***
— Акума-нии! — именно с этим криком ворвалась в дом Савада, прижимая руки к животу: — Меня хотят убить! Вааа! Акума-нии! Из кухни вышел фальшиво-удивлённый Акума и посмотрел на сестрёнку. Ни одного синяка, ни одной раны, одежда в порядке, дыхание сбито… По сути, она почти каждый раз так приходила, если не с Кёей. А сегодня ещё и воскресенье… Единственный день на этой неделе, когда девушка могла отдохнуть. — Снова кто-то на тебя не так посмотрел? Не волнуйся, сейчас тебя защитит Реборн, а у меня макароны подгорают… — с этими словами демон побрёл назад на кухню, мстительно улыбаясь. Со второго этажа спустился сам репетитор-киллер и мог лицезреть свою ученицу. Действительно, когда она после бега, выглядит очень испуганной, это удивляет. Сама девушка перевела на него взгляд и только подавила писк: в подолах его шляпы сидели жуки. Много жуков. Леон даже перебрался на плечё, зло смотря на них. Девушка сглотнула и закрыла дверь на замок. — Бьянки в городе, — оповестил репетитор, смотря за сим действием: — А эти ребята мои информаторы. Неплохо собирают информацию и практически незаметны. Девушка кивнула, смотря на репетитора с полным непонимаем и уже более спокойно на жуков, будто быстро привыкая к ним. Ну, это тоже Реборн заметил: Она быстро привыкла к Леону, но никак не может привыкнуть к нему. Хотя сам хамелеон при первой возможности сбегал от неё и смотрел, как на врага. Стук в дверь. Савада в который раз бледнеет и бежит за спину своего репетитора, точнее, на лестницу, тихо шепча под нос: «И пусть всё обойдётся, и пусть все обойдётся. Я не верю в Ками, но я верю, что всё обойдётся». — Откройте! Вы заказывали пиццу Вонголу с моллюсками? — спросил женский голос, в котором Реборн без труда узнал Бьянки, свою напарницу: — Эй?! — Почему не откроешь, если это всего лишь доставка? — решил спросить мафиози, заранее зная, что она скажет что-то логичное, и откроет он. — Реборн-сан, я счастлива, что вы так хорошо обо мне думаете, но какой нормальный человек подойдет к дому, как всё идиоты говорят, где живут проклятые дети? Реборн хмыкнул и всё-таки пересмотрел свои мысли о её логике. Хотя… Можно ли назвать Сасагаву Киоко, Гокудеру Хаято, Хибари Кёю, его, Реборна, и теперь ещё и Ямамото Такеши нормальными? Размышляя над этим, он открыл дверь и был сбит с ног. А на нём лежала та самая розоволосая девушка, которая желала убить Тсу. — Это она! — прохрипела девушка и хотела сделать шаг назад. Увы, это у неё не получилось, и она упала головой на ступеньки, — Ите-те-те! — Ты не умерла?! — Бьянки слегка скривилась и потёрла правую руку, на которой виднелось несколько синяков: — Всё равно! Реборн, ты ведь уедешь со мной, и мы сделаем какое-то тяжелое задание вместе, верно? — Реборн-сан! Она меня убьет? — решила всё-таки спросить Тсуна, слегка удивлённо, но более напуганно смотря на розовласую, что сейчас выглядела, как влюбленная школьница. <center>***</center> — Значит, это твоя девушка, Реборн-кун? — спросил Акума. Сейчас он, его сестра, Бьянки и Реборн сидели в гостиной. Тсунаёши решила сидеть за спиной своего брата, она буквально лежала на его плечах, с опаской смотря на девушку перед собой. Бьянки предпочла сидеть возле Реборна и кидать ревнивые взгляды на, как она думала, «Соперницу». Знала бы она, что никаких соперников нет! — Нет, — мотнул головой репетитор, который уже начинал беситься от близости своей напарницы. И зачем она, спрашивается, приехала? — Кстати, Бьянки, откуда у тебя эти синяки на руке? Акума неожиданно сильно заинтересовался делами на кухне. Точнее салатом, который он делал до этого разговора, а Тсунаёши отвела взгляд от репетитора, точно зная, что случилось с девушкой. Всё-таки это тоже своеобразное «Проклятие», для её врагов: каждый, кто пытался ей что-то сделать, сам одерживал ранения… Например, тот парень, что вчера пытался её ударить на крыше, когда она разговаривала с Ямамото, сейчас в больнице. Ему в голову совершенно случайно врезался баскетбольный мяч, хотя никто и не играл в баскетбол. — Упала, когда ехала на велосипеде, — честно ответила девушка: — Сразу после того, как угостила эту милую девочку колой… –… Которая разъела асфальт, — в своё оправдание сказала Савада-младшая, видя, как на неё перевёл взгляд Реборн. — Ну-ну, — хмыкнул киллер. Стук в дверь отвлек всех троих. Савада только мысленно читала призывы к удачи, и что это пришёл Кея или Киоко. Можно ещё, конечно, Хаято или Такеши… Но все же Хибари был бы лучшим вариантом. Только сейчас Тсу вспоминала, что Ламбо спит на втором этаже, значит, кричать в случае чего, нельзя. Она сжала губы в тонкую линию, пока Акума, весёлый как никогда, пошёл открывать дверь. Уже по связи девушка понимала, что там Гокудера Хаято. С арбузом. Этого хватило, чтобы его простить. — Добрый день, Акума-сан! — поприветствовал братишку Тсуны Хаято и вошёл в дом, сразу же заглядывая в гостиную: — Джудайме, Реборн-сан, и… Кх… Сестра… Седовласый с чего-то начал падать, а Тсунаёши, уже привычно для Реборна, побледнела и подбежала к урагану, смотря с сожалением на треснувший арбуз. Она посмотрела на Реборна, как бы спрашивая, можно ли довериться этой женщине даже немного. Но не успела и сразу увернулась от побежавшей к парню Бьянки, которая из ниоткуда достала какую-то маску и нацепила на себя. — Хаято, ты в порядке? Санта Мария, Хаято, я думала, ты уже привык… — как-то обречённо произнесла девушка. — Отойди! — всё-таки решилась девушка и смогла перетащить от удивленной Бьянки Гокудеру, слегка хмурясь, но смотря с привычным испугом. <b>«Молодец, Тсуна-тян, учишься быстрее, чем я думал! Думаю, как приз, сделаю сегодня ещё один пирог… О! Забыл сказать, она ничего ему не сделает, так как Бьянки — старшая сестра Хаято-куна. От другой женщины, конечно, но факт остаётся фактом»</b>— Сестра, значит… — Откуда ты знаешь? — удивилась Бьянки, а Реборн снова подозрительно скосил на неё взгляд. — Отойди! –прошептала девушка, и сразу же схватив парня за локоть, девушка сбежала. И откуда только силы тянуть парня за собой? — Реборн, что это было? — удивлённо спросила Бьянки. — Всего лишь моя ученица, — самодовольно ответил брюнет, ухмыляясь. <center>***</center> Тсунаёши побила все свои рекорды. Сначала она всё-таки смогла перетянуть своего друга к улице, а потом, здраво рассудив, она использовала своё пламя мрака и перенеслась в парк, в уединённую часть. Всё-таки у такой, как она, всегда есть место, куда можно сбежать. И все эти места знает её братишка и Хибари, который иногда сам забирает её оттуда. Только сейчас Гокудера сумел справиться со своим организмом и удивлённо осматривался. — Джудайме… Как?.. — только и смог спросить он, но увидев, как девушка тяжело дышит, сразу же подскочил: — принести вам воды, Джудайме? Вам плохо? — Не… Волнуйся, Гокудера-кун, — слегка улыбнулась девушка и пошатнулась: — А что с тобой там произошло? Прости, если это не тот вопрос, просто… –девушка занервничала и перевела взгляд. — Нет, нет, всё в порядке, Джудайме! — успокоил парень и слегка вздохнул: –Просто… Бьянки моя старшая сестра. Она с самого детства не умела готовить, но всё время делала это для меня. Один раз, во время моего выступления, она скормила мне своё печенье… Я так ужасно фальшивил! Но гостям понравилось! После этого отец попросил Бьянки всё время меня ими кормить… Теперь у меня болит живот сразу, как только её вижу, — поделился переживаниями Гокудера, слегка нахмурив лицо. — Хм… — девушка села на землю, слегка вздохнув. <b>«Это хорошая тренировка против ядов. Думаю, тебе бы такая пригодилась…»</b>,<i> «Если ты не будешь вкусно готовить, я съеду к Кёе-куну»</i>: — Она упала, — увидев непонимающий взгляд одноклассника, Тсунаёши слегка улыбнулась и поспешила объяснить: — Бьянки-сан упала с велосипеда, когда ехала. Ты ведь знаешь, как меня называют? Каждый, кто пытается сделать мне больно, сам получает. То есть… Я… — девушка залилась краской, слегка опуская голову. — Это удивительно, Джудайме! — восхищённо воскликнул Гокудера Хаято. <center>***</center> Тсунаёши шла вместе с Гокудерой в сторону своего дома. Она уже не дергалась, да и сам зеленоглазый не покушается на её личное пространство, занимая мысли своими историями о том, как он жил один. Девушка слушала, узнавая о нём больше. Хибари она знает довольно долгое время, Киоко тоже, живет же с ней в одном городе. Ямамото сам нашёл к ней подход, что сейчас и начинает Хаято. Ищет свою дверь в её жизнь. Она пока не собиралась ему мешать. В какой-то момент она просто поняла: Что-то не так. Совершенно точно не так, иначе почему стало так холодно? «Надвигается гроза… Или как там её? Ну, словом, Вендиче где-то недалеко. Бегите домой, понятно? Нам не нужны проблемы с блюстителями дисциплины в мафии», предупредил Акума в голове, а Тсунаёши невольно подумала, что жизнь — это зебра, а она всё никак не может сойти с чёрной полосы, не в ту сторону бежит, или что? — Бррр, Джудайме, вам не холодно? — спросил Гокудера, обеспокоенно смотря на Тсуну. — А? Н… Нет… Но давай поспешим домой?..– спросила с едва различимой надеждой девушка, слегка улыбаясь. — Да, Джудайме! Мы попадём к вам домой быстрее, чем когда-либо! — заверил зеленоглазый своего нового босса.***
Добрались к милому домику под номером двадцать семь ребята доволно быстро. И что удивительно, оттуда уже можно было услышать крики ребёнка, злой голос Реборна, смех Акумы и Киоко, а так же крик «Ламбо, отойди от вазы!», который отчаянно издавал Ямамото. Тсунаёши невольно подумала, что все они неплохо устроились у неё дома, а то, как переглядываются соседи, только доказывает это. У неё дома впервые так шумно, и это точно не вызывало у людей радости: что может делать Проклятая Тсуна со своим не менее Проклятым братиком в таком шумном доме…? Правильно. Проклинать. По крайней мере, судя с того, как те звонят в храмы, именно об этом они и думают. Гокудера же как-то неестественно сбледнул и сразу же покраснел, видимо от злости, готовый жечь и убивать! Но Савада быстрее подошла к дому и открыла дверь. Сразу же после этого действия ей на руки прыгнул маленький и заплаканный Ламбо, а сама девочка посветлела на глазах своего Урагана. Некоторые соседи схатились за сердце: Там ребёнок! Настоящий живой ребёнок! — Тсуна! Они меня обижают! — плакал телёнок, а Тсунаёши слегка улыбнулась и взяла его одной рукой, левой гладя по голове: — Они не дают Ламбо-сану конфет! — Ну-ну, Ламбо-кун, я дам тебе поки, ладно? — успокоила ребёнка Тсуна и повернулась к своему… другу, что стоял и удивлённо смотрел на неё.– Гокудера-кун, ты зайдешь? — А… Да, Джудайме! — парень вошёл за девушкой. — Ламбо-кун, погоди ты… — в коридор выбежали Ямамото и Сасагава: — О, Тсуна! А… — Тсуна-тян, ты в порядке?! — сразу подскочила кареглазая к небу, не прикасаясь и с завистью смотря на уже спокойного ребёнка: — Гокудера тебе ничего не сделал? Ты нигде не упала? Никто не обидел? — Зверёк, отпусти это, — Хибари так же вышел и явно намекал про ребёнка, что устроился на руке Тсунаёши. «Откуда у нас столько шума?» — спросила девушка внутри своей головы брата. «Привыкай, Тсуна-тян, это и есть семья. Так что бери ноги в руки и начинай втягиваться в весь этот шум!» — ответил в голове Акума, а так же выходя в коридор, где места было катастрофически мало. Он хитро улыбался, слегка прищурив глаза и всем своим видом показывая придумавшего пакость чертёнка. Реборн сидел на лестнице, также щуря глаза и ухмыляясь, явно предчувствуя скорую тренировку. А Бьянки сидела возле него и спокойно ела что-то отдаленно напоминающее рис. Девушка не выдержала и слегка рассмеялась. Сразу все утихли, и если Хибари и Акума редко, но слышали этот чистый смех, то остальные просто запоминали его. Ведь неизвестно когда ещё они его услышат?***
Понедельник пришёл на удивление рано. Для начала, Тсуна уснула раньше, чем всегда, потому что такая толпа дома отняла у неё довольно много сил, и даже сидящий на её голове счастливый и поедающий конфеты Ламбо не сильно помогал. Потом снова Реборн начал спрашивать что-то на Итальянском, и наблюдающий за этим Хибари довольно легко на всё отвечал. Как и Акума. Гокудера и Ламбо тоже иногда входили в разговор, и было только одно, что заставило девочку гордиться, — Ямамото и Сасагава совершенно ничего не понимали! А она, пускай с натяжкой, но понимала! Утром она уже без просьбы Реборна сделала репетитору кофе и сама села пить свою чашку с кофеином. И сразу после этого, не дав Хибари допить свой чай, она начала проситься в школу. Это немало удивило Реборна и Бьянки, Акума только тихо вздохнул, Хибари слегка дёрнулся. Ламбо спал в комнате шатенки. — Ну, Кея-кун, ну пошли! Они уже точно поставили её! А если она увянет раньше времени? Ты ведь знаешь, только возле меня они перестают вянуть! — просила шатенка. — Реборн, не обращай внимания, — отвлёк от этой сценки брюнета Акума, слегка мотая головой: — Просто сегодня понедельник, её одноклассники снова подарят ей Хиганбану. — Разве этот цветок не ставят на могилы или парты умершим? — переспросила Бьянки, слегка хмурясь и заваривая себе кофе. Она немного знала Японии, ведь сюда приехал её братишка. — Да, — ответила уже Тсунаёши, слегка опуская голову: — Они всё ещё считают меня мёртвой, но это к лучшему. Они не мешают мне, не трогают, что мне и в радость!***
Вышли они довольно рано, хотя для ДК это было обычное время для понедельника. Кусакабе привычно кивнул брюнету и шатенке на входе в школ и пропустил их дальше. В школе ещё мало кто был, поэтому шатенка решила пойти за неё, где можно спокойно посидеть в теньке и поедать украденные из холодильника яблоки. Пожалуй, сейчас у неё есть время на спокойствие… — Пугливая Тсуна, почему ты ещё не в классе? — спросил голос сверху. Девушка с громким «Хии!», отпрыгнула от дерева, под которым сидела и со священным ужасом начала смотреть наверх. И почти сразу спокойно выдохнула, неуловимо расслабляясь, но готовясь к бегу. На дереве спокойно сидел Реборн и всё ещё пил свой кофе, с ухмылкой наблюдая за своей ученицей. Пожалуй, ему нравится здесь, это было видно сразу. Но вот хамелеон, от чего-то очень недолюбливал девушку, поэтому сразу же перетянулся на плечо своего хозяина и просто наблюдал за девушкой, готовый напасть в любой момент. — Н. Не пугайте… Реборн-сан… — пробормотала девушка, теперь с сожалением смотря на упавшее и уже не съедобное яблоко. Нет, можно съесть, с ней ничего не будет, но… Девушка брезговала этим. — Пугливая Тсуна, нам нужно серьезно, повторюсь, серьезно поговорить, — напомнил о её перемещении Реборн, спрыгивая, отчего Леон слегка сощурил свои глазки: — Объяснись, Пугливая Тсуна. — Реборн-сан, может не надо ничего объяснять? — Реборн тяжело вздохнул, смотря, как хмурится его ученица и обнимает себя руками. Парень сделал шаг к девочке и сел перед ней. Она только отпрятнула назад, смотря недоверчиво, ожидая удара. Загнанная. С ней нельзя так, как привык учить он, а именно бить, вталкивая в учеников знания. Это же её только сломает, не даст стать той, кого от неё ждут. Здесь нужно доказать, что она в безопасности и что одной в будущем она ничего не сможет сделать. Приучить к людям? Ужас, но это вполне возможно. — Савада, — протянул брюнет, сверкая чёрными глазами: — Я тебе понятным языком говорил, что твой отец вызывает у меня приступы безудержной ненависти, желание схватить Леона и убить его медленно и болезненно. А то, что у тебя есть секрет и ты так же ненавидишь Иемицу, понятно сразу. И ты должна помочь мне уничтожить этого идиота, — совершенно спокойно говорил парень и смотрел ровно в карамельные глаза. — Мрак, — прошептала девочка, хватая себя за плечи. А увидев непонимание в глазах репетитора, продолжила: — У меня с детства пламя мрака и, оказыватся, неба.– «Не ври ему, Тсуна-тян. Ты в любом случае в аду, так что перед тем как туда попасть, убей Иемицу!» — Нет, оно у меня с семи лет, где-то так. И я умею пользоваться ими. И я стану Десятой Вонголой, чтобы убить Иемицу! — Прекрасно, — хмыкнул Реборн: –Значит, в планах у нас убийство Внешнего Советника, а до этого мы соберём тебе семью и сделаем Десятой, Пугливая Тсуна.