***
Через два часа я, одетый в черный дорогой костюм и мантию, стоял в ритуальном зале французских родственников. На большом каменном столе в форме эллипса лежал маленький голый ребенок и здоровый мужчина. Малышка надрывалась беззвучным плачем, но силенцио не давало ей кричать. Мужчина был без сознания. Мать девчушки умерла во время родов, но, я думаю, что ей помогли отправиться на тот свет. Пока мы собирались, Люциус просветил меня, что это третья девочка, а глава французской ветви хочет наследника. Старшая дочь умерла совсем недавно — неудачное падение с лестницы (ага, так я и поверил), вторая пока у родственников матери, но, видимо, ей тоже жить недолго. Все три девочки от разных матерей. Думаю не надо говорить, что женщин на этом свете уже нет. И есть кухарка (французы предпочитают людей в качестве обслуги, а не домовиков), молодая девушка, беременная от Леона Малфуа двумя мальчиками-близнецами. То, что во время родов она не выживет, ей, видимо, не сообщили. Чистокровные не просто так с чистокровными роднятся. Магический ребенок тянет все из матери. Видимо, про кесарево сечение маги не слышали. Пока Люциус и Леон обговаривали условия сделки и сумму компенсации, я осматривал зал. Он был больше нашего раза в два. Огромный эллиптический стол, изрезанный рунами и окруженный пентаграммами в самом центре. Пентаграммы вырезаны на полу (у нас начерчены). Очень тускло, по углам пыль. Нет уголка, чтобы присесть или переодеться. Да скоро они там? Ребенок простудится! Наконец-то мужчины что-то подписали «кровавым пером» и позвали меня, чтобы скрепить обет. — Я, Леон Грегур Малфуа, обещаю, что никому никогда не расскажу, не намекну, не выдам, что произошло в этом ритуальном зале тридцатого июня тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Я взмахнул палочкой. Его руку лизнуло три языка пламени. — Я, Люциус Абраксас Малфой, обещаю, что никому никогда не расскажу, не намекну, не выдам, что произошло в этом ритуальном зале тридцатого июня тысяча девятьсот девяносто четвертого года. Опять взмах и языки пламени.Все, можно забирать ребенка. Я снял мантию, подошел к малышке и закутал ее. Девочка продолжала беззвучно хныкать. Ей меньше суток. Она такая маленькая. Мой сын и внуки были больше, а здесь… хорошо, если хотя бы три килограмма весит. Люциус подошел ко мне и мы исчезли в вихре портала. Никто не заметил, как я бросил под ритуальный стол склянку с драконьей кровью…***
В Малфой-мэноре нас ждала Нарцисса. Она забрала ребенка, который просто выключился от усталости. — Что теперь? — Ты меня спрашиваешь? — удивился я. — Да, тебя. Это была твоя идея, вот и воплощай ее в жизнь. Нужен колдомедик, который подтвердит ведение беременности. Ах, вот почему он согласился. Проверка для наследника. Есть такая штука в чистокровных семьях. Дается практически невыполнимое задание. По его результатам решается — достоин ли ты получить большую самостоятельность и доверие родственников. Если да — к моим словам и выводам станут прислушиваться и мой голос обретет «вес» на семейном совете. Если же я не справлюсь, то, в лучшем случае, все останется как есть. В худшем — «откатится» назад, к дохогвартскому отношению, то есть относиться ко мне станут, как к семилетке. Придется разочаровать Люциуса и выполнить все условия обретения «голоса» в семье. По камину связался с Додженом. Сказал, что скоро будет вместе с отцом. Он целитель. Минут через десять, на ковре гостиной Малфой-мэнора стояли Дэвид и Джастин Доджены. — Добрый день. Я Дэвид Доджен, колдомедик. — Люциус Малфой, — устало сказал Глава Рода. — Судя по фразе, которой ваш сын звал сюда — «Такой же скелет в шкафу», я понимаю, о чем речь. Ребенок? — Да, девочка, скорее всего, сквиб. — Рано еще об этом. Лет в восемь-девять можно будет с уверенностью сказать. Где малышка? — Сейчас, — сказал я, кинувшись из комнаты. Нарцисса с девочкой была в столовой. На комнату были наложены чары тишины и поэтому мы не слышали криков. На столе стояла бутылочка со смесью. Я скривился. Стекло с магическим наконечником. Неудивительно, что ребенок орет. Я бы тоже зеленую смесь из магической бутылки жрать не стал. — Она все время плачет… — Дай! — забрав у Нарциссы девочку я направился в гостиную. Я прижимал к себе маленькое хныкающее существо и понимал, что за нее убью любого. Когда родился сын, я хотел биться головой об стенку. Он орал-орал-орал. Денег на няньку не было и приходилось сидеть самим. Родительские чувства проснулись ближе к трем годам. Когда родились мои внуки, близнецы, от их визга я хотел выпрыгнуть в окно и поэтому, безропотно, дал денег на приходящую два раза в неделю няню, чтобы невестка могла отдохнуть. А когда родилась Илона… Первый раз взяв внучку на руки, меня накрыло. Это была просто всепоглощающая любовь. Я был готов убить, разорвать, уничтожить за нее. Мое, не дам. На улице, во время прогулки с ней, мне часто неслось в след: «В таком возрасте и ребенка сделал». Сейчас чувство было таким же – всепоглощающим и всеобъемлющим. Ради этого ребенка я готов если не на все, то на многое и плевать на последствия. Теперь осталось донести эту мысль до Малфоя-старшего. Мужчины о чем-то негромко разговаривали. Джастин сидел в кресле, на его коленях улегся Живоглот. Кстати, кота я назвал по-другому — Гарфилд. А то «Живоглот», тьфу ты! Котяра отожрался, шерсть лоснилась, бока вываливались. Ну копия киношного кота! — А вот и наша принцесса. Как зовут принцессу? — Илона, — не задумываясь ответил я. Видимо, что-то было в моем взгляде или интонации, или ауре, но Люциус просто кивнул, подтверждая имя. Дэвид забрал малышку и стал накладывать заклинания одно за одним. — Плохи дела. Ребенок слабенький. Волшебными смесями не кормить, — покупать магловские… — Симилак подойдет? — спросил я, чем вызвал удивление Люциуса. — Да, но попробуйте Нутрилон, он пожирнее. Можно Хипп или Семпер если найдете. — Она магическую есть отказалась. — Ну и молодец. — Типпи, — с хлопком появился эльф, — в магловском супермаркете возьми детскую смесь Нутрилон и бутылочку с соской пластиковую. Эльф с хлопком исчез. Мужчины направились в ритуальный зал, а мы с Джастином поспешили за ними. Ребенка положили в центр стола, и Люциус начал читать на латыни. Руны вспыхивали на столе, светились пентаграммы. Малышка орала. Ее волосы белели, и кожа приобретала благородную бледность. Сил кричать у ребенка не было, и лишь по тому как вверх-вниз ходил животик, можно было понять, что она жива. — Не переживет, — сказал Доджен. — Не зови беду, - ответил я. А вот того, что случилось дальше не ожидал никто. На стол прыгнул кот. Животное легло на ребенка и начало стремительно худеть. Шерсть тускнела, кожа обвисала, появились залысины. — Кота как зовут? — крикнул Джастин. — Гарфилд! Люциус продолжал читать что-то там на латыни и вставлять слово «Гарфилд». Видимо, у малышки будет фамилиар… если выживут. Пентаграмма потухла, руны перестали светиться, кот и ребенок были без сознания. — Ванну, срочно! - прокричал колдомедик забирая со стола малышку и облезшего кота. Видимо, напоить медикаментами никак не получится, будем напитывать через кожу. Для маленьких детей очень эффективное средство – ванны с добавками различных трав и зелий. Со взрослыми практически не работает, а для малышей эффект не намного ниже чем при пероральном введении. Действительно, в ванну было вылиты зелья и Илона с Гарфилдом помещены в них. Через минут сорок малышка приобрела на щеках румянец, а кот открыл глаза.***
С появлением Илоны моя жизнь круто изменилась. За ребенком смотрел я сам. Ругался с Малфоями, когда отправился в обычный детский супермаркет покупать вещи для нее, кормил и переодевал, менял подгузники. Я даже коляску купил. Розовую, что аж глазам больно. А мне нравится! В первые сутки Илона плакала много. Не выдержав детского плача, забрал ее к себе в постель. Идите все в задницу! Ребенок спит и ладно. А вот к тому, что очищающее заклинание попу не сушит, я готов не был. Утром, вручив ребенка Нарциссе, я отправился за покупками. Деревянная кроватка, пеленальный комод, распашонки, пеленки, подгузники, смеси и бутылочки… Короче, оторвался по полной. Теперь, в моей комнате жила сестренка. Люциус долго ругался на меня, что мол не пристало. На что я ответил, пусть не пристало, зато ребенок сытый, сухой и спит, а не орет в комнате не давая спать всем обитателям мэнора, включая ленивого кота. Гарфилд медленно шел на поправку. Уже заросли проплешины и шерсть стала более яркой, но кот по-прежнему был худой. Так как кроватка пустовала (сестренка спала со мной), кот нагло сопел в детской кроватке. Красивое постельное белье с лисенком было в рыжей шерсти. Домовики возмущались и бились головой об стены, ведь из-за шерсти постельное белье приходилось менять каждый день! Даже Нарцисса пыталась сказать свое веское слово о пребывании кота в кроватке вместо ребенка, но наглая рыжая морда плевав на нотации, заклинания и чары, которыми женщина пыталась огородить кроватку Илоны, все равно пробиралась на отвоеванное спальное место. Нарцисса долго удивлялась, зачем покупать подгузники, можно же очистить заклинанием. На что я спросил, а чего она свои трусы стирает? Ну, так, очистили бы заклинанием и все. Она покраснела, но больше не давала советов. Конечно, какие советы?! У них один ребенок, а я четверых вырастил. Кстати, спальню мне все же переделали под светлое дерево, как я и хотел. Теперь здесь было тепло и уютно. Мой день начинался в шесть. Накормить-переодеть ребенка, сделать ей массаж, поносить на ручках, поиграть… Затем уже привести себя в порядок, ребенка в переноску и спуститься к завтраку. Потом в сад. Пока Илона спит в коляске, я на свежем воздухе делаю домашнее задание. Опять накормить-переодеть ребенка, сделать ей массаж, поносить на ручках, поиграть… Самое интересное, что меня это нисколько не напрягало. Вот с сыном было то же самое, но я этот «бег по кругу» ненавидел. Вот, почему так? Не родной ребенок совсем, а люблю больше жизни?! Кто-нибудь может мне это объяснить? Илонка после ритуала стала мини-копией Малфоя старшего. Этакий Люциус в женском варианте — тот же разрез глаз, овал лица, нос, цвет волос и глаз. Вырастет, буду женихов гонять. Малышка была очень маленькая. Вес при рождении — едва-едва три кило наберется. А после ритуала вообще чуть больше двух будет. Доджен известил больницу Святого Мунго о том, что он вел беременность Нарциссы Малфой, и что она разродилась девочкой. Ребенок маленький и слабенький. Мэнор закрыт от посещений и посторонних. Люциусу пришлось в министерстве дать объяснения по всей ситуации. Красиво наплел про волхва из России, сокрытие беременности, болезненности ребенка и слабости жены. Церемонию поздравлений и представления ребенка перенесли на конец августа. В Малфой-мэнор летели совы с поздравлениями и подарками. Дарили «на будущее» — детские артефакты, волшебные игрушки (я бы ими вообще играть не рискнул бы), книги для маленькой волшебницы. Все это отправлялось в закрома дома. Навесить на ребенка магических атрибутов я не дал. Она вообще плохо переносила магию. Отец Джастина успокоил, сказав, что так будет около полугода. Это нормально и, по этой причине, ребенок, вместо волшебных штук, был занят развивающим ковриком и обычными погремушками. Хоть Люциус и ворчал, но ему самому до жути интересны были магловские придумки для детей. Я вот все думаю, у кого больше восторга вызвал механический мобиль над кроваткой — у Люциуса или Нарциссы? Ребенка он раздражал. Развивающий коврик вообще привел их в ступор. А браслетики-погремушки на ручки в состояние шока. Увидев, как маглы дезинфицируют бутылочки (кипячением) родители долго ходили задумчивыми. А вот детская смесь привела в восторг — разбавил водой и счастье! Я в шутку предложил продавать новые детские игрушки-погремушки на волшебном рынке. Взять развивающий коврик, добавить чар и продать как супер-пупер игрушку для ребенка. Отец обещал подумать. Потом зашел ко мне и попросил набросать идеи с игрушками и прочей детской лабудой. А я что? А мне не жалко. Видимо, у Малфоев скоро появится новая статья дохода и тогда, надеюсь, нам перестанут слать всякую детско-волшебную лабуду. Пришло письмо-поздравление от Грейнджер. Вот не ожидал! И благодарность за серьги-артефакты. Отправляла она его из Франции, где планировала провести все лето. Хм, видимо, золотое трио трещит по швам. В ответ отправил ей кулон с цепочкой и кольцо-печатку в виде льва. Тоже артефакты. Кулон отводит мелкие проклятия и сглазы (дорогая штучка, между прочим). Грива льва на кольце меняет цвет в зависимости от того, что в кубке: синий — яд, желтый — зелья расположения (дружбы, доверия), зеленый — зелья медицинские, красный — любовные, оранжевые — учебные, черный — подлито что-то магловское (типа пургена, корвалола, или серной кислоты). Кольцо отыскал в хранилище мэнора. Почему отдал? Не хочу ей той судьбы, что для нее в кино уготована. Она ведь реально умная девушка, а возится с этими недотепами. Надеюсь, у нее хватит ума после пятого курса не возвращаться в Хогвартс. Также попросил ее не появляться на чемпионате мира по квиддичу. Дни летели как птицы. Ребенок рос, набирал вес. Я пытался учиться, но Илонка просто сжирала время. — Ты будешь сумасшедшим папашей, — сказал тьютор. — Не-е-е-е, отцом я буду обычным, а брат из меня, действительно, сумасшедший. Луна в подарок прислала красивый цветок в горшке. Оказалось — табак декоративный, обычный магловский. Высадил в саду и докупил еще. Получился уголок только с табачными растениями. Учитывая, что зачатки дара предвидения у нее есть, значит, не просто так прислала. Еще бы понять зачем. Люциус долго недоумевал — зачем это. Но потом махнул рукой на мои причуды. Теперь в доме, если принюхаться стоял запах табака. В этом уголке любил спать Живоглот-Гарфилд. Котяра потихонечку приходил в себя. Любил гонять павлинов, спать в табаке, гоняться за магической игрушкой-дракончиком. Хм, надо докупить их. Трех он уже уничтожил. Кот стал фамилиаром Илоны. Сейчас особой надобности в его нахождении с ней рядом нет, вот он и гулял, но когда я уеду… Об этом думать не хотелось. Со всеми хлопотами я чуть не пропустил «свой» день рождения в середине июля. Да, и не до него было. Утром за столом Нарцисса и Люциус меня поздравили и подарили подарки. А потом меня поставили перед фактом, что сегодня я отправляюсь в Косой, где меня будут ждать друзья — Кребб, Гойл, Доджен, Гринграсс, Паркинсон, Булдстроуд и, барабанная дробь — Лавгуд. День выдался дождливым и серым, таким как я люблю. Хорошо быть магом — заклинание накинул и гуляй себе под дождем не намокая. После прибытия в Косой Переулок я направился в кафе Фортескью, Люциус снял его полностью с одиннадцати утра до шести вечера. Гости должны прийти к обеду, а вот чем мы будем заниматься, я так и не придумал. Ну, не сидеть же тупо и жрать? К двенадцати в светлое здание кафе ввалилась толпа в виде моих однокурсников, софакультетник и Луна, которую сопровождал ее отец в ярко-лимонной мантии. Ксенофилиус Лавгуд был таким же белым-белым, как и Люциус. Только, если Малфой выглядел как змея — «не трожь, убью.», то Лавгуд как сова Поттера — «погладить можно, но могу и цапнуть.» Он окинул взглядом помещение, поцеловал дочь и аппарировал прямо из кафе. Между прочим — плохой тон. — С Днем Рождения! — во всю глотку проорала толпа. — Спасибо. Рассаживайтесь. — Нет-нет-нет, сначала подарки! –крикнула Паркинсон. Наши отношения наладились. Списали все на то, что она узнала про низшее положение будущей супруги Драко Малфоя и испугалась, а моя рожа – это повод. Кстати о моем лице. Если не присматриваться — не видно. То ли мазь так хорошо действует, то ли магия. Но шрамы стали очень тонкими и, почти, не заметными. Знаете, когда кошка поцарапает и потом, когда заживет, остается белая, едва видимая полоска. Вот и у меня такие же. — И кто мне что подарил? — спросил я, усевшись на диванчик. Первым вручала подарок Пэнси — роскошный набор орлиных перьев для письма. В наборе шли три серебряных наконечника и стеклянная колба-картридж. По сути — это была перьевая ручка, стилизованная под перо. Следующая была Миллисента — заколка для галстука в виде змеи, обвивающей розу. — Это артефакт. Папа из Китая привез, — смущенно сказала она, — защита от мелких сглазов. Подарок Луны умилил — на узле слизеринского галстука была вышита гладью змея. Она пояснила, что ее отец зачаровал рисунок, чтобы мозгошмыги не беспокоили. К чудачествам Луны все относились с пониманием. Уже дома в галстуке я обнаружил зашитую серебряную серьгу. Люциус был удивлен тем, что у Лавгуда это есть. Если ее надеть, то можно видеть скрытые двери и проходы, правда, недолго. Сестры Гринграсс подарили чернильницу и чернила. Это был классический подарок у магов. Что-то типа «Дитям мороженое, бабе цветы». Кребб и Гойл преподнесли общий подарок — шикарную книгу по темным искусствам. Азкабан за нее не светит, но ценна она именно своим возрастом — семнадцатый век, однако. Доджен, скотина, прикололся, подарил (гад) детскую игрушку — лошадку, которая била копытом и призывно ржала. — Напомни мне тебя убить за эту штуку! — Какая прелесть, — тут же завизжали девчонки. — Илона когда подрастет, мне весь мозг этой штуковиной вынесет. — Илона? Вы так девочку назвали? — спросила Паркинсон. — Как алтарь выдал, так и назвали, плюс фамилиара за ней закрепили. — Какого? — удивился Гойл. — Помнишь кота Грейнджер? — спросил Джас. — Того самого грязного и голодного? Вечно в запретном лесу охотился… — Он самый, — ответил я, — забрал котяру, отмыл, почистил, откормил. Как сестренка появилась, так Гарфилд сам и попросился. — Гарфилд? — удивилась Дафна — Да, я так назвал его. У маглов есть мультик про рыжего наглого кота Гарфилда. Он тоже рыжий, наглый и толстый. — Ого, ты знаешь, что там у маглов? А разве вы — не самые рьяные чистокровные? — удивилась Будстроуд. — Мили, меня на Главу Рода готовят. Хочешь-не-хочешь, а взаимодействовать с маглами придется. Да и они очень сильно прогрессировали. У них много интересного… — Точно-точно, — перебила Паркинсон, — я видела ручки у Астории и Дафны, а рюкзаку Луны вообще весь Хогвартс завидует. — Драко, ты в местности за Дырявым котлом ориентируешься? — спросил Джас. — А как же! — Предлагаю перекусить и направиться гулять в магловский Лондон, раз Малфой там все знает. — Знать-то знаю, но правила такие — ни при каких условиях палочку не применять, во всем меня слушаться, на маглов не бросаться и пальцем не тыкать. Если что-то решили купить, заинтересовало — позовите меня или Джастина. Договорились? Ребята закивали головами. Дальнейшее пребывание у Фортескью свелось к поеданию угощения и обмену сплетнями. Грейнджер разругалась с Уизли и Поттером в поезде, Чанг хотят выдать замуж — она в истерике, у Патил родился маленький братик, их отец очень хочет заключить помолвку с моей Илонкой, Малкин подняла цены на мантии, кто во что оденется на чемпионат по квиддичу… Бар «Дырявый котел» действительно странное место — сумрачно, сыро, темно. Наша ватага ввалилась туда, Доджен трасфигурировал мантии в джинсы и куртки, и мы отправились покорять Лондон. Я тридцать раз проклял идею сходить к маглам. Почему? Потому что у меня на руках стадо баранов. И если Лавгуд, Гринграсс, Доджен хлопот не приносили, то остальная «фантастическая четверка» просто приводила в ужас. — Драко, Драко, смотри-смотри, они сами открываются! Я подошла, а они открылись, — восхищалась Булстроуд входными дверьми на фотоэлементах. — Эта мерлинова клешня заколдована! Она не вытаскивает игрушки! Я целых три фунта ей отдал, — надрывался Кребб, возле автомата с клешней. — Украшения! Да они же тут почти бесплатные, — орала Паркинсон. Втолковывать Пэнси, что данная ювелирка, по сравнению с магическими, очень низкого качества и годится только повыделываться, я не стал. Девочки купили себе колечек, сережек, браслетиков, брошек… И только Луна невозмутимо сказала, что данные стекляшки ей не нужны, а вот кулинарную книгу она очень хочет купить, но магловских денег у нее нет. Намек был понятен, и через полчаса Лавгуд стала обладательницей поваренной книги, красивой сумки и еще пары кухонных принадлежностей. Теперь Паркинсон с Булстроуд застряли в сувенирном. Пришлось долго уговаривать не покупать весь магазин. Гойл был удивлен магловским кафе, пирожными и чаем. Заказал себе огромный пакет с собой. Уф, наконец-то мы добрели до уличного фотографа и стенда с цветами. Пощелкались. Распрощался с пятьюдесятью фунтами. Пообещал себе, что куплю фотоаппарат. В магазине одежды нас выловил Люциус Малфой. Взглянув на мой замученный вид, и такого же уставшего Доджена, посмотрев на весело щебечущую Паркинсон, которая одевала Луну словно куколку и, Булстроуд, выбиравшую галстуки к купленным мальчишкам костюмам, он весело хмыкнул и громко прокричал: — Молодежь, заканчиваем! Ребята быстро расплатились и Малфой, заведя нас в какой-то закоулок, подал портал в виде веревки. Нас выбросило на аппарационную площадку в Косом. Возле нее толпились родители моих друзей. Не знаю, что им потом было, но они быстро похватали своих отпрысков и аппарировали. — Сильно скандалили? — спросил я Малфоя. — Нет, больше волновались. Как все прошло? — Они как дикари. Ничего не знают… Кто нас сдал? — Бармен. Я забрал твои подарки от Фортескью. Сейчас аппарируем домой. Дома меня ждала Илона, Нарцисса, тьютор, Гарфилд. Бег белки в колесе продолжился. Я даже празднование Литы не помню — сказывался недосып. Чего-то там жгли, говорили, ребенку в ладошку насыпали и, как обычно, парочка уединилась в ритуальном зале. К середине августа Люциусу пришло письмо от французских родственников. Леон Малфуа, слуги, в количестве двух человек, и сестра умерли от драконьей оспы, которая неожиданно завелась в доме. Из прямых наследников в живых осталась семилетняя дочь главы. По лицу Малфоя старшего было понятно, что он доволен. Нет человека, нет проблемы. Тайну рождения Илоны Малфуа унес с собой в могилу. Было ли мне жаль невинно убиенных? Ничуть. Рано или поздно информация все равно всплыла бы. Либо мы, либо они. Люциус отбыл во Францию улаживать дела с французской ветвью.***
Двадцать второго августа мы с Люциусом отправились на чемпионат мира по квиддичу. Чемпионат мира по летанию на метле и отбиванию себе всего-чего-можно, мероприятие светское, статусное, гламурное и к посещению обязательное. И если Нарцисса могла отговориться проблемами со здоровьем, то нам с отцом быть обязательно. Еще накануне я рассказал Люциусу, что ночью кто-то переоденется в костюмы пожирателей и устроит «акцию протеста». На вопрос откуда я это знаю, соврал, что Луна сказала, а я умею ее бред переводить. Интуиция истошно вопила, что я что-то забыл. Понять бы что. Кино я так, вполглаза смотрел. Портал перенес нас из Малфой-мэнора к базовому лагерю. Толпа волшебников и волшебниц двигались в сторону стадиона. Наши места были на самом верху, прямо за министром магии Фаджем. Мы с Люциусом двигались в направлении наших мест. — А вот и Люциус! — сказал веселый низенький мужчина в котелке. — Министр Фадж, рад видеть, — холодно сказал Малфой. — Здравствуйте, — сказал я. Позади министра виднелись лица всего семейства Уизли, включая мамашу, и Гарри Поттер. Грейнджер, к моему огромному удовольствию, там не было. Как было сказано в ответном письме: «Даже если бы ты мне не сказал, я бы все равно не поехала». Я посоветовал ей пройти тест на родство с магическими семьями. Он не покажет к какой семье принадлежит волшебник, но можно увидеть процент волшебной крови. К грязнокровкам относились те, у кого меньше пяти процентов. Учитывая, что один из ее родителей сквиб, процентов двадцать у нее будет, а значит может рассчитывать на хорошее место в мире. — Корнелиус, вы знакомы с моим сыном Драко? Министр посмотрел на меня и пожал мне руку. — Позвольте представить вам, — торжественно произнес Фадж, — мистера Обланск… Обалонск… мистера… короче, он болгарский министр магии и не понимает ни слова из того, что я говорю, так что не беспокойтесь. И давайте посмотрим, кто тут у нас еще? С Артуром Уизли и его семьей вы знакомы, я полагаю? — Да, — ответил Люциус — мы знакомы… — А как вас по имени-отчеству? –перебил я Люциуса, обращаясь по — русски к болгарскому министру. — Драгомир Иванов Облански, — удивленно ответил министр, — это значит Драгомир, сын Ивана Облански. — Здравствуйте, Драгомир Иванов. Я Драко Малфой, учусь в школе Хогвартс, это мой отец Люциус Малфой. — Молодой человек, вы великолепно владеете русским языком. — Простите за нескромный вопрос, но где вы выучили русский? Ведь болгарский от него очень сильно отличается. — А вы наглый юноша, — посмеиваясь ответил министр, — я учился в Дурмстранге, а там знание русского, немецкого и английского обязательно. А еще, минимум один язык на выбор. — Почему тогда вы делаете вид, что ничего не понимаете? — Это весело, — сказал мужчина и расхохотался. Тут в ложу ворвался мужчина, одетый в желто-черную спортивную форму — Людо Бэгмэн. Началось. Бэгмэн чего-то там вещал, а я смотрел на лопоухого эльфа и мозг лихорадочно пытался вспомнить, что-то очень важное, но в этот момент послышался противный визг и все мысли моментально выветрились из головы. Хотелось заткнуть уши пальцами и сбежать куда подальше, поскольку на поле выбежали… бабы. Женщинами у меня язык их не поворачивается назвать. Полуголые бабищи лет сорока с рожами «краше в гроб кладут». Они начали танцевать и понеслось — сидящие мужики кинулись к перилам, пускали слюни и засовывали руки в штаны. Мда-а. Вот чего в этих тетках такого? Две руки, две ноги, две сиськи, перо в заднице. Вот что?! Тем временем Поттер и Уизли шестой приготовились к побегу с трибуны. Точно, это же вейлы! А чего тогда я на них не реагирую? Может, дело в части вейловской крови во мне? Вейлы закончили свое выступление и вышли талисманы Ирландцев. Что могу сказать… До лазерных и файер-шоу им далеко. «Алые Паруса» в Питере намного круче. И чего все так восхищаются? А-а-а, золотой дождик. У меня одного неприличные мысли при этом словосочетании? Уизли набивали карманы деньгами. Сказать им, что золото ненастоящее? Тем временем началась игра. В квиддиче я не разбираюсь от слова «совсем», поэтому посплю немного. Спать я могу хоть стоя, хоть сидя, хоть на потолке. А нужные лекции в аспирантуре и докторантуре научили хорошо маскироваться. Вот и сейчас, вынув очки-хамелеоны (прим.авт. Стекла таких очков темнеют при попадании на них солнечного света) и нацепив их на нос я блаженно закрыл глаза… Разбудил меня рев трибун. Крам поймал снитч, но выиграла Ирландия. Да на здоровье, я домой хочу! Народ орал и неистовал. Спортсмены получили кубок. О чем-то там разговаривали Поттер, Уизли и Бэгмэн. Спортсмены делали круг почета. Все, можно домой. Люциус не стал куда-то идти, прятаться, а просто взял меня за плечо и активировал портал. Хорошо быть богатым Буратино.***
Портал привел нас к аппарационной площадке перед воротами мэнора. Огромная, в четыре человеческих роста, кованая преграда в виде роз преграждала путь к дому. Не было никаких фокусов с кровью, разговорами и прочим — Малфой просто прошел сквозь них, держа меня за плечо. — Что ты напялил на себя на матче? — Очки. А что такое? — Драко, вот скажи мне, ты идиот? — Я не понимаю… — Что непонятного? Мы пришли на матч, наши места рядом с местами министров, полно прессы, а ты спишь! — Это было заметно? — Для болгарского министра — да. Он попросил себе такие, — весело сказал Люциус, — чтобы не видеть этого позора. — Второе место лучше, чем ничего. Возле мэнора нас встречала Нарцисса. Не понял, а ребенок где? А ребенок сладко спал в своей кроватке. Возле постели бдила домовушка, а в ногах сопел Гарфилд. Идиллия. Нам же через пять дней предстояло новое испытание — прием по случаю рождения ребенка. Это был мой первый выход в свет в этом теле. С самого утра двадцать девятого августа домовики стояли навытяжку, Нарцисса проверяла последние приготовления. Ребенок спал под куполом защитного заклинания, в ногах у нее развалился котяра. Эти пять дней дом чистился-мылся-убирался. Я старался меньше бывать в доме и больше времени проводить на улице с ребенком. Уговорил Люциуса на детскую площадку. Скоро должны привезти. Естественно, ни о каких магловских качелях речь не идет. Будет волшебный корабль, домик Бабы-Яги, песочница в виде какой-то там зайчихи-шутихи. Первыми прибыли Креббы и Гойлы, подарили подарок, полюбовались на ребенка и отчалили. Далее были Гринграссы, потом Боулы, затем Нотты и еще много-много уважаемых и родовитых гостей, которые воочию желали убедиться в реальности существования второго ребенка у Малфоев. А первым встречать этих гостей должен я. Вы читали «Мастер и Маргарита» Булгакова? Сцена, когда она встречает гостей? Вот тоже самое и у меня. Встреть у камина, поцелуй ручку, выслушай в свой адрес пару комплиментов, отправь к Нарциссе. Подарки шустро утаскивали домовики. На таком мероприятии задерживаться не принято и гости, полюбовавшись спящим ребенком, сказав комплимент Нарциссе и Люциусу, хлебнув вина отправлялись восвояси. Гостей было много. Визит Дамблдора меня напряг. Дедуля в вырвиглазной мантии степенно вышел из камина: — Здравствуй, Драко. — Здравствуйте, директор. Вам в следующий зал, там мама и папа. — Спасибо. Как проходят каникулы? — Замечательно, — вот какого тебе от меня надо? По глазам вижу, что чего-то хочешь… — Как твои друзья? — Хорошо, спасибо. — Я слышал, что ты завел себе кота? — Да, но не завел, а он сам пришел, — вот мы и добрались до истинной цели разговора. Видимо старику нужно зацепиться за дружбу Грейнджер-Уизли-Поттер. — Насколько мне известно, это кот мисс Грейнджер. — Это был ее кот. Животное само ко мне пришло, затем я его выкупил. — Вот как… А мисс Грейнджер не была против? — А с чего я должен у нее это спрашивать? Грязнокровка, — Дамблдор поморщился, — не озаботилась привязкой животного. Я ей стоимость возместил — целых тридцать галлеонов отдал. Дамблдор скривился, как будто съел лимон. Главное не переиграть — я мальчик, который все меряет деньгами. Директор не стал больше меня спрашивать и отправился в зал к родителям. Там можно не беспокоиться. На территории мэнора Люциус царь и бог, Дамблдору сил не хватит его здесь одолеть. Вернулся дедуля быстро, минут через десять. Попрощался и исчез в зеленом пламени камина. А я продолжил вахту «пажа». Утром вышла газета, где Рита Скитер хвалебно рассказывала про нового члена семьи Малфой — кота Гарфилда. Про ребенка — буквально три строчки. Вот же сука! И что я ей такого сделал?***
Тридцатого августа все идут за покупками к школе — традиция. Поэтому я поперся тридцать первого с Додженом и Лавгуд. Джас был не один — с ним аппарировала девушка. Она была старше него года на два точно. Надменный взгляд, высокая, стройная, спина прямая. Это племянница Сметвика — Алисия Сметвик. Сочувствую Джасу. Луна, как и было оговорено, одета в школьную форму, как и я, только без нашивок школы. В Хогвартсе обязательный атрибут — мантия. Остальное (серая юбка или брюки, белая рубашка, серая жилетка, оторочено все в цвет факультета) — по желанию. Я не носил форменную одежду — под мантией был дорогой костюм, но данные вещи в сундуке имелись. Мы поздоровались, представились и отправились за покупками. Ну, что могу сказать? Весь переулок знает, что будет «Турнир трех волшебников» на который прибудет сам Виктор Крам. В магазине Малкин сразу сказал, что иду на бал с Лавгуд и попросил подобрать нам парадные мантии, которые будут сочетаться. Луне подобрали розовую, а мне серую. Классическое сочетание цветов. Пришлось тащиться к артефактору и выбирать аксессуары, а затем идти за школьными принадлежностями. Пергаменты, книги, сумка, ингредиенты…. Все смешалось в один калейдоскоп. Я опекал Луну, Джас — Алисию. В книжном мы распрощались — мы с Луной отправились в магловский Лондон, а Джастин со своей невестой к Фортескью. Я хотел купить обычный магловский фотоаппарат Полароид. В свое время у меня был такой. Очень жаль, что на него перестали выпускать кассеты и пришлось забросить технику. А еще очень хотелось погулять с Луной по Лондону. В ближайшем магазине техники выложил за фотик круглую сумму (типа он японский). Поймал такси и отправился знакомым маршрутом в Гайд-парк. Почему туда? Там есть все — животные, качели, карусели, кафе… Купив мороженное, мы направились в сторону аттракционов — небольшое колесо обозрения, несколько крутилок и классическая каруселька с лошадками. Лавгуд покаталась практически на всех. Извел половину картриджа. — Здорово! Мне нравится, — обрадованно сказала она. — Куда пойдем? — Не знаю, я здесь первый раз… — Хочешь покататься на лошади? — Ой, а я высоты боюсь. — Думаю, нас вдвоем она выдержит. Красивая шоколадного цвета кобыла была не против и милостиво схрумкала предложенную морковку и яблоко. Сначала на животное взобрался я, а потом уже мне подали Луну. Сделали круг по площадке и попросили нас сфотографировать вместе. Девушка –хозяйка лошадей, не отказала. Получилось довольно мило. Сидя за столиком кафе, решил поинтересоваться растением, которое она прислала: — Луна, а почему именно табак, а не лилии или нарциссы? — А ты в табаке хоть одного жучка видел? Или крысу? Или змею? Хотя, крысы уже точно не будет У меня внутри все похолодело. Вспомнил! Жук — Скитер! Змея — Волдеморт! Крыса — Петтигрю! — А почему не сказала? — И как ты себе это представляешь? — неожиданно-язвительно ответила она, — Дорогой Драко, вот тебе табак, чтобы эта стерва к вам не залетела, а если залетит, то не летала и сидела смирно. — Да, я читал ее статью про моего кота… Луна прыснула. — Это было… забавно. Теперь все знают, что Драко Малфой защитник обездоленных животных. — А змея? — спросил я. — Они не любят табак. Если все сделаешь правильно, то ее вообще не будет, — девочка вгрызлась зубами в большой бургер. — А ты себе животное не хочешь? — Нет, иначе тебе придется спасать его как своего кота. Меня если накроет, то могу вообще про него забыть, — сказала она, — ну вот, опять… — Чего опять? — спросил я, но девочка молчала и блаженно улыбалась. Просидели мы около часа. Я успел доесть бургер, купить сувениров, еще поесть, как Луна пришла в себя и сказала: — Сколько? — Час. — Это хорошо. — Хорошо что? — Быстро прошло. Драко… я ведь вижу… будущее… возможные варианты. И не только нашего мира… — она испуганно замолчала, глядя на меня. — Ты знаешь, кто я? — Сейчас – Драко Малфой, до этого ты был взрослым человеком в другом мире. Я видела медведя, который шел за тобой и много людей за партами. Ты был учителем, да? — Да, — сказать, что я был в шоке — ничего не сказать. — Ты… ты будешь дружить со мной? Ты меня не бросишь? — плачущим голосом спросила девочка. О, господи! Ну почему же все женщины любят реветь? Я встал со своего стула и обнял Луну за плечи. По ее щекам катились слезы. — Со мной никто не хотел дружить… они все считали, что я… — Луна, не начинай. Мне плевать на то, что ты там видишь. Только если тебе будет видение, что нашему директору голову отрубили — ты мне скажи. — В одном из моих видений его с астрономической башни скинули. — Ну, я это тоже видел. Если ему там голову отрубят или дракон сожрет, то скажи мне. Ладно? — Ладно. Только не бросай меня. Она встала из-за столика, забрала свой рюкзак в виде совы, в который я уже напихал сувениров. Мы направились к выходу из парка –ловить такси. Нужно возвращаться в «Дырявый котел», в пять часов нас оттуда заберут родители. Пока мы ехали в такси предложил Луне, чтобы они открыли рубрику «Мои любимцы», где каждый волшебник может коротко рассказать о своем животном — сове, коте, жабе или еще о ком. А также давать советы по уходу и рассказывать о необычных животных. Начать решили с моего Гарфилда. Упоминать о том, что это кот Грейнджер, не будем. Просто укажем, что это полукниззл. Любит то и то, ошейник с защитой приобрести можно там-то и там-то. Как он стал фамилиаром сестры. Завтра должна выйти статья про нашего блохастого друга. Блэк проходил лечение и уже не рвался к любимому крестнику. Из больницы он сбегал три раза в… бордель. Какой ему крестник? Тут девочки! Память Блэку правили знатно, начиная со школы. Люциус меня в это не посвящал. Ему было достаточно моих советов по магловскому бизнесу (деньги в Майкрософт, выкупить часть акций «Газпрома», профинансировать «Проктор-энд-Гэмбл», вложиться в «Самсунг» и так далее). Кстати, мы все же открыли магазин детских-магических игрушек. Не скажу, что это вызвало ажиотаж, но стабильный доход приносило. Реклама в Пророке и Придире делала свое дело.***
Утром первого сентября я стоял на платформе и ждал появление Джастина — это его последний год в Хогвартсе. Вчера до поздней ночи писал статью про жирного рыжего лентяя по имени Гарфилд. Илону, все же, переселили в отдельную комнату с домовушкой, и я остался один. Нарцисса неплохо стала справляться с ролью матери. Может, мне себе еще кошатину завести? Или сову у Поттера забрать? Так или иначе я был злой и не выспавшийся. — Ты не понимаешь! Это мои родители и я… — донесся до меня возмущенный голос Грейнджер. Рядом были две рыжие макушки и одна черная. Как обычно — о чем-то спорят, что-то доказывают. Не верю своим глазам, а где бобер со «взрывом на макаронной фабрике»? На Гермионе была надета школьная форма Хогвартса. Волосы заплетены в сложную французскую косу, начинающуюся от самой макушки. На голове и косичке заколочки в виде бабочек, цветов и стрекоз. Судя по мерцанию камешков — артефакты. В ушах серьги, на пальце — кольцо, которое я подарил. Но самое главное — зубы! Они стали ровные и аккуратные. Вместо страшных форменных ботинок на ней красовались красивые лаковые туфли. Ого, вот это девушка! — И причем тут Малфой? Это всего лишь вежливость… — о, тут и мое имя звучит. — Грейнджер, я смотрю у тебя наконец-то мозги включились, или твои родители стали больше зарабатывать? — глумливо спросил я. — Иди куда шел, Малфой, — сказал Поттер. — А ты как был Пиноккио неотёсанный, так им и остался. Поттер, купи себе кроссовки нормальные, а то смотреть жалко. В таком прикиде только милостыню собирать. — Он сам знает… — Уизли, будь добр — заткнись, а еще лучше уйди в закат. От тебя воняет. — Рональд, Ро-о-о-он, — к рыжему неслась его мать, — ты забыл свою парадную мантию. Женщина протянула ему бордовую тряпку с рюшами. Рон Уизли покраснел до самых кончиков ушей. — Мда-а, — сказал я, — это чистокровный волшебник. Развернувшись, отправился в вагон, около которого я заметил Джастина…