FOREVER BElonging WITH YOU

— И это тоже. — Рукия показала на пару окрашенных в радужные цвета ширм, виднеющиеся через дверной проем кухни. — И то. Ренджи переместился ко входу в гостиную. — Боже. Сколько всего прислал капитан? — громко и задорно воскликнул он, взглянув на красивый резной шкаф в углу. Бьякуя действительно всегда слишком увлекался, когда дело касалось подарков. И то, что он подарил им на свадьбу, не было исключением. Но Рукия знала, что все это — его исключительная забота о ней (и, возможно, о Ренджи тоже). Это был один из нескольких способов, которыми он мог ее продемонстрировать. Почувствовов, что кровь приливает к лицу, Рукия отвернулась от Ренджи и сосредоточилась на игре с маленькой эмблемой 6 отряда, служащей украшением правой части его хаори.  — Уверена, он заказал только то, что нам нужно. — Ах, ну да. Всегда говорил, что мне как раз нужно вот это, — Ренджи кивнул на свиток с замысловатой каллиграфией, который висел в токонома. Взглянув поближе, Рукия почти в тот же миг узнала точный, причудливый почерк. — Ренджи, — решительно начала она отчитывать его, тыкая пальцем в центр цветка, изображенного на отрядном знаке, — ты понимаешь, что нии-сама сделал его сам? Он моргнул. — О-ох. Это… мм… мило. Мне нравится. Кашлянув, он подхватил ее поудобнее и прошел дальше. Этот новый дом и рядом не стоял с размерами и величием поместья Кучики, он был небольшим, но более подходящим для двух человек. Даже привыкнув к богатому убранству комнат своей приемной семьи, Рукия всегда чувствовала себя слишком маленькой по сравнению с великолепием поместья, и она была благодарна за то, что сейчас пространства стало меньше. С другой стороны, для Ренджи это был значительный подъем на ступень выше от его лейтенантских покоев и бедности холостяцкой жизни. Он никогда не жил в месте, которое принадлежало бы ему и состояло более, чем из двух комнат. Для Рукии было развлечением наблюдать за увеличивающимися от удивления с каждой новой резиденцией глазами Абараи, пока они искали подходящий дом. Они проследовали через несколько пустых комнат, одну из которых они уже решили превратить в кабинет на случай, если они захотят принести работу домой. Ее теперь занимал низкий стол, такой же, как тот, за которым Рукия часто видела Бьякую. В ванной комнате обнаружилась огромная деревянная ванна. Ранее Ренджи, сидя в похожей, но гораздо меньшего размера, имел обыкновение жаловаться на то, что ему не хватает места. Так что это приобретение, казалось, понравилось ему больше всего. — Очень здорово, — заметил он буднично, оглядывая ее с удовлетворенным видом. — Тут и двое поместятся с легкостью. Это было сказано (и, скорее всего, было задумано) как случайный комментарий, но для Рукии он выступал в качестве предложения. Теперь, когда он подал ей эту идею, она могла с легкостью представить, как они сидят в этой ванне после долгого дня, болтая, расслабляясь в горячей воде и потирая друг другу спины. Так же, как они детьми купались в реке, она вспенивала бы шампунь на длинных волосах Ренджи и радостно окунала бы парня, чтобы ополоснуть. Он позволил бы ей иметь превосходство, прежде чем вскочит из воды и засмеется над ее разочарованием, он выпрямится, чтобы встряхнуть мокрую гриву и окатить ее тысячами крошечных сверкающих капель. И он откинет пряди алых локонов с лица, усмехаясь в ее сторону: — О, ты просто подожди, Рукия, я собираюсь вернуться назад! Подавшись вперед в этот момент, она поднимется ему навстречу. Ее руки скользнули бы по его блестящей, татуированной груди, он обвил бы ее бедра, привлекая ее к себе. Утопая в пару, чистые, скользкие тела слились бы воедино… — Эй, ты в порядке? Выглядишь немного… потерянной, — Ренджи с интересом взглянул на нее. — Что? Я в порядке! — Рукия надавила на глаза, чтобы очистить голову от мыслей. И откуда только приходят такие картинки? Эта последняя часть никогда не происходила, когда они были детьми. — Что ж. Похоже, это все, — твердо сказал он, когда они вернулись в прихожую. — К-кажется, да, — Рукия кивнула, все еще немного смущаясь из-за странного наваждения. — Итак… — голос Ренджи внезапно стал более глубоким, более хрипловатым, и она тут же встрепенулась, с удивлением ловя на себе взгляд с совершенно новым выражением. В его темных глазах теплилось что-то такое, от чего ее сердце пропустило несколько ударов. — Что скажешь… если мы сейчас направимся в спальню? — спросил он тихо. Подчеркнуто. Не было никаких сомнений в том, что он намеревается делать, когда они туда доберутся. Рукия застыла. — Ох. Мм… да, — ее голос звучал слабо и издалека. Она едва ощущала теплый поцелуй на лбу или большой палец, рисующий круги на ее плече. С каждым шагом он отдалялся от прихожей, а ее сердце колотилось все быстрее, и казалось, что этот бесконечный бешеный ритм выходит через ее кожу наружу. Когда они добрались до спальни, бабочки в ее животе затрепетали. Были ли это нервы или возбуждение, или же все вместе, она не могла сказать. Как только Ренджи распахнул дверь, она, пребывая в состоянии шока, едва не выпрыгнула из его рук. Два отдельных футона, лежащие в центре комнаты с момента их переезда в этот дом, были убраны. А на их месте покоилась небольшая платформа с рамой, сделанной из темно-красного вишневого дерева и увенчанной парой тканых матов татами, подходящих по цвету к полу. На них лежал широкий футон, достаточно большой для них обоих, а поверх него — две набитые подушки. — Хах, — Ренджи кивнул с одобрением. Затем он мягко опустил Рукию на пол (на ее шатающиеся ноги) перед платформой и развернул ее за плечи, чтобы они стояли лицом к лицу. Она держала фату все время, что он носил ее по дому, и теперь он нежно забрал ее из дрожащих рук и положил на стоящую рядом низкую тумбочку. Позаботившись обо всем, Ренджи вернулся, снова встал перед ней и упер руки в бок, подняв одну бровь. — Кхем. — эти темные, горящие глаза метнулись от нее к футону. Затем снова к ней. Его веки слегка опустились, а уголок рта дернулся. — Так что? — спросил он, с поворотом головы его голос вновь приобрел эту глубокую хрипловатость. Его показная смелость никуда не делась, даже когда на его щеках проступили слабые розовые пятна. В этот момент Рукия резко протрезвела и очень, очень хорошо осознала текущую ситуацию. На церемонии сегодня днем она официально стала женой Ренджи, и он — ее муж. Они были в своей спальне. Одни. Перед их кроватью. Ее муж оглядывал ее с головы до пят с таким сильным голодом, который она никогда не видела у него прежде, словно она была единственной вещью, что он хотел. Единственное, что его сдерживало, — отсутствие выраженного согласия. Ее желудок сделал сальто. Рукия обернулась и взглянула на кровать вместо Ренджи, сдавливая бедра кулаками. — Это очень хорошая кровать! — пылко сказала она, надеясь, что дрожь в ее голосе осталась незамеченной. — Нии-сама обладает отличным вкусом, как и ожидалось! Она подскочила, ощутив прикосновение огрубевших кончиков пальцев на своей коже, медленно двигающихся к шее и поднимающихся выше. Ее волосы были убраны с левой щеки, и в тоже мгновение на их место опустился мягкий поцелуй. — Знаешь, я привел тебя сюда не для того, чтобы любоваться мебелью, — низкий шепот Ренджи вибрировал в ее щеке. Губы, едва касающиеся ее кожи… ей овладело чувство, которое она не могла описать точно. Интересно, каково бы это было, опустись он чуть ниже… Неожиданное появление этой мысли поразило ее больше, чем действия, вызвавшие их. — Я это знаю! — огрызнулась она, возможно, чуть более визгливо, чем это было необходимо. Ренджи отпрянул, и она осознала, что ей не хватает того, что он делал. — Хм, эй… все в порядке, — заверил он ее тихим голосом. Его широкие руки начали нерешительно мять ее плечи (в мгновение ока она представила, как эти руки перемещаются к другим местам), а он сказал как можно более успокаивающе. — Знаешь, все нормально. Никто не говорил, что мы должны исполнить супружеский долг сегодня вечером. Рукия сдалась, прильнув к его удивительно мягкому прикосновению. — Я… я это знаю, — повторила она, на этот раз тоном, который походил на его. Опять же картинки мелькнули у нее в голове. Она попыталась избавиться от них, но его сильные руки окружили ее. Ей хотелось, чтобы эти руки откинули ее на кровать, схватили ее и да что с ней не так? Между тем Ренджи ошибочно принял ее ответ за предложение все отложить. Он с улыбкой вздохнул и поцеловал ее в макушку. — Ладно. Мы не станем делать это сейчас. Рукия затихла. Сокрушительное разочарование, появившееся в этих словах, оказалось последней каплей. Благодаря этому, она наконец уступила своим похотливым желаниям и позволила воображению завладеть всеми фантазиями, которые возникали до тех пор, пока она физически не дрогнула от горящей жажды их воплощения. Она хотела знать… нет, ей нужно было знать, каково это будет. Что он почувствовал бы. До нее донесся голос Ренджи: — Давай спать. Мы подождем… Я не хочу ждать. — … пока ты не будешь готова… Я готова СЕЙЧАС. — …хорошо? — Н-нет. Вот. Оно вырвалось. После паузы Рукия выпрямилась и повторила твердо, на этот раз без колебаний: — Нет. Крепкое объятие Ренджи не распалось, когда она повернулась и прислонилась лбом к его мускулистой груди. Она чувствовала, как он шевелится. — Рукия?.. — спросил он, успокоившись и смутившись. — Ренджи… Я не хочу больше заставлять тебя ждать. — ее дрожащие пальцы прошлись по краю хаори. — То есть… Я больше не хочу ждать. — с непривычки Рукия почти проглотила свои следующие слова, но в этот момент она так сильно желала его, что это привело к внезапной вспышке смелости. — Я… я хочу, чтобы ты… занялся любовью со мной, Ренджи. Сегодня ночью. Как мой муж. https://vk.com/album-141082206_243756567 (иллюстрация к этому моменту) Смущение вспыхнуло внутри нее в тот момент, когда слова уже покинули ее рот, но она уже решилась, и она была полна решимости это увидеть. Ренджи молчал. Руки его немного ослабли, и на мгновение Рукия подумала, что он поменял свое решение. Затем волосы на ее голове слегка зашелестели от его смеха. Хотя она не видела его лицо, она знала, что он усмехался своей однобокой ухмылкой, которую он надевал всякий раз, когда что-то замышлял. — Ну, Рукия… как твой муж, я более чем счастлив сделать это. Но на нас слегка многовато одежды для такого, тебе так не кажется? — заметил он с притворной невинностью. В ее нынешнем измученном состоянии ее нервы сдали и автоматически перевели восторженное ДА из ее мыслей в быстрый кивок, дополнив его горящими щеками и зашкаливающим пульсом. Ренджи наконец-то освободил ее от своей хватки. Одна рука (за которой следовала легкая дрожь предвкушения) тянулась вниз по ее спине, пока она не дошла до турнюра оби, повязанного вокруг ее талии, затем она повернулась и скользнула по обиджиме, пока узел впереди не оказался в его ладони. Он отступил назад, чтобы взглянуть ей в глаза и медленно другой рукой смахнул бандану, обнажив татуировки, которые тянулись от его бровей. Хотя его лицо слегка покраснело, и его сердце так сильно стучало, что она могла слышать его, его взгляд был решителен, полон страсти. Она знала, вся страсть была для нее.  — Тогда давай это исправим, — прошептал Ренджи с лукавой улыбкой. Как только она ответила своей улыбкой, бандана вырвалась из его пальцев. Затем его губы нетерпеливо прижались к ее, и она, в свою очередь, с готовностью приняла его поцелуй, зажигая самый жадный, отчаянный поцелуй, который когда-либо у них был. После последовало несколько безумных рывков и неуклюжих усилий, и куча слоев ее пояса упала, присоединившись к его бандане на полу. Рукия почти этого не замечала, или ее это не беспокоило, она уже полностью окунулась в волнующую энергию их первого совместного раздевания, и немедля двинулась, чтобы помочь Ренджи расстаться с хаори. Поначалу им было трудно, ему пришлось наклониться, чтобы приспособиться к ее гораздо меньшему росту, но, в конечном итоге, хаори достигло своего конечного пункта назначения у их ног. Вскоре там оказалась и вся одежда.