И дрогнут провода

Дай в последнем крике выреветь горечь обиженных жалоб. (с) В.В. Маяковский Еще полночи Юри пытается что-то сделать с телефоном, попробовать оживить. Даже находит новый провод, но никакой реакции не дожидается. Смартфон разрядился и отказывается заряжаться снова. Виктор из прошлого не дозвонится, даже если очень захочет. - Черт! - Юри в злом бессилии бьет рукой по кровати, выплескивая отчаянье. С другой стороны, не значит ли это, что ему не показалось и не привиделось. Звонки на самом деле были. А что если он на самом деле все испортил? Ведь он практически уговаривал Виктора, чтобы он его бросил. Чтобы никакой свадьбы не было. Потому что мы испортим друг другу жизнь. Как там было где-то сказано? Они жили долго и счастливо, потому что никогда не встретились. Неужели «привет» из прошлого был нужен для того, чтобы исправить эту ошибку — не заключать брак. Юри бросается в кабинет, где на столе они с Виктором расставили рамки для фотографий. Идея Никифорова, сентиментальная традиция. Да, уже давно все на цифровых носителях, но так приятно подержать в руках настоящую фотографию. Вот они — снимки со свадьбы. Виктор обнимает Юри за плечи и улыбается. Перед тем, как профессиональный фотограф щелкнул фотоаппаратом, он наклонился и прошептал на ухо: - Теперь мы женаты. Отныне и навсегда. Юри помнит это. «Привет!» Мы будем счастливы теперь и навсегда. Но почему-то в жизни не получается навсегда. В другой рамке снимок дурацкий — они вытянули руки с кольцами вперед и смеялись. От этого лицо самого Юри как-то странно скривилось, что выглядит очень смешно и стыдно. - Как будто я всегда такой косой. Зачем ты вообще это распечатал? - он пытался отобрать рамку у Виктора, но тот носился с ней по квартире, дождался, пока муж устанет и все равно поставил на стол. Юри пришлось махнуть рукой, мол, ладно, если тебе так нравится, то пускай остается. Виктор сам там получился идиотом, так что они квиты. Кольцо на пальце тоже никуда не делось, они все еще женаты. Тогда получается, что все эти вечерние звонки на самом деле зря? Ничего не изменилось. Совершенно. Их брак продолжает разваливаться, Виктор не приедет из Хасецу с горящими глазами… как приехал тогда. Да, Юри не приехал тогда в Хасецу, он ждал вызова от Виктора, ничего не подозревая. Тренировался с Милой, Гошей и Юрой, учил русский язык, знакомился с городом. Поэтому удивлению не было предела, когда он вернулся с прогулки и увидел сидящего на площадке Виктора. Он поднял обеспокоенный усталый взгляд на Юри и тут же вскочил на ноги. - Юри, пожалуйста, послушай меня, - он не дал вставить и слова, будто боялся, что его перебьют. - Теперь дай сказать мне. Я люблю тебя, и моей любви будет достаточно. Для нас двоих, на всю эту жизнь. Я бы смог прожить ее без тебя, но зачем? Это уже не будет называться жизнью. Прошу, отбрось все сомнения. Мы сделаем друг друга счастливыми. Они целовались прямо на площадке и еле смогли открыть дверь, чтобы ввалиться в квартиру. Это было чистое безумие, они настолько соскучились, что буквально срывали одежду друг с друга по пути в спальню (потом пришлось собирать вещи по всей квартире, а как джинсы улетели в ванную никто так и не понял), и будто в припадке занимались сексом, быстрым, рваным, до искр из глаз. А потом медленно, лаская друг друга. - Выходи за меня, - снова и снова шептал Виктор, притягивая к себе и целуя веки. - Выйдешь? Обещаешь? - Выйду. Обещаю, - отвечал Юри, повторяя это снова и снова, пока не убедил Виктора окончательно. А потом Никифоров порылся в дорожной сумке и достал коробку с новым телефоном. Юри еще тогда мысленно удивился, зачем было тратиться, если и старый прекрасно работает. С телефоном что-то не так, скоро сломается, наверное. Зарядка почти на нуле Виктор купил новый не просто так. А потому что думал, что старый сломался. И правда сломался, только спустя шесть лет. Внезапный приезд, все эти слова — все было обращено не к двадцатичетырехлетнему Юри, который и не подозревал ни о чем, а к нему, в будущее. Звонки были, разговоры были. Испуганный Виктор сорвался из Хасецу, чтобы спасти отношения, не потерять, убедить, что свадьба ничего не испортит, что они будут счастливы. Для Виктора все это уже состоялось шесть лет назад. Для самого Юри это произошло только что. И он всеми своими силами неосознанно приблизил их свадьбу, потому что именно после пребывания Виктора в Хасецу, подготовка пошла с удвоенной скоростью, будто они куда-то опаздывают. У Виктора был волшебный мобильник, по которому он звонил в будущее, не догадываясь об этом. А если бы у Юри появилась возможность предотвратить свадьбу, сделать так, чтобы они никогда уже не поженились? Виктор, скользящий по льду так, будто и не человек вовсе. Виктор, бросающий на асфальт микрофон журналиста. Виктор, рыдающий в подушку от глубокого чувства вины. Виктор, пытающийся поймать тележку в супермаркете. Виктор, прижимающий ночью к себе теснее. Разве можно отказаться от всего этого? Они все еще любят друг друга, но стали забывать об этом. Юри смог вспомнить, но достаточно ли это будет для Виктора? Они поженились шесть лет назад для того, чтобы вот так разойтись, не сумев понять, устав справляться с трудностями. Юри косится на сломанный мобильник. Эти дни он только и делал, что бередил старые раны. Старые, но не зажившие. И вспоминалось не только плохое, в их браке было и много моментов взаимовыручки и поддержки. Только вот в памяти откладывались ссоры и моменты полного непонимания. - Это я виноват. Потому что перестал стараться, - вздыхает Юри. Да, в конфликтах виноваты всегда обе стороны, но послание из прошлого получил именно он. Много когда следовало сделать по-другому, не стоять на своем, а попытаться разобраться, что чувствует Виктор. И чаще разговаривать. Они обещали это друг другу, но так и не смогли выполнить. Однажды Виктор уже сделал шаг первым для того, что исправить. Несмотря на то, что исправлять еще было нечего. Он старался выполнить обещание никогда не оставлять. Не его вина в том, что Юри привык просто ждать. Это состояние ожидания стало таким привычным, неотделимым от повседневной рутины. И это главная ошибка. Какие слова они скажут друг другу, когда наконец-то встретятся? Они расставались в тяжелом молчании, с решением сделать перерыв. Перерыв, который должен вскоре превратиться в полный разрыв отношений. Какие чувства испытал Виктор тогда, когда звонок завершился? Должно быть, он набирал и набирал номер, но телефон через шесть лет вперед был уже сломан, поэтому он не мог дозвониться. Почему он не попал на настоящего Юри? Почему именно эта временная петля? В любом случае, именно паника и страх за отношения заставили Виктора сорваться обратно в Петербург. Пора бы наконец-то и самому что-то делать, а не стоять в стороне, наблюдая, как все разрушается. Первым делом Юри бронирует билеты в Японию. Потом бежит в салон связи покупать телефон. Ему все равно какой, лишь бы позвонить. Продавца консультанта просит прямо на месте вставить сим-карту. Молодой человек зевает, они только недавно открылись, никто не выспался, но просьбу выполняет, раз такая срочность. Не отходя далеко от магазина, Юри звонит Плисецкому. - Я через несколько часов улетаю в Японию, проведешь занятие с группой? Сегодня только одно. И Викчан… - Да вы совсем там охренели! - орет Юра. - Я вообще-то в Казахстане! Ты сам мне говорил, езжай, отдохни! Что за дела? - На кого ты орешь? - рядом слышится голос Отабека. - Да опять эти там что-то творят. Подожди, я сейчас. - Ладно, извини. - Это следовало сделать еще раньше, - уже нормальным своим голосом добавляет Юра. - И вообще не давать ему уехать. - Спасибо, Юр. Гоша подходит не сразу. - Что-то случилось? - Гош, а откуда строки: надо мною, кроме твоего взгляда, не властно лезвие ни одного ножа? Судя по долгому молчанию, этот вопрос попадет на первое место в личном топе странных вопросов. - Маяковский. Лиличка, - все же отвечает Гоша. - Оно очень известное, все знают. Юри не все, ему до сих пор приходится постигать русскую культуру. Виктор называл автора, когда-то давно, а всего в памяти удержать не получается. - Мне срочно нужно в Японию, не мог бы ты заменить меня в школе, а еще Викчана взять ненадолго. У меня нет времени оформлять на него документы. - Ох, Юри, извини, но… - где-то за фоне пронзительно кричит ребенок. - У Анечки режутся зубки, мы всю ночь не спали. Да и собака и ребенок… - Я понимаю. Прости за беспокойство. - Юри… - Да? - Верни его. Было бы глупо впустую потратить дар любви. Гоша отключается. Да, немного неловко получилось. Юри запамятовал, что у Поповича сейчас все силы уходят на заботу о маленькой дочери. Его жена поистине потрясающая женщина, раз разрешила назвать девочку Аней. Так все оставшиеся чувства к той, бывшей, но так до конца и не забытой Анне, Гоша смог выплеснуть на дочь. С Милой Юри поступает мудрее. Он звонит в квартиру уже с Викчаном, который тут же набрасывается с приветствиями на знакомого человека. Та, однако, остается стоять на ногах, хотя и склоняется под тяжестью собаки. - А что случилось? - Возьми его ненадолго, очень тебя прошу. У меня скоро самолет, не оставлять же пса одного. И занятия в школе в двенадцать дня, всего одна группа. Пожалуйста, - он готов и в ноги поклониться, если потребует. Но Мила только смотрит внимательно, а затем кивает. - Да, конечно, - она берет поводок и корм для собак. - Мы отлично проведем вместе время. Да и детки ваши меня любят. - Я твой должник. - Свои люди — сочтемся, - звонко смеется она и прежде чем прикрыть дверь добавляет. - Удачи. Сегодня столько людей уже пожелало его успеха, что с таким запасом удачи ничто не может пойти не так. В самолете Юри пытается заранее придумать слова, которые скажет, но все кажется наивным и глупым. Или наоборот слишком высокопарным и пафосным. Это не какой-то роман, а их жизнь и их отношения. Время проведенное в полете кажется вечностью. Такого не было, когда они куда-то летели вместе с Виктором. Их свадебное путешествие получилось совсем маленьким, потому что нужно было возвращаться к тренировкам. Жизнь спортсмена — минимум выходных. Однако Яков махнул рукой, мол, езжайте, только под ногами не путайтесь, дайте тренировать нормальных спортсменов. Тогда еще не прошла эйфория от торжества, и Юри казалось, что они с Виктором чуть ли не светятся изнутри. В те самые дни ему даже стало казаться, что люди не врут, когда говорят, что он красивый. Юри был готов им поверить, потому что зеркало в кои-то веки не внушало отвращения к собственному отражению. Виктор никак не мог усидеть на одном месте, подскакивал в кресле и ходил по салону самолета, чтобы размять ноги, тем самым доставая остальных пассажиров. Юри потом предложил Виктору занять его место у прохода, чтобы не приходилось вечно его выпускать наружу. Потом включили телевизоры, и можно было отвлечься просмотром фильма. Кажется, показывали что-то из прошлогодних громких премьер. Юри и не заметил, как уснул, положив голову на плечо мужа. Потом выяснилось, что Виктор кино тоже не досмотрел, наконец-то устал и вырубился следом. По прибытии в Хасецу Юри долго раздумывает, стоит ли заезжать домой и поднимать шум. Вряд ли Виктор сейчас там. Положить вещи? Но Юри не взял с собой практически ничего, только телефон, документы и деньги. Это не отпуск, чтобы долго и основательно собирать багаж. Вне зависимости от успеха этой поездки, он не останется в Хасецу надолго. Погода отличная, ветерок совсем легкий, а на небе трудно найти облака. Юри знает, где сейчас может быть его муж, поэтому сразу направляется на пляж. Он идет, оставляя за собой следы, а песок набивается в кроссовки через ткань. Где-то вдалеке пронзительно кричат чайки. Берег — хорошее место для размышлений. О чем думал Виктор все это время? Вспоминал ли он их ссоры или наоборот, моменты тесной духовной близости. Они на самом деле были. Или как Виктор выделывался в своем цветастом костюме на ледовой арене Таиланда. Юри не знает, какое решение принял Виктор, и принял ли его вообще. Сейчас это не важно. Важно лишь то, что он хочет ему сказать. Кажется, что проходит вечность, прежде чем Юри замечает вдалеке одинокую темную фигуру. Он не видит черт, но сердцем чувствует, что это он. Да и кто же еще может быть? Сердце пропускает удар, а потом начинает биться все чаще. Их разлука длилась несколько дней, но на самом деле еще больше. С тех пор, как они перестали говорить друг другу о своих чувствах, когда отворачивались, не желая видеть суть вещей. Когда просто устали стараться. Уйти сейчас — сдаться и проиграть. Это не стратегическое отступление, а самый настоящий побег. Юри так не может. Только не в этот момент. Стоило ли искать любовь, бороться за нее, чтобы в итоге с легкостью отпустить? Юри набирает воздух в легкие и кричит. - Виктор! - и, не дожидаясь реакции, срывается с места. Песок замедляет бег, ноги постоянно проваливаются, в кроссовках уже песчинок практически столько, сколько на самом пляже, но Юри продолжает бежать. Виктор, а это действительно он, стоит и ждет. Когда Юри приближается, он трет глаза, будто не может поверить, что это не сон и не галлюцинация. - Юри? Что ты здесь делаешь? - Юри неосознанно опускает взгляд на руки и замечает на пальце Никифорова кольцо. Почему-то именно это кажется добрым знаком. Не снял - значит еще имеет ценность. - Приехал. За тобой. А теперь дай сказать мне, - он невольно повторяет фразу Виктора, которую тот произнес шесть лет назад. - Я люблю тебя, но одной моей любви недостаточно. Я понимаю, если ты решил, что наши отношения зашли в тупик и смысла продолжать нет. Я даже подпишу документы на развод, хотя всем сердцем этого не хочу. Я виноват. Слишком многое пообещал, но потом просто устал стараться. Когда-то мы говорили про это… Казалось, какой смысл, раз мы все равно не можем друг друга понять. Но дело не в какой-то там русской душе, культуре, традициях. Дело в нас самих. И в наших чувствах. Просто скажи мне честно, если они угасли. Если любви нет, то я ничего не смогу с этим поделать. И не смогу удержать, если ты сейчас отвернешься и уйдешь... Он переводит дыхание, а потом в памяти сами собой всплывают строки. Он перечитывал это стихотворение в самолете. - Дай хоть последней нежностью выстелить твой уходящий шаг. И после этого в воздухе повисает молчание, нарушаемое лишь истеричными криками глупых чаек. Ноги Виктора подкашиваются и он падает коленями на песок. - Виктор! - Юри отмирает и приседает рядом. - Виктор, тебе плохо? - Я такой идиот. Идиот, потому что вообще начал думать о разводе, - голос звенит, будто он еле сдерживается, чтобы не расплакаться. «Мы оба об этом думали, причины действительно были» - Лиличка… Юри, почему Маяковский? - Потому что оно о любви. О самой сильной и подлинной. - Подожди, я сейчас встану, неловко получилось. Дежавю, знаешь это чувство? - Виктор опирается на руку Юри и поднимается. Они медленно идут по берегу, не зная, о чем стоит сказать в первую очередь после затяжного периода молчания. - Так что ты решил? - Ничего. Совсем ничего. Бродил по берегу и думал. Каюсь, в первую очередь о себе. Потом о нас. Минако ударила меня, представляешь? - он приподнимает уголки губ в кривой улыбке, - Чтобы мозги на место встали, как она выразилась. Юри серьезно кивает в ответ. Минако может. - Человек рождается и умирает в одиночестве. Здесь точно такое же чувство. Ты не знаешь, но я слишком часто себя ощущал никому не нужным. - А тебе нужно, чтобы любили. - Говорить бесполезно, когда никто не слышит. - Мы перестали слушать. И снова молчание. Столько всего они должны сказать друг другу, но эта тишина… Кажется правильной. Осознать до конца, что они на самом деле сейчас рядом, почувствовать присутствие другого. Никакой мобильный телефон подобного ощущения не передаст. - Виктор, еда уже на столе… - зовет мама Юри, выходя к пляжу и тут же осекается. - Юри! Ты приехал. А что вы… - Не мешайте нам молчать! - раздраженно бросает тот в ответ. Он не для того ехал на другой конец мира, чтобы сейчас попасть под град ненужных вопросов и внимания. Мама смотрит немного озадаченно, но мудро решает не влезать и уходит. Стоящий рядом Виктор подозрительно трясется. Плачет? Юри обеспокоенно берет его за руку и понимает — смеется. - Юри, это так прозвучало… - начинает он, но тут же замолкает, смотрит внимательно, будто пытается вспомнить черты лица. - Это действительно ты. Ты приехал. - Да, я приехал. - Ты приехал! - Виктор повторяет как заведенный, а затем проводит ладонью по холодной щеке, другой притягивает к себе. Он будто бы только сейчас поверил до конца, что Юри действительно сейчас рядом. Юри касается плеч своего мужа, потом дотрагивается до волос. Они целуются, впервые вот так — будто ждали друг друга шесть лет, будто не мучили все эти годы, не душили и не убивали любовь. Даже их первый поцелуй не был таким отчаянным, как в последний раз. Юри дает самому себе обещание, что сделает все, чтобы этот поцелуй не был последним. Одним из многих — да. Но не последним. Они заново открывают себя друг другу, не спеша избавляясь от одежды. Виктор целует пальцы руки по одному, облизывает и щекочет языком. Юри зарывается пальцами в волосы, массирует кожу головы, как когда-то делал Виктор, чтобы унять головную боль. Они не спешат, наслаждаясь друг другом после разлуки. Их страсть не угасла, просто горит спокойным пламенем, не бросая искры, рискуя сжечь все вокруг. Виктор долго растягивает его, так, что Юри уже готов просить его не тянуть, это же выглядит как издевательство. Но они опять целуются, не в силах оторваться друг от друга. Юри все еще считает Виктора божественно прекрасным, а Виктор шепчет ему на ухо: - Я обожаю твое тело… Нет, всего тебя. Секс не решит всех их проблем, но почему бы не начать с этого. Боже, как они могли продержаться целых два месяца. Неудачную пьяную попытку хочется просто забыть навсегда. То, что происходит сейчас между ними — не просто секс. Это разговор на языке тела, это пробуждение эмоций и воспоминаний. Они в постели, но ощущения парения над пропастью не проходит. В миг оргазма Юри чувствует, как с души падает огромный камень. Да, еще ничего не решено, впереди неизвестность. Он сейчас здесь, с Виктором. Это ничего не изменило и не исправило. Но какое это сейчас имеет значение? - Я не думал, что ты приедешь. - Но в глубине души ты ждал этого, - Юри лежит на груди Виктора и слушает стук его сердца. - Думаю, что да. - Однажды ты приехал в спешке, в отчаянной попытке все исправить. Я решил, что настала моя очередь. Но ты не отвечал на мои звонки, я подумал, что ты вообще не хочешь меня видеть. - Подожди, какие звонки? - моргает Виктор и приподнимается, отстраняя от себя Юри. - Я оставлял голосовые, а потом телефон и вовсе выключился. - Что? Я ничего не получал… Где там мой телефон? - Виктор встает с кровати, прямо голый и роется в своих вещах. - Странно, где телефон? Он озадаченно моргает, а потом бьет себя по лбу ладонью. - Аксель брала у меня мобильник посмотреть фотографии. И не вернула, хитрюга. - Забыла? - Да они пока наиграются… Уже почти взрослые девицы, в кого только такие необязательные. Он и разрядился, должно быть. Юри, если бы я знал… - Ничего страшного, - сейчас это не имеет значения. - А я свой телефон в ванной утопил, представляешь. Они натянуто смеются, и Виктор возвращается в постель, и снова притягивает Юри к себе. - Я тут вспомнил, что пообещал однажды не расставаться… А теперь взял и уехал. - Это было поспешное обещание, мы надоели друг другу до такой степени, что… - Это не так. Просто жить вместе оказалось сложнее, чем представлялось. - Я не удивлен. Привычка сбегать у тебя еще с юношеских времен, когда вы с Гошей, - начинает Юри. - Уехали на рок-фестиваль. Надо же, я так давно не вспоминал эту историю. Напомню Гоше, когда приедем. Вот его жена посмеется. - Мы вообще перестали разговаривать. Наука делает все для того, чтобы люди могли общаться и через большие расстояния, но это приводит лишь к тому, что все наоборот говорят друг с другом все меньше и меньше. Виктор щурится и качает головой. - Что-то случилось? - Так… на секунду показалось. Были эти звонки или нет, для Виктора прошло уже много лет. Если это все не было способом заманить Юри в Хасецу. Но ничто в выражении лица не выдает Никифорова. «Но он всегда умел притворяться. Даже если это не временной парадокс, а извращенный способ вернуть отношения… Это сработало» - Давай не будем расставаться, - Виктор ласково проводит ладонью на спине. - Было бы глупо вот так потерять все. Я не хочу этого. - И я не хочу. Знаешь, эта идея сделать перерыв была не так плоха, как оказалось… Я перестал стараться. Но я стану лучше. - Мы оба станем. Я слишком много требовал, не замечая, что тебе тоже тяжело. Упреки вместо того, чтобы отнесись с пониманием и поддержать.. Не очень хороший муж из меня вышел. - И приложим больше усилий. Мы не будем начинать все сначала, потому что это бы значило вычеркнуть все годы нашей жизни. Не только плохое, но и хорошее, что между нами было. Я так не хочу. Мы должны принять все. Это наша жизнь. То, во что мы ее превратили. - Не нужно ничего вычеркивать. Тем более все вряд ли изменится сразу. Но если мы оба захотим, то исправим ошибки. Я люблю тебя, Юри, и не готов отпустить. - Я люблю тебя, Виктор. Нам нужно говорить это друг другу как можно чаще. Вдруг один из нас забудет. Дыхание Виктора становится все более глубоким, когда Юри тыкает его в бок. - Что случилось? - Помнишь твой старый телефон? Где ты его потерял? - Я соврал тебе тогда, чтобы ты не сильно ворчал. Я не совсем его потерял… скорее уронил. В Неву. Сам понимаешь, нырять и доставать обратно смысла не было. А что такое? - Нет, ничего. - Юри закрывает глаза и представляет себе картинку: одинокий телефон на дне реки, потерянный и никому не нужный. Их с Виктором история закончится не так. Она вообще еще не окончена. Счастье не наступит сразу, слишком многое нужно будет исправить, много работать, и начать в первую очередь с себя. Но они вместе, а, значит, справятся. Идти плечом к плечу сквозь года. Вместе. Юри практически засыпает, когда слышит тихий голос Виктора: - И где-то хлопнет дверь. И дрогнут провода. «Привет!» Мы будем счастливы теперь и навсегда. «Привет!» Мы будем счастливы теперь и навсегда.