Истинные чувства.

      — Прости, но я ничем не могу помочь. Раны не магического характера,  — вздохнул Целитель, окончив осмотр лежащей на кровати девушки, аккуратно накрытой одеялом. — Но могу утешить. Сильно она не пострадала. Регенерация пройдёт, конечно, чуть медленней, чем при магических повреждениях, но всё же… — обернувшись, договорил блондин, глядя на хмурого Тайки, которому сейчас младший брат помогал обрабатывать раны.       — Кто это её так? — подал голос Сейя, заканчивая перебинтовывать плечо шатена.       После того, как Коу, посовещавшись, перенесли Ами в комнату Тайки и уложили на его кровать, он не проронил ни слова. И только тоска в потухших фиалковых глазах да подрагивающие руки выдавали чувства шатена. Братья, наверное, в первые видели Творца таким несдержанным, все эмоции помимо воли были видны на его лице, а это был нонсенс. Пока Целитель сканировал девушку на предмет внутренних повреждений, Воин занимался ранами Творца. Несколько ссадин, синяки и пара порезов на плече… В пылу схватки ведь мало обращаешь внимания на осколки под ногами. Обработав особенно глубокий порез, Сейя заканчивал бинтовать рану.       — Муж… — глухо отозвался юноша, не сводя взгляда с бледной девушки. Сейчас Тайки пребывал где-то глубоко в своих мыслях, виня себя в случившемся и ругая на чем свет стоит рыжего негодяя, посмевшего поднять руку на хрупкую девушку.       — Вот же урод, — выругался Ятен, сжав кулаки.       Да, блондин не был сторонником романтизма, влюблённых воздыханий и прочей, как он считал, ерунды. Однако, не любил, вернее ненавидел, тех, кто смел поднимать руку на слабого. И пусть Мицуно не совсем относится к этой категории, но это не даёт права поднимать на нее руку. Ударить женщину… Что может быть ниже и ничтожнее? Это недостойно мужчины. И уж, тем более, мужа. Ни какая ссора не может служить оправданием насилию. Да даже если это и не так, то Ами не конфликтная девушка и наверняка пыталась уладить всё мирным путём. «Я так и знал, что эта затея ни к чему доброму не приведёт», — в сердцах ругался Целитель, ещё раз бросив взгляд на бессознательную девушку.       — Ты сам как? — поинтересовался старший Коу. — Помощь нужна?       — Спасибо, я в порядке, — коротко бросил Тайки, давая понять, что пока разговаривать не желает.       Чувствовалась некоторая напряженность и, переглянувшись между собой, Ятен и Сейя встали и направились к двери.       — Раны... сам обработай ей… — как можно спокойней проговорил блондин.       Вся эта ситуация с побоями ему не нравилась и следовало бы поговорить с Тайки напрямую, но… но не сейчас. В первый раз он видел всегда спокойного и рассудительного Творца таким растерянным и неконтролирующим свои эмоции. И он его понимал и не понимал одновременно. Сделав какую-то мысленную пометку, блондин вышел из комнаты. За ним последовал Сейя.       — Держись, брат. Все будет хорошо, — тихо произнёс он и закрыл за собой дверь.       Стоило братьям скрыться за дверью, как Тайки с тихим стоном опустился на колени возле кровати, где лежала крайне бледная, с сильными кровоподтеками девушка.       — Прости меня, Ами… — тихо выговорил он.       Шатен со вздохом посмотрел на синевласку. Всё же нужно ей обработать раны. От этих мыслей Творец вновь застонал, сжав руками голову: «Как??? Как это сделать?» Конечно, он её видел уже почти обнажённой, но это не то в сравнении с тем, что сейчас ему ещё предстоит, а именно предстоит прикасаться к ней. Тайки ещё раз вздохнул и приказал себе собраться и держать себя в руках. Взяв аптечку, оставленную младшим Коу, шатен вернулся к кровати. Осторожно откинув одеяло, юноша на мгновение прикрыл глаза, собираясь с мыслями. Вновь встав, он подошёл к шкафу, достал оттуда свою рубашку и вернулся. Теперь можно было приступать к обработке ран.       Насколько было возможно, он осторожно снял с девушки разорванное платье и, обработав раны, так же осторожно надел на неё свою рубашку. Ами периодически постановала и парень замирал, прекрасно понимая, что даже в бессознательном состоянии она ощущает боль. При каждом новом стоне, Тайки мысленно проклинал рыжего негодяя, посмевшего так жестоко покуситься на хрупкую и нежную девушку.       Ещё больше он начал проклинать рыжеволосого, когда спустя полчаса Ами начал тихо бредить и у неё начался жар. До самого утра юноша не отходил от постели синевласки, без конца меняя холодные компрессы, чтобы немного сбить температуру. Где-то к часам к шести утра жар спал и девушка затихла. Творец спокойно вздохнул и, сидя на полу, прикрыл усталые фиалковые глаза лишь на миг, чтобы передохнуть и сам не заметив того, тут же провалился в сон, уронив голову на руки на краю кровати.