***
Между тем прошла целая неделя; я и не успела заметить, как приблизился тот самый вечер грандиозного шоу, которое казалось таким дальним и несбыточным. Практически каждый студент Академии был уже измучен большим количеством репетиций, постоянными сменами графика выступлений и окончанием первого семестра. Думаю, что не стоит объяснять, как долго я извинялась и краснела перед Мишелем, который дня два буквально боялся ко мне притронуться, не говоря уже о том, чтобы завести разговор со мной. Репетиции с ним проходили вполне успешно, иногда весело, легко, но в то же время чувствовалось какое-то напряжение в воздухе, когда мы репетировали общий номер вместе со всеми остальными ребятами на сцене. Мой взгляд не так часто, как раньше, но всё же падал на Амбар и Маттео, которые, как мне казалось со стороны, начали неплохо ладить: если раньше они могли перекинуться парой слов, то теперь их смех приковывал внимание всех вокруг, особенно, конечно, мое. Словами не передать, как мне хотелось выкинуть из головы этого итальянского парнишку, который уже и не пытался заговорить со мной, после того как я снова отвергла его, когда ему удалось в один день догнать меня на большой перемене. И вроде наконец сбылось всё то, чего я так страстно желала, но, чёрт возьми, я скучала. Стоя за кулисами поодаль от всех студентов, я была погружена в свои размышления; больше всего мне хотелось пожелать удачи человеку, который, видимо, уже решил, что стоит вычеркнуть меня из своей жизни. Почему мне так сложно сделать то же самое, когда я сама прервала всяческий контакт с ним? Ах, если бы я могла понять саму себя. Моя голова была бы и дальше занята мыслями о странностях любви, если бы чья-то рука не легла на моё плечо. От этого жеста я вздрогнула, резко оторвав глаза от пола, на который пялилась последние минут десять. Это был всего лишь — Мишель. — Извини, я тебя напугал, — сказал он, подойдя ко мне на расстояние «вытянутой руки», — Ты, наверное, переживаешь, ведь тебе предстоит выступить целых два раза, да ещё и сольно. — Все нормально, — ответила я с улыбкой, пусть и продолжала слегка дрожать, — я знаю, что у меня все получится. Мой друг начал подбирать слова ободрения, обговаривая параллельно каждое движение в нашем танце; замечал ли он, что я совершенно перестала слушать его? На меня был устремлен пронизывающий взгляд больно знакомых шоколадных глаз, которые как только встретились со мной, переметнулись в другую сторону.***
— Встречайте — на сцене Луна Валенте! Вот и настал мой черед. Я выбежала на сцену под приветствующие аплодисменты в блестящем синем платьице, чувствуя как меня наполняет чувство тревожного волнения. Прятаться было некуда, а убегать уж тем более, ведь огромный зал был полностью забит. И тогда, стоя посередине самой сцены, я запела, начиная плавно выполнять движения своей хореографии. Во время моего выступления, я только и чувствовала, что меня окрыляет что-то совершенно неземное, волшебное и неповторимое; это были свободные крылья, заставляющие парить меня вместе с моей песней высоко в облаках. Когда дело подходило к последнему припеву, после мощного бриджа, я ещё сильнее зарядилась атмосферой огромнейшего зала, где чувствовалась энергетика каждого присутствующего здесь человека; Весь зал слушал меня с видимым удовольствием, я заметила это. Стоило заиграть последнему аккорду, затихнуть последней строчке, а мне совершить последнее движение — весь зал аплодировал стоя! На глазах начали проступать слёзы, когда я несколько раз поблагодарила слушателей, быстренько скрывшись за кулисами.***
Выступление Маттео и Гастона было ошеломительным! Парни передвигались по сцене словно они были её королями, постигая все вокальные высоты; даже словами не передать, как визжали девушки во всём зале, да и здесь за кулисами. Когда те двое вернулись после своего выступления, Амбар Смит сразу же прыгнула на шею клубничному мальчику, который похлопывал её по спине, пытаясь натянуть своего рода улыбку; как же меня это раздражало. Далее последовали номера остальных ребят, которым я, хоть изредка, но подпевала, так как слышала их не раз на общих репетициях и в коридорах Академии. Пожелав всем знакомым удачи, я взяла за руку своего партнера, направляясь вместе со всеми остальными ребятами на сцену, где нам предстояло исполнить общую песню вместе с, наверное, самой сложной хореографией во всей программе шоу.***
Спустя несколько минут, вернувшись за кулисы, я вновь начала дышать. Мне даже не верилось, что всё самое страшное закончено, что мне не придется переживать о том, что я могу подвести Мишеля, с которым мы только что прекрасно справились с поставленной задачей. Чуть не расцеловывая своего партнёра по танцам, я вдруг услышала громкие овации, заставившие меня обернуться в сторону выхода на сцену. Перед моими глазами успели промелькнуть взъерошенные кудряшки, которые скрылись вместе со своим хозяином. Разве клубничный мальчик должен ещё раз выступать? Следуя за всеми сумасшедшими девчонками, которые чуть ли не падали в обморок, стоило только Маттео пройти возле них, я взобралась на ступеньки, стоя на которых мне открывался вид на всю сцену, где возле микрофона стоял шикарно выглядевший высокий парень, настраивающий свою гитару. Все кругом застыли в ожидании: что же он исполнит? Уверена, эта мысль крутилась в голове не только у одной меня, ведь практически каждый здесь буквально таял от сладкого баритона этого иностранного студента, как и впрочем, готова признать, и я. Тихонько откашлявшись, параллельно кидая взгляд в сторону закулисья, Маттео взял первый аккорд, натянув на лицу еле заметную, но очень искреннюю и совсем нераздражающую улыбку. Не прошло и десяти секунд, как его голос, дрогнув в самом начале, распространился по всей окрестности:Как вы выбираете принцессу? Как знать, если это одна из них? Та, кто надеется на своего принца, Как мне найти путь? Так как единственная красота — это та, которую она охраняет внутри себя Дарит свет своих чувств Я вижу сигнал
Признаться, я была почти уверена, что сразу же отойду обратно к Мишелю, даже не послушав Бальсано и пяти секунд, но эта песня захватила всё мое внимание. Странным было то, что я никогда не слышала её раньше, она была довольно трепетной, милой и очень романтичной. Когда я окинула взглядом рядом стоящих девушек, которые уставились на меня как на самого злейшего врага, Маттео громко запел, по всей видимости, припев этого очаровательного произведения:Это больше не я Это любовь И я чувствую, что просыпаюсь. Я не знаю, кто я Я не знаю, куда я иду Хотя я думал, что это понятно Я не хочу чувствовать себя, как трус. Надеюсь, не опоздаю Чтобы следовать сердцем.
От душераздирающего исполнения Маттео, пусть не очень заметно, но на моих глазах всё же наворачивались слезы, и я увидела, как пара шоколадных глаз внимательно наблюдала за мной, начиная петь уже второй куплет:Как вы выбираете принцессу? День и ночь я думаю о ней В ее глазах Говорит мне о любви Как мне найти путь? Встретиться перед ней И слушать свое сердце.
Я раскрыла свою сердце настежь, а затем взволнованно замерла, когда на весь зал вновь раздался припев. Я, честно говоря, представляла, что Маттео именно мне написал эту любовную лирику, но что, если это — песня для Амбар Смит, либо для кого-то ещё? Конечно, я уже давно старалась не интересоваться этим парнем, пытаясь меньше думать о нём, но те чувства, которые он вновь зажёг во мне, разливались по моему телу ещё с большей силой, чем когда-либо прежде. Теперь я представляю, что мы снова сидим на лужайке возле общежития, рассматривая мерцающие звезды ночью, либо разговаривая обо всём на свете, пытаясь читать друг другу вслух днём; где-то отдаленно я слышу слияние нашего хохота… Ох, неужели я заново влюблялась? Или просто поняла, что никогда не переставала его любить? А, быть может, всё это очередная иллюзия, фантазия и заблуждение…? Когда Маттео заканчивает петь в сопровождении громовых аплодисментов, его глаза, полные непередаваемой тревоги и переживаний, врезаются в меня, словно стрела, попадающая прямо в цель. В сопровождении бурных аплодисментов парень уходит со сцены, всё ещё продолжая пронзительно смотреть на меня. Маттео уже было хотел открыть рот, чтобы что-то сказать мне, но вдруг кто-то потянул меня за руку, моментально развернув к себе. — Мне кажется, что такую песню может исполнять только очень влюбленный человек. — игривым тоном произнесла Нина, медленно переводя взгляд за мою спину, где, наверняка, находился Маттео Бальсано. Когда рядом пролетел легкий ветерок, я почувствовала, как что-то начало трепетно щекотать меня прямо в груди; я уже не раз испытывала это чувство, конечно же, из-за одного единственного человека, который подошёл к своему другу, стоявшему буквально напротив меня. — На самом деле, я даже не знала, что он должен был выступать сольно, — пролепетала я, всё ещё оставаясь в непонятном ступоре, — кстати говоря, как у тебя с Гастоном? Нина замялась, нервно сглотнув, обернулась назад, а затем очень смущенно произнесла: — Мы вчера поцеловались… Мой рот за секунду удивленно раскрылся от радостной весточки. — Ай, не могу поверить! — вскрикнула я, прыгая на месте от счастья за подругу, которая, наверное, с первого взгляда влюбилась в этого милого парнишку. Как же мне хотелось верить, что Гастон не причинит ей никакого вреда. — Может сходим сегодня в Роллер? — предложила Симонетти, ведя себя немного увереннее, чем прежде, — Все экзамены в этом полугодии сданы, шоу отыграно… — Да-да-да! Продолжая подпрыгивать всё выше и выше от переполняемых эмоций, я вдруг сталкиваю локтем Мишеля, который только что подошёл к нам, держа в руках мой рюкзачок. — Как же мне нравится видеть тебя такой жизнерадостной! — воскликнул мой друг, заливаясь теплым смехом. Надев рюкзак на плечи, параллельно извиняясь перед венесуэльцем, которым являлся этот парень, я уже и позабыла о всех мучавших меня тревогах в последнее время. Рядом были мои друзья, готовые отправиться со мной в самые неизведанные дали, которые, пока что, заканчивались на катке и кафетерии, но и это было немаловажной мелочью, которая делала меня счастливой. Натянув на лицо слишком довольную улыбку, я взяла Мишеля под руку, не переставая перекидываться с ним приятностями, и мы вместе с Ниной направились к выходу, чтобы отметить окончание семестра в любимом Jam&Roller'е. Симонетти по пути попрощалась со своим, думаю, новым парнем, нежно обменявшись поцелуями в щечку, а также вежливо обнялась с Маттео, который во время их объятия сверлил во мне дырку свои непонятным взглядом, так и не получив ни одного моего словечка в его сторону.***
После успешно прошедшего шоу прошло примерно две недели, которые были даны всем студентам на долгожданный, пусть и не такой большой, отдых. Первым делом я отправилась к родителям в Мексику, которые не переставали нахваливать мои успехи в учебе и творчестве, пересматривая со мной моё сольное выступление, выложенное на официальном сайте Академии; ещё мама хотела посмотреть со мной, как она выразилась, душераздирающее выступление Маттео Бальсано, песню которого она слушала до сих пор. Пробыв в родном Канкуне несколько дней, за которые я так и не смогла встретиться с Симоном, который, по словам наших общих знакомых, уехал в другую страну, резко уволившись с работы, я улетела обратно в Буэнос-Айрес, где планировала посетить несколько красивых местечек и любимый каток в Jam&Roller'е. Сейчас я находилась в своей комнатке с Ниной, которая зашла ко мне вечерком, чтобы поболтать за чашечкой кофе и пообсуждать всевозможные вещи, которые только есть на всем белом свете. Таких атмосферным посиделок у меня не было, наверное, с сентября, когда мы только поселились в общежитие, начиная свой маленький путь в мире музыки. — Моя мама затаскала меня буквально по всем местам Парижа, которые мы только смогли посетить! — недовольно воскликнула моя подруга, отпивая теплый напиток из маленькой чашечки. — А мне кажется, что это круто, — подхватила я, мечтая о фотокарточке возле Эйфелевой башни, — не понимаю, почему ты так недовольствуешь. Нина задумалась, слегка нахмурив брови, и вот-вот собиралась что-то произнести, как вдруг зазвонил её телефон. Успев взглянуть на экран, вижу, что это Гастон. Интересно, неужели захотел пожелать спокойной ночи любимой девушке? По мне, так это слишком ванильно. — Гастон! Как дела? — Нина внимательно слушает, а затем смотрит на меня размышляющим взглядом. — Хочешь пойти на вечеринку завтра вечером? Я мотаю головой. — Думаю, да. Мы обязательно будем! — быстро отвечает Нина, повергнув меня в настоящий шок. Почему она согласилась?