Малфой

      Мирный стук колес убаюкивал. Я сыто развалился на второй полке. Луна читала завтрашнюю «Придиру» (ей, как дочери издателя, один экземпляр был презентован любимым родителем заранее). В ушах у девочки были серьги-редиски, а на шее ожерелье с растительным орнаментом (орнамент — укропчик, когда увидел — чуть не заржал), на пальчиках пара колечек в виде цветочков…сладкого перца. Реально хотелось ржать в голосину, если бы не одно «но» — это артефакты ботаника-траволога. Серьги не дают растениям завладеть разумом через запах (есть в магическом мире такие галлюциногены), укропное ожерелье оберегает от кусаче-обжигающих травок, а колечки предупреждают об агрессии от кустиков-цветочков. Мадам Спраут будет в восторге. В каноне, вроде, Луна носила такое, только из подручных материалов. Видимо, не было денег, чтобы купить настоящее. Сейчас на ней красовались оригиналы — серьги из аметиста, ожерелье из изумрудов, колечки из жемчуга и янтаря.       Лавгуд неплохо поднялся на статьях Блэка, рекламе (на которой настоял Люциус) и некоторых аспектах жизни маглов, печатавшихся в журнале (про правила дорожного движения, кинотеатр, магазин и супермаркет). Рубрика для детей «Приключения сбежавшего волшебника» имела колоссальный успех. В игровой форме, от лица десятилетнего мага Томаса (хи-хи-хи, такая вот идея), который убежал от мамы и попал в магловский мир, рассказывалось о его приключениях. В конце каждой истории мальчика находила мама и они отправлялись домой. Пока вышло только три рассказа. Ксенофилиус получал письма мешками. Он жаловался Люциусу, что скоро придется строить отдельную совятню.       Малфой-старший особо не нагружал меня работой с журналом. Он признал, что это была хорошая идея, прибрать его к рукам. Последние пять номеров разлетелись как горячие пирожки. Лавгуд допечатывал дополнительные тиражи.       В коридоре послышалась какая-то возня. Приоткрылась дверь, и послышался голос Лонгботтома:  — Привет, Луна, а ты не видела жабу?  — Здравствуй, — ответила девочка, не отрываясь от журнала, — нет, не видела.  — Ух-ты, — какие колечки! — восхищенно сказал Невилл, присаживаясь на сиденье.  — Мне папа купил, — похвасталась Луна, — смотри, тут еще серьги и ожерелье.       Видимо, меня парень не заметил. Он уже не был тюфяком, коим он приехал в школу. Невилл напоминал огромного медведя, вставшего на задние лапы — здоровый в плечах, немного с лишним весом, но поражающий своей мощью. Несмотря на габариты, он был добрым и отзывчивым.  — А мужские варианты бывают?  — Не знаю, — ответила Лавгуд, — папа просто принес.  — Бывают, — подал голос я, свесив голову с полки, — только раза в три дороже. Там камней и металла много надо. Привет.  — П-при-и-вет, — заикаясь сказал Лонгботтом, — а ты здесь…  — Сплю, — ответил я, — точнее спал. А у твоей жабы разве нет аквариума?  — Кого?  — Аквариума, — видя непонимание, принялся объяснять, — стеклянной коробки, чтобы не сбегала.  — Нет. Зачем?  — Ну ты даешь! — вмешался Джастин, слезая со второй полки, - Живут они там и не убегают. Разве у вас на факультете нет места для животных?  — Не-е-т, — удивленно притянул тот, — А у вас есть?  — Да, — ответил я, — угол для котов и земноводных.  — У нас нет, — задумчиво произнес он.  — Так сделай! — воскликнул Доджен.  — Я… ну… — мямлил Невилл.  — Просто попробуй, — сказала Луна, — у нас, на Райвенкло, уголок для животных есть в каждой спальне. Там насест, аквариум, лежанка и лабиринт. Я знаю, что у Чанг ядовитая жаба Агу в аквариуме живет. А у Элоизы Миджком вместо совы мышь летучая в спальне.  — Мышь? — заинтересовался я.  — Не только совы да вороны почту носят, — настоятельно сказал Джастин, — в магической Руси есть мини-дракончики (прим.авт. идея взята с другого фанфика за авторством Аспер). Они размером с котенка, но считаются самыми лучшими почтальонами и самыми быстрыми. Их русский аврорат использует.  — А обычные люди? — спросил Невилл  — А пять тысяч галлеонов стоимости? — ответил Доджен.  — Ого!  — Зато, кроме хозяина никто письмо прочитать не сможет, и такой дракончик может дать отпор любому. Цена, правда, кусается. Да и расходы по содержанию тоже.  — Вот бы мне такого!  — Ну, так напиши бабушке или в «Зверинец», узнай есть ли они, стоимость и предметы ухода. Да, и аквариум с подставкой закажи.  — А где сову взять? — озадачился Невилл.  — У Поттера точно есть. Он ее в клетке возит, — ответила Луна. — Попроси, он тебе не откажет.       В коридоре послышалось отчетливое «Ква».  — А вот и пропажа нашлась, — весело сказала девочка, открыла дверь и вернулась, держа в руке квакушку.  — Ты бы ей банку трансфигурировал, что ли… — протянул Доджен.       Невилл взял обертку от шоколадной лягушки, которая валялась на столе и попробовал сделать банку. Мда-а-а… Это больше напоминало разбитый и склеенный графин. И как он до четвертого курса доучился?       Джастин махнул палочкой, и на столе стоял круглый аквариум с травкой и водичкой внутри.  — До утра продержится, — ответил он, помещая Тревора в стеклянный плен, — если сейчас отправишь заказ, — часов в десять вечера пришлют.  — Но у меня денег столько нет… — краснея стал говорить Невилл  — Лонгботтом, не строй из себя идиота, — раздраженно сказал я, — напиши в заказе «счет на леди Лонгботтом».  — А что с твоей палочкой, — неожиданно спросила Лавгуд гриффиндорца.  — Это папина. Мне бабушка ее отдала.  — Тогда понятно, — протянул я, — почему у тебя ничего не получается. Чужой много не наколдуешь.  — Но бабушка!  — О, Мерлин! — картинно вздохнул я, растягиваясь на полке. — Что тебе мешает в выходной день в Хогсмиде через камин сбегать в Косой и купить новую?       Невилл Лонгботтом крепко задумался.  — Я пойду… Сову попрошу… Спасибо… — парень в задумчивости вышел из купе.       В купе стало тихо. «Придира» перекочевала к Джеймсу, Луна читала что-то по травологии, а я дремал. Вкусный обед от Нарциссы Малфой приятно грел желудок.       С одной стороны, было немного жаль парня, затретированного бабушкой. С другой — а какой из него герой? Правильно — никакой. Бабка все верно рассчитала (или просто совпало), что тюфяк и мямля не заинтересуют его седобородое величество.       Доджен, ухмыляясь, читал журнал. Видимо, набрел на статью про Блэка. В ней описывались красоты Японии и работу японской правовой системы, а между строк читалось «Точно ли те, кто сидит в Азкабане, виноваты?». Люциус очень умело оперировал словами и красиво подбирал формулировки. Намеки и полунамеки в статье давали больше вопросов, чем ответов. Видимо, операция, «Вытащи родню из Азкабана» началась.       В этом номере журнала еще рассказывается о походе в магловское кафе, обмене валют в Гринготтсе, пара статей про реальных магических животных и статей шесть про выдуманный мир Лавгудов. Весть о том, что Луна пифия, очень быстро разлетелась по волшебному миру. Ее отцу приходилось отбиваться от предложений о помолвке. Меня тянуло, словно магнитом к ней, поэтому Лавгуд-старший просто ждал предложения от моей семьи.  — Драко, а что у тебя за палочка? — неожиданно спросил Джас.  — Новая.  — Я знаю, Кребб сказал, что свою ты оставил ради его жизни, — пафосно закончил он.  — Эта из металла, а внутри ртуть из какого-то магического источника. Может менять свою форму. — сказал я, доставая из крепления палочку, — Сейчас в форме прошлой. Руками не трогай.  — Отравит?  — Не отравит, но неприятно.       Джеймс и Луна с интересом посмотрели на артефакт. Я вновь спрятал его и повернулся на бок, намереваясь спать дальше. Стук колес убаюкивал, словно колыбельная.       Разбудили меня вполне стандартные позывы мочевого пузыря. Пришлось слезать с насиженного места и отправляться в туалет. На обратном пути из уборной заглянул к Креббу, Гойлу, Нотту и Забини. Посплетничав с парнями, направился в свое купе (нет, мужчины не сплетничают, мужчины ведут мужские разговоры про сиськи, письки, жопы и девок). Проходя мимо купе гриффиндорцев, опять застал безобразную ссору:  — Да ты нас променяла! Ты вообще…       Что именно «вообще» узнать было не суждено, в купе зашел я:  — Уизли, будь добр — заткнись! Твои вопли весь поезд слышит, — на меня смотрела злющая морда шестого, недовольная Поттера и обиженная Грейнджер.  — Отвали, слизень, мы сами разберемся!  — Это что? — сказал я, показывая на валяющуюся мантию Рона, — Ты в этом пойдешь? Серьезно? Ты пойдешь в шмотках своей сестры или это мамины?       Лицо рыжего покраснело до кончиков ушей.  — Если у человека нет денег… — начала свою защиту Грейнджер.  — Если у человека нет денег, ничто не мешает их заработать, — отрезал я, — но, видимо, чистокровный Рон Уизли не хочет пачкать свои аристократические ручки.       Издевку в моем голосе не услышал только глухой.  — Можно подумать, ты работаешь?! — возмущенно воскликнул Поттер.  — Представь себе, — нагло возразил я, — но, чтобы работать там, где работаю я, нужно хоть немного складывать и вычитать уметь.       А что? Правильно обосновать, рассчитать и вложить деньги тоже надо уметь. Кандидат я экономических наук или кто?! Люциус только головой покачал на мой анализ компании Проктер-энд-Гэмбл, а на вопрос откуда все это, я достал книжки по экономическим теориям и анализу, которые ну совершенно случайно, оказались в мэноре. По-моему, он не поверил.  — Ты….ты…ты… — начал Уизли.  — Избавь меня от своего красноречия, обнищавший аристократ, — издеваясь сказал я.       Настроение резко пошло вверх и я, насвистывая «Вива Ла Дива» Киркорова, отправился в свое купе, пора переодеваться из летнего светло-бежевого костюма в черно-белый и щегольскую школьную мантию. В коридоре стоял Джастин, видимо Луна переодевалась. Во время нашей смены одежды она не стала выходить, а уткнулась в журнал, в статью про моего жирдяя. Было несколько двигающихся фотографий — кот с разбегу влетает в табачную рощу, нагло жрет в кухне, распугав всех домовиков, и с огромной крысой в зубах (то, что она не настоящая публике знать не обязательно).       Я надел красивый черный костюм с белой оторочкой и галстук, который дарила Луна. Школьная мантия была подогнана по фигуре, а не болталась мешком, как у того же Поттера. Изумрудные запонки в серебре на манжетах и заколка для галстука, подаренная на День Рождения. Черные туфли были начищены и блестели, волосы блестели от зелья, не дающего использовать их. На пальцы были надеты перстни, два на левую руку и два на правую. В ухе серьги — подарок Луны, и фамильная, обе на левом. На правой руке браслет-артефакт, под рубашкой — кулон. Короче, я был увешан артефактами не хуже новогодней елки. Доджен только присвистнул. Да, я параноик. Перед школой все же вспомнил о том, что я забыл — Крауч-младший. На чемпионате все было тихо, никаких акций устроено не было. Видимо, Люциус подсуетился. За сутки до чемпионата к нам в гости пожаловали все бывшие пожиратели.       Говорить Люциусу о своем «озарении» я побоялся. Да и зачем? Неизвестно, кто стоит за всем этим — Дамблдор или еще кто. Проще дождаться третьего тура и под шумок все провернуть. С этими мыслями мы сели в карету, запряженную черными фестралами и отбыли в Хогвартс.

***

      Песня распределяющий шляпы была скучна — ни рифмы, ни слуха. После распределения новичков Дамблдор обратился с речью, но в этот момент дверь зала широко распахнулась, и грянул гром! В проходе стоял Аластор Грюм. По залу прокатились шепотки. В кино он был посимпатичнее. И это пугало будет нас учить? Серьезно? Меня бы в таком наряде не то что учить, даже к ограде университета не пропустили бы! Ладно глаз, шрамы и нога, но внешний вид… Да Уизли лучше выглядит! Может, он к урокам переоденется? Хм-м-м, странно все это. Крауч переигрывает? Или, действительно, Грюм такой и есть? Директор поприветствовал нового преподавателя, и объявил о турнире трех волшебников. Позабавила реакция Уизли. Они серьезно? В каком вакууме живет это семейство? Весь Косой знал о турнире, а они нет. Так и хотелось закричать: «Не верю!».       Артефакты я демонстративно не стал скрывать. Это было сродни транспаранту: «Вокруг враги». Снейп неодобрительно косился, слизеринцы недоумевали, райвенкловцы с интересом посматривали на мой набор и набор Луны, хаффлпаффцы алчно пожирали серьги-редиски глазами. Один гриффиндор ничего не видел. Старшекурсники слизерина и райвенкло быстро сообразили, что наши с ней артефакты схожи. «Редиски» Луны спасают от галлюциногенов растений, но также реагируют на зелья в еде, цветочки отводят мелкие сглазы, укропчик спасает от негативно настроенных личностей и случайных проклятий. Короче, имеющий глаза (и мозги) увидит. А после эффектного прибытия нового преподавателя, думаю, максимум послезавтра, «новогодними елками» будут почти все чистокровные и те у кого есть немного серого вещества в голове.       От сытости в желудке клонило в сон. Хотелось уже завалиться на кровать и спать-спать-спать. Старосты уводили первокурсников, остальные либо ждали, либо выбирались из большого зала другими выходами, коих было еще два (думаю больше, но искать надо). Поттер и Уизли уже свалили одним из этих ходов. Грейнджер смирно ждала своей очереди. Она же и помогала старосте собирать и выстраивать первачков. Видимо, желает значок. Просто так его не получить. Необходим определенный минимум оценок и исполнение поручений деканов, старост, персонала школы, помощь в подготовке мероприятий и так далее. Прежний Драко очень хотел стать старостой, а я нет. Мне этот геморрой зачем? Власть показать? И что мне это даст? Запись в характеристике? А нахрена? Я чистокровный Буратино, у меня и так все дороги открыты.       На выходе из Большого зала кто-то потянул за рукав. Ба! Так это Грейнджер!  — Чего тебе? — спросил я девушку, которая втянула меня в нишу.  — Почему ты сказал не приезжать на квиддич? — она зло смотрела на меня.  — Готовилась провокация. Маглокровки и маглы первые попали бы под удар. Отец меня не посвящал.  — Мистер Уизли ничего такого не говорил… — задумчиво протянула девушка.  — Уизли мелкий чинуша, который пишет никому не нужные бумажки, — ответил я. — Скажи лучше, чем эта парочка недовольна?  — Тем, что я не поехала на чемпионат, а осталась с родителями. Тем, что отправила вам поздравление с прибавлением. Тем, что отдала кота, — зло сказала Грейнджер.  — Про кота, скорее всего, Дамблдор рассказал.  — Директор?  — Он был в мэноре, — хмуро ответил я, — мой тебе совет, не попадайся ему на глаза.       Девушка глубоко вздохнула.  — Грейнджер, скажи пожалуйста, а почему ты мне веришь? — неожиданно спросил я.  — Почему? — она немного замялась.  — Только не говори, что я тебе нравлюсь.  — Нет, слизеринский принц, не в этом дело.  — А в чем?  — Понимаешь, тогда мне было очень… плохо. Ты появился со своими наставлениями и советами в нужный момент. Именно твои действия открыли мне глаза на все это…  — Эй, парочка, — сказал Джастин, входя в нишу, — хоть поцелуйтесь.  — Доджен! Это мезальянс!  — Ладно, Малфой, спасибо за информацию, — сказала она и вышла из ниши.  — Бывай, — ответил я.       Мы с Джастином выскользнули из ниши и отправились в подземелья.       Уже лежа в постели под теплым одеялом, задумался, а на что, собственно, я открыл ей глаза? Что подливали Грейнджер в кубки? Какие выводы она сделала? Без покровительства Дамблдора и дружбы с Поттером она в Хогвартсе не выживет — сожрут. В темном уголке или отымеют, или изобьют, или вообще в бытовое рабство возьмут. Она маглорожденная, а значит заступиться некому, и девочка это должна понимать. Директор у нас только на словах за связи с магловским миром. На деле же…       Утро было хмурым и серым. Я с трудом поднялся и оделся. В гостиной факультета староста выстраивала первачков на завтрак, второй староста раздавал расписание. Я хмуро уставился в свиток. Трансфигурация, УЗМС с грифами, нумерология и зелья. Насыщенный день. Старосты спросили, кто поведет малышей на занятия после завтрака. На комнату спустилась тишина, все ждали моего возгласа, но я молчал. Первым подала голос Пэнси, а потом Забини. Это еще одна из традиций школы. Помогай старостам и сможешь претендовать на их место. Я, только что, наглядно всем продемонстрировал свое нежелание быть старостой. Чую, просто так Люциус мне это не спустит.  — Что это за демонстрация из ювелирного? — накладывая себе бекон за завтраком, спросила Дафна.  — Я думал, вы сообразите, — они реально не поняли.  — Ну-у-у, мы недогадливые, — кокетливо сказала Астория и состроила мне глазки.  — Из-за Грюма, да? — спросил Гойл.  — Нет, не из-за Грюма, — я взял тарелку с тостами и продолжил, — к нам скоро приедут из других школ. Я чистокровный неженатый наследник. Дальше объяснять?  — Они не посмеют… — сказала Булстроуд.  — Мили, у русских есть милый обычай воровать понравившуюся девушку, а потом жениться на ней, — и ведь не соврал, Дагестан является частью России. — Ты действительно думаешь, что длина твоей родословной и белобородый директор их остановит?  — Это правда? Они воруют женщин? — подала голос Фарли.  — Раньше да, сейчас вроде нет. Это считается устаревшим, но не запрещенным.  — Ну так пусть девочки носят. А ты чего разоделся? — спросил Доджен.  — Странный ты. Французы у нас натуры утонченные, а тут я, неженатый и с деньгами.       Крэбб захрюкал от смеха, Забини улыбнулся, остальной стол тоже оценил юмор.       Я с ребятами уныло потянулся на трансфигурацию — превращать ежа в подушку. Что ни говори, а преподаватель из Макгонагалл хреновый, да и вообще в школе нормальных преподов нет. Флитвик еще с натяжкой может нормально учить, да Граббли-Дергг. Нет бы назвать тему «Превращение сложных живых организмов в простой неодушевленный предмет» или как-то так, но «Превращение колючего ежа в подушечку для иголок» это идиотизм полный. Интересно, а они учебный план и лекционный план тоже пишут?       УЗМС на свежем воздухе порадовал изучением единорогов и квалифицированным преподавателем. Гриффиндор морщил носы, мол Хагрид бы лучше преподавал. Угу, как же. Недоучка учит студентов. Даже не смешно.       У входа в замок услышал разглагольствование Уизли о том, как бы он хотел поучаствовать в турнире. Поттер его поддержал и тоже изъявил желание стать чемпионом.  — Тоже мне, чемпионы, — презрительно фыркнул Нотт.  — Спорим, что Поттер по любому будет участвовать, — предложил пари я.  — У него не получится, ему нет семнадцати, — ответил он.  — Поттер в каждой бочке затычка, протащат. Спорим на сто галлеонов?  — А давай! — воодушевился Нотт.  — Разбей! — сказал я Крэббу.       Боже, как я хочу посмотреть на его рожу, когда он поймет, что проиграл. Другие ребята с интересом на нас поглядывали.       Нумерология ничем не отличалась от магловской темы про отрицательные числа, а на зельях Лонгботтом не расплавил котел, а всего лишь сварганил очередную гадость.       После урока Невилл даже сказал спасибо за идею с аквариумом. Теперь его жаба живет и не тужит. Также он рассказал, что бабушка согласна ему купить почтальона-дракончика и категорически против новой палочки. Посоветовал в ближайший выходной смотаться камином к Малкин, под видом покупки новых ботинок, а самому купить палочку, но не у Олливандера, который быстро донесет старушке, а у другого мастера. Обещал подумать.       Словил на себе злобный взгляд от Избранного с Шестым. Вот чего им неймется?       Дни летели один за другим. К моему удивлению бегать вокруг озера стал Забини, Гойл, Пьют и еще парочка второкурсников. Также я заметил Логботтома и Грейнджер. Невилл все же купил себе палочку у Киддела, и его успеваемость резко пошла вверх.       После моей речи за столом, в течении недели многие обзавелись защитными амулетами. Носили их демонстративно и открыто. Боунс обзавелась таким же набором, как и Луна, Чанг надевала национальные украшения в виде цветов лотоса, Браун прислали жемчужные артефакты. Мужская половина тоже не отставала. Даже Лонгботтом демонстративно носил кольцо наследника, кольцо распознавания и браслет защиты. Многие маглорожденные обзавелись хоть самыми примитивными, но артефактами по определению зелий в еде. И только Поттер и Уизли ничего не носили.       Урок Грюма-Крауча на меня впечатления не произвел, как и на остальных слизеринцев. Мы все это видели и тренировали дома, правда на крысах и мышах. Грюм проворчал что-то про пожирательских детишек и больше к нам не лез.       Школа всерьез готовилась к приезду гостей — замок генералился, летели баллы за неопрятный внешний вид, зверствовал Филч. А я кормил его кошку вискасом. Ей нравилось.       Вести из дома приходили часто вместе со сладостями. Я отписывался, что все хорошо. Думаю, что перед Рождеством поведаю Люциусу о том, кто на самом деле прячется под личиной Грюма. О том, что это Крауч свидетельствовало демонстративное попивание из фляжки, жалобы Снейпа о воровстве ингредиентов и знание иностранных языков, в том числе и гоблинского. Перед приездом гостей, проходя мимо красного стола, я услышал интересный разговор: * — Об этом написано в «Истории Хогвартса»! Правда, в ней не все достоверно. Я бы ее назвала «Пересмот­ренная история». Или еще лучше: «Необъективная история Хогвартса. Избранные места. Многие приукрашены». — Ты это про что? — не понял Рон. — Про домовых эльфов! — отчетливо и громко про­изнесла Гермиона. — Ни одного раза на протяжении тысячи страниц в «Истории» не сказано, что мы все участвуем в жестоком угнетении сотни эльфов.       Все же Грейнджер чего-то там организовала, а может просто «глаза отводила» некоторым личностям. — Мда-а, и это наследник рода, — презрительно я обратился к Поттеру, — даже историю школы не знает.  — Можно подумать, ты знаешь! — с вызовом ответила Грейнджер.  — Знаю. Знаю, что «История Хогвартса» пятнадцатого века в три раза толще, и информации в ней больше. И про тайную комнату, и про любовь Кровавого Барона к Серой даме, и про клятву директора знаю, — сказал я и с гордым видом и направился к выходу из зала старательно обходя нерадивых студентов, которые натирали кубки и рыцарские латы.       К приезду гостей замок сиял. Вышел указ, запрещающий носить во время занятий не школьную форму. Форма Хогвартса мне не нравилась совсем — неудобная, маркая ткань, дешевая материя и шьет ее только Малкин. Остальные магазинчики тоже могут пошить форму, но им придется компенсировать половину стоимости владелице магазина «Мантии на все случаи жизни». Такой договор заключил еще Диппет во время своего директорства. Малкин была его племянницей. В министерстве поддержали и, вуаля, получаем дамочку монополиста. Форма у меня была, но носить ее не хотелось категорически. Поэтому я посильнее запахивал мантию, пряча под ней дорогой темно-зеленый костюм и журнал будущего тестя, который наш директор не особо жаловал.       Рейтинг «Придиры» неумолимо шел вверх. Расследование по делу Блэка и других пожирателей продолжалось, кресло под директором шаталось. Люциус говорил, что его хотят убрать, как только иностранные гости покинут Хогвартс.       После памятного разговора Грейнджер подходила ко мне с просьбой почитать книжку. Увы, пришлось отказать (фамильная книжка!) и направить ее в лавку старьевщика. Там, вполне возможно, есть старые экземпляры.       Тридцатого октября в шесть вечера всю школу отправили встречать дорогих гостей. Хотелось взвыть — холодно! Шести и семикурсники, стоящие в самом хвосте, согревались чем-то покрепче сливочного пива, остальные довольствовались чарами или просто мерзли. Глядя на малышей Гриффиндора и Райвенкло, хотелось сделать фейспалм. Дети замерзли, ну, а взрослым хоть бы что. У нас и Хаффлпаффцев ситуация была лучше. Фарли и Монтегю (который стал старостой вместо второгодника Флинта) накладывали согревающие чары и еще в гостиной велели детям надеть зимние мантии и ботинки. Я заметил Луну, которая куталась в тяжелую зимнюю мантию. Отлегло от сердца — хоть у кого-то мозги на месте. Поттер и Уизли как всегда в своем репертуаре — грязноватые мантии, лохматые головы. Узнать парочку можно было по потрясающему амбре от нестираной одежды. Мда-а-а, и это херой магического мира?        Грейнджер в пример им была собрана, аккуратно причесана (а заколочки-то — артефакты) и помогала старостам успокаивать малышей.       Почти сорок минут ожидания и первыми прибывают французы. Огромная карета с не менее огромными лошадьми приземлилась на территории Хогвартса. Красиво, ничего не скажешь. Из кареты вышла женщина, размером не уступающая Хагриду, а за ней горсть студентов в тонких голубых и синих мантиях. Вопреки фильму тут были и мальчики. Девочки в голубом, мальчики в синем. Наврал кинематограф!       Женщина о чем-то говорила с Дамблдором, а я рассматривал студентов. Десять девочек и десять мальчиков. Всем, скорее всего, от семнадцати лет. Оу, а что здесь делает ребенок? К одной из девушек жалась девчушка лет десяти в светло-голубой мантии. Точно, в кино было, что это младшая сестра одной из учениц — Делакур вроде.       Послышались выкрики и восхищенные вздохи — на поверхность озера вынырнул парусный корабль. Судно было копией парусника «Седов», что базируется в Мурманске. Вот вам и ответ, где находится знаменитый Дурмстранг. Тут гением быть не надо — Кольский полуостров, где есть и горы, и выход к морю. Кстати, Драко действительно мог бы учиться там, но не прошел отбор.        В школу поступали в полных семь лет. Одним из требований было знание русского языка, хотя бы на уровне «Здрасте-до свиданья-как дела». И если с магическими и физическими экзаменами Драко справился, то на науках завалился. Отбор шел по типу ЕГЭ. За каждый экзамен максимум сто баллов. Для поступления необходимо было от двухсот двадцати одного. Магию он сдал на сто (беспалочковая магия, магические задачки и законы), физкультуру на пятьдесят (стометровка, отжимание, челночный бег, пресс, полоса препятствий. Драко завалился на отжиманиях, полосе и прессе), то из письменного экзамена он смог решить раздел только с математикой. Задания по географии, мировой истории, русскому языку и литературе вызвали у него ступор. В итоге он набрал по ним всего тридцать баллов. Знакомство с Каркаровым не помогло — влиятельных родителей там много.       На берег сошло около тридцати человек. Еще столько же осталось на борту. Логично, попробуй обслужи такую махину! Насколько я помню, «Седов» обслуживали двести человек — пятьдесят шесть взрослых, остальные курсанты. На борту этого корабля красовалось название «Буревестник» по-русски, между прочим!       Около двадцати мальчиков и десяти девочек. Форма напоминает зимний вариант советской военной формы, только красного цвета с меховыми воротниками — черные у мальчиков, белые у девочек. И шапка-ушанка, черная у мальчиков и белая у девочек. Директор школы, и еще двое преподавателей, сошедшие вместе с ним были в белой форме с черным воротником. На ногах черные сапоги, скорее всего до колена. У девочек сапоги были белыми на каблуке. Фильм опять наврал — не было никаких посохов и скипетров. Правда, выправка была военная. Ребята построились в три шеренги по десять человек, (точно тридцать!) повернулись направо и отправились в школу. Возглавляли шеренги учителя и директор. Хогвартцы смотрели на это раскрыв рты. Ну да, ну да, не служили вы в советской армии! Меня этим абсолютно не удивишь. Более чем уверен, у парней «ежик» на голове, а у девочек коса от самой макушки. И еще больше уверен в том, что Каркаров вместе со своими учениками и учителями очень долго составляли список заклинаний, которыми можно пользоваться студентам без угрозы попасть в Азкабан.       В большом зале яблоку негде упасть. Шармбатонцы расселись между Райвенкло и Гриффиндором. Дурмстрангцы обосновались у нас и Хаффлпаффцев. Рядом со мной сидел сам Крам. Когда мы заходили в школу парни ясно расслышали мою реплику: «Выпендрежники!» на чистом русском языке. После приветственной речи и выноса кубка столы стали ломиться от национальных блюд. Пельмени! Сметанка! Картошечка! Бо-о-о-о-орщ! Ура!       Дурмстрангцы сняли свои мантии и спрятали их в маленькие сумки через плечо. Под мантиями были темно бордовые свитера и черные штаны, заправленные в сапоги.  — И почему ты решил, что мы выпендриваемся? — спросил меня один из ребят, который представился Поляковым.  — А разве нет? Форма слишком щегольская, — ответил я по-русски.  — Разве в вашей школе нет парадной формы? — удивилась девушка, сидящая напротив меня, Инесса Полански  — Нет, — настал мой черед удивляться, — у нас одна форма и ту не любят.  — Странно. Вроде, нормальная форма, — сказал светловолосый парень по имени Светлан.  — Не, ненормальная. У одной дамы монополия на выпуск, вот и шьет из чего попало, — ответил я.  — А ты хорошо разговариваешь по-русски. — сказал Крам, — Откуда знаешь?  — Отец полиглот. Я поступал в Дурмстранг, но не прошел — завалился на физкультуре и письменном экзамене.        Интерес ко мне сразу повысился.  — А почему потом не попробовал? — спросила рыжая Стенька Младич.  — Мама была в ужасе от условий обучения. Дома был та-а-а-кой скандал! — ухмыльнулся я.  — А почему у вас все артефактами обвешаны?  — Так незамужние-неженатые при деньгах. Дальше сообразили?  — И нас тоже? –поинтересовалась Младич.  — Наши, скорее всего нет, хотя за Уизли и Поттера не поручусь. А вот французы — натуры утонченные… — сказал я с намеком.       Стол грохнул хохотом. На нас стали оборачиваться другие ребята и преподаватели.  — А че, я не прав? –весело заметил я.  — Прав-прав, — сквозь смех простонал Поляков.  — Кто такие Уизли и Поттер? — отсмеявшись спросил Крам.  — Я перейду на английский, а вы, если что, спросите, я переведу, что бы остальные тоже понимали. Дождавшись кивка от дурмстранговцев, продолжил:  — Наш стол вы увидели. Есть еще три факультета. Думаю, перед тем, как сюда приехать историю Хогвартса вы читали, — дождался утвердительного гомона и продолжил, — Уизли и Гарри Поттер учатся на Гриффиндоре — факультете храбрецов.  — Факультете маньяка, — подала голос Инесса.  — Пожалуйста, поясни, — попросил я.  — В Европе и Руси его называют кровавый маньяк Годрик. Он участвовал более чем в тридцати войнах по всей планете. Убивал, сжигал, травил, душил, насиловал. Гриндевальд, по сравнению с вашим Гриффиндором, котеночек просто, — зло закончила она.  — Эм-м-м, — все что смог сказать я, — а ты не могла бы предоставить книги или какие записи про данные события. В Англии на эту тему мало что есть.  — Попробую, — виновато ответила девушка, — извините, вырвалось.  — Историю пишут победители, - философски заметила Фарли, — но все же, если есть возможность, то принеси книги, ну или авторов дай, мы сами найдем.  — Так вот, возвращаясь к нашим баранам, — по столу прокатилась волна смешков, — Гарри Поттер — это тот самый мальчик, который лбом отбил Аваду. Рон Уизли его лучший друг, шестой ребенок в семье предателей крови. У этой парочки мозгов нет от слова совсем. Плюс они жуткие неряхи, запах от них… У нас в мэноре на конюшне и то лучше пахнет. Плюс Поттер имеет статус героя магической Британии, и ему многое спускают с рук. К примеру контрабанду дракона, порчу редкого артефакта. Даже если он Хогвартс по камешку разберет, а нас всех на пельмени пустит — на это закроют глаза.       Слизеринцы согласно кивали.       При словах «Предатель крови» дурмстрангцы насторожились, и заинтересованно посмотрели в сторону рыжих. Во многих городах Европы их уничтожают на алтарях, и ничего за это не будет.       Когда я, по сути, уничтожил своих родственников, боялся, что тоже получу клеймо, но нет, не получил. Почему? Все просто, Леон уничтожал без причины своих детей, магией это не карается, но не одобряется («Волен отец дланью своей решать судьбу отпрыска, но магия ребенка чиста и безгрешна» — в книжке так написано было). Я бросил склянку под алтарь, а значит, на правах члена семьи, дал магии алтаря право решить кто, по ее мнению, достоин жить, а кто нет. Леон поплатился за детей. Дворецкий за поддержку хозяина и угнетение матери старшей девочки. Сестра Леона поплатилась за смерть его второй жены, а беременная служанка за убийство старшей девочки (она столкнула ребенка по указке главы семьи). Это мне поведал Люциус. Умный мужик и меня раскусил быстро — я оставил под алтарем фиал с печатью Хогвартса на стекле. Ох, и орал же он! Но, надо отдать должное, даже пальцем не тронул. Я бы не выдержал, ремнем отходил бы такого отпрыска.  — Ты забыл про Грейнджер, — сказала Паркинсон, — их подружка, маглорожденная, но умная, отличница.  — Насчет маглорожденной можно поспорить, — сказал я, — а в остальном… скорее это они к ней примазались. Без нее эта парочка ни одного экзамена не сдаст. В прошлом году они сильно поругались перед летом. Уизли и Поттер едва-едва наскребли проходные баллы. Так что не удивлюсь, если в этом году, ради того, чтобы не сдавать экзамен, шрамоголовый в турнир пролезет.       Это была чистая правда. Учились они отвратительно.  — Так вроде условия… — начал было Монтегю.  — Спорим на сто галлеонов, что он пройдет? Нотт уже поспорил со мной.  — А давай! — весело сказал Поляков.       К спору присоединилось еще человек пять. Крэбб разбил.  — Ты забыл про близнецов Уизли, — сказал Флинт и просветил наших гостей по правилам безопасности.  — Откуда у тебя шрамы, — тихо спросил Крам, пока Флинт разливался соловьем.  — Гиппогриф подрал, — ответил я.       Пир закончился, и мы отправились в подземелье, а дурмстрангцы на корабль.

***

 — Победитель Шармбатона — Флер Делакур! — возвестил директор Дамблдор.       Вечером тридцать первого октября кубок огня выплевывал бумажки с именами победителей.  — Победитель Дурмстранга — Виктор Крам!       Кубок покраснел и выплюнул бумажку:  — Победитель Хогвартса — Седрик Диггори!       Все чемпионы зашли в неприметную дверь. Нотт торжествующе посмотрел на меня. Неужели продул? Восемь человек поставили на то, что Поттер не будет участвовать в турнире, против моего слова о том, что он пролезет, что бы не сдавать экзамены. На кону восемьсот галлеонов! Тут кубок покраснел и выплюнул еще одну бумажку. Директор Дамблдор удивился, поднял ее и громко прочитал «Гарри Поттер».       Казалось, тишину в большом зале можно резать ножом. Мой голос прозвучал особенно громко:  — Нотт, ты мне денег должен!       Легкие смешки за нашим столом постепенно переросли в оглушительный хохот слизеринцев и дурмстрангцев.       Поттер стоял красный то ли от волнения, то ли от стыда, а столы Слизерина и Хаффлпаффа продолжали хохотать…