«У времени нет ни начала, ни конца. Время — вроде змея Уробороса, схватившего зубами собственный хвост. В каждом мгновении скрывается вечность. А вечность складывается из мгновений, которые создают ее.» —
Владычица озера (Анджей Сапковский)
— Юки, это твоя истинная сила или я чего-то не догоняю? — осторожно всматривался на левую руку.
«Честно, я сама не уверена в этом, ведь я также, как ты, впервые использую эту силу. Но могу лишь точно сказать, я чувствую свободу и легкость. Сила переполняет меня. Будто я освободилась от кандалов, что связывали и мешали дышать, — она прильнула к моей спине».
— Понятно, у тебя есть минута на то, чтобы разобраться. Я постараюсь его отвлечь, не подведи меня, — пошевелил левой рукой, убедился в работоспособности лезвий.
— Я постараюсь…
— Видящий! — змей указал на меня пальцем. — Это по твоей вине тут собрались все эти Ёкаи. Благодаря тебе они погибли, отдав свою жизнь за этих людишек. Их смерть на твоей совести, — после трансформации мои чувства притупились, будто их заморозили. Меня больше не страшил его вид и сам он. Теперь я стал холоден ко всему и рассудителен.
— Я не знаю, кто ты такой и зачем сюда пришел. Мне плевать на всех, кто тут погиб. Я здесь не для того, чтобы поминать их и выслушивать тебя. Даю тебе один шанс. Покинь это место навсегда и больше не возвращайся.
— Ты указываешь мне? — змей шепеляво рассмеялся. — Мне, Шестикрылому. Мелкий сосунок, я раздавлю тебя прежде, чем ты успеешь добраться до меня, — он щелкнул пальцами, и рядом с ним открылись в виде разорванной линии проходы. Оттуда стали выходить разномастные осквернённые демоны. Я успел насчитать дюжину, и с каждой секундой их прибавлялось по две штуки. Лишь оставался один вопрос: почему он звал себя шестикрылым, если за спиной у него только два крыла.
— Юки, не будем дожидаться, пока их станет ещё больше. Скажи, для чего плащ и что умеют эти когти?
«Я до сих пор не могу ответить тебе точно, но догадываюсь. Плащ холода защитит тебя, лезвия льда — заморозят врага. Это всё, что я могу тебе сказать».
— И на этом спасибо. Тогда будем импровизировать.
Отбросив сомнения, я ринулся в бой. Осквернённые демоны последовали моему примеру, побежали навстречу. Ослеплённые скверной, с целью выполнить приказ хозяина и убить меня они совсем позабыли об осторожности. Каждый достигший границы льда после моей трансформации стал неуклюже бежать и падать, подминая под себя впереди идущего. Этой суматохой я решил воспользоваться, вступив первым на лёд, думал, что упаду сразу же. Но не тут-то было, не знаю, каким чудом или магией, но из плаща стали выходить ленты, они вгрызались в лед и не давали мне упасть. Он стал для меня подобно опоре. Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы разобраться, как он действует. Плащ выполнял всё, о чем я только подумаю. Поворот — вот лента вцепилась в землю, словно кол, и повернула меня в ту сторону, в которую мне нужно.
Первой жертвой стал валявшийся демон с шестью ногами, как у пауков. Он пытался встать, но его паучьи ноги предательски разъезжались. Достать его мне не составило труда. Полоснул его когтями, отчего он взвыл от боли, сразу схватился за рану и был очень удивлен, когда его рука примерзла к ней. Корка льда стала распространяться по его телу с жуткой скоростью. Демон попытался другой рукой стряхнуть с себя лед, но лишь усугубил положение, давая льду перейти на другу сторону тела. Так всего за пять секунд он был полностью покрыт ледяной коркой. Мысленно отправил в его сторону ленту. Та приняла твёрдую форму в виде копья и пронзила демона в самое сердце, разбивая того на мелкие куски. Убедившись в том, на что способен, я решил придерживаться такой тактике, вырезая каждых по отдельности находившихся на льду, при этом освободил выживших Ёкаев от битвы и позволил им перегруппироваться.
Резал их десять минут, а они всё прибывали и прибывали. Шестикрылый с удовольствием наблюдал за моими потугами. С каждым убитым приходил новый, более сильный. Приходилось вывёртываться и придумывать другую стратегию. За это время лёд подо мной уже практически растаял и скользить становилось трудно, а врагу стало легче добираться до меня. Так не может долго продолжаться, ещё немного и я выдохнусь. Следующие, что я решил, это попытаться добраться до главного и закрыть эти порталы, из которых выходят его шестёрки.
Ёкаи, стоящие позади меня и отправившиеся после битвы, снова были готовы ринуться в бой. Заметив это, я указал им на врага.
— Я начинаю контратаку, попытайтесь их не подпустить ко мне. Нужно всего несколько секунд. Когда я крикну, вы должны покинуть поле боя, если вам жизнь дорога, — они молча кивнули. Как только я завалил последнего, лед под ногами треснул и стал резко таять. Ёкаи организовано двинулись в бой, выбирая себе по силе демона, не подпуская их по мне, давая мне время для прочтения техники.
Подкинув пару печатей офуда вверх, я сложил символы «Дзай–То».
— В сторону! — выкрикнул я. Ёкаи, услышав мой сигнал, покинули поле боя, словно не было их тут секунду назад. — Дождь красных звёзд, — техника сработала, как и планировал. Из-за двух кинутых мною печатей вместо одной выплеснулись две тысячи игл, покрывая поле битвы. Под дождь из игл попали все демоны, включая самого Шестикрыла. Побочный эффект от использования техники не мог пройти мимо, ведь если бы я использовал лишь одну печать, всё было бы хорошо, но мощный выплеск фурёку перенапряг каналы, из-за чего я на короткое время не мог использовать какие-либо техники. Но я не стал дожидаться, пока змей очухается, и решил нанести решающий удар.
Не ожидавший такой подлянки, змей, разъярённый, взмыл в воздух, тряся своим телом, словно какой-то эпилептик. Он покинул своё место, порталы сразу же исчезли и поток демонов перестал поступать. Оставшиеся демоны, походившие на ёжиков, лежали при смерти. Ёкаям оставалось лишь добить их. Змей оказался быстрее меня, даже плащ не смог достать его в воздухе.
В это время змей, корчась от боли, издал такой рык, что снова создал осквернённую волну, которая заставила моих союзников прильнуть к земле. Я был готов повторить за ними это действие, но плащ всё решил за меня: окутав с ног до головы, он спрятал от волны. Когда она закончилась, плащ расправился, давая свободу действиям. В это время змей уже избавился от игл.
С озверевшим взглядом он повис в воздухе. В глазах пылало пламя ненависти, заставляющее вздрогнуть. Но лед в моей душе был сильнее его пламени.
— Ты… — указал пальцем на меня. — Я недооценил тебя. Это форма подчинения духа, использование священных талисманов, как ты в таком возрасте смог овладеть всеми техниками? Не важно. Ты слишком опасен, чтобы оставлять тебя в живых. Я не думал, что придётся драться с тобой всерьёз, но другого выхода не вижу, — он сложил ладони вместе и стал говорить на странном языке.
Это меня насторожило. Ещё не добитые демоны стали высыхать, будто из них высасывали жизнь. Так на самом деле и есть. Скверна, что была в них, выходила и направлялась к шестикрылому. Как только её больше не оставалось в теле, демон превращался в пепел. Даже сама земля, пропитавшая скверной, стала направляться к нему. Такая подпитка могла резко изменить сторону победителя.
— Всем, кто может использовать дальнобойную атаку, советую направить её на него. Боюсь, он не просто так собирает в себя скверну, — поторопил союзников. Из всех оставшихся Ёкаев лишь пятеро вышли вперёд.
Двое горных демоном натянули огромные луки. Стрелы покрылись зелёным окрасом. Остальные оказались Кицунэ в человеческом обличье с лисьими ушками и разным количеством хвостов: у самой молодой — всего три, а вот самая старшая имела все девять. У каждой в руке загорелось синее пламя. Не дожидаясь моего приказа, все выпустили во врага своё оружие, но всё оказалось тщетно, скверна больше не направлялась к змею. Её попросту больше не стало на этой земле, он поглотил всю досуха. Как только техники добрались до змея, всё кончилось. Черный кокон, словно яйцо, защитил от дальнобойных ударов и поглотил змея.
— Чёрт! Не успели, — ко мне подбежал Ёкай. Повернувшись к нему, я увидел мужчину лет пятидесяти. Его доспехи напомнили мне того бедолагу, которого недавно выкинул шестикрылый. Кажись, он и есть, на спине его доспеха имелась вмятина. Шрам на лбу в виде креста как-то красил его лысую голову. Держа в руке два меча, он помог мне подняться.
— Спасибо за помощь, Видящий. Если бы ты не вмешался, я не знаю, что случилось бы с нами, — в его голосе слышались нотки уважения. Приняв помощь, я кивнул ему.
— Нужно подготовиться к любому повороту. Вплоть до отступления. Вся сконцентрированная скверна в одном существе может создать невиданное чудовище.
— Я полностью с вами согласен, Видящий, но об отступлении не может быть и речи. Если мы не остановим его здесь и сейчас, тогда никто не сможет. Здесь собрались Ёкаи из высшего совета, и мы из двенадцати стражей. Я Геранел, пятый страж-убийца клинка.
— Хватит хвастаться. Я видела, тебя этот демон швырнул, как нашкодившего щенка, — раздался позади нас женский голос. Это высказывание принадлежало девятихвостой Кицунэ.
— Ария… — он стиснул зубы, произнося её имя. Девушка лет двадцати, стройная, с пышными и длинными волосами цвета пера черного ворона, облачённая в легкое кимоно, которое не затрудняло её движений. Ноги были полностью видны. На очаровательных щечках имелось по три линии, изображающие усики.
— Не обращай на него внимание, Видящий. Он всегда так себя ведёт перед новичками. Показывает, какой он важный из себя, — передразнила она, изображая его позу победителя. Это не понравилось ему, я заметил, как мужчина перехватил поудобнее второй меч. Кицуне улыбнулась этому и тоже приготовилась, показав в своей руке синее пламя. Дабы не обострять обстановку, я сразу решил перевести тему.
— Стоп. Сейчас нет времени на ваши игры. Наша задача — остановить этого демона. Если мы начнём ссориться между собой, тогда можно сразу ставить крест на миссии. Я не собираюсь погибать с вами. Хотите, выясняйте свои отношения, когда он вылупиться, — указал на висящий в воздухе шар. Они переглянулись и стояли так секунд пять, пока к нам не подлетел ещё один пернатый персонаж.
— Этот человек полностью прав. Как дети не можете решить, кто из вас сильнее. Уже полвека прошло, но вы постоянно ссоритесь, — Тэнгу оказался выше их на голову, в красных доспехах. В руке он держал монашеский посох, отлитый из золота. Над правой бровью красовался неглубокий шрам. Мудрость и величество так и выпирало из него.
— Тогура… — одновременно произнесли они его имя, опустив головы. Значит, это старший, если они так среагировали на его появление.
— Нельзя оставить вас ни на одну минуту. Когда всё это закончиться, я проведу для каждого из вас лекцию. Уверяю вас, она будет очень долгой и утомительной, — они дружно сглотнули в предвкушении от предстоящей моральной экзекуции. — А теперь нужно разобраться с тем, как быть дальше, — его взгляд упал на меня.
— Как я уже говорил Геранелу, сейчас Шестикрыл впитал в себя огромную концентрацию скверны. Из-за этого его тело может подвергнуться изменению. Какому именно, я точно не могу предсказать, — плащ резко зашевелился, предупреждая меня. — Дьявол, все быстро в укрытие! — мой голос достиг союзников на краю поляны.
Они быстро смогли укрыться. А вот стражи оказались в тупике, успеть спрятаться у них чисто физически не получалось. Слишком далеко мы находились от леса. Тогда пришлось скрыть их под своим плащом. Честно, я не знал получится ли моя авантюра. Ленты, поняв мои мысли, обвязали каждого и притянули ко мне. Плащ ожил, он раскрылся и увеличился в размерах. Когда стражи уже были вплотную со мной, а груди Кицунэ у самого носа, плащ укрыл нас от очередного взрыва, выпускаемого Шестикрылым. Яйцо лопнуло, подобно ядерной боеголовке, выпуская скопленную энергию. Ленты вцепились в землю, не давая нам пуститься в свободный полёт. Через пять секунд раздался душераздирающий крик.
Плащ выпустил нас из своих объятий. Геранел и Тогура первые вышли, тяжело дыша. Ведь пережили такой выплеск скверны, причем в самом эпицентре под защитой плаща. Там внутри поначалу всё было хорошо, но как только нагрянула волна, произошло такое, что лучше находиться в печке, где температура под двести градусов, чем в плаще вчетвером. Этим двоим повезло, мне пришлось лицезреть упругую грудь своей соседки, которая так плотно ко мне прижалась, что ещё секунд десять и можно было писать завещание.
Пока два стража приходили в себя, Кицунэ скептически взглянула на меня, ведь я до сих пор лицом упирался в её прелести. А сам при этом ничего не соображал, этот удар оказался для меня очень болезненным, и немного кружилась голова. Только после того, как голова пришла в норму, я понял, что происходит. Покрасневший, как помидор, отпрянул от неё. Кицунэ лишь одарила меня милой улыбкой.
— Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха, — смех раздавался оглушительным шипением, будто два голоса повторяли одно и тоже, пытались соединиться между собой, но не успевали. — Наконец я полностью возродился. Теперь миру настал конец. Никто больше не сможет противостоять мне.
В его словах было зерно правды. С помощью скверны он изменился, приняв свою истинную сущность. Теперь рост его равнялся с высотой пятиэтажного дома. Гребень на голове пылал черным пламенем. На хвосте через каждый метр красовались красные кольцевидные линии. Самое главное, теперь я понял, по какой причине его прозвали шестикрылым: из-за спины выглядывали огромных размеров шесть демонических крыла.
— Вот это… — я не понял, что означала последняя фраза Геранела, но её я когда-то в прошлой жизни слышал. Эти слова могу выразить абсолютно всё.
— Стрелки, цельтесь в глаза и крылья. Кто может летать — сбейте его. Остальные, у кого есть ещё силы держать оружие в руках, бейте по хвату. Не дайте твари уйти, — стал отдавать команды Тогур, а взлетая в воздух. — Видящий, нам будет нужна твоя помощь. Сможешь приморозить его к земле, чтобы он не смог убежать? — я кивнул ему. — Хорошо, тогда Ария защитит тебя.
— Да, — согласилась она, прикрывая меня.
Вот тут началась полная вакханалия: в живых осталась всего дюжина Ёкаев, не считая стражей. Лишь четверо из них выпустили в змея дальнобойные техники. Пару других воинов взмыли в небо для поддержки Тогура. Остальные, оставшиеся на земле, бегом направились к врагу. Потуги стрелков не увенчались успехом. Их атаки достигли Шестикрыла, но не причинили никакого вреда. Он так и продолжал ухмыляться над потугами стрелков. Когда Тэнгу со своим скромным эскортом обошел его под дымкой техник стрелков, все вместе они попытались сразу отрезать ему крылья. Не знаю, какая сила в страже заточена. Его посох засветился таким светом, подобно солнцу. Удар, вспышка, посох ломается на пополам, Тогура от сильного энергетического скачка отбрасывает в сторону. Другие, совершив удар, одновременно со стражем ожидали участь похуже. После удара их оружие превратилось в прах. Скверна на крыльях схватила их, подобно пауку, сворачивающему в кокон свою жертву. Он поглотил их, с удовлетворением облизнувшись после сытного обеда. Увидев, какая участь могла ожидать других, Тэнгу ретировался, подлетев к нам. Шестикрылый продолжал ухмыляться, наблюдая за нашими усилиями. Стрелки не прекращали свои атаки, отвлекая на себя внимание.
— Никто не прикасается к нему. Он пожирает своих жертв, не давая никакого шанса. Даже моё божественное очищение не смогло проломить его бронь. Нужно выработать против него другую стратегию.
— Как не сработала… Если самая мощная техника не смогла справиться со скверной, тогда какова его сила на самом деле? — обеспокоенная этим поворотом событий Ария засомневалась в нашей победе.
— У нас нет времени на другую стратегию. Нужно нанести один, но мощный удар. Если не работает очищающая техника, тогда пламя поглотит его. Я припрятал свой козырь для лучшего времени, Но, вижу, нужно это сделать сейчас. Мне понадобится несколько секунд для удара, чтобы он сработал на полную мощь, — не успокаивался Геранел. Его клинки покрылись синим пламенем. — Видящий, посади этого ящера на землю, я совершу всё это за один удар.
— Не делай этого Геранел, ты не справишься. Из-за твоего эгоизма пострадают все, — пернатый пытался образумить своего товарища, но мечник стоял на своём, уставившись на меня. Оставалось несколько метров, и вот-вот мы будет над змеем.
— Ты со мной или против меня, пацан.
Сейчас наступил переломный момент. Пойти на поводу вспыльчивого воина, который утверждал, что пламя способно справиться с ним, при этом нет никаких гарантий на то получиться или нет. По-видимому, мечник хотел доказать свою силу всем присутствующим, рискуя своей и нашими жизнями. Либо пойти на поводу ворона, чья стратегия и острый ум может нам помочь в бою, но тут также есть закавыка: пока мы отступим, продумаем новый вариант атаки, змей может пойти в нападение, и тогда нас не спасет ни одна стратегия. Выжить при этом у нас ноль процентов.
— Прости, Тогура. Ария, у тебя есть в арсенале техника, чтобы подбросить меня.
— Да, есть, но зачем тебе?
— Я использую стопроцентную силу, но она имеет свой радиус действия, если его не хватит. Плюс он не знает мою силу и вряд ли ожидает от меня какого-либо удара. Так что у нас будет играть эффект неожиданности.
— Ладно. Тогур, отвлеки его на себя, я подкину Видящего, тогда у нас будет больше шансов. Геранел, готовься, если оплошаешь, другого шанса у тебя не будет, — мы приблизились к нему. Змей краем глаза наблюдал за нами, но не предпринимал каких-либо действий. Он был уверен: лишь один может добраться до него.
Тогура недовольно фыркнул, но ничего не сказал. Сейчас он находился в меньшинстве. Предпринять какие-либо действия после своей неудачи не мог, ведь если пойти против своих, можно поставить крест на его звании сильного и мудрого среди двенадцати. Пернатый взлетел вверх, достал четки, произнес слова, после чего вокруг змея появились три яркие звезды в виде креста. Они выпустили в змея мощную энергию, которая сразу подавилась под взглядом шестикрылого. От этой техники поднялась пыль, Тэнгу попытался уйти от радиуса захвата противника, но щупальца в форме черной скверны обхватили его за ноги, таща к змею.
— После этого ты думаешь, я отпущу тебя. Не думай, что ты тут самый умный, Тэнгу. Я не действовал лишь потому, что хотел вкусить главное блюдо, а не радоваться лишь объедками. Вы, стражи, — самый редкий деликатес, который нужно подавать отдельно от остального мусора, — щупальце тянуло его медленно, заставляя корчиться от боли, наносившейся скверной. Змей с вожделением наблюдал за мучением стража, позабыв о других букашках.
— Ты… не не… до… оценивай нас! — выкрикнул Тогура, змей только и смог догадаться, о чем идёт речь.
Он опустил голову вниз, посмотрел сторону, где находились остальные, и был обескуражен. Я в мгновение ока приблизился к нему у самой морды. Серебряная маска защитила меня от порывов ветра, при этом через неё я видел мир, состоящий из чистой энергии. Если в лесу она казалось мне тихой и спокойной, подобно ветру, срывающему осенние листья, то внутри этого существа бушевал шквал, подобно черной дыре. Левая рука покрылась белоснежным первым снегом, аура благородно выходила из неё.
— Стопроцентная сила. Северное сияние! — произнеся технику, я чиркнул по наглой морде змея. Моя техника пробила его защиту, покрывая того льдом. Его перекошенное лицо от злости осталось замороженным. Лед не стал останавливаться у головы и быстрым ходом обхватил всё тело шестикрылого. Держащее Тэнгу щупальце также подверглось заморозке. Тогура, не ожидая моей помощи, разбил оковы и помог мне вернуться на землю.
Тушка змея упала на землю, подобно метеориту, оставляя под собой небольшой кратер, но Геранелу это не помешало нанести мощный удар. Когда пламя охватило его клинки, он прыгнул к приближающемуся к земле куску льда и ударил что есть силы. Раздался душераздирающий крик змея, когда пламя прожгло ледяные оковы узника, и отбрасывая бойца и всех, кто был рядом с его эпицентром, на несколько метров. Геранел не рассчитал свои возможности: вместо того, чтобы ударить по морде, его удар достал лишь крылья правой стороны, вырезая их напрочь и сжигая синим пламенем, которое дальше не пошло. Разбив свои оковы, бывший шестикрыл вырвал остаток крыльев, не дав пламени распространиться. Тэнгу и других вышвырнуло за пределы храма. Я успел зацепиться лентами за землю при ударе.
— Убью! — истошно выл змей, обыскивая поляну. Найти меня ему не составила труда. Свежая рана на его морде из пяти полос источала черную кровь, предавая ему более ужасающий вид монстра. — Ты ответишь за это! — он рванул на меня подобно разъяренному берсеркеру.
После использования техники меня снова накрыла слабость. Двигаться, тем более бежать от этого чудовища не было сил. Оставалось лишь уходить в защиту, конечно, можно использовать ленты, но они так же не слушались меня. Я смог лишь укутать себя в плащ и дождаться удара. Он не заставил себя долго ждать. Удар — и меня швыряло в разные стороны. Я почувствовал себя сёрфингистом, неудачно попавшим под большую волну, которая не отпускала до самого конца его жизни. От всей этот тряски плащ стал рваться по швам.
«Мамору… я больше… не выдержу», — предупредила Юкиона, отчаянно державшая нашу синхронизацию. Я пытался найти выход из этой ситуации, но в такой трясучке ничего путного не мог придумать. Лишь когда хранитель из последних сил издал жалобный писк, наше с ней единение оборвалось, её отбросило в сторону. Хвост змея обвил меня и приблизил к себе.
С разбитой губой я выплюнул сгусток крови. Змеиный смрад от шестикрыла чуть не вывернул мой желудок наизнанку. Он с восхищением облизнулся, показывая свои острые зубы.
— Теперь тебе никто не поможет, Видящий. Все, кто сражался, полностью потерпели поражение. Прямо сейчас я выкачиваю из них все остатки энергии. После стольких лет заточения в небытие, я не дам вам снова отправить меня туда, — я не мог поверить в его слова, но змей оказался прав: на поляне все сильно изменилось, находившиеся неподалеку стрелки валялись на земле, корчась от боли. Было ясно видно, как из них выкачивали духовную энергию. Даже Юкиона кричала, выгибаясь всем телом.
— Отпусти их! — с отчаянием в голосе я выкрикнул что есть сил.
— Оу… Я вижу ты беспокоишься о них, — с иронией он глумился над телом Юки. Моя кровь вскипела, глаза налились яростью. Он тронул моего хранителя, причем не просто тычками, а подбрасывая её своими лапами, это заставило принять рисковое решение.
— Только тронь её ещё раз. Тогда тебе не жить, — в слова я вложил весь свой гнев, но змея это не проняло, он всё так же продолжил подбрасывать её. Всё закончилось тем, что он неловким движением насадил её тело себе на острый палец, проткнув насквозь в районе плеча. Раздался душераздирающий визг Юкионы, переходящий в безмолвную тишину. Змей брезгливо отбросил её в сторону.
— Юкионааааааа?!!!
Сознание затянуло пеленой. Даже не знаю, я ли прокричал это или кто-то другой.
Она вошла в мою семью всего два года тому назад, вела себя как избалованный ребёнок, всегда жалась ко мне, обнимала… Самый обычный ребёнок, который боялся, что я сочту его бесполезным.
Все воспоминания о Юки прокручивались у меня перед глазами, как зацикленная киноплёнка.
Что произошло?
Что…
Шестикрыл отбросил от себя последние пакли оставшиеся на пальце.
— А-а… Юки! — выдавил я из себя голос, остолбенев.
Моё сердце пронзила такая боль, словно меня сбросили со скалы. Так вот… что на самом деле означает слово «отчаяние».
Не то отчаяние, что смешано с гневом, а то, когда теряешь кого-то навсегда.
Теперь всё, что во мне осталось, это поселившийся в сердце гнев от потери дорогой спутницы прямо у меня на глазах.
«Жаждешь силы?» — кажется, голос раздался в груди. Я невольно перевёл взгляд на неё и прислушался к голосу.
— Ненавидишь всё?
«Ту-дум.» Моё сердцебиение участилось. Я ощутил, как из меня сочится скверна.
***
Год назад.
— Ты уверен в этом? — обеспокоенный кролис пытался всячески меня образумить от этого решения, но я повторял ему одно и то же.
— Когда я буду стоять перед смертью и другого выбора у меня не будет, лишь он сможет помочь, — ответил уже на сотый его вопрос.
— Но ты понимаешь, что рискуешь? Даже если получится, есть гарантии, что ты не умрешь после этого? — стоя на своём хранитель.
— Я уже всё решил, — поставил на этой ноте точку. Подойдя к храмам, я позвал всех остальных. Все явились очень быстро.
— Он всё-таки решился? — вопрос предназначался Гурену. Кролис разочаровано кинул. — Если он не смог тебя убедить, тогда никто не сможет, — он встал на один из кругов.
— Мамору, будь осторожен. Он может воспользоваться твоей слабостью, — вставила слово Нодзоми.
Далее последовала её примеру Хирами, промолчав. Так поступили и остальные, образовав пятиконечную звезду. Я вышел на середину, выставив куклу. Вспышка, темная аура и прямо передо мной в воздухе висел череп Гасадокура.
— Хе-хе-хе-хе-хе… — его смех волной придавил меня к земле. Такая мощная сила, даже под оковами черного оникса поражала, но помощь моих хранителей ослабила его. Он ощутил слабость, после давления спало, давая мне свободно действовать. — Что всё это значит? — придя в себя, он осмотрелся.
Не мешкая, я сразу перешёл к делу.
— Я вызвал тебя не просто так, Гасадокура. Среди всех Ёкаев ты считаешься самым сильным, против которого собирается целая армия, — от этих слов череп повеселел, ни каждый раз его так восхваляют, а особенно люди. — Твоя сила не знает границ. Даже сейчас она не знает преград, лишь этот барьер смог остановить её, — от такой лести он размяк. — Но из-за всего этого тебя боятся. Ты проиграл первую битву против людей и Ёкаев. Объединившись, они сразили тебя и заключили под стражу. Ты гнил в самой темной пещере мира, — он помрачнел от моих слов. Видно, что задел за живое. — Но после стольких лет тебе удалось вернуться, стать мудрее и обдумать все свои ошибки. Но увы и ах. И тут тебя поджидала неудача. Какой-то мелкий сопляк смог ворваться в твоё убежище и разрушить весь твой план, — я специально надавил на это место, дабы разозлить его. Кажется, у меня это получилось.
Странный металлический голос черепа произвел на меня неизгладимое впечатление.
— Ты что удумал, червяк? Решил поиздеваться надо мной? Или ты позабыл, кто я такой? Могу напомнить. Даже с этим проклятым камнем и барьером мне не составит труда навредить тебе, — с презрением он попытался приблизится, но его остановили мои хранители. Я, спокойно выслушав, не подал никакого вида, что испугался его угроз, а наоборот, восхитился силой, которой он обладает.
— Я не хотел ни коем разом оскорбить тебя и тем более поиздеваться. У меня есть к тебе деловое предложение, которое могло удовлетворить наши с тобой интересны, — подобно бизнесмену, перешел к самой сути всего спектакля. — Моё предложение очень простое: ты даешь мне право пользоваться твоей силой, тем самым я покажу всему миру и врагам какова твоя настоящая сила, все будут трепетать лишь от упоминания твоего имени. Каждый будет рассказывать о тебе, как о самом могущественном Ёкае. Со мной ты раскроешь свою истинную силу. Взамен после моего исчезновения из этого мира, ты будешь освобожден. Никто не будет препятствовать, даже мои хранители не тронут тебя, — закончив на этом стал выжидать. Конечно, было рискованно сразу выкладывать карты на стол, но я не мог более ждать, каждый прожитый день в этом мире мог обернуться моей смертью. А как говорил мне объект икс: если я умру, тогда попаду в бездну и больше никогда не реинкарнируюсь.
Сначала череп заливисто засмеялся, наверно, пять минут. Я выжидающее стоял, не реагируя на него. Сейчас нужно дождаться его решения, не выказывая никаких эмоций — это самое главное при переговорах: всегда будь холоден к оппоненту, ведь если он заметит слабость или неуверенность в тебе, тогда воспользуется этим и будет диктовать свои условия. Когда смех утих, он не увидел моей реакции. Я стоял с серьёзным видом. Сначала он не поверил моим словам, оглядываясь по сторонам, пытался выискать не шучу ли я с ним. Убедившись, что никого нет, кроме меня и моих хранителей, пустился в раздумья. Мимика черепа так менялась, что, казалось, видны морщинки. Через десять минут он повернул голову вверх тормашками.
— Либо ты дурак, либо безумец. Никто раньше мне не предлагал такую авантюру. Я задам тебе лишь один вопрос., ответь мне правдой или можешь сразу вернуть обратно в тюрьму и забыть этот разговор. А вопрос мой такой: зачем тебе это? — ответ пришел сразу.
— Не хочу умирать и доказывать тому, кто сослал меня сюда, что он оказался полностью прав. Ведь умерев, я проиграю, и тогда больше никогда не появлюсь в этом и другом мире. И доказать, что могу и сам справиться без его помощи, — без какой-либо лжи ответил ему. Моё дыхание было ровным и сердце билось в такт с ним. Так мы простояли ещё минут десять, смотря друг другу в глаза.
— Я согласен.
— Пого… — попытался снова объяснить ему, как осёкся. — Ты согласен? — недоуменно переспросил его.
Гасадокура вернул правильное положение своей головы.
— Повторять дважды не буду. Да, согласен, если снова будешь тупить, то могу и передумать, — огрызнулся он, показывая свою решимость. В душе я ликовал, план по внедрению на свою сторону могучего духа прошёл успешно, но виду не подавал, показывая всю серьёзность моих намерений.
— Тогда мы можем заключить контракт… — попытался приступить к делу, как он меня нагло прервал.
— Нее-е-е… сопляк, такое со мной не прокатит. Простой договор не пойдет. Понимаешь, тут такое дело, простой контракт не даст того, что ты хочешь от меня. Дабы раскрыть всю мою силу, тебе придется отдать всего себя, начиная от тела, разума и заканчивая самой душой. Плюс я отношусь к демоническим духам, если ты захочешь использовать мою силу, готовься после платить за неё. Тебе придётся связаться со скверной, что питает нас. Получив силу, твоё тело будет видоизменяться под влиянием скверны. Она будет пытаться изменить твоё тело по её прихоти. Она захватит твой разум и будет шептать тебе, дабы переманить на свою сторону. Самое главное — душа, скверна может испортить её, очернить, заставить тебя действовать так, как бы ты сам не поступил. Для этого я должен оставить на тебе свою проклятую метку, — закончив, он дал мне время на раздумья, ведь сказанное им может повлиять на мою личность. А если задуматься, то, вообще, изменить в худшую сторону. Такая перспектива не радовала, но быть убитым — ещё сильнее.
Поколебавшись, я сообщил ему своё решение: «Я согласен».
— Тогда не будем тратить время, — бодро пощелкав челюстью, он разбил удерживающий его барьер.
Хранители, шокированные этим, попадали на земли. Я не успел ничего сказать, как его челюсть вцепилась в правую сторону груди. Меня резко обожгло раскалённой лавой. Упав на землю, я попытался расцепить его челюсти, но всё было тщетно. Он намертво вцепился. Оставалось лишь корчиться от боли, из-за которой в моей голове послышался шёпот странных слов, которые вписывались в кору мозга. Хранители попытались приблизится, но столкнулись с невидимой стеной. Так я корчился пару минут., пока череп не разжал свои челюсти. Отлетев повыше, он с ухмылкой сказал.
— Теперь мы заключили проклятый договор. Буду ждать с нетерпением твоих новых свершений, — после этих слов он исчез обратно в куклу.
Сколько раз я не пытался его снова вызвать из куклы, кроме тишины и глухого молчания ничего не получал. Гурен и все остальные обеспокоенно спрашивали меня, как я и всё ли со мной в порядке. Я утвердительно кивал, убеждая их в том, что со мной всё хорошо. Но никто не поверил мне. Каждый всячески уделял своё внимание к моей персоне, пытаясь утешить. Я их уверял и говорил, что ничего мне не угрожает, а если они не отстанут от меня, тогда может что-то и случиться. И они успокоились.
После укуса Гасадокура на груди, чуть выше сердца, появилась татуировка в виде санскритского символа Ом. Вокруг него располагался полумесяц с хаотическими линиями, направленными вверх и вниз.
***
Сильный поток чувств хлынул из тату, и он начал превращаться, засияв тёмно-красным светом. Он превратился в ярко-красный свет, украшенный зловещим орнаментом, напоминавшим языки пламени.
Ту-дум… Ту-дум…
Сознание облаком окутал гнев.
В тот раз, когда меня избивала тетя, и когда я проиграл учителю, и меня чуть не убила мать Юки… я ненавидел весь мир и ничего не мог с собой поделать.
Весь этот мир — одна лишь чёрная тьма; всё, что осталось — это насмехающиеся надо мной тени. Мной управляла единственная эмоция.
— Пусть ветра буйные понесут слова мои. Где тайные силы собраны, и они недоступны взору! Подними свой взор, и поколеблются горы! Пусть узнаю его и пущу его имя по ветру! Явись на мой зов демон, погрязший в грехах людских, исполни наш договор, ибо имя тебе, — змея проняло холодной дрожью. Его когда-то кровавые глаза, так сильно отражающие яростью, перешли в холод. С каждым произнесённым словом над моей головой сгущалась скверна. Произнесённое последнее слово заставило его отбросить меня. — Гасадокура, — после этих слов тату на моей груди сверкнуло черной аурой.
Меня отбросило, подобно бейсбольному мячу, которого кинули изо всей силы. Шестикрыл попытался сбежать, пока я летел, отдаляясь от него. Но побегу не суждено сбыться. Из-под земли повылезало множество костяных рук, которые перехватили убегающего змея. Его попытки не могли увенчаться успехом, каждая секунда, проведённая на поляне возле храма, не могла закончиться для него ничего хорошим. Ведь не каждый день встречаешь существо, из-за которого ты возродился в этом мире.
— Чёртов Видящий, как ему удалось захватить душу самого Жнеца. Нужно как можно скорее покинуть это место, пока он… — не успел он договорить, как более мощная костяная рука затормозила, не давая вырваться. В попытках вырваться змей оглянулся назад. От увиденного ещё сильнее завозился, пытаясь вырваться из пальцев костяной руки.
Его смерть с каждым шагом приближалась. Огромная, с ростом самого шестикрылого, состоящая из одной скверны, приняла форму скелета. Это походило на технику «Черты зверя». Только я оставался своего роста, а вокруг меня образовалась из чистой скверны форма огромного скелета, которым я мог управлять как продолжением самого себя. С каждым моим шагом земля под ногами становилась бесплодной. Лежавшие трупы Ёкаев стали рассыпаться в прах.
— Ты следующий… — голос, раздавшийся изо рта скелета, походивший на шипение газового баллона. С каждым шагом я приближался к заветной цели — убить, разорвать на куски, заставить почувствовать всю боль, что он причинил моей Юки и семье.
