FOREVER BElonging WITH YOU

Когда Ренджи был ребенком, Рукия не единожды видела его без одежды. На самом деле, такое случалось неоднократно. И будучи маленькой девочкой, Рукия об этом не задумывалась и даже не беспокоилась, когда он видел ее голой. Теперь все было иначе. Ренджи, нависший над ней, больше не был ребенком. Он уже не был тощим мальчишкой, скелетом, обтянутым кожей, а стал мужчиной, вырос в ширь и в высоту и возмужал за годы тренировок и битв. Ее взгляд нетерпеливо бродил по изгибам и плоскостям мышц, которые она не могла припомнить. Дерзкие татуировки, сцепленные между собой и оплетающие верхнюю часть его тела, тоже были ей в новинку; хоть некоторые она уже видела перед свадьбой, в такой ситуации они предстали совершенно в ином свете и не выглядели так глупо, как ей раньше казалось. А ниже его пупка тянулась дорожка крупных рыжих кудрей, растущих гуще рядом с еще одной переменой, которую ей еще предстояло открыть, поскольку она все еще была спрятана под фундоси. Конечно, она никогда не признает это вслух, но это было то самое изменение, которое она с нетерпением ожидала увидеть. И, возможно, даже… Прежде чем она начала давать волю своим воображаемым возможностям того, что она могла бы сделать с Ренджи, его кашель вернул ее в реальность. Прищуренные глаза смотрели на нее самодовольно. — Наслаждаешься видом? Рукия покраснела и быстро отвернулась. Ее стыд за то, что Ренджи поймал ее за разглядыванием (и, да, наслаждением) его практически обнаженным телом, усугублялся еще и фактом, что она была лишена платья. Не говоря уже о том, что его рука в настоящее время держит ее обнаженную грудь и массирует ее так, что ей становится… приятно. Но вместо того, чтобы показать ему свое удовлетворение в положительном отклике, она плотно сжала губы и сдвинула бедра, пытаясь игнорировать жжение, нарастающее между ее ногами. Несмотря на ее усилия, он все равно заметил, одна татуированная бровь поднялась. — Принимать это за «да»? — он ухмыльнулся и прижал голову к груди. — З… заткнись, — проворчала Рукия. Она чувствовала себя не в своей тарелке от того, как порхали бабочки в ее животе в ответ на блуждание губ Ренджи по ее коже. И она могла не отбросить голову назад и не выдохнуть, когда его язык прошелся по соску. Она закусила губу и схватилась за край подушки, когда он взял его в рот и немного пососал. Боги, в своей жизни она никогда не ощущала ничего подобного. Где, черт возьми, он научился делать все это? Внезапно тепло рта Ренджи пропало, и, по-видимому, этого было достаточно, чтобы ее укололо чувство досады. Стараясь не выказать свое неудовлетворение, Рукия открыла один глаз и увидела его странное выражение. — Что? Ренджи глубоко вздохнул носом и резко выдохнул. На его щеках материализовался слабый розовый оттенок. — Хочешь, чтобы я позаботился об этом? — спросил он тихо, головой указывая на ее ноги. Рукия посмотрела вниз. Дернувшись, она поняла, что невольно потирает бедра между собой, пытаясь снять почти болезненное пульсирующее давление. И было ясно, что его предложение начать «то самое», конечно, не помогло. Когда она не смогла ответить, его рука оставила ее грудь и двинулась вниз. Вниз, через ее живот, и подошла чуть выше ее набедренной повязки. Его темные глаза сверлили ее, серьезные и сосредоточенные. Она не могла оторваться от его взгляда, ее сердцебиение отдавалось в ушах. — Хочешь я?.. — Ренджи спросил снова, мягко. Его кончики пальцев едва касались того, что отделяло их от ее самых интимных мест… мест, которые были более чем готовы принять их. Рукия кивнула один раз. — Да, — шепнула она, решительно и твердо. Ренджи не сводил с нее глаз, развязывая узлы и вытаскивая ткань, окутывающую ее бедра. Только когда последняя часть ее нижнего белья была снята и отброшена, он присел и позволил себе оглядеть сверху вниз стремительно краснеющее тело. Несколько раз. Все это время пульсация продолжалась. Придурок слишком копошился, и Рукия была готова дотянуться и справиться со всем сама. — Наслаждаешься видом? — наконец-то спросила она сухо. Он вздохнул с улыбкой и лег рядом с ней. — О чем думаешь? Рукия повернулась на бок, чтобы посмотреть на него: — Я думаю, что если ты не продолжишь побыстрее, это сделаю я. Шаловливый взгляд осветил его лицо, он проследил за краем ее поднятого бедра.  — Знаешь, я за то, чтобы взглянуть на это. Рукия залилась краской. Ему было неведомо, что именно происходило в ее мечтах, о которых она не смогла ему рассказать на приеме, когда их грубо прервали. Хотя теперь, ей казалось, что Ренджи в ее фантазиях был гораздо более пассивным, чем Ренджи, который существовал на самом деле. Она сомневалась, что реальный сможет долго сдерживаться, пока она голая сидит на его груди, блаженно вздыхая и постанывая, касаясь себя там… — Может быть… как-то в другой раз, — быстро пробормотала Рукия. Ренджи засмеялся и занял другое положение, теперь они были лицом к лицу. — Жду с нетерпением, — промурлыкал он, склоняя голову и почти соприкасаясь с ней губами, — но тем не менее, я собираюсь заставить тебя чувствовать себя так хорошо, что ты даже не сможешь ясно думать. Затем мягко и бережно он поцеловал ее и позволил своим свободным пальцам опускаться все ниже и ниже. Когда он вошел в нее, пути назад уже не было. Ренджи был верен своему слову. Он точно знал, как заставить ее почувствовать то, что она никогда не испытывала прежде. Не так много времени у него занял поиск ритма, который лучше всего ей подходил. Ей было не нужно ничего ему говорить… в любом случае, она была на это неспособна. Все; грубые подушечки сильных пальцев ее возлюбленного, надавливающих на нее, в ней; то, как ее грудь трется о его грудь с каждым движением ее бедер; восхитительные вкусы, расцветающие от каждой встречи и переплетения их языков, перегружали ее сознание и не оставляли ничего, кроме физического желания искать что-то, что могло бы продлить удовольствие внутри нее. Все, что могла делать Рукия, — это цепляться за его тело и действовать согласно этому инстинкту. Так или иначе, ее нога бессознательно обвила его талию, когда он полностью ввел один палец. Движения ее тела идеально соответствовали движениям его руки без каких-либо усилий с ее стороны. — Ренджи… — она оторвалась от его рта и беспомощно застонала, когда почувствовала, что входит второй палец. Ее руки все сильнее сжимали его плечи по мере нарастания этих великолепных ощущений. — О, боже… РЕНДЖИ… Она чуть не всхлипнула, когда Ренджи оттолкнул ее на спину и скрылся между ее бедер, чтобы его язык мог присоединиться к пальцам. Одна рука схватила его ладонь, разминающую ее грудь, другая опустилась на вершину его ярко-красного конского хвоста, а к ее бедрам снова и снова припадал его теплый влажный рот. Он с удовольствием пил ее, касался и попробовал, пока Рукия больше не смогла это выносить и была вынуждена отпустить целый ряд мягких вздохов и криков. Последнее, что она видела до того, как ее мир заволокло тьмой, был Ренджи, его тлеющие темные глаза внимательно смотрели на нее, язык извивался, когда он жадно припал к ней, как животное, утоляющее свою жажду. Тогда это была не что иное, как туман, который опутал ее мысли полнейшим экстазом, пронзившим каждую ее клетку. И даже когда он рассеялся, он оставил за собой отпечаток блаженства. Наконец, она собрала воедино осколки своего разума и открыла глаза. В ее поле зрения попал потолок, взгляд начал фокусироваться, а ее лихорадочное дыхание успокоилось. Вспомнив то, что только что произошло, что Ренджи сделал для нее, и как хорошо ей было… Рукия подумала, что она должна это сделать. В конце концов. Возможно, когда ее мысли перестанут плыть. — Бог мой, Рукия… ты чертовски горяча, когда ты на пике, — мягко прорычал голос у ее уха. Рукия повернула голову к его источнику. Ренджи лежал рядом с ней на боку, бессмысленным движением перебирая пальцами по липкой коже ее руки. По-видимому, последствия оргазма оставили ее в таком тумане, что она не заметила, когда он вернулся на свое место. — Это всегда ощущается так? — спросила она, немного ошеломленная дорожкой его поцелуев, пролегшей от плеча до щеки. Он тихонько засмеялся и убрал с ее глаз несколько влажных прядей, чтобы поцеловать ее в лоб. — Я надеюсь, что это так. Похоже, что ты наслаждалась этим. — И ты, ты выглядел как… ты знал… что ты делал… — и от жуткого осознания Рукия вдруг почувствовала мороз, окутавший все ее тело. Ренджи чуть шевельнулся, он выглядел несколько смущенным. Холод быстро стал болезненным, кипящим жаром. Кровь Рукии как огонь опаляла ее вены, сжигая их дотла. Весь воздух, вырвавшийся из ее легких, горел, точно так же, как вопрос, который ей удалось спокойно выплюнуть: — Кем она была, Ренджи? Испугавшись, он вздрогнул от неожиданной горечи. — Что? Кем был кто? По настоянию Ренджи они ждали свадебной церемонии, чтобы зайти дальше, чем просто поцеловаться… он что-то говорил о своем страхе быть разбитым и зажаренным живьем, если ее брат поймает их за непристойностями вне брака. И Рукия, чувствующая волнение от мысли о том, чтобы оказаться с Ренджи в одной постели, когда она не имела подобного опыта, быстро согласилась. С тех пор данная тема не затрагивалась, поэтому они никогда не обсуждали друг с другом прошлый опыт. Не то, чтобы у Рукии было что-то подобное, но она всегда предполагала, что Ренджи был такой же зеленый, как и она сама, и не нужно было поднимать этот вопрос. Она точно знала, что у него до нее не было официальной девушки. Теперь ее сердце кровью обливалось при мысли, что он нашел случайные отношения во время их разлуки и целенаправленно скрывал это от нее — той, которой он так страстно и искренне признался, что ждал другую все эти годы. И что, если истинная причина, по которой он хотел подождать, пока они скажут свои обеты, это то, что она не смогла покинуть его, как только он открыл ей правду? Когда Ренджи навис над ней, Рукия поняла, что, скорее всего, порвала его резинку для волос, пока он был там, снизу. Его длинные волосы спадали по плечам, подобно прозрачному алому плащу. Он положил руки по обе стороны от ее лица, поддерживая себя на локтях и мягко поглаживая ее теплые влажные щеки. — Рукия, взгляни на меня. Она посмотрела.