Знаешь, Василёк...

- Невероятно жаркий август! – я обмахивалась веером, прячась в тени рекламного щита в небольшом сквере недалеко от остановки. Вечерняя прохлада вот-вот должна была спуститься на город, но почему-то медлила. Или дело было не в ней? - Если Васильцов не придет через 5 минут, мы опоздаем на автобус, - предупредил Эрнест, перекладывая тяжелый пакет с продуктами из одной руки в другую. - Я давно хотела пойти пешком на дачу! – воодушевилась я. Подул спасительный ветерок, и сарафанная юбка приятно затрепетала на бедрах. - Сама потащишь мясо! И меня заодно! - Зануда! – пробурчала я себе под нос. - Эрнест! Хай! – раздался бодрый голос слева от нас. Я уловила движение боковым зрением. Но не осмелилась повернуться. - Сергей, ты откуда? Твой дом в другой стороне! – голос Эрнеста раздавался словно сквозь вату. - Я был у Паши, - голос Василька касался моих ушей мелодичным звуком, и был так же музыкален, как и сам Васильцов… Неужели вот она, та самая встреча? Я не спала всю ночь. Вновь и вновь переживала события прошлого. Представляла сегодняшний день. Не знала, чего ожидать и как себя вести. Глупая романтичная девочка снова ожила и рисовала чудесные картины в воображении – о том, что он ждал меня все эти годы, что сегодняшний вечер многое изменит в наших жизнях… Но затем рассудительная повзрослевшая «я» брала кисти в свои руки и превращала радужные перспективы в серую действительность. Это не он. Не тот Василек, что раньше. Даже Эрнест это отметил. И он уже думать забыл про меня. Возможно, что-то у него и вспыхнуло в тот вечер, но вряд ли этой искры хватило на 10 лет. - Это твоя подруга? - Да, знакомьтесь. Настя, Сергей. Мне пришлось повернуться. Кадр за кадром проявлялись его руки, голубая рубашка-поло, шея, выпирающий кадык, губы, растянутые в улыбке, нос, и глаза… Синие-синие. Черт, снова показалось! Я моргнула. Наваждение прошло. Напротив меня стоял приятный кареглазый парень и с интересом меня разглядывал. - Мы знакомы, - улыбнулась я. – Но это было так давно и мимолетно, что можно начать сначала. - Я думаю, что запомнил бы девушку с фиолетовыми волосами! - Это было очень давно, я сильно изменилась с тех пор. А чего я хотела? Искр в глазах? Внезапной вспышки воспоминаний? - Тогда приятно снова познакомиться, - и Василек протянул мне ладонь. Я пожала его длинные и мягкие пальцы. - Ты больше не играешь? Твои руки не похожи на руки гитариста. - Ты и это про меня помнишь?! – изумился Сергей. – Постой, насколько давно мы встречались? Ведь я закончил играть, как только поступил в институт! - Примерно в это же время. Почему ты оставил музыку? - Времени на всё не оставалось. Пришлось чем-то жертвовать. - Очень жаль… Мне нравились твои песни. Где-то диск даже лежит, Эрнест записывал. В ужасном качестве, но на это не обращаешь внимания, когда начинают звучать первые аккорды ритм-гитары… - Да, я играл на ритме… Запоздалое спасибо! Наверное, ты была единственной нашей поклонницей. - Не думаю. Если бы ты продолжил, тебя ждала бы карьера рок-музыканта. Мне правда жаль, что у тебя не нашлось времени на свой талант. Но это неважно. Главное, чтобы ты не жалел. В этот раз я не опускала глаз. И он тоже. Поэтому я замечала каждую смену эмоций. И ностальгия – вот что освещало его глаза изнутри пламенем грусти. Зачем? Сама утонула в болоте воспоминаний и тащу его за собой. - Настя, автобус! – прервал наш зрительный контакт Эрнест. А я совсем про него забыла… - Теперь нет смысла жалеть, - но взгляд Василька говорил об обратном. - Серый, пока! – и Эрни подтолкнул меня к дороге. - До свидания, - кивнула я Васильку, - приятно было познакомиться! Он кивнул мне в ответ, провожая долгим взглядом. Лучше бы этой встречи не было. Эрнест мне соврал. Василек ни капли не изменился. Поменялось только выражение его глаз – в них поселилась затяжная тоска, моя красная тряпка. - Он не поменялся, Эрни. С чего ты взял, что он поменялся? – я отвернулась от окна и взглянула на друга, сидящего рядом в автобусе. - Много ты понимаешь! - В чем он изменился? - Он стал рутинным. С ним не о чем говорить, кроме как об обыденных делах. Раньше он был интересной творческой личностью, с амбициями, желанием достичь чего-то, с тягой к самовыражению. А сейчас он напоминает амебу. Я не уважаю таких людей. - Но Эрнест, это же твой друг! И такие вещи не происходят на пустом месте! Что-то повлияло на его решение, на его жизнь, что-то его сломило! - Да, его жена, - просто ответил Эрни. – Она была против его «глупых увлечений». И так как ею он был увлечен сильнее, то выбрал её. А когда прозрел, то уже растерял весь навык. - Что? Так вот, значит, в чем причина… Долго же она ему мозги пудрила! Вот стерва! Бедный Василек. Эрнест, ты должен его поддержать. Ему снова нужно заняться творчеством! Иначе он скатится еще ниже, и тогда его будет не достать, он будет навсегда потерян! - Я предлагал ему снова создать группу, но он отказался. Считает пережитком юности. У него взрослые заботы – нужно думать, как жить дальше и где. В Питере слишком много воспоминаний, а тут нет перспектив. Жить с родителями, к тому же. Ему не до творчества. - Я уверена, что ему стало бы легче, - глядя в окно, безапелляционно заявила я. – Уверена. Я бы вытащила его из этой ямы. Я бы смогла. Но вряд ли это нужно ему. Он сейчас разочарован во всех женщинах. Он не подпустил бы меня к себе. Не пустил бы в душу. А иная близость – слишком мимолетна для меня. Да о чем я думаю… Это была наша прощальная встреча. Я должна поставить точку, как и планировала.