Полицейский медиум

- Ну, он же хотел как лучше, - закончил анекдот судмедэксперт, а Штольман и Анна дружно расхохотались. В этот момент дверь распахнулась и в кабинет буквально ворвался Коробейников. - Яков Платонович, тут такая новость… - не здороваясь, начал он. Тут он обнаружил, что в их со Штольманом кабинете то ли совещание, то ли посиделки с чаепитием. - Добрый день, Антон Андреевич, - заулыбавшись, поприветствовали его присутствующие. - Здравствуйте, - слегка смутился от собственной горячности Коробейников. – Анна Викторовна, Александр Францевич, Яков Платонович, извините, что я вот так… Просто тут такое дело… - Наливайте себе чай, Антон Андреевич, - решительно прервал его извинения Штольман, - и рассказывайте, какую сенсацию вы нарыли. Налив чаю, слегка отдышавшись и приняв чуть более степенный вид, оперативник, наконец, перешел к сути дела. - Разумовский через несколько дней открывает свой новый салон. И где бы вы думали? В Затонске! В кабинете все резко посерьезнели. - Да что же ему в Затонске надо? - раздраженно хлопнул ладонью по столу Штольман. Прошла уже неделя, с тех пор, как Нина Нежинская невольно вывела его на убийцу Грачевского. Следователь, разумеется, поделился полученной информацией с коллегами, не раскрыв, откуда он ее получил, и с тех пор это дело вновь вернулось в список приоритетных для их бригады. Все последние дни сотрудники буквально рыли носом землю, выясняя подноготную Жана Лассаля и Кирилла Разумовского, но успехи не впечатляли. Именно поэтому полученная Коробейниковым информация оказалась столь ценной. Это был первый факт, который связывал предпринимателя и его помощника с делом Грачевского, да и свидетельств незаконной их деятельности также пока не появилось. - Нам надо снова ехать в Затонск, - убежденно сказал Штольман. – Антон Андреевич, начинайте собирать все необходимое для командировки туда. - Яков Платонович, а вы уверены, что это хорошая мысль? – обратился к нему Милц. - Вы о чем, Александр Францевич? – удивился Штольман. - Ключ к этому делу явно находится в Затонске. Что-то мы там в прошлый раз упустили. - Нет-нет, я полностью в этом с вами согласен, - согласился судмедэксперт. – Но может быть на этот раз не стоит ехать туда всей командой. - Что вы предлагаете? – прямо спросил следователь. Спустя пару дней Штольман с Анной сидели в экспрессе, который вез их в Затонск. «Милц подал отличную идею», - размышлял следователь, глядя в окно. Идея судмедэксперта была простой: раз не удалось добиться результата традиционной следственной командировкой, то возможно, более успешной окажется операция под прикрытием – условным прикрытием, но все-таки прикрытием. Милц предложил, чтобы в Затонск под предлогом поездки с личными целями отправились Анна – как уроженка города и Штольман – в качестве ее кавалера. Это было почти трогательно, как никто в их команде не упомянул, что они связаны настоящими отношениями, просто само собой решилось, что Яков Платонович – наилучшая во всех отношениях кандидатура для данной операции. Окончательно все решилось, когда Анна, вздохнув, призналась, что через три дня в школе, которую она закончила, состоится вечер встречи выпускников. Она, разумеется, не собиралась на него ехать, но теперь школьная встреча стала идеальным предлогом для ее поездки с кавалером на малую родину. «Ну что ж, попробуем раскопать что-нибудь неофициально», - подумал Штольман. Тут его взгляд упал на Анну, которая дремала, полулежа в его объятиях, и Яков уже почти привычно почувствовал захлестнувшую его нежность. Он еще ближе привлек к себе девушку и еще крепче ее обнял, и ощутил тепло на сердце, услышав, как она довольно почти заурчала в полусне. Это случилось в ту самую ночь, их первую ночь, что они провели в квартире Анны. Он проснулся среди ночи от жажды. Девушка спокойно спала, тесно прижавшись к нему. Яков встал и отправился на кухню за водой. Он вернулся буквально через минуту, но вернувшись, обнаружил совсем иную картину. Анна во сне двигала рукой по его стороне кровати, как будто искала его. А потом, так же не просыпаясь, всхлипнула. У Якова сжалось сердце. Он буквально бросился обратно в постель и прижал к себе Анну. Он почувствовал, как ее тело мгновенно расслабилось в его объятиях, и она облегченно выдохнула во сне. Он впервые осознал, насколько ей нужно чувствовать его, насколько она изголодалась по обычным человеческим прикосновениям. С того дня он использовал любую возможность, чтобы обнять Анну, прижать ее к себе, просто коснуться. Вначале она удивлялась его эмоциональности, но постепенно как будто начала оттаивать, отогреваться и теперь сама при малейшей возможности старалась коснуться его, почувствовать тепло его тела. Вот и теперь, задремав после очень раннего подъема, Анна не просто прислонилась к его плечу, а почти лежала в его объятиях, насколько позволяли их кресла, и забавно посапывала, невольно вызвав глуповатую умиленную улыбку у Якова. В этот момент из вагонных динамиков раздался приятный женский голос: - Уважаемые пассажиры, через десять минут наш поезд прибывает в город Затонск. - Что?.. – сонно дернулась в его руках Анна. – Приехали? - Да, уже почти приехали, любимая, - подтвердил Яков. Для бухгалтерии они были коллегами на операции под прикрытием, так что им полагался двухкомнатный номер, чтобы они могли спать врозь, но при этом не скомпрометировать свою легенду. Так что вместо привычных одноместных стандартов в этот раз они поселились в двухкомнатном полулюксе, что было весьма приятным разнообразием. Вечером следующего дня Яков сидел с бокалом коньяка в кресле их гостиничного номера и любовался Анной, которая пребывала в задумчивом состоянии после вечера встречи выпускников, с которого они только что вернулись. Она, что-то недовольно бурча себе под нос, расчесывала замысловато уложенные в салоне и залитые лаком волосы. Наполовину расстегнула было платье, но отвлеклась и стала снимать надетые украшения. Погруженная в свои мысли, Анна явно не отдавала себе отчет, насколько обворожительно и чарующе женственно она выглядит со стороны. Зато Штольман наслаждался каждым мгновением разворачивавшейся перед ним картины. Причина задумчивой растерянности Анны не была для него секретом, поскольку он сопровождал ее на встрече выпускников. То, что должно было стать протокольным мероприятием, обернулось крайне полезным для их командировки результатом. Оказалось, что ее школьный приятель из соседнего класса ныне заместитель директора затонского художественного музея и по долгу службы тесно взаимодействует с Кириллом Разумовским. Они были сразу приглашены на грядущее открытие нового художественного салона, едва стало известно, что они задержатся в Затонске еще на несколько дней. Но задумчивость Анны была не из-за служебных успехов. Она впервые за много лет вернулась в родной город по-настоящему, впервые за много лет встретилась с людьми, которые когда-то были значимой частью ее жизни. Ей было непросто. Поначалу она почти не выпускала руку Якова, держась за него как за спасательный круг. Был там и Константин Свиридов, который пришел с Олей. Их встреча прошла вполне гладко, хотя для затонского полицейского, очевидно, стало потрясением понимание, что Анна теперь со Штольманом. Яков был готов сделать все от него зависящее, чтобы лишить Костю любых надежд на отношения с Анной, но этого не потребовалось. Аня сама была такой мягко-отстраненной со своей первой любовью и так льнула к Штольману, что Косте – как, впрочем, и всем окружающим – была понятна серьезность их отношений. А сейчас Анна растерянно бродила по гостиничному номеру и пыталась принять для себя, что ее жизнь возвращается в нормальное русло. Она столько лет боялась встречи с людьми из прошлого, а все прошло на удивление хорошо. Все были рады ее видеть и дружелюбны. Пара людей проявили неуместное любопытство, но их быстро отбрил Штольман, защитив Анну от разговора, который она не хотела вести. Но в целом, призналась себе Анна, ей все понравилось. Это чувство было странным, она отвыкла от него за все эти годы одиночества, и теперь не понимала, как ей жить дальше. - Анна Викторовна, вы сейчас дыру в ковре протрете, - с мягким юмором прозвучал над ухом голос Штольмана. Анна очнулась от своих переживаний и рассмеялась. - Вам помочь расстегнуть платье? – спросил Яков. Только тут до девушки дошло, что она стоит посреди их номера в полураздетом виде, а в глазах Штольмана горит уже хорошо знакомый ей огонек желания. - Да. Пожалуйста, - попросила она. Он взялся за язычок молнии на спинке платья и потянул его вниз. Она была уверена, что губы Якова последуют за молнией и замерла в предвкушении наслаждения. Но этого не случилось. Штольман расстегнул на ней платье и отпустил ее, сделав шаг назад. Анна резко повернулась к нему, Яков едва не рассмеялся, увидев ее почти гневный взгляд. Она желала его, но никак не могла преодолеть стеснительность, которая ее охватила с тех пор, как их отношения возобновились. Теперь ему нравилось слегка дразнить ее, провоцируя проявить инициативу, но успехом это пока не увенчалось. Он по-прежнему играл ведущую роль в их близости. Девушка сорвала раздражение на локоне, который упал ей на глаза. Она раздосадовано сдула волосы. - Надоели. Так отросли, что стали сильно мешать, - сказала она, сменив тему с той, что ей по-настоящему волновала. Но ее слова вызвали неожиданный эффект. Штольман шагнул обратно и резко заключил Анну в объятия. Он стал целовать ее самые чувствительные места, которые так хорошо узнал за эти месяцы. Уже спустя минуту Анна с подкашивающими коленями едва держалась на ногах. Она не понимала, что происходит, и чем оказалась вызвана столь резкая перемена. Тут Яков оторвался и сказал, глядя в ее затуманенные глаза: - Аня, я сделаю все, что захочешь. Я дам тебе все, что пожелаешь. Взамен лишь на одну-единственную просьбу. - Какую? – слегка задыхаясь, спросила она. - Не стриги волосы.