FOREVER BElonging WITH YOU

      Со стороны Ичики прозвучало хриплое бульканье, сигнализирующее о том, что кормление завершено. Ренджи обернулся и взял ее у Рукии, в то время, как та начала приводить свою одежду в порядок. На этот раз Ичиго и Чад почтительно отводили взгляды к потолку до тех пор, пока тихий кашель Орихиме не оповестил их, что им можно смотреть.       Они с некоторым восхищением наблюдали, как Ренджи накинул маленькое синее полотенце, которое Рукия вручила ему, себе на плечо и начал нежно похлопывать Ичику по спине, прислоняя ее к себе. Хотя «постукивание» было более точным способом описания этого процесса, так как он мог положить только два пальца на ее крошечную спинку. Для любого, кто сражался вместе с Ренджи в бою (или бился непосредственно с ним), это было странное зрелище… тот самый парень, которого они видели пробивающим стены и отбрасывающим своих врагов на расстояние почти футбольного поля, своими огромными мощными ручищамии, теперь ими же ухаживает за этим хрупким крошечным младенцем так же осторожно и мягко, будто он сделан из сахарной ваты.       Ичиго не понимал, что он пялится, пока Ренджи не бросил на него странный взгляд и не хмыкнул:       — Что?       Вскоре после этого Ичика тихо отрыгнула.       — Ничего такого. Ты просто… на самом деле выглядишь прямо сейчас как отец, — признался он, пожав плечами. Ренджи вопросительно поднял бровь. Ичиго мог сказать, что он настолько глупую рожу, насколько это возможно, однако, когда он переложил Ичику себе на руку, чтобы поправить ее пеленку, и осторожно провел рукой по ее тонким рыжим волосам, он больше не мог сдерживать гордую улыбка, протянувшуюся от уголка его рта.       Это будто внезапно напомнило ей о чем-то, Орихиме выдохнула и вскочила с кровати.       — Ой! Ренджи-кун, не мог бы ты принести ее сюда и сесть рядом с Рукией-сан? Я пообещала Исиде-кун, что пришлю фото, так как он не смог прийти. — Она достала телефон из кармана куртки и отступила на несколько шагов.       Задорно кивнув, Ренджи занял ее свободное место и потянулся к Рукии, притягивая ее ближе, пока обе его девочки не оказались заключены в одно большое крепкое семейное объятие. Удивленная и явно раздраженная спонтанным актом физической близости от Ренджи (не иначе как перед их друзьями), Рукия сразу же подняла голову и попыталась испепелить его взглядом. Но одна нежная улыбка и трепетное сжимание ее локтя — и вскоре она тихо устроилась в его объятиях. Она даже до того смягчилась, что положила голову ему на грудь. Ичика снова уснула в теплом гнезде переплетенных рук своих родителей.       В то время как Орихиме подняла телефон и попросила их произнести несколько глупых слов до того, как сделать снимок, Чад наклонился к Ичиго и тихо пробубнил:       — Они выглядят как хорошая семья, да?       — Да, — Ичиго кивнул, глядя на то, как Орихиме делает многочисленные кадры. — Должен признать, что да.       Чад задумчиво посмотрел на него.       — Интересно… — он замолчал и посмотрел на счастливую Орихиме, сидящую вместе с Ренджи и Рукией, втроем они восхищались фотографиями, которые она только что сделала.       Ичиго с подозрением посмотрел на него.       — …Что?       Чад улыбнулся и скрестил руки на своей огромной груди.       — О, ничего.       Ичиго знал своего друга достаточно хорошо, чтобы понять, что такая улыбочка означает, что это совсем не ничего, но добиться ответов ему помешало шумное прибытие группы слишком знакомых шинигами. Уклонившись от нескольких пьяных приветствий (и осторожно спросив, почему, черт возьми, они уже столько выпили в такую рань), три гостя решили, что будет лучше, если они уйдут.       Если быть более точным, двое из человеческих посетителей решили, что будет лучше уйти, убеждая в этом сопротивляющуюся третью посетительницу, поскольку она все продолжала прощаться, стараясь как можно дольше остаться с ребенком.       — Приходите в любое время! Мы не на службе в следующие три месяца! — крикнула Рукия, когда они вышли за дверь. После последней волны прощания с Ичикой, ныне окруженной новой толпой поклонников, Орихиме с радостью заверила ее, что так и будет.       Всю обратную дорогу через Дангай она не могла перестать говорить о малышке Ичике. И что удивительно, теперь Бьякуя, казалось, в открытую стремился услышать все хорошее, что она могла сказать о его племяннице.       — Я никогда раньше не видела такого маленького ребенка! То, как Ренджи-кун держал ее в своей руке… это было так мило! И вы были правы, Бьякуя-сан, ее глаза были в точности как у Рукии-сан! Так много в ней похоже на Рукию-сан! И на Ренджи-кун тоже. — Орихиме радостно вздохнула и посмотрела на фотографии, сделанные на ее телефон. — О, она будет такой красивой, когда станет старше! Как вы думаете? — Она подняла глаза и обратилась с этим вопросом к Бьякуе напрямую.       Бьякуя вежливо кивал ей в знак согласия, пока она болтала, но, как только она переключила свое внимание на фотографии, он чуть отвернулся в сторону и еле слышно вздохнул: «Если она пойдет в свою мать».       Ичиго, будучи единственным, кто слышал, как он изрек это, быстро замаскировал свой смех сильным кашлем, который заставил его адскую бабочку пошатнуться и чуть не врезаться антеннами — в первую очередь в стену туннеля. Бьякуя ничего не сказал, но бросил на него проницательный предупреждающий взгляд, когда она вернулась на свое место.       Небо начало темнеть, когда они наконец вернулись в Мир Людей и двери закрылись за удаляющейся спиной Бьякуи и последовавшей за ним маленькой стае бабочек. В этот вечер Орихиме оставалась у Куросаки на ужин, поэтому Чад тоже попрощался и оставил их вдвоем у дома Ичиго.       Ичиго оглядел Орихиме, покрасневшую от холода и немного дрожащую. Недолго думая, он стянул с себя куртку и накинул ей на плечи. Она удивленно посмотрела на него.       — О, Ичиго-кун… Я в порядке, правда! Но разве тебе сейчас не холодно?       — Не-а. У меня тут кое-что поддето, — заверил ее Ичиго, — кроме того, мы идем внутрь, не так ли? Это не надолго.       — Ах, да… ты прав, — Орихиме улыбнулась и обняла куртку. Она действительно выглядела мило в его одежде, даже если она была немного ей великовата. Он не мог сдержать улыбку, которая вырвалась у него, когда он об этом подумал, и на самом деле поначалу он почти не замечал, что он улыбается. Если то, как она стыдливо прикусила губу и сильнее запахнула куртку, было неким знаком, Орихиме определенно это заметила.       — Ичиго-кун?       — Да?       В сумерках становилось сложно видеть, но он все еще мог разглядеть, как Орихиме поджала губы и смотрела на него с выражением, которое можно было назвать не иначе как полным надежды. Она начала:       — Увидеть Ичику-тян… и увидеть их всех вместе… это заставило меня подумать… Внезапно она покраснела и отвернулась от него.       — О чем? — спросил Ичиго, с неподдельным интересом желающий услышать то, что она собиралась сказать.       Через мгновение она подобрала слова и попыталась снова.       — Ах, просто… Ренджи-кун и Рукия-сан казались немного другими. Но это не то чтобы плохо. Даже для Ренджи-кун, — задумчиво пробормотал Орихиме. Она чуть засмеялась и снова посмотрела на него. — Рождение детей действительно меняет людей, а?       Воспоминания о Рукии, воркующей и суетящейся из-за дочки, и Ренджи, прыгающем, словно какой-то гигантский красно-черный кролик, мелькали в его голове, как фильм, который они должны были увидеть в этот день.       — Да, — фыркнул Ичиго, потирая затылок одной рукой, — но не волнуйся, Орихиме. Я не думаю, что мы слишком сильно изменимся. Клянусь, я не стану таким глупым, как Ренджи. Или как мой старик. А ты уже вроде походишь на заботливую маму, верно? По крайней мере, Карин и Юзу, похоже, так считают. Так что ты тоже не слишком изменишься. Хотя…       Он умолк. Рот Орихиме был широко открыт от удивления, и она в шоке уставилась на него.       Автоматически опасаясь, что он сказал что-то не то, Ичиго отчаянно пытался придумать, как это исправить, когда понял, что это не то, что он говорил, а подтекст того, что он сказал, заставил так отреагировать его подругу.       Поскольку он только что намекнул на свою уверенность, что у них двоих в будущем будут дети.       Неподалеку уличные фонари начали мигать. Ичиго почувствовал, как его лицо вспыхивает вместе с ними, и что на этот раз краснеет уже он сам, и отвернулся от нее. С громким кашлем он попытался взять себя в руки и в итоге неловко запнулся:       — О… э-э… я… это… я просто…       — Ты действительно так думаешь?       Ичиго застал врасплох ее вопрос. По ее тону он знал, что она говорит не о вере в то, что родительство не изменит их. Но действительно ли у него был ответ на вопрос, что она задала? А если он у него был, то не было ли это слишком рано? Что он должен сказать ей? Он не знал ничего из вышеперечисленного. И все же что-то заставило его взяться за решение этой дилеммы, и он медленно развернулся к ней лицом.       Орихиме теперь уставилась на землю, пальцами одной руки застенчиво скручивая кончики своих длинных шелковистых волос, другой — удерживая его куртку от падения. Яркие уличные фонари позволяли видеть намного лучше, и чем дольше он смотрел, тем больше они окутывали ее легким сиянием и превращали ее в какое-то неземное существо, излучающее чистейший свет. Или могло ли это быть потому, что на ее лице была улыбка: та же самая мягкая сияющая улыбка, какая появилась у нее в тот миг, когда она выглядела такой красивой и умиротворенной, держа Ичику у себя на руках.       В тот момент он был уверен.       Ичиго глубоко вздохнул.       — Да. Да, я так думаю.