Постулат Фемиды

Катя проснулась с чувством, что в ее номере кто-то есть. Она толком не смогла открыть глаза, все было как в тумане, в полусне. Она приподняла веки и увидела, что одна в комнате. Никого нет, только она. Угнетающая мысль, такова ее жизнь теперь. Пустая квартира и дело. Так должно быть. Все это временно. Трудно было что-то разодрать в полубредом состоянии. Мысль о том, что она посадила человека, который совершил убийство ради денег, подбадривала её. И грубый ответ матери обвиняемого её не колышет, она выполнила свою работу. Чувства не должны переходить дорогу долгу. Заглянув в телефон, она не увидела ни одного звонка, ни одного смс. Пусто. А чего она хотела? Дядя с тётей не могут её контролировать, ведь их племяннице уже 20 лет. Мать мертва, отец пропал – Катерина свободна. Поклонская с трудом поднялась с постели. Завтрак, купленный вчера в магазине, так и остался нетронутым. Аппетит пропал. Катя, осознав, что до рабочего времени осталось меньше часа, быстро собралась и поехала в ОВД. Екатерина сидела у окна своего кабинета. Девушка почувствовала, как тело медленно, но верно начало просыпаться после вчерашнего вечер. Обычно она не читала газет, но сегодня почему-то решила сделать это, хотя заголовки убеждали ее воздержаться. Детоубийства, – так они решили называть это. Катя ненавидела, когда СМИ так делали, придумали названия и логотипы для дел об убийстве или исчезновении, для беспорядков и войн и для чего угодно. Они что, не понимают, что делают с читателями? Не понимают, что они сеют страх среди обычных людей? Гореть им всем в аду. Почему против этого нет законов? Наказаний? И кроме того, неужели эти идиоты не понимают, что тем самым они дают преступнику то, что он хочет, – внимание! До них не доходит, что такие люди хотят одного – внимания? На страницах всех газет. Детоубийства. Иногда ей было интересно, как они все это придумывают, эти журналюги. Интервью с детьми, их подружками и сотрудниками детских садов. Полиция в растерянности. Ей было интересно, откуда у них все это. Фотографии Безина Филлипа вместе с семьёй на пляже, радостный Филипп Безин обнимает родную мать. Екатерина покачала головой, но не смогла отложить газету. Страна в трауре. Фотографии с похорон. Фотографии цветов и свечей с мест, где их нашли. Письма родственникам. Плачущие дети. Плачущие взрослые. Народ в ужасе. Никогда такого не было в Подольске. Тихий, мирный город... Как так? Катя не вынесла лицемерных подписей журналистов и выкинула газету в урну. Девушка приложила указательный палец ко рту. Она явно пыталась что-то вспомнить, но в голову ничего не лезло. Поклонская не взяла в рот ни крошки хлеба, а голова кружилась. Работать было невозможно, но Катерина выкладывалась по полной. Начальник снова нагрузил её писаниной. Некоторые бумаги уже лежало в стопке для того, чтобы отправить их в архив. Любой бы на месте Кати отбросил все дела и спокойно бы провёл этот день дома либо в компании друзей, но только не она. Работа, работа и ещё раз работа. — Поклонская, — знакомый следователь ворвался в кабинет практикантки, — танцуй и плачь: дело об убийце на вокзале отправили в суд. Его ждёт и небесная кара и юридическая кара. Поклонская незаметно покачала головой, придерживая холодными пальцами висок. — Ты как? — Нормально, просто не выспалась... — Уверена? — Да-да... Мужчина скрылся за дверью. Самочувствие Екатерины ухудшалось, но сила духа не спешила подчиняться физическому положению. Она обязательно выкрутиться. ***** — Добрый день, Максим Эдуардович... — Здравствуйте, Семён Валерьевич, — Стрельцов отвлёкся на приход Красницкого, перебирая папки. — Как жизнь молодая? — Вы зашли сюда, чтобы спросить, как у меня дела? Красницкий хихикнул. Интуиция тренера "Королей" его никогда не подводила. — И не только... — член Федерации аккуратно сел на стул, — у "Медведей" появился здешний куратор... — Ну, слышал. Девчонка к ним устроилась. — О, молодец. А как тебе идея: она будет работать у нас? Стрельцов изогнул одну бровь. Вновь Красницкий берётся за своё дело, ничему человека жизнь не учит. — А с чего вы взяли, что она захочет работать у нас? — Слушай, такое ощущение, что я с деревом разговариваю, — Семён Валерьевич поднял голос, — я знаю, что она работает в Подольске не по своей воле. — А, то есть в Москве она будет работать по доброй воле? — Ну да, а как же? Стрельцов сжал губы. Лишний раз насолить Макееву ему не помешает. А неплохую мысль замутил Красницкий. Юрист к тому же им не помешает. Он видел её, на вид приличная и целеустремлённая. — Ну попробуйте. — А вот это уже другое дело! ****** — Кать, ты в курсе, что сегодня пресс-конференция? Мы должны быть там, — Сергей Петрович пытался поправить свой галстук, который назойливо съехал с горла. Девушка моргнула в знак согласия. Чувство голода не давало Екатерине думать в правильном направлении. Она старалась не подавать виду, чтобы не сорвать мероприятие. А что остаётся: только терпеть и верить в хорошее. Кожа к вечеру стала бледной, в глазах потухши искры, а энергичные, резкие движения превратились в вёсла. Макеев не сводил взгляда с племянницы. Что-то подсказывало, что его ожидает некое беспокойство. — Ты в порядке? — мужчина положил тёплую руку на локоть девушки. — Да-да, просто не выспалась... — Ляжешь сегодня пораньше, больше никак дел. Екатерина кивнула. Она не могла согласиться со словами дяди, ведь у неё было ещё куча дел! В ОВД поступил вызов о новом убийстве, к тому же половина дел так и не дописаны. Работа на целую ночь. Несмотря на то что конференция обязывала её находиться до самого конца, Поклонская вопреки всему собиралась покинуть её после своих слов. Церемония награждения победителей девушки и вовсе не касалась. А ОВД рвёт и мечет. Начальнику и так не сладко, сверху стучат по шапке за дозволенность практикантки. Да разве кто-либо попрет против будущего депутата? Особенно если это Сталин в юбке. Сергей Петрович и Екатерина поспешили на встречу. В холле их ждали пресса, команда и чиновники из Федерации. Стоя на высоких каблуках, Поклонская искала место, чтобы опуститься, но все стулья были заняты. Пришлось облокотиться на спинку с рядом сидящим журналистом. К счастью, он не обратил на неё внимание. Как только Казанцев начал вступительную речь, в голубых глазах Катерины резко помутнело. Все очертания людей сливалось воедино, и было трудно различить хоть один силуэт. Краски смазывались. Громкий голос Вадима Юрьевича резал виски тонким лезвием, Катя зажмурилась и распахнула глаза. Все пришло в норму. Она понимала, что так долго она не проживет, нужно что-то с этим делать, но выхода не было. Катя не могла отлучиться в буфет или в местное кафа посреди конференции, чтобы утолить голод. Терпеть. Ждать. Вынести. В толпе сидящих хоккеистов Екатерина нашла Алексея Смирнова. Он моментально отвёл взгляд, почувствовав на себе пронизывающий взгляд следователя. Антон, который находился рядом со Смирновым, улыбался сестре, и та как могла натягивала лучезарную улыбку. — Самым лучшим бомбардиром признан нападающий команды "Медведи" Андрей Кисляк! — член Федерации пожал руку молодому хоккеисту и вручил награду. Екатерина сразу узнала сына прокурора Подольска. Она видела его на многочисленных собраниях. Для Кати Виктор Кисляк являлся самым честным чиновником, которого она когда-либо видела. Девушка разглядела в нем стремление к честности и справедливости. Это было залогом для Катерины. Список её друзей был слишком узок: одна лучшая подруга-журналистка, ещё одна подруга-журналистка. Как бы все. От остальных пришлось отказаться. Похож на своего отца, подметила Поклонская, кивая самой себе. — Антон Антипов признан лучшим защитником клуба "Ледяные короли". Поздравляем! Екатерина от души аплодировала брату. Хоть он и играет в команде противника, но она искренне была рада. Члены Федерации поочерёдно награждали хоккеистов медалями. Даже Смирнову что-то перепало. — А теперь слово предоставляется юристу хоккейного клуба "Медведи", Поклонской Екатерине Алексеевне! Услышав своё имя, девушка на ватных ногах поплелась к середине. Ноги ужасно ныли, и хотелось снять надоедливые туфли. Екатерина переминалась с ноги на ногу, чтобы облегчить боль в ступнях. Мышцы ужасно болели. — Ну, что могу сказать, — Катя скрестила пальцы на животе, — все ребята – молодцы. Поздравляю обе команды с новыми достижениями в спорте. Много побед не бывает. К ним надо стремиться, что я и вижу в ваших действиях на льду, в словах. Так держать, спортсмены. Желаю всем тянуться к совершенству. И конечно же, не жалеть себя. Жалость – удел слабых. Закончив речь, Екатерина улыбнулась и устремилась к выходу. Головная боль постепенно отступала. Это хорошо. Она не видела реакцию присутствующих на конференции, но она знала только одно – её громкая и короткая речь одновременно ошарашила и заставила задуматься. "Не жалеть себя, ведь жалость – удел слабых". Это же её личная фраза, которую она сочинила. Вот и сейчас Поклонская не изменила своей цитате: наплевав на здоровье, Екатерина целый день моталась из ОВД в Ледовый, чтобы устроить все по велению Сергея Петровича. Задумавшись, Екатерина не заметила, как очутилась возле своего кабинета босиком. Около двери её ждал неизвестный мужчина в синем пиджаке. Он шагал из стороны в сторону. Его нервное лицо – признак беспокойства. — Вы ко мне? — Екатерина откинула назойливую прядь волос. Мужчина очнулся. — Ах, да. Вы ведь Екатерина Поклонская? — Да, это я. — А я вас видел на пресс-конференции по телевидению. Хорошую вы речь сказали. Екатерина даже не сомневалась. — Благодарю. Это все? Мужчина немного замялся. Он не ожидал такого холодного ответа. — Мы можем пройти в ваш кабинет? У меня есть хорошее предложение. Нахмурившись, Катя все же позволила проходимцу войти в свой кабинет. Не предложив чашку чая, Екатерина плюхнулась на своё кресло, отбросив туфли. Свобода... Все равно её оголенных ног никто не увидит. — Меня зовут Красницкий Семён Валерьевич... — Ясно, и что вы хотели от меня? — Екатерина, вы очень амбициозная, целеустремлённая девушка. С вами каждый бы хотел работать. — Ну и что? — Поклонская скрестила руки на груди, облокотившись на спинку кресла. — Я знаю, что вы работаете на хоккейный клуб "Медведи"... Что вы думаете насчёт смены обстановки?.. Девушка по его хитрым глазам сразу поняла, к чему клонит Красницкий. Он бесшумно подходил к развязке, но уже с самого начала было видно, что эта просьба касается чего-то кардинального. Екатерина придвинулась к мужчине. — Вы хотите, чтобы я работала на вас? — Нет, ну почему же... "Ледяные короли" не прочь ухватит вас с руками и ногами. — Так вот в чем дело... Семён Валерьевич явно нервничал: он ожидал услышать немного другие слова. К счастью, он имел за спиной другой патрон. Красницкий посмотрел на дверь, а потом достал из своего кейса конверт, набитый чем-то твёрдым. — Мы можем внести предоплату... Девушка ухмыльнулась. По виду денег в конверте было достаточно много. Екатерина впервые с этим столкнулась. Она как раз хотела испытать на себе жажду финансов, когда кто-то протянет ей деньги. Поклонская достала карандаш. — Что по этому поводу думаете? — Семён Валерьевич хихикнул, в его глазах заблестели жемчужины. — Значит так, — Катя озлобилась, — я не собираюсь работать на ваш притон. Пульс скакал, нервы рвались как пружины. Екатерина чувствовала небольшой озноб на себе, но он одновременно доставлял ей удовольствие. Девушка с помощью карандаша придвинула конверт к члену Федерации, народно продырявив его. — Пошли вон отсюда. Если вы мне хоть раз попадаетесь на глаза, то я вас увижу сидящим за решёткой. Ферштейн? ***** — Что у вас там происходит? Начальник полиции Подольска был вне себя от ярости. Ещё одна жалоба ща месяц! — У нас такого никогда не было! Начальник местного ОВД прижал уши. Гнев, обрушившийся на него с бухты-барахты, не давал спокойно думать о приятном. Неожиданный вызов. Неожиданная встреча. Неожиданные претензии. — Почему мне пишет какая-то старушка? Откуда она, черт возьми, взялась? — Это мать одного обвиняемого, — промямлил начальник ОВД. — Объясни мне, ради Бога, почему она написала жалобу в прокуратуру? Мне сегодня звонили сверху и просили обжаловать. Начальник ОВД, не долго думая, сумел указать на одну "тёмную лошадку", из-за которой происходят все беды. Только из-за неё. — Наша новая сотрудница потребовала для обвиняемого 15 лет строго режима. — Так это понятно. Он и идёт по этой схеме. Что ещё-то? — Она грозилась посадить мать за взятку... Начальник полиции Подольска протер рукой по лицу. Как же его достали назойливые чиновники, которые готовы посадить за решётку все и вся. Что с такими делать? И их садить что ли? — Боже, что у вас там происходит?.. — мужчина остановился, — погоди-ка, а что вы вообще там делаете? У меня складывается ощущение, что ты и остальные ничего не делают. — Ну почему?.. Мы делаем... — И что? — Ну... Начальник ОВД всеми силами старался свалить вину на подчиненную за её жёсткий характер, но все его шансы лопнули в один миг. Мужчина извивался, как змея, чтобы обернуть ситуацию на свою сторону, но стальные аргументы повернули удачу в адрес девушки. — Значит так: ещё одна такая жалоба, и вы полетите оба.