь оправдывать то, что находишься со мной в раздевалке, вся мокрая… Мне показалось или последнее было совсем не о моей тренировке? Чёрт, как часто он об этом думает? Я пошатнулась, почувствовав некую тяжесть внизу живота, когда глаза Маттео пробежались по моему телу, остановившись на лице. — Ты уже закончила, переодеваешься? — вновь раздался голос Мишеля, заставивший клубничного мальчика залиться бесшумным смехом. И думаю, что развесил его не этот парень, а моё, наверняка, потерянное выражение лица. Я совершенно не знала, что мне делать. Как открывать дверь, объяснять, почему я здесь не одна…? — Могу и я сказать, если хочешь, — все ещё смеясь прошептал Бальсано, когда я метнула ему взгляд, молящий о помощи. — Да, знаю я, что ты скажешь! Вздохнув от безысходности, я отворила дверь, представ перед Мишелем совсем не в важном виде. Его глаза увеличились до непередаваемых размеров, когда он посмотрел мне за спину. — Это, ну, получилось, — мямлила я, чувствуя невероятный стыд за всю эту ситуацию, — ничего не подумай, просто… Брюнет лишь понимающе кивал, бегая глазами по моей фигурке, а затем по Маттео, чье лицо я не видела, так как он находился у меня за спиной. — Хореограф сказал, что ты должна заниматься здесь, — он остановился, посмотрев в пол, — танцами. О, нет! Неужели ему пришло в голову, что мы здесь…? — И ты хотел позаниматься с ней? — довольно нахально спросил Маттео, заставив бедного парнишку покраснеть. Сколько двусмысленности в его голосе. — Нет, я даже не могу позволить себе представить, — приложив ладонь к груди, как будто произнося клятву, сказал Мишель, — Я, пожалуй, пойду. Что же этот итальянец творит?! — Подожди, всё совсем не… — попыталась остановить партнера по танцам я, на что он лишь махнул рукой, не дослушав меня, и выбежал из зала для занятий хореографией. Во мне вновь проснулась злость, окутывающая меня с ещё большей силой. Я метнула разгневанный взгляд в сторону Маттео, который лишь с самодовольной ухмылкой наблюдал за мной, продолжая стоять в двери раздевалки. — А-а! — восклицаю я, начиная терять терпение. — Неужели нельзя было просто промолчать?! Маттео сильно рассмеялся, схватившись руками за живот. Как же меня раздражало то, что он во всём видел «комедию», не воспринимая ничего всерьез. — Тебе смешно, клубничный мальчик? Я подошла к кудрявому парню, давая понять своим выражением лица, а на нем было написано «уйди с дороги, если не хочешь пострадать», что лучше ему прекратить насмехаться надо мной. — Что? — ухмыльнулся Бальсано, всё ещё перегораживая мне путь, — Помочь переодеться? Я сильно скривилась, толкнув наглеца прямо в раздевалку. — Ого, даже так? — очень весело и растянуто произнес Маттео, следуя за мной взглядом, в то время, как я надевала рюкзак на плечи. Чёрт пойми, что сейчас происходит в его озабоченном разуме. А самое глупое и странное, что все эти пошлые приколы заставляли медленно разливаться теплу по всему моему телу, а улыбку буквально выскакивать наружу, когда я так долго пыталась её сдерживать. Можно ли сказать, что мне это нравилось? Или сбросить всё на гормоны, которые, наверное, играют у каждого моего ровесника? — Полагаю, что все разрешилось? — подмигнув, сказал Маттео, следуя за мною по коридору Академии. Неужели этот парень думает, что ему все и всегда прощается? Черта с два. Этот итальянец только и делает, что пользуется моей влюбленностью в него. Конечно, я была готова забыть о всех своих обидах, но вся моя готовность испарилась, как только Бальсано нарочно опозорил меня перед моим партнером, моим другом. Я так бы и продолжала игнорировать рядом идущего клубничного мальчика до самого общежития, если бы он не остановил меня посреди кампуса, схватив за запястье. — Ладно, я усвоил урок, хватит! — слишком недовольно проворчал Маттео, настолько проникновенно взглянув мне в глаза, будто только что затаился в самой глубине моей души. И его чары снова начинали действовать, заставляя меня сдавать назад, проигрывая этот бой. — Ты сделал мне больно, Маттео. — натянуто говорю я. — И пусть я по прежнему влюблена в тебя, мне бы не хотелось наступить на те же грабли. Я не твоего круга, и даже если все по настоящему, пройдет слишком мало времени, прежде чем я надоем тебе, а там ты и сам расстанешься со мной: найдешь какие-нибудь недостатки, если уже не нашёл. Клубничный мальчик хмурится. — Ты же так не считаешь. — А вот и считаю, Маттео. Мне было невыносимо неприятно врать ему. Да, я не думала так. Да, я говорила словами его бывшей девушки, которая, как мне и сказал Маттео, надоумила меня разочароваться в нем. — Ты слишком эмоционально реагируешь на то, что нужно было обсудить со мной, прежде чем доверять посторонним. — поучительно произнес Бальсано, сплетая наши пальцы. Какая же у него теплая ладонь. Я громко вздохнула, а затем сказала: — Прошу, давай больше не поднимать эту тему. Медленно вытянув свою руку из его, я быстрым шагом направилась в сторону общежития. Маттео уже не пытался позвать или догнать меня.