Постулат Фемиды

В половине четвертого она опять прилегла. Передышка длилась ровно полчаса, и прервал ее этот дурацкий звонок. Она по-прежнему сидела в темноте не двигаясь. В телефоне все так же пикали гудки отбоя, буравя бесформенный мрак комнаты призрачными звуками. Она сунула мобильник в карман и встала. Перед глазами возникла белая стена из её сна. Женский голос прошептал: «Feliz…» По-испански «Фелис» означает «счастливый». Но при чем тут испанский? И откуда взялась эта женщина? В глубине левого глаза вспыхнула привычная колющая боль, неизбежно встречавшая её при пробуждении. Она потёрла пальцами веки и напилась воды из-под крана.  Екатерина боялась поверить своему счастью. Вот уж действительно, повезло так повезло! Она только что заступила на вечернее субботнее дежурство, и нате вам — труп. Да не просто труп, а убийство! Настоящее, совершенное по всем правилам, с соблюдением зловещего ритуала и нанесением жертве увечий. Как только ей позвонили, она прыгнула в свою личную машину и помчалась на вокзал, где обнаружили тело. По дороге она без конца повторяла про себя полученную информацию. Молодой мужчина. Найден обнаженным со следами многочисленных ранений. Сцена преступления обставлена необычно. Вроде ничего особенного, но явный душок безумия. Жестокого, черного безумия. Не просто ссора с поножовщиной или банальное убийство с целью ограбления. Нет, это дело серьезное. Едва завидев возле здания вокзала фургоны с вращающимися фонарями на крыше, чьи лучи с трудом пробивались сквозь густой туман, и полицейских во влажно блестящих дождевиках, призраками снующих вокруг, она поняла, что все так и есть. Ее первое убийство в чине капитана. Она подберет себе группу. Воспользуется правом на проведение внеочередных следственных мероприятий. И раскроет преступление. Найдет убийцу и попадет на первые полосы всех газет. В двадцать лет! Она вышла из машины и вдохнула сырой воздух. На протяжении последних полутора суток Подольск прямо-таки утопал в белесом мареве. Как будто город погрузился в болото, напитался его испарениями, его гнилостными запахами и лягушачьей осклизлостью. Очень хорошо. Тем колоритнее будет выглядеть дело — убийство в тумане! Ее охватила дрожь возбуждения. Тут к ней подошел полицейский из участка. На тело наткнулся машинист, перегонявший составы между механическими мастерскими и непосредственно вокзалом. Он заступил на дежурство в 23.00. Подъехал на своей машине и припарковался на стоянке для сотрудников железнодорожного ведомства. Пошел по проходу вдоль путей и здесь, в заброшенной ремонтной яме, между платформой номер один и старыми ремонтными мастерскими, заметил труп. Позвонил дежурному начальнику, который незамедлительно связался с железнодорожной полицией и частным охранным агентством, следившим за безопасностью на вокзале. Они, в свою очередь, вызвали полицию — ближайший комиссариат находился как раз рядом с "Ледовым". Дальнейшее было и так известно. В час ночи разбудили прокурора города. Он обратился в Главное полицейское управление и велел вызвать дежурного офицера. То есть ее. Больше никого на месте не оказалось. Остальные разбежались по вызовам, которых из-за тумана было больше обычного. Так, ерунда, всякая мелочовка — дорожные аварии, грабежи, пропавшие люди… А в результате именно ей, Екатерине Поклонской, свежеиспеченному следователю, проработавшей в Москве полгода, и досталось лучшее за все дежурство дело. И можете скрежетать зубами от зависти! Они двинулись через здание вокзала. Сотрудник железнодорожной полиции выдал им оранжевые флуоресцентные жилеты. Застегивая на груди «липучку», девушка на секунду остановилась бросить восхищенный взгляд на тридцатиметровые стальные конструкции, теряющиеся в тумане. Они миновали платформу и выбрались на пути. Парень из железнодорожной полиции болтал не закрывая рта. У них такого отродясь не бывало. По приказу прокурора движение поездов перекрыли на целых два часа. Мертвяк в яме — это ужас какой-то. Они все прям обалдели. Катерина его не слушала. Липкая сырость садилась на кожу, пробирая холодом до костей. Сквозь дымку светили красные огни вокзала, складываясь в беспорядочные кровавые созвездия. Поблескивали мокрые кабели. Запотевшие от конденсата рельсы терялись вдали в непроглядной вязкой мгле. Перешагивая через шпалы, Катя подвернула лодыжку. — А нельзя на землю посветить? Железнодорожник опустил лампу пониже и снова пустился в объяснения. Пока вся эта информация была ей ни к чему, но хотя бы создавала впечатление ознакомления с местом преступления. — Пришли. Прожектора, установленные экспертами-криминалистами, буравили ночную тьму, словно вокруг зажглось сразу несколько мелких холодных лун. От включенных фонарей белесыми полосами расходились пучки света. Они пролезли под лентой ограждения, на которой значилось: «Полиция. Вход воспрещен». Это и было место преступления. Ремонтная яма. Хромированные стойки прожекторов. Эксперты в белых комбинезонах с синей полосой. Катя удивилась тому, как быстро они прибыли. — Хотите посмотреть на тело? Перед ней стоял офицер антикриминальной бригады, поверх дождевика накинувший флуоресцирующий жилет. Придав лицу приличествующее случаю выражение, она кивнула. Ей приходилось сдерживать собственное нетерпеливое возбуждение. А тут еще этот туман! И вот она лезет через шпалы, чтобы посмотреть на труп. Найти мир себе по мерке… На дне ямы длиной пять и шириной два метра творилась обычная для места преступления суета, разве что усугубленная теснотой. Но главный ужас ждал ее впереди. Мертвое тело венчала изрубленное лицо, от которого не осталось и следа. До Екатерины наконец-то дошел смысл происходящего. Все это было реально. Преодолев накатившую слабость, она наклонилась вперед и заставила себя собраться с мыслями. Смотреть на зверски замученные тела ей было не впервой, поэтому чувство отвращения и брезгливости навсегда покинуло её. Если окружающие её сотрудники прикрывали ладонями рты, чтобы приглушить нарастающую рвоту, то Екатерина без доли удивления рассматривала труп, который давно утратил человеческие черты. — Как вы можете на это смотреть?.. — подошёл эксперт-криминалист, надевая медицинские перчатки. — Для меня – это нормальное явление. — В 20 лет для вас это обычно? Мне уже скоро стукнет 48, а я до сих пор не могу привыкнуть ко всему. — Значит, у вас слабая воля и хилые нервы. Екатерина прослушала ответ мужчины. Она находилась в другой стороне, составляя протокол. Девушка опросила каждого свидетеля, которые заметил тело. К сожалению, пока никак зацепок либо намёка на убийцу или личность потерпевшего. Катя осознавала, что дело передать ей не смогут, но хотя бы немного поработать с ним надо. А было бы неплохо и провести предварительное расследование! Девушка ещё долго возилась с трупом: она не знала, с какой стороны подойти к этому убийству: то ли начать с убийцы, то ли начать с убитого. Версий было куча, но ни одна из них не касалась этого дела. Судмедэксперты бродили по станции, вынюхивая следы преступника. К сожалению, они возвращались к своим коробкам, полные медикаментов, с пустыми руками. Казалось, что дело придётся закрыть за недостаточностью улик, но как убийство можно забыть? Екатерина вдруг вспомнила о фотографиях, который отправил другой следователь из Москвы, находясь в квартире с трупом её матери: перерезанное горло, сломанный позвоночник. Кому понадобилось это делать? Так, сейчас ей до этого. Итак, парня убили где-то еще и притащили сюда. Зачем? Чтобы спрятать тело? Или наоборот — чтобы выставить напоказ? Поклонская не сомневалась, что верно второе. Эта яма явно играла важную роль в ритуале убийства. Она в последний раз оглядела труп и полезла по лесенке вверх. Мертвое тело успело заиндеветь и походило на стальную скульптуру. Яма, пропахшая машинным маслом и металлом, служила ему идеальной могилой. Выбравшись на поверхность, она скинула бахилы и колпак. Время близилось к ночи, а доказательств никак. Половина работников разошлась, остались только самые сильные и выносливые. В их числе была и Екатерина. По идее этот день она должна была потратить на бесполезных, по её мнению, "Медведей". Катерина напрочь забыла про них. Сегодня же день знакомства! Ну и что? Им достаточно знать её имя. Внешность пусть сами представляют. Топая за своим провожатым, она на миг обернулась и бросила взгляд через плечо. Катя со злобой запахнула на груди арабскую куфию, которую носила вместо шарфа. Что ж, она только что получила лишнее подтверждение своим всегдашним мыслям. С трупом или без трупа, в сотрудничестве или в противоборстве, но правило не меняется: пусть победит сильнейший. ****** — Сергей Петрович! — окликнул главного тренера "Медведей" Казанцев. Спортивный директор впопыхах догнал Макеева. Несколько секунд хватило, чтобы Вадим Юрьевич отдышался. — Ну как вам новый юрист? — Какой юрист? Катя? — О, вы уже можете называть её по простонародному. Макеев засмеялся. — Ну вообще-то это моя племянница, близкая родственница моей жены. Казанцев состроил удивленную гримасу. Неужто панибратство дошло и до "Ледового"? — Правда? Ох, простите, не знал, каюсь. — Ничего страшного. Бывает. — Она к вам сегодня приходила? Познакомилась со всеми топтыгами? Теперь пришлось время удивляться Сергею. — Кхм, она сегодня не приходила. Последние два дня я её вообще не видел. — Ха, так она работает в местном ОВД. Там и местечко для неё освободилось. Сергей Петрович моментально прояснил ситуацию. Если Катя работает в ОВД, то её оттуда никакими силками не оттащишь. К тому же сестра Юли говорила, что та едет в Подольск неохотно. Одно он знал точно – племянница ни в коем разе не шляется по ночным клубам. — Понятно... — Макеев поник, — ладно, я поговорю с ней. — Благодарю вас, Сергей Петрович. Я ваш должник. Казанцев упорхнул как синица. Сергей Петрович стоял в оцепенении: не прийти на официальную встречу для него это каралась муками совести, а что для племянницы? Расследование особо важных дел для неё было тем, чем она жила, но разве можно так поступать? Её взяли без проблем, предоставили личный кабинет и хорошую зарплату. Понятно, что материальные блага не приносят столько пользы, как духовные, но стоит ли рисковать жизнью ради получения авантюристских эмоций? Макеев поставил себе задачу разобраться во всем происходящем. Не стоит грубо выяснять отношения. ****   — Вот, сделал что мог. Голову, считай, по кусочкам собирал. — Вижу. Было 10 часов утра. Екатерина спала всего два часа, прикорнув на диване у себя в кабинете. Прижав к плечу телефонную трубку, она разглядывала на экране монитора то, что осталось от лица жертвы происшествия на вокзале. Нос смят в лепешку. Надбровные дуги раздроблены. Правый глаз глубоко ввалился и на несколько сантиметров сместился в сторону относительно левого. За распухшими губами видны пеньки выбитых зубов. Не лицо, а сметанная на живую нитку, страшная в своей асимметричности маска. Судмедэксперт Шилов прислал ей фотографию для опознания — и сразу же позвонил. Убитому было не больше двадцати лет. Крашенные в черный — воронова крыла — цвет, небрежно подстриженные волосы. Должно быть, гот. Криминалисты уже прогнали отпечатки его пальцев по общенациональной базе данных — впустую. Он никогда не отбывал наказание и даже ни разу не задерживался полицией за мелкие правонарушения. Результатов из Автоматизированной национальной системы генетической информации еще не поступало — для проведения всех необходимых анализов требовалось время. — Он сразу умер или боролся? — Нет, он был уже мертв. — Причина смерти? — Чутье меня не обмануло. Передоз. Сегодня утром пришли результаты токсикологического анализа. В крови клиента обнаружено почти два грамма героина. — Почему ты думаешь, что он умер от передоза? — Никто не в состоянии пережить такую сильную интоксикацию. Имей в виду, что я говорю о почти чистом героине. С другой стороны, любые иные повреждения отсутствуют. Передозировка наркотика всегда случается по недосмотру. Наркоманы постоянно ходят по красной черте, но инстинкт самосохранения не позволяет им сознательно пересекать ее. Следовательно, жертве продали — или дали просто так — дозу героина, умолчав о составе вещества. Наркотики... Что всех тянет к нему? Катерина ненавидела наркоманов, один их вид вызывал презрение с её стороны. Катя считала таких людей отбросами природы. Она была равнодушна к им судьбам. Находясь на многочисленных допросах, Екатерина научилась замечать наркоманов в общественной жизни: бледная кожа, лиловые синяки под глазами, вялое состояние, красные глаза. Однажды ей довелось вершить суд над одним: хранение и сбыт. Сбытчиков ни при каких условиях нельзя отпускать – это правило, которого должны придерживаться все следователи, оперативники, дежурные – да все! Многие её коллеги снисходительно относились к сбившимся с пути несчастных людей, пытаясь сократить им срок за кругленькую сумму или за красивые глазки. Поклонская же не относилась к таким типам будущих юристов. Она следовала своему принципу: казнить – нельзя помиловать. О таком слове, как помилование Катя даже и слышать не хотела. Даже жалость к бедолаге, который был уже на том свете, улетучилась. Всю обратную дорогу, когда ночь спустилась на землю, она ощущала у себя внутри присутствие яда. Вот тогда-то ее и посетило чувство, что она не только душой, но и телом предана своему делу. Она не внедрялась в преступный мир — преступный мир внедрялся в нее. Конечно, она никого не арестовала, поскольку не обладала никакими полномочиями. Она просто немного пожила их жизнью.  С тех пор она дала себе слово, что всегда будет работать только так и не иначе. Отдаваясь расследованию целиком, от макушки до пяток. И больше ей ничего не нужно. Раздался стук в дверь. В дверь ввалился начальник, державший крепкими толстыми пальцами бутерброд. Он на ходу подтягивал и без того огромного размера штаны. Его внешность вовсе принимала вид сатирического полицейского из карикатур. — Поклонская, что за самодеятельность? Девушка была не в духе. Она смотрела на мужчину из-под бровей, не роднимая голову. Красивые голубые глаза, подведённые чёрной подводкой и чёрными блестящими тенями, излучали холод зимнего утра. — Вы о чем? — Во-первых, какого черта ты ездила на выезд без моего ведома? А во-вторых, ты не забыла, что твоя работа ждёт тебя ещё и в "Ледовом"? Твой спортивный директор вынес мне все мозги по поводу тебя. — Я была занята. — Чем же? — Ездила на вызов. Следователи все разъехались, попросили меня. Разве можно отказать? Начальник с серьёзным лицом посмотрел на дело, лежащее подле руки сотрудницы. Ему ничего не стоило забрать папку и вручить это"счастье" другому опытному чиновнику. По правде говоря, он был рад принять в свои ряды такого следователя: настырного, уверенного в себе. К сожалению, начальник не учёл вторую сторону медали. Теперь расплачивается. — Передашь дело в прокуратуру. Если ты и этого не сделаешь, можешь собирать вещи, — мужчина вытер масляные пальцы о брюки, — теперь иди в комплекс. Тебя уже ждут. Начальник скрылся за дверью. Екатерина с размаху удалила кулаком по столу. Как же её раздражали хамоватые начальники, жаждущие покомандовать каждым, кто стремился к работе. Девушке ничего не оставалось, как повиноваться и передать дело в местную прокуратуру. Может, хоть это ей дадут сделать. Раз уж расследовать дела ей запрещено, хоть побывает в прокуратуре. * Спустя полчаса • Девушка — офицер судебной полиции — мерила шагами холл приемной. Невысокого роста, обладательница светлых средних волос, в кожаной куртке, джинсах и мотоциклетных сапогах. Как в песне про девочку, которой следовало родиться мальчиком. При этом ее лицо, несмотря на мокрые пряди, водорослями прилипшие к щекам, поражало красотой.. Сергей Петрович представился. Играть спектакль он умел. Девушка приветливо отозвалась: — Здравствуйте. Я следователь Поклонская Екатерина Алексеевна. Ребятам стоило немалого труда скрыть удивление. Девушка излучала непреодолимую, прямо-таки магнетическую притягательность. В ней чувствовался характер редкостной силы. Такие не подлаживаются под мир, они добиваются, чтобы мир подлаживался под них. Они несколько секунд разглядывали ее. Лицо старинной фарфоровой куклы. Широкое и круглое, с очень белой кожей, словно вырезанное из бумаги, с чертами, нанесенными на нее решительной рукой. Маленький красный рот — словно ягодка в вазочке с мороженым. — С сегодняшнего дня я являюсь юристом вашего хоккейного клуба. Мой кабинет находится не в этом здании, а в местном ОВД, находящегося неподалёку, — Катерина условно показала пальцем направление её рабочего места, — по любым вопросам прошу обращаться ко мне. "Медведи", не затмевая глаз, слушали новоиспечённого молодого куратора. Они разглядывали каждую деталь во внешности Поклонской. В тоне её голоса они расслышали нотки стали и железа. Так что юридическая дееспособности и конституционные права находятся под надёжной защитой. — Простите, а можно вопрос? Мужской голос раздался из толпы хоккеистов. Катерина перевела взгляд на парней, пытаясь найти нужного ей человека. Подобно птице, девушка повернула голову. Её хладнокровный взгляд проник внутрь каждого юноши. Они лишь чувствовали, как ток пробежал по их телу. — Слушаю. — А вы принимаете заявление? Наконец-то Катя нашла любопытного. Он стоял во втором ряду. Высокий, шатен, с виду умный. Наверняка какой-нибудь вундеркинд. — Ну считайте у вас есть личный адвокат, юрист и следователь. Катя будет вам помогать во всей юридической сфере, — Макеев подмигнул племяннице. — Да, дядя Серёжа, вы правы. Команда всколыхнулась. — Сергей Петрович, а вы что ли родственники? — спросил один из ребят. Макеев и Поклонская переглянулись. Их тайну раскусили. — Катя – моя племянница. Парни были приятно удивлены. Связи, связи... Мимо "конференции" проходила молодая пара: девушка и парень. Особу женского пола Екатерина узнала: это была Марина Касаткина, которая около недели назад подавала заявление. Видимо, рядом стоящий юноша – её молодой человек. С виду симпатичный, но Екатерина не особо зарилась на него. В тот момент парни мало её интересовали. Неожиданно спутник Касаткиной направился к ней. Марина нервничала и старалась отговорить его от какой-то затеи. — Екатерина Алексеевна? Девушка заинтересованно посмотрела на незнакомого. — Да. С кем имею честь? — Егор Щукин, — молодой человек протянул руку, которую Катя с удовольствием пожала. — Приятно познакомиться. Что вы хотели? — Моя девушка подавала заявление... — Я помню, — Катерина специально перебила Егора, — и что, ваша девушка чем-то недовольна и решила подослать ко мне дипломата? Щукин сжал губы. — Нет, это чисто мой интерес. — По виду Марины Алексеевны не могу согласиться с вашими словами, — Екатерина краем глаза наблюдала за Касаткиной. — И все же, почему вы не возбудили дело? Поймите, я никаких претензий к вам не имею. — Хорошо, объясню ЕЩЕ РАЗ: заявление было мною рассмотрено в особом порядке. Все доказательства, принятые от Марины Алексеевны, были тоже рассмотрены. Как мне известно, подозреваемая находится в другом городе, который не входит в мою компетенцию. Где искать её – мне уже неизвестно. За недостаточностью улик и прямых доказательств дело не возбуждается. Официальный отказ подписан лично начальником ОВД по городу Подольск. К тому же ваша девушка не получила увечий, даже не скончалась. Егор чуть ли не переутомился, услышав некоторые непонятные юридические термины. Щукин прекрасно понимал, что иметь дело с таким чиновником – себе дороже. — Понятно. А там никак нельзя по-другому? — Егор, мне ещё раз повторить? — Да нет, нет, спасибо. Ладно, переживём как-нибудь. Егор ушёл к своей девушке. Екатерина томно вздохнула. Неужели с одного раза непонятно? Надо обязательно всем объяснять, почему, зачем и как. Ходячий ужас. ****** Часом позже Екатерина, вернувшись на парковку, просматривала сообщения на мобильном. Судмедэксперт звонил трижды. Она быстро набрала его номер. — Мы установили личность клиента. — Имя? — Безин. Филипп. Двадцать два года. Безработный. Без определенного места жительства. Доходяга. Она схватила блокнот и быстро записала услышанное. — Сведения точные? — Абсолютно. С дилерами у меня вышел облом, но потом я опросил четверых аптекарей и в конце концов вышел на некую Ариелу, адрес скину смс-кой. — Отправил ей фотографию на мобильник. И она сразу опознала парня, несмотря на швы и шишки. Последние три месяца он регулярно наведывался к ней за месячным запасом. — Браво. Жду ещё вестей. Выключенный телефон упал в сумку. Екатерина, вновь покидая работу поздней ночью, оказалась одна на парковке. Вокруг таился мрак. Находясь в машине, Екатерина рассчитывала на то, что окажется дома уже через несколько минут. Но "Лексус" решил сыграть с хозяйкой злою шутку: автомобиль не заводился с первого раза. Второй. Третий. Пятый. Ну все... Приехали. Подождав пару минут, Екатерина снова взялась. Мотор не заводился. — М-м, классно... Девушка не торопилась бежать на общественный транспорт, ибо он уже не работал. Такси вызывать... Неужели ей придётся тащиться пешком? А выбора-то и не было. Екатерина раздраженно собрала все свои вещи и двинулась в сторону дома. Ночные огни Подольска сопровождали "путешественницу". Что-то ей подсказывало, что её пешая прогулка не обойдётся без приключений. И точно: навстречу Катерине шагал новый знакомый. Его баул, придерживаемый рукой, висел на плече, а довольная ухмылка не сходила с лица. Девушка не спешила скрываться от Смирнова, она наоборот хотела убедить юношу, что он её совсем не интересует. — Какие люди... — Смирнов обошел Поклонскую. — В Голливуде, — продолжила Катя, нахмурившись. — Почему такой важный человек гуляет без охраны? — Встречный вопрос: почему хоккеист гуляет в два часа ночи один? — Хотите составить компанию? — Смирнов ухмыльнулся, он уже рассчитывал на положительный ответ. — К счастью, нет. Может быть, вас нужно проводить? Тренер знает, что вы без спроса рванули на улицу? — Допустим, знает. — Ну хорошо, дайте мне тогда номер вашего тренера. Смирнов отошёл от девушки. — Ну не надо. Я, например, хочу провести эту ночь в компании очаровательного следователя. — Удачи. Поклонская ускорила шаг. Наглость Смирнова её возмутила до такой степени, что ей не терпелось посадить ни в чем неповинного парня за решетку. Она найдёт за что посадить, это не составит особого труда. — Меня, кстати, Лёша зовут!