***
К моему удивлению, новость о том, с какой лёгкостью я использую свои способности, совсем не обрадовала моего тёзку. — Я же сказал, что всему свое время. Не злоупотребляй своей силой. — упрекнул меня он, непосредственно перед тренировкой в большом зале. — Но я вовсе не… — попыталась возразить я. — Я все сказал. — отрезал мой учитель. — Будешь использовать свою силу когда я скажу. Мужчина гордо удалился, оставляя меня в растрёпанных чувствах. Но его заверение не только не пробудило во мне желание подчиняться, но наоборот — разозлило. Когда он скажет! Неужели не ясно, что для любого неуравновешенного подростка это звучит как сигнал к действию?! На этот раз я не только упала духом, но ещё и разозлилась. Дерьмовый день! — Саша! Как жизнь? — подошёл ко мне явно повеселевший Вано в компании все той же Жени — Говорят, сегодня можно будет использовать трамплины. Есть идеи?.. — парень замолчал, заметив мое мрачное настроение и, сопоставив два и два, как бы невзначай, поинтересовался — А о чем вы говорили с Александром? — Трамплины обсуждали. — буркнула я. На полосе препятствий не происходило ничего нового. Я все время запиналась или падала. Ну, или запиналась и падала, что раз за разом мешало мне дойти первой. Даже когда до победы оставалась всего лишь лестница, какой-то парень каждый раз меня опережал! Ко всему прочему еще и настроение окончательно испортилось. Ни тебе ламповых посиделок с ребятами, ни прогресса, ни тренировок супер-способности, о которых я мечтала, когда сюда ехала. Да еще и эта полоса препятствий, показавшаяся мне сначала такой крутой бесит. Бесит постоянно ударяться одними и теми же местами, бесит предстоящая нудня с Банкоматом, бесит, что мои соседки вчера вечером до посинения обсуждали Лихта. Бесит вся эта поездка, отдаляющая его от меня! Все бесит! Все, чего мне сейчас хотелось, это просто преодолеть эту чертову стенку и свалить куда-нибудь! Новая вспышка злости и я с остервенением подпрыгнула, силясь дотянуться до ближайшего камня для опоры. И внезапно что-то пошло не так. Я почувствовала толчок под ногами и потеряла ориентацию в пространстве, получая коллейдоскоп света и поверхностей перед глазами. Через несколько секунд я уже была на другой стороне стенки, стремительно падала вниз. Потом ощутимо приземлилась на пятую точку и, перекатившись, в шоке замерла, пытаясь понять, что произошло. Что это было?! Я, блин, только что ведь была на той стороне! Но что еще более странно… Чувство раздражения исчезло. Я словно… — Красная зона! — насмешливо крикнул мне Степан из-за пределов поля. И вправду, я же лежала на красном полу. Я встала и побрела в сторону старта, размышляя совсем о другом. Мой мозг был рад переключиться. Со мной произошло что-то странное. А все странности, которые происходят со мной в последнее время связаны с моей способностью. Только не помню, чтобы она включала в себя возможность летать. Я тщетно пыталась договориться со своими мыслями, когда прозвучал сигнал о том, что кто-то сумел нажать на кнопку. Но в одном я была уверена: я никому об этом не скажу. Мне, почему-то казалось, что если Бессонов узнает об этом, мне несдобровать. К счастью, никто никак не проявил того факта, что заметил мои махинации с гравитацией. Ну и хорошо, так только спокойнее Помню кто-то спрашивал, все ли у меня в порядке, кажется, Машка. Но я коротко отмахнулась, мол все норм. И снова я напрочь не слышу, что говорит Федор, не могу сосредоточиться. В голове слишком много настойчивых мыслей и догадок. — Эй… — снова позвал Решетников, размахивая рукой перед моим лицом. — Земля вызывает Сашу! — Извини. — искренне извинилась я. — Знаешь, я уже начинаю воспринимать это на свой счёт. — как-то невесело усмехнулся парень. Упс, кажется я задела чье-то самолюбие. — Нет, знаешь, просто… Я никогда не ладила с техникой. — принялась я оправдываться, хоть мне совсем и не хотелось. — И это ни в коем случае не связано с тобой, правда. Ты классный. Судя по лицу парня, я была прощена. Да, определенно комплименты делают его плюшевым. — Как-то неважно ты выглядишь. — заметил парень, осматривая меня. Ну да, растрёпанные волосы и помятая одежда, наверное, не то, что украшает девушку. — Спасибо. — саркастично ответила я. — Нет, я серьезно. — рассмеялся парень. — Ты как вообще? У тебя голова не болит? Ого, а Федор умеет быть заботливым?.. Или просто вежливость? — Ну, честно говоря, да. — призналась я. — Были времена и получше. Парень поковырятлся в какой-то детали, искоса на меня поглядывая изучающим взглядом. — Тебя что-то беспокоит? — вновь спросил он. Я силилась определить, настоящий ли это интерес или заученные фразы. Или я параноик. — Ну… Не то чтобы… Просто… — я положила указательный и большой палец на переносицу, формулируя мысль — Как бы ты поступил, если бы ради твоего личного… развития…самочувствия тебе бы пришлось ослушаться…м-м…чьего-то приказа, скажем? — запинаясь пыталась я объяснить все, не называя реальную причину. — Но в то же время ты понимал, что это может привести к чему-то неожиданному… Или к чему-то неожиданно удачному?.. Похоже, это был не тот вопрос, который он ожидал услышать, так что какое-то время парень молчал. В задумчивости он пытался открутить пальцами гайку из какой-то детали. И, кажется, она не была из банкомата. — Ну, если ты спрашиваешь именно меня, то я бы незадумываясь это сделал. — он усмехнулся — Ну, знаешь, я часто нарушаю правила. А это, — как ты назвала? — личное развитие, мне кажется веской причиной… что бы ты не имела в виду. Я не была уверена, для чего спросила это, но его ответ только ещё ближе подтолкнул меня к выполнению задуманного. Хоть сомнения всё ещё и владели мной. — Ладно. — прокряхтел Сириус, вставая с пола. — Будем считать, что это было сегодняшнее занятие, ок? Закончим сегодня пораньше. — Ага, спасибо. — ответила я, снова поражаясь внезапной заботе со стороны парня. Ещё раздражённо подумала о том, что он меня просто пожалел. Мерзкая, скользкая мысль. Попахивает самобичиванием. На ужине кусок не лез в горло, а глаза непроизвольно искали Лихта. Перед ужином я заметила, как его позвал куда-то Александр. Мне казалось, что я не видела его уже так давно, когда в действительности прошел всего день. Но мне так неудержимо хотелось поговорить с ним…именно сейчас…раньше мне это помагало. Вот только о чем?.. Почему он болтает Бессоновым, когда я в нём нуждаюсь? О том, как в действительности на меня давит это место? Почему я чувствую себя такой ничтожной, хотя раньше таких проблем не возникало? Было бы неплохо, но мне не хотелось быть нытиком. От это станет еще противнее. Спать не хотелось, хотя мои глаза явно не были с этим согласны. Однако, как я ни старалась, заснуть не получалось. А ещё, как назло, соседки все, даже Маша, имеющая обыкновение читать медицинские книги перед сном, дрыхли без задних ног. Ничто, ни один шорох не мог отвлечь меня от моих мыслей. Словно тишина только усиливала мое любопытство, а тиканье часов настойчиво нашептывало мне «ты должна попробовать»! Мне казалось, что если я сейчас же не сделаю хоть что-нибудь, я сойду с ума! Рывком снялась с места, прямо так, в пижаме. Надела кроссовки, взяла телефон и тихо вышла из комнаты. После пятиминутного блуждания по спящему зданию, наконец, нашла спортзал. Шаги в абсолютно пустом помещении показались оглушающими по сравнению с дневными. И потом я все еще помнила, как мы встретили Бессонова в какой-то комнате, как раз где-то здесь. Но далеко выходить мне и не было нужно. Мой большой палец завис над кнопкой перемещения. В последний раз промелькнула мысль о том, чтобы вернуться, но тут же исчезла. И я нажала на зелёный кружок. Огромный зал встретил меня полосой препятствий, озаренной неведомым мне светом. Когда здесь не было никого, кроме меня, снаряды казались мне какими-то угрожающими, а воздух — враждебным. Но жалеть было уже как-то поздно. Нужно было сосредоточиться на том, как это произошло днём. Я подошла к тому месту, где пыталась взобраться на стенку для скалолазания и попыталась повторить тот прыжок. Ничего. Я даже не допрыгнула до первого камешка. Попыталась с другой стороны — тот же результат. Но кто я такая, чтобы сдаться так рано? Весь день меня что-то мучило, то одно, то другое. Должна же я получить хоть какое-то удовлетворение. Воодушевившись заново, я решила начать все со старта. Я сорвалась с места и устремилась к «бочкам», стараясь двигаться быстрее, чем обычно. И с разбегу налетела на стенку, вытягивая руку, как тогда. Ничего не вышло и мое тело с той же силой вернулось на землю. Ещё раз! Но и вторая попытка окончилась тем же, только теперь я ещё и успела больно вмазаться носом в каменную опору. Я остановилась, уперев руки в бока, в попытке припомнить еще что-нибудь важное. Но в памяти остался только ощутимый толчок под ногами. Что это было? Ведь трамплина там не было. Что подтолкнуло меня? В конце концов, я решила попробовать пройти полосу полностью. Возможно, место не имеет значения, тогда можно попробовать что-нибудь другое. Для пущего эффекта, перед стартом я сосредоточилась на пространстве с помощью своей силы. Просканировав зал, я снова стартовала. Сейчас-то точно должно получиться. Лабиринт, прыжок до опоры, подтянуться, перхватиться. Но добравшись до вершины, я поторопилась наступить на опору и соскользнула, прямиком на красную зону. Ударилась я снова копчиком, да так и распласталась на спине. Достало! Что я делаю не так?! Зачем я вообще сюда пришла, раз даже не могу пройти эту стенку?! Я, что, настолько бесполезная?! Слезы предательски собрались в уголках глаз. В порыве злости, я долбанула кулаками по полу и… на мгновение пол куда-то делся, после чего я снова ударилась затылком. Я удивлённо охнула и села на полу, глядя на отбитые ладони. Только что я…снова взлетела? В тишине зала до меня медленно доходил смысл этого происшествия. Так вот чего мне не хватало… Ну конечно! Какая же я глупая!!! В порыве радости я вскочила, игнорируя боль в копчике. В моей голове словно что-то щёлкнуло и шестерёнки завращались. Все это время это была злость. Все, чего мне не хватало — это эмоции! Как можно было не догадаться, когда мне сказали об этом несколько раз?! Почему-то тогда я не воспринимала это в буквальном смысле. Не может же все быть как в фильмах. Но если это так, то теперь все предельно ясно! Стоит мне только разозлиться, как моя способность с силой отталкивает от себя материю, по моей самой ничтожной мысли, чего, видимо, достаточно, чтобы придать дополнительную энергию для прыжка. Ведь днём я хотела прыгнуть изо всех сил — так и случилось. Сейчас я ударила кулаками по полу — чем не сигнал к действию? Осознав всю простоту этой ситуации, я принялась учиться вызывать эмоции. Раздражение — самое простое, что может быть. Оно легко накапливалось, когда у меня долго не получалось что-то сделать. Воодушевление сложнее. В обычные дни у меня его мало. Зато теперь его было хоть отбавляй! Я снова пришла к старту. Снова дошла до стены и мысленно приказала себе оттолкнуться от пола. Оказалось, желание тоже может помочь с исполнением задуманного! Различные эмоции лишь служили энергетической подпиткой для сухого мысленного приказа. Я, воодушевленная своим открытием, проходила полосу препятствий раз за разом, пытаясь выявить и другие места, где может помочь моя способность. Таких было достаточно. Например, те самые висячие лестницы, которые напугали меня в первый раз. После нескольких проб и ошибок, я приучилась отталкиваться от них так, чтобы точно доставать до следующей. В перспективе мне даже виделось то, как я притягиваю следующую лестницу с помощью силы, чтобы уж точно не промахнуться. Страховка при падении, быстрое прохождение веревочного лабиринта, перепрыгивания препятствий… Мне вдруг открылось столько перспектив… Я, словно сумасшедшая носилась по всем препятствиям, силясь вжиться в них ещё лучше. Я цеплялась за это, словно за смысл жизни, за лечение от депрессии. Помню, я чувствовала себя живой, впервые за весь день и это казалось мне лучом света во всех разочарованиях последних дней. Ведь я, наконец-то, делала что-то полезное. В кровать я вернулась лишь в четыре часа утра, когда мои соседки уже видели десятый сон, а за окном мелькал рассвет. Всё ещё погруженная в эти трюки, я чувствовала, что это то, что мне было нужно, то, что заставляло меня чувствовать себя сильнее, то, что делало живой: действие. И тогда это казалось чем-то правильным и важным. После стольких доказательств того, что я недостаточно хороша почти для всех в этом месте, я смогла найти силы совершенствоваться. Я нашла успокоение, забытье от своих обычных проблем, делая ночные тренировки единственным, о чем я думала. А иногда так и было. Настроение в разы улучшилось, ведь все неудачи на тренировках я мысленно откладывала на ночь. А вечером дожидалась, когда все уснут или делала вид, что иду в туалет и самостоятельно тренировалась, пока не получалось так, как мне хотелось. Правда, о полноценном сне пришлось забыть. Но, черт возьми, это того стоило! Несмотря на то, что моя сила давала мне много преимуществ, на тренеровках с Ильёй я поняла, что супер-сила — это не все, что мне необходимо для победы (а именно это было для меня мерой собственной готовности…к чему-то). Поэтому на одиночных занятиях, о которых я никому не собиралась говорить, я обратила внимание и на попытки не использовать силу. Хотя чутье, (с названием этого ощущения я не могла определиться) было для меня чем-то вроде беспалевного чита. Он помогал мне в том случае, если была опасность споткнуться, что раньше происходило со мной постоянно. Так или иначе, я нашла для себя отдушину и была этому безмерно рада.***
Как бы то ни было, пребывание в Екатеринбургской группировке, больше не напоминающей мне аналог Хогвартса, не ограничивалось моими внутренними переживаниями. Кроме моего становления, я столкнулась ещё кое с чем. С людьми. С хорошими и не очень. В частности со Степаном. Я так и не знала, как его фамилия, но была уверена, что это самый несносный человек во всем городе! Во время общих тренировок он не упускал ни шанса сделать мне язвительное замечание или пошутить над моими умениями. А точнее, неумениями. А так, как таких как он было ещё несколько «Степанов», желающих выгодать себе на неопытных новеньких, я ощутила во всех красках здешнюю дедовщину. Меня даже в какой-то момент почти запрягли накрывать на ужин. Правда тогда пришлось послать Галина куда подальше, но, похоже, он меня «запомнил». Надеюсь, меня не ждет его хитроумная месть. Маша теперь окончательно пересела за наш стол, так что мне было совсем не так одиноко, как в первые два дня. Но также, это позвилило мне заметить кое-что. В последнее время она стала казаться мне какой-то отстраненной. Я замечала это когда она молчала или думала, что была одна, предоставленная себе. Что-то, живущее сейчас внутри нее, беспокоило ее мысли, причиняло переживания. Но сколько бы я не спрашивала, она мгновенно становилась обычной, стоило кому-то обратить на нее внимание. Я могла бы годать о причинах очень долго, если бы однажды не заметила, как Маша говорит по телефону. Я как раз уходила на ночную тренировку, когда увидела ее в коридоре, около окна. Девушка бурно жестикулировала, явно объясняя что-то. Похоже, этот разговор был на грани ссоры. Сильно заинтригованная, я решила подойти к ней. Я была почти уверена, что это связано с ее подавленным настроением. Но когда я была уже рядом, девушка уже сбросила звонок. Сейчас ее фигура показалась мне неправдоподобно понуренной. Маша Полярная так не выглядит. Маша не плачет. Но почему тогда на ее щеках слезы? — Хей… — протянула я, привлекая к себе внимание. — Ты в порядке? Девушка на секунду подняла на меня глаза, но тут же опустила их, спрятала за платочком. — Ладно, глупый вопрос. Ты вовсе не в порядке. — поправилась я, присаживаясь рядом с ней на подоконник. — Вообще-то… — она шмыгнула носом. — все нормально. Правда. — она попыталась улыбнуться. Плачет, но держится. — Со мной такое часто происходит. — Что именно? — поинтересовалась я, понимая, что речь не о слезах. — Кто звонил? — Это…родители. — снова шмыгнула Маша. Я невольно приблизилась. Ведь до этого момента я ничего не слышала о родителях Машки. Как и о семье Лихта, впрочем. Поэтому я терпеливо ждала, когда она пояснит, мне хотелось знать больше. Видимо, поняв это, девушка так и сделала. — Ну…мои родители никогда не одобряли моего занятия…"попаданчеством"… — она сделала воздушные кавычки и тяжело вздохнула. — Говорят…это не то, что они от меня ожидали, что…это сломает мне жизнь и уничтожит все мои таланты… Девушка утерла слезы пальцами, силясь их прекратить. По той же причине она, видимо, старалась говорить будто бы будничным тоном. — Мало того, что мне пришлось отказаться от нормального обучения, так ещё и вынуждена все свое время тратить на то, что мне никогда не пригодится. А теперь я ещё и уехала в соседний город, отменив все занятия. Много пропущу, забуду, растеряю… — Но ведь ты же все время занимаешься! — удивилась я. — Неужели недельного отдыха тебе не положено? — Я не знаю. — сокрушенно покачала головой девушка. — Иногда мне кажется, что я так перед ними виновата, что… — на ее глазах снова сверкнули слезы. — Что не имею права на выбор. Но разве моя вина в том, кем я являюсь?.. Я ведь, знаешь ли, тоже не хотела становиться попаданцем, а уж тем более, в аниме. Я вспомнила, как мне об этом рассказывали мальчики. О том, как Маша не хотела быть попаданкой. Но тогда она приняла смелое решение и осталась, ведь не могла позволить кому-то другому выполнять ее долг. Она была так серьёзна, как никогда не была я. Она от многого отказалась. За что сейчас и расплачивалась. По сравнению с ее положением, мои проблемы показались мне не больше чем капризом. Я невольно задумалась над тем, что мне ещё предстоит все объяснить собственному отцу, но тут же отбросила этот вопрос. Я и раньше над ним задумывалась, но так ни к чему и не приходила. — Не представляю, как это. — нахмурились я, вызывая вопросительный взгляд — Когда родные не только не поддерживают, но и осуждают. Маша горько усмехнулась на эти слова. — Мне не привыкать. Всё-таки, это единственные люди, которым я дорога, так что каждый раз я пытаюсь смириться с этим. Я секунду промолчала. Но затем слова пришли ко мне в голову. — Это неправда. — Маша снова вопросительно на меня взглянула. — Твои родители не единственные люди, которым ты дорога. — улыбнулась я. Девушка благодарно улыбнулась в ответ, на этот раз без притворства. А затем мы одновременно потянулись за объятьями. На следующий день, когда шла в Пробку к Решетникову, мне встретился Вася. Я не смогла удержаться и намекнула, что кое-кому сейчас не помешала бы его поддержка. Вася умный парень, так что уже вечером, после ужина эти двое говорили о чем-то. Надеюсь, что хоть в душе Бессонов был мне благодарен. Впервые чувствовала себя на месте свахи. Необычно приятный опыт…***
Ещё в первые дни я заметила, как часто старший Бессонов вызывает к себе Лихта. Я буквально не видела парня по нескольку часов в день. Он редко теперь был с остальными, с профи совсем почти не болтал. Выяснить на его счёт что-то было нереально, так как никто из наших не знал целей этих визитов. На те короткие встречи, что нам оставались, я замечала, как парень измотан. Он не показывал этого. Нет, не в его стиле было жаловаться. Но, мне показалось, что он похудел. Мало того, на его лице появились круги под глазами, которых с роду не было. С виду, конечно, он ничем не изменился, но стоило присмотреться, как сердце сжималось от жалости. Мне хотелось быть рядом, чтобы он мог рассказать мне об этом. Но сама я тоже постоянно была занята. Пришлось постараться, чтобы просто постоять рядом с ним. Тем более, что было любопытно, чем же он занимается?! Но на мои вопросы он отвечал примерно так: — Не волнуйся обо мне. — улыбался он, видимо, желая выглядеть бодрым. Черт возьми! Он ведь всегда так отвечал! Всегда, когда бы я этого не спросила. Как будто за это ему дадут медаль. — Лучше на свои глаза посмотри. С миссии в «Школе Мертвецов» прошло уже больше недели, а мешки у тебя под глазами совсем не уменьшились! Как будто мешки это мера усталости. И вечно он стрелки переводит. Я вглядывалась в его лицо, словно надеясь найти в нем ответы. Даже тогда он был очень красивым, хотя многие бы поспорили. С горечью попрощалась с недавними мыслями о том, чтобы забыть его. Это просто невозможно. Невообразимо. — Да, но чем ты занимаешься? — не сдавалась я, желая выяснить наконец правду. — У тебя какие-то проблемы? Где ты все время пропадаешь? Хоть бы раз к нам подсел… — уже чуть тише добавила я. — Никаких проблем. Не беспокойся об этом. — снова улыбался он, хлопая меня по плечу, ободряюще заглядывая в глаза. — Все в порядке. Тогда он действительно сидел на обеде с нами, но не успела я обрадоваться, как выяснилось, что на ужине Лихт и вовсе отсутствовал. Словно он сделал это нарочно, чтобы меня успокоить. Что-то было не так… Он что-то скрывал. Я с нетерпением ждала того дня, когда снова раздастся этот сигнал, оповещающий о миссии и когда это действительно произошло, с трудом сдержалась чтобы не выкрикнуть «йееес». Как на заказ, это было самое начало общей тренировки. А это значило продолжение баскетбола. Женя снова была с нами, так что нам с Лешкой было достаточно всего одного взгляда, чтобы вспомнить о нашей договоренности и забыть о том, что каждый из нас скрывал. Как и ожидалось, такая стратегия успешно работала. Я подводила мяч к кольцу, а Лешка забивал… Вот только счёт ещё с предыдущего матча был не в нашу пользу, так что наша команда проиграла. Но для меня это уже было неважно. Ведь мы так долго были с Лешкой на одной волне. — В следующий раз надо будет с самого начала сговориться. — поделился он со мной. — Точно. — согласилась я, пытаясь восстановить дыхание. — Можно придумать стратегию, чтоб наверняка… Мне нравилось то, что мы обсуждаем такие вещи, словно мы обычные одноклассники. Всегда мечтала, чтобы ребята вообще были моими одноклассниками. Я уселась на пол и Лихт слегка озабоченно на меня взглянул. — Плоховато выглядишь. — вдруг заметил он. Я развернулась к нему, мысленно спрашивая «серьезно?..». Я только что носилась по залу с мячом. Машину одолженную одежду можно было выжимать. И он говорит мне, что я «плоховато» выгляжу. — Вот как. — немного обиженно произнесла я. — Вряд-ли я сейчас выгляжу хуже тебя. Не знаю, можно ли назвать «плохой формой» подкаченные мышцы, но парень выглядел явно более уставшим, чем обычно. — А что со мной не так?! — наигранно удивился Лихт, усаживаясь на пол рядом со мной. — Я как огурчик! — Огурчик-Рик*! — откуда-то крикнул Решетников. Мы предпочли проигнорировать этот комментарий. — Ты высыпаешься? — спросил меня пепельноволосый спустя какое-то время. — Да. — соврала я. — А как на тренировках? — снова вопрос. — Успехи есть? — Это ты мне скажи. — невольно покраснела я. Маша рассказывала мне, что когда полосу проходит вторая группа, Лихт не отрывает от меня взгляда. Оценивает? Переживает? Осуждает? Я боялась предположить. — Должен признать, да. — неожиданно для меня покачал он головой. — С паркуром ты явно справляешься все лучше и лучше. Хоть я никогда так и не говорила, у меня в голове звучала фраза «семпай похвалил меня!». Я тут же безжалостно отбросила ее. Глупо конечно, но это то, что я хотела от него услышать. — Вот только до победы тебе не хватает вот столечко… — он соединил указательный и большой пальцы. — Совсем немного времени. Он на мгновение задумался, а потом вдруг встал. — Пойдем, я тебе кое-что покажу. — Что покажешь? — Да ладно, не бойся! — снова улыбнулся он. — Не съем я тебя. От этой улыбки у меня даже что-то екнуло в груди. Пришлось подчиниться. Лихт заставил меня переместиться в большой зал, туда где находилась полоса препятствий. И быстро направился к ее концу, вещая что-то на ходу. — Обычно при прохождении у каждого снаряда есть свое назначение, вроде бочек или полосы ползания. — он прошел мимо них, показывая поочередно на каждую. — Но у некоторых снарядов есть и обходная сторона, граничащая с читерством. Например, теоретически, лабиринт можно быстрее пройти по верху. — парень хитро мне улыбнулся. — Но если это сэкономило тебе время, то нужно ещё доказать, что такой способ был запрещен и не всегда это бывает легко. Например, висячие лестницы, вообще-то нужно проходить, цепляясь руками за перекладины снизу. Я понимающе прищурилась на хитрого парня. — Но ведь это ты первый прошел их поверху! — высказала я свою догадку. — Да, это был обходной способ. — он выглядел очень довольным собой. — Ах хитрющий ты читер! — не применула я его обозвать. — Я просто забылся! — принялся оправдываться он. — И потом, я очень уж отставал… Неважно! — отмахнулся он. — К чему это я веду. В реальных условиях паркур требует не только умения, но и мозгов. И там, если ты достиг своей цели вовремя, никто не обвинит тебя в жульничестве. — Ближе к делу, теоретик. — усмехнувшись, подогнала я его. — Самый спорный, на мой взгляд снаряд — это они. — он многозначительно указал рукой на сходящиеся к кнопке лестницы, рядом с которыми мы и разговаривали. — Ясно, что нужно подняться — это все, что о них говорится. Я вдруг вспомнила тот момент, когда Лешка без труда взлетел на самый верх этого строения во время самого первого прохождения. Ещё тогда мне показалось это необычным. Парень показал мне, что некоторые доски выпирают из общего строения, создавая тем самым удобные ступеньки. В качестве иллюстрации, он разбежался и, отталкиваясь ногами от выступов, удержался на внутренней стороне лестницы. Потом спрыгнул обратно. — Используй особенности местности в свою пользу. — подытожил он. — Пока не запретили — пользуйся. — Девиз читера? — снова подколола я его. Пепельноволосый состроил мне рожицу. — Зануда. — рассмеялся он в ответ. Я в свою очередь показала ему язык. Потом попробовала я. К счастью, растяжка у меня уже была достаточно хорошей, чтобы дотянуться до всех выступов и уже через несколько попыток у меня получалось. Не так виртуозно как у Лёшки, но он меня снова похвалил. Приятно. Я уже и забыла, какого это, когда тебя хвалят не за что. Бессонов спуску не давал. — Да, кстати. — вдруг что-то вспомнил парень. — Завтра тренировка будет проходить по-другому. Я немного нахмурились. Мне не понравилась эта новость. Но затем Лихт пояснил. — На этот раз она будет в формате пейнтбола. Я прямо расцвела в улыбке. Черт, это же по моей части! Укрытия и стрельба — то что надо! — Мы будем в одной команде и я поставлю тебя в нападение. — по-лисьи улыбнулся он. — В честь давнего знакомства. Надеюсь, ты не подведешь своего капитана? — Удобно иметь дружеские отношения с командиром. — ответила я и наигранно взглянула на лестницы. — Думаю, у меня есть пара козирей в рукаве. Мы стукнулись кулаками и в прекрасном настроении направились обратно.***