Любишь?

— Гокудера, — шепчет на ухо Такеши, от чего названный вздрагивает и чуть не падает со стула. Тихий смех бейсболиста разносится по комнате. — Придурок! — шипит Гокудера, поправляя наушники, — Я хоррор прохожу, отвянь! — Да ладно тебе, давай закончишь и завтра продолжишь? — не унимался Ямамото, скользнув руками под рубашку дрогнувшего всем телом Гокудеры. Из наушников раздался душераздирающий женский вопль, Ямамото даже глазом не моргнул, а вот Гокудера случайно сбросил наушники и прильнул к мускулистой груди парня. Тот же, воспользовавшись временным испугом блондина, прильнул к шее и начал активнее «домогаться», проезжаясь руками по втянутому торсу и растёгивая ремень на рваных джинсах. — Твою мать! — громко ругнулся Хаято, подскакивая со стула и пиная Ямамото в живот ногой. — Дай хотя бы сохраниться! — Ладно-ладно, — поднял руки Ямамото, смирившись с неизбежным ожиданием.

***

— Да ладно тебе, Хаято, — тянет Такеши, протягивая к любимому свои «загребущие когтистые лапы». В ответ раздалось предупредительные шипение и красноречивый взгляд, из-за чего брюнету пришлось повременить с обнимашками и тяжко вздохнув. — Ну, хочешь, в качестве извинения я сделаю тебе твой любимый кофе и принесу из «погреба» твои любимые маленькие твиксики? — Не буду. — Что? — удивился Ямамото, привстав на кровати, упираясь на локти и пытаясь заглянуть в глаза к Гокудере. — Они же твои любимые! — Я так мало не буду, — пробурчал почти обиженно пепельный блондин, отвернувшись сильнее, почти утыкаясь носом в подушку. Ямамото вновь заливается тихим смехом: обида-обидой, а прожорливость всё равно на первом месте. Хорошо хоть, Ямамото не настолько глуп и ревнив, чтобы ревновать к этому. — Хочешь, куплю тебе много-много? — Не думай, что так просто откупишься. — Сколько их тебе? Десять? Двадцать? — Тащи тридцать и я подумаю. «На запас» — всегда объяснял Гокудера, а после съедал чуть ли не все, обиженно заверяя, что это всё из-за стресса, когда он обижается. И Ямамото ему безусловно «верит», улыбаясь и целуя в шоколадные губы.