Солнечный день намечался во всех смыслах этого слова. Облаков не было ни на прекрасном через чур голубом небе, ни в душе Тсукико. Девушка, вообще, любит ясность во всем. Начиная небесами, которыми она сейчас любуется с горы, где располагалась её новая школа, заканчивая отношениями между людьми.
Мотидзуки вздохнула, вспоминая утреннее обещание и едва слышно шевеля невидимыми на данный момент времени крыльями. Скоро весенний фестиваль - а вместе с ним и раскрытие её метки. Можно сказать - души. Но крылья всё ещё подрагиваю при воспоминаниях о Карме Акабане.
Девушка была очень довольна реакцией своих крыльев - хотя бы её наличием, ибо раньше они вовсе не реагировали на другие метки, - но была не очень признательна чуть учащенному сердцебиению. Тсукки отказывалась принимать тот факт, что она могла влюбиться по велению метки, или - того хуже! - с первого взгляда, как это часто описывается в книгах, в совершенно незнакомого ей человека! Да, Карма красив и, как она успела понять, умен. Но в его движениях сквозят жестокость и жажда крови. Это ей явно не нравилось. По крайней мере, так Мотидзуки себя уверяла.
Легкий ветерок отвлек девушку от размышлений. Вместе с ветром в её поле зрения попал юноша, вроде, одноклассник. Волосы небесного цвета, собранные в два высоких хвостика, развивал ветер. Руки сложены за спиной, полностью распрямлены, как и позвоночник. На лице легкая, дружелюбная улыбка, в глазах доброта и какая-то пустота.
До того, как Тсукико успела хотя бы отвести взгляд, ученик оглянулся и, помахав рукой, подошел. "Это точно мальчик?" - мелькнул неловкий и странный вопрос в мыслях девушки. От такого вопроса, произнесенного в мыслях, Тсу немного покраснела.
- Привет, - юноша выглядел очень мило, казалось, что он - ангел, с небес сошедший, - меня зовут Шиота Нагиса.
Когда мальчик поклонился, Тсукико смогла узреть небольшие бугорки в районе лопаток. Такие были только у тех, кто связал себя с другим человеком. Мелкая дрожь прошлась по телу девушки - она ещё никогда не встречала людей, нашедших похожую метку.
- Мотидзуки Тсукико, - девушка тоже поклонилась, из-за чего волосы, заплетённые в косу, спали на плечо. - Приятно познакомиться, Шиота-кун.
- Зови меня "Нагиса", Мотидзуки-сан, - мальчик снова улыбнулся. Его улыбка была завораживающей, красивой и открытой.
Резко подул ветер, а на солнце закрыло грозовыми тучами, спешно надвигающимися на Токио. Голубые глаза Шиоты блеснули, а после на секунду померкли, не предвещая ничего хорошего. Но новенькой этого знать не откуда.
- Хорошо, Нагиса-кун, - Мотидзуки улыбнулась, стараясь, чтобы её голос не дрожал от волнения. - Тогда и ты зови меня "Тсукико".
Они ещё раз поклонились друг другу, давая первым каплям дождя упасть на их затылки. Ливень начался сразу, не дожидаясь, когда же эти жалкие людишки укроются в своих домах или ещё где-нибудь. Ему не было до этого дела, как и любым другим природным явлениям.
Все ученики, находящиеся на улицы во время большой перемены, побежали в здание школы. Стены и крыша хоть и были ветхими, но воду не пропускали, защищая детей от безжалостного ливня.
Нагиса, как только они оказались в помещении, дружелюбно кивнул Тсукико и подбежал к одной из девушек, цвет волос которой показался Мотидзуки очень красивым, хоть и странноватым. Зелёный. Цвет юной листвы. Цвет весны. Цвет новой жизни.
К самой девушке приблизился парень с растрёпанными тёмными волосами. Если от Шиоты исходила неведомая волна опасности, то аура этого ученика заставляла улыбнуться, открыться этому человеку, беспрекословно выполнить любую его просьбу и попросту доверять, как самому родному человеку.
- Привет, Мотидзуки-сан, - поздоровался брюнет, кланяясь. Золотистые глаза внушали доверие, заставляя чуть ли не тонуть в них, - Моё имя Исогай Юма, я староста нашего класса.
- Пр-риятно поз-знакомиться, Исогай-кун, - голос Тсукико дрогнул, когда она кланялась в ответ. Теперь она ощутила почти невидимую опасность, исходящую от каждого ученика этого класса. И от старосты она была, причём не слабая, хоть и замаскированная.
После небольшой объяснительной беседы, Мотидзуки впала в каплю. "У нас есть две цели: набрать хорошие баллы и убить Коро-сенсея". Девушка не понимала, как Исогай может говорить такие страшные вещи с мягкой улыбкой на лице. Ужас. Но деваться ей уже некуда.
Девушка невольно посмотрела на брюнета и была шокирована ещё больше. Сейчас этого миловидного паренька целовал какой-то симпатичный блондин. Мотидзуки огляделась по сторонам. Никто, кроме девушки, не видел этой картины - хах! Посреди класса целуются два парня! Не увидеть такое! - или не придали значения. По очевидным вещам, Тсу склонилась ко второму варианту.
- Не обращай внимания, - раздался язвительный голос из-за спины, - Маэхара любит показывать всем, что Исогай принадлежит ему.
Девушка обернулась и была удивлена, увидев, кто с ней заговорил. За прошедшие уроки Тсукико всерьёз начала задумываться о том, что Карма Абакане - немой или чересчур серьёзный человек. Но немые не могут разговаривать, а у серьёзных людей не бывает столько ехидных ноток в голосе. Ошиблась.
- А зачем ему это? - девушка вновь повернула голову к старосте и блондинчику, которого, оказывается, зовут Маэхара. - Может, Исогай-кун ищет своего соулмейта?
Ответом ей был громкий смех Абакане. Многие ребята оглянулись, чтобы узреть, как первый ученик класса, согнувшись пополам, держится руками за живот, заливисто хохоча. Кажется, на его глаза выступили слёзы. А на пол упало белоснежное вытянутое перо. Почти такое же, как у самой Мотидзуки. Сердце в груди девушки радостно затрепетало, грозя приливом крови к щекам.
- Ой, не могу! - никак не мог остановить свой порыв смеха Карма. - А ты забавная, Тсукки. Хирото и есть соулмейт Юмы.
Тсукико хотелось провалиться под землю. Как она сама не додумалась! Это же очевидная вещь, которая понятна с самого начала. Прокручивая знакомство со старостой в голове, Мотидзуки вспомнила: у него тоже были бугорки на лопатках. Сейчас она не знала, от чего краснеть больше: от своей глупости и недогадливости или от этого "Тсукки".
- Ну, Тсукки, - Карма выпрямился, смотря на растерянную девушку взглядом, аля, величайший из садистов XXI века, - теперь ты моя игрушка.
От этого заявления волна возмущения и радости накрыла Мотидзуки с головой. Откуда ей было знать, что дальнейшие действия будут намного серьёзней и не позволительней этих слов. Карма, наплевав на хоть какие-то рамки приличия и личного пространства девушки, подошел и приподнял её голову за подбородок. После шею Мотидзуки обожгло болью - юноша укусил её, ставя метку того, что она - его собственность.
Карма внимательно смотрел на лицо девушки, перекошенное от боли и возмущения. Ни каждая девушка вытерпит подобного обращения с собой от своего парня, а это лишь пискнула, когда её своеобразно "пометил" незнакомый человек.
- Класс, урок начался~~ - в помещение зашел Коро-сенсей.
***
Юма бежит в больницу. Лишь бы успеть. Лишь бы всё было в порядке. Он спешит к своим брату и сестре, что попали в аварию несколько недель назад. Мать тогда умерла - от волнения произошел инсульт, вызвавший кончину больной женщины. Официальным опекуном детей стала их родная бабушка, но сил заботиться о них у неё не было. Лишь когда младших забрала тётя, Юма переехал в дом Маэхары. У него началась своя жизнь. Но сейчас сказали, что ребятам стало хуже и их снова привезли в больницу на машине скорой помощи.
Поворот и вот она - районная больница. Надо успокоится - ни младшие, ни тётя не должны знать, что у Юмы есть какие-то эмоции, помимо излишней заботы, сочувствия и доброты. Они не должны увидеть волнение, плещущиеся в золотистых глазах. Не должны и всё тут.
Исогай прошел к регистрационной. Тёмные непослушные пряди упорно лезли в глаза, а два "хвостика" на темечке стали видны ещё чётче и ярче. Рубашка промокла от пота, а пиджак уже давно покоился на согнутой в локте левой руке. Галстук развязан, что дает возможно разглядеть ключицу и взгляд. Обеспокоенный такой и добрый, но в нем отчетливо можно разглядеть стену. Закрытый в себе человек - сразу видно.
На встречу к юноше выбежала его тётя. Взъерошенная от волнения, глаза раскраснелись, как и губы, прокушенные насквозь, будто пробитые, сейчас улыбались. "Значит, всё в порядке..." - устало выдохнул брюнет и продолжил разглядывать женщину. Длинные иссиня-чёрные волосы заделаны в высокий хвост. Зелёно-голубые глаза... Когда Юма смотрит в них, то сразу вспоминает отца. У него такие же глаза были. Добрые, открытые, зелёно-голубые, только голубой оттенок был чуть посветлей, чем у его сестры. "Отец..."
Спрятанные крылья затрепетали при воспоминаниях об отце. Он был самым дорогим человеком для Юмы, до встрече с
ним. Маэхара Хирото. Тот человек, из-за которого Исогай не может полностью скрыть свои крылья, выдавая их бугорками на лопатках. Тот человек, который властен над ним. Человек, власть над которым хочет почувствовать сам Юма...
- Юма-чан, - голос тёти мягкий, он похож на песнь сатиры, но сейчас он перекошен беспокойством. "Странно, секунду назад его не было...", - повернись-ка спиной ко мне.
Только что успокоенное сознание - оказалось, что с младшими не произошло ничего страшного, и всё будет в порядке, если принимать лекарства, - вновь затрепетало. Исогай ведь не рассказывал тётушке о своём соулмейте... Чёрт, ещё и рубашка, как на зло, облегает! Но нужно подчиниться и выполнить просьбу.
Небольшие бугорки отслеживают чужие пальцы и по телу юноши проходит неприятная дрожь, в следствии которой он морщится. После тётушкины пальцы прошлись по основе незримых на данный момент крыльев. Упало перо. Золотистое, чуть вытянутое вниз, элегантное. Кажется, что оно сделано из чистого золота. Женщина поднимает перо с улыбкой и прижимает к своим губам, шепча: "Обязательно познакомь меня с ней!" И как после такого сказать, что твоя родственная душа - парень, да ещё и лучший друг в придачу?!
- Д-да, тётушка, - выдыхает Юма, зажмурив золотистые глаза, - я обязательно познакомлю тебя с ним. С моим Маэхарой Хирото.
- Вот значит как, - женщина ласково обнимает Исогая, прижимая к груди, как родного сына, - будь счастлив с ним, Юма-чан.
***
Тёмный силуэт нарушил гармонию хорошо освещенной комнаты. Юноша в форме средней школы Кунугигаока прошел в середину комнаты и склонил голову в небольшом, но уверенном поклоне.
- Звал, отец? - голос юноши похож на механический, как у робота. А взгляд не выражает ни единой эмоции. Кукла. Пешка. Фигура, не стоящая внимания. Нет, скорее всего робот, переписавший себя сам.
- Да, Гакушу, - голос отца этого юноши полная противоположность его. Властный, не терпящий сомнений или возражений, живой, - ты должен проконтролировать весенний фестиваль для третьих классов. Обрати особое внимание на "Е" класс.
- Как прикажете, отец, - ещё один поклон и юноша выходит из отцовского кабинета. Рука непроизвольно сжимает дверную ручку, после бесшумного закрытия её хозяйки, а из горла вырывается непроизвольный рык.
"Пешка..." - думает Асано, идя вдоль дверей в классы. Да, но ведь лишь для своего отца. Гакушу усмехается. По школе ходят слухи о новенькой в 3-Е классе. "Как будто сама Луна сошла с небес." - морща носы, сплетничают ребята "успешных" классов.
- Интересно, очень интересно, - полную тишину вечерней школы нарушает оживший голос Гакушу, руки которого перебирают вытянутое белоснежное перо. Не его перо.
