Alle Frauen sind Schlampe

      — Между прочим, если все это смешать вместе, то очень даже ничего, — извертелась я, собирая ложкой страчателлу, шоколадное и банановое мороженое. Кейт последовала моему примеру.       — Мне кажется, шоколад тут лишний, его слишком много, банан со страчателлой — вот самое оно, — немного неразборчиво проговорила подруга, согревая десерт во рту.       — А мне нравится, — пожала я плечами.       — Ты всерьез хочешь на это подписаться? — сомнительно спросила девушка, возвращаясь к предыдущей теме разговора. Я цокнула языком.       — А с чего бы нет?       — Ну не знаю… С того, что они друг с другом на ножах, а ты с ним чуть ли не в магазин ходишь, а с ней вообще все может пойти не туда, куда следует? — Кейт часто бывает язвительной и меткой. Ей, как юристу, и следовало быть такой. Но я ненавидела, когда она включала внутреннего цепкого к деталям адвоката при мне.       — Именно поэтому я и иду на это, — ответила я, отпивая кофе. Подруга непонимающе моргнула и приподняла брови. — Я хочу, чтобы все пошло в те русла, в которые я хочу, а никто кроме меня отношения не откалибрует. Чтобы перестать волноваться по этому поводу, надо убедиться, что волноваться не стоит. Кейт, наше общение с Томом — эксперимент с начала и до конца, я ставлю себе задачи. И хочу их выполнить. Плюс, это может быть и не Рия. Мы собирались только сегодня все обговорить.       — Кармен, то, что люди испытывают чувства к другим людям, — нормально, — девушка смотрела на меня неприятно понимающим наставительным взглядом. — Я понимаю, что отдельные персонажи тебя разочаровали, но это не повод избегать проявления эмоций и привязанности.       — Кейт, не надо меня учить, — попросила я, вздохнув. — Все проще. Когда он предложил групповую, добавив, что у него есть желающий, я… напряглась, потому что, скорее всего, это Рия. А я не хочу напрягаться, я не для того впряглась в отношения без обязательств.       — А кто, если не она? — послушно свернула с темы нотаций подруга. — По твоим словам, больше никто не знает. Не Билл же.       — Почему? — приподняла я бровь.       — Потому что это пахнет инцестом, — эмоционально ответила Кейт, как само собой разумеющееся. Я усмехнулась.       — Никто не говорит о сексе между ними, — спокойно ответила я. — Но вряд ли это он, потому что он слишком похож на чистого гея и от меня, ко всему прочему, не в восторге. Даже если это он, я откажусь, потому что он у меня тоже положительных эмоций не вызывает.       — Дело твое, — пожала плечами девушка.       Том завел разговор о тройнике сразу после приезда. Упомянул дважды, ненавязчиво, но намеревался весь вечер и, его подмывало, как ребенка, который собирается попросить у мамы игрушку, о которой мечтал. И я, как мать, у которой и без новой GTA разрывался семейный бюджет, расплывчато пообещала подумать. Итого, ужин, я, Том, кандидат. Его формулировка заставляла напрягаться, потому что было даже слишком очевидно, что парень скрывает что-то, и этот «кандидат» — чувак очень сомнительный. Поэтому сюда подходили и Рия, и Билл, но везде свои огрехи. У Рии слишком так себе отношения с немцем, у Билла — слишком так себе отношения со мной. В общем, я была несколько заинтригована и чуть-чуть встревожена. Потому что азиатка не выходила из моей головы, и я побаивалась в нее влюбиться.       В этот раз я решила встречать гостей не в нижнем белье и халате. Мол, пока что это лишь переговоры, можно обойтись не слишком пафосным платьем. И все же, мысленно держа в голове Рию, я пыталась подобрать облик, близкий к ее стилю. Хотелось произвести впечатление. Поднимающееся волнение меня не радовало. Я старалась держать себя в руках, успокаивая разум, что так бывает с некоторыми людьми. После секса с ними пропадает эта нервозность. Почти всегда. И когда зазвонил домофон, я без вопросов ткнула на кнопку пропуска, но в дверь… вошли не те, кого я ждала.       Том смотрел на меня щенячьими глазами, всем своим видом излучая надежду, что я не пошлю их сразу. Билл был не таков, каким я его видела в первый и второй раз. В простой майке и джинсах он излучал уверенность в себе, пафосность и очарование. Не такое, как у его брата. Резкое, жалящее, поражающее очарование.       — Проходите, — коротко кивнула я, уходя вглубь квартиры.       Образ блондина сбил меня с толку, заставил резко сменить тактику поведения. Я догадывалась, зачем он пожелал в это ввязаться. Любопытство, скорее всего. Интерес, раздразненный рассказами близнеца. Скорее всего, он бисексуал, хоть и его не интересуют женщины в той же мере, что и Тома, но именно сейчас я ощущала излучаемую им властность. Быстро записав его в стопроцентные геи без примесей, я упустила другие варианты. Очень опрометчиво.       — Пахнет вкусно! — живо отреагировал он, проходя на кухню первым. Я приготовила легкую закуску, пытаясь занять голову и руки. — Это же все вегетарианское?       — Да, — я кивнула, чувствуя себя немного… неуместно. И это меня уязвляло. Впрочем, Том тоже нерешительно выглядывал из-за Биллова плеча, и я с неприязнью ощутила, как младший близнец подминает нас обоих под себя. — Надеюсь, насчет вина у тебя те же вкусы, что и у Тома.       — Почти, — парень легко сел на стул между мной и братом, закидывая ногу на ногу. Знает все свои плюсы, знает, как действовать на людей, как манипулировать ими, как прогибать под себя. Все вмятины в характере Тома, его покорность и терпеливость стали понятны. Он молчал, развалившись на стуле не так расслабленно, как обычно, и весь диалог доверял брату, как делал это, видимо, часто. — Том не такой гурман и не слишком разбирается в вине. Но он говорил, что у тебя хороший вкус.       Эта фраза была очень двоякой. Со слишком явным резким подтекстом. Решил поиграть? Ну давай.       — Да, никто пока не жаловался, — непринужденно ответила я, подавая бутылку и штопор близнецам. Взял Том, Билл воспринял это как само собой разумеющееся, даже не удостоив вино взгляда. Не привык делать «грязную работу» руками. — Хотя, должна сказать, что я не ожидала увидеть тебя. Мне показалось, что ты…       — Гей? — закончил за меня блондин со скрытым вызовом, пытаясь меня смутить. Я чуть скривила губы в улыбке, накладывая себе салата.       — Относишься ко мне без особой симпатии, — продолжила я, не поддаваясь на манипуляцию. Парень опустил взгляд.       — Это не так, — ответил он быстро с неопределенной интонацией. — Ты интересная личность.       — Спасибо, ты тоже, но пока я не слишком понимаю, с чего вдруг тебе захотелось оказаться в моей постели с твоим братом, — спокойно ответила я, не поведясь на лесть и не давая накрутить загадочность и интригу. А в этом Билл мастер, я уверена. Именно после этой фразы раздался лаконичный «чпок» пробки, вышедшей из бутылки.       — Тебя что-то смущает? — еще одна попытка меня сбить с толку. Том молчаливо разливал вино.       — Нет, я всего лишь пытаюсь прояснить этот вопрос для себя.       — То есть, тебя не смущает то, что это пахнет инцестом? — парень хищно сощурился. Искусный блеф. Я снисходительно улыбнулась и пригубила напиток.       — Это не мое дело, — спокойно ответила я.       — Хорошо, если так. А захотел… — он вспомнил первоначальный вопрос и вздохнул, бросив короткий взгляд на близнеца, который пытался слиться с окружающей остановкой и был сконцентрирован на вине. — Том умеет подать людей в удачном свете, скажем так.       — Может быть. О тебе в этом плане я знаю мало, то есть, ничего, — хмыкнула я, неторопливо разжевывая салатные листы.       — Оно и к лучшему, — фыркнул Билл.       Том продолжал молчать. Я оставила реплику без ответа, думая, как бы мягко послать младшего Каулитца. Мне утомительно с ним общаться, о сексе тут и речи нет. Есть, конечно, те, кто любят делать из постели поле для боя, да я и сама любила, но Билл… мне безумно сильно хотелось оставить с носом этого самоуверенного засранца. Он, конечно, умный игрок в подтексты, но если действительно рассчитывал так меня прогнуть под себя, то сильно переоценил свои силы. Уйдя в себя, я машинально подвинула к себе табак и бумагу для курения, по привычке начиная делать самокрутку. Старший близнец глазами попросил закрутить ему одну, и я на автомате отдала первую.       — Они какие-то другие, — заметил он, закурив.       — Да, мой любимый кончился, а в лавочке его не было, пришлось этот взять, — ответила я.       — Ни разу не курил самокрутки, — подал голос Билл, и только сейчас я, очнувшись, обратила на него внимание. Парень чем-то был страшно уязвлен.       — О, прости, я тебе не предложила. Будешь?       — Нет, спасибо, — он спрятал глаза, сжав пухлые губы. Он… ревнует? — Так что, ты решила?       — Решила что? — не поняла я перехода.       — Насчет секса, — непринужденно нагло. Уже стреляет в холостую.       — Конечно, — я усмехнулась и сбила пепел. — Нет.       — Нет? — парень удивился. Искренне удивился. О, боже, ребенок с раздутым эго.       — Нет.       — И почему же? — хищно сощурил глаза, весь скривился в уязвленном выражении лица.       — Почему я вообще должна это тебе пояснять? — поинтересовалась я, снова чувствуя себя свободно и спокойно, и поднялась со стула, убирая свою тарелку и штопор. За спиной скрипнули ножки стула по паркету: Билл тоже встал.       — Потому что мне интересно, — ответил парень, и я обернулась. Том настороженно приблизился к нам, наблюдая за младшим братом. Видимо, боясь, как бы тот не вспылил.       — Хорошо, — я затянулась и выдохнула дым. — Ты мне не интересен.       — Потому что?..       — Не потому что. Просто так. Просто ты сам.       Билл несколько секунд смотрел пристально мне в глаза, словно хотел удостовериться, что я не шучу и не вру. А потом, резко крутанувшись, шагнул к брату и, схватив за футболку, впечатался губами в его. Том опешил от неожиданности, но быстро вошел раж, отвечая на поцелуй и властно притягивая близнеца ближе к себе за зад. Я застыла с самокруткой в руке, наблюдая за развернувшейся передо мной картиной. Не блеф. Господи, черт их раздери, не блеф! Количество развратности и откровенности в происходящем зашкаливало и не умещалось ни в какие рамки. Я допускала о них разные мысли, но не это. Инцест — запретный плод, то, что не допустимо, и я могу сколько угодно говорить о толерантности, но мое отсутствие интереса к чужой личной жизни исходило из страха обнаружить там то, что я понять и принять не смогу. Скрытность Тома стала ясной и оправданной, скажи он это мне раньше, скорее всего, их бы не было сейчас на моей кухне. Но вот два идентичных, таких безумно похожих друг на друга человека поддаются страсти под моим откровенно обалдевшим взглядом, и это не кажется мне неправильным. Скорее наоборот. Одинаковые тела, чертовски близко сплетенные разумы. Том вдавливает Билла в холодильник, тот качается, и магнитики сыплются на пол, из близнеца же быстро утекает та разящая властность, он податливо выгибается, чтобы быть ближе. А ближе некуда. Никого ближе быть не может, никто лучше их самих друг друга не знает. Пепел падает на пальцы, я шикаю и выругиваюсь, вырываясь из состояния оцепенения и чувствуя, как тело горит.       — Все еще не хочешь? — лукаво спрашивает Билл, глядя на меня. Губы его близнеца ползут по шее, но вторая пара темных глаз смотрит на меня. И я понимаю, что не первая. Далеко не первая.       Видя мое состояние, парень самодовольно хмыкнул и протянул руку. Я не глядя потушила недокуренную самокрутку и вложила ладонь в тонкие пальцы. Короткий рывок, и я втянута в плотно сплетенный комок тел. Губы, не понять, чьи, руки, волосы, сбивчатое дыхание и страсть. Даже не так. Похоть. До безумия и злости.       Мы еле как добрались до спальни, разбрасывая по дороге одежду. Я чувствовала себя опьяневшей, целуя губы с симметрией и лаская член их хозяина, пока сзади к себе меня прижимал старший близнец, мучая кожу шеи и массируя клитор. Билл откликался на прикосновения очень похоже. Как и ожидалось, ему нравилось все то же, но в другой форме. Он властен. Он позволял себя ласкать, принимал внимание к своему телу как должное, и если нужно было — брал ее сам, вынуждал, но и откликался сам. Без такой скованности, какая была у его брата, без всякого стеснения вообще. Пошло, развратно. И порождал этим все большую отдачу.       Их роли быстро стали понятны. Не неравные, как могло бы показаться на первый взгляд, а взаимодополняющие. Как зубы во рту, они росли под изгибы друг друга, чтобы сосуществовать наиболее оптимально. И это присутствовало и в сексе. Даже с другим человеком. Том заполнял собой пространство, давал время брату освоиться и привыкнуть, потому что тот, как было заметно, редкий ходок по женщинам. То же самое Билл делал ранее, приняв все мое внимание на себя, пока его брат чувствовал себя нерешительно. Давно отлаженный механизм, со временем только улучшающийся в своем качестве. И я в нем — маловажная деталь, которая часто перегорает и заменяется на новую. Но что-то было не так, что-то в этой мозаике не складывалось. И скоро я поняла, что.       Билл становился ожесточенным. Даже не жадным, а хамоватым, грубым. Требовал много внимания, мало уделял его сам. Болезненные касания пальцев на груди, снисходительный жест, когда я вырвалась из его захвата. Том это замечал меня больше моего, он хорошо читал своего близнеца, старался сглаживать острые углы, погасить разжигающийся пожар, но тщетно. Именно этого его брат хотел изначально, он вел себя, как завистливый ревнивый ребенок, пытающийся утвердиться за чужой счет, и скоро мне это надоело.       — Да что с тобой не так? — я чуть ли не силой сбросила его руку со своих волос и выплюнула член.       — А что со мной не так? — он высокомерно и на редкость мразотно улыбался, словно из дурного порнофильма. — Обычно, девушкам вроде тебя такое нравится.       Я одарила его холодным взглядом и, отстранившись, молча встала с кровати.       — Билл… — раздался за спиной тихий осуждающий тон Тома.       — Что, еще защищать ее будешь? — истерично и раздраженно зашипел тот. Старший Каулитц вздохнул и и встал с постели. Я надела халат. — Чего ушла-то? Тоже надеялась на романтику при свечах? Вино купила, разоделась, носом вертела, а повелась, как все. Ты же шлюха, так для чего весь этот спектакль?       Я сама не успела заметить, как стартанула с места, прыгнула на кровать и забралась на блондина. Тот неловко повалился на спину, задев головой стену, и недовольно шикнул. Скаля зубы, я сжала его горло и наклонилась.       — Высокомерный пизденыш, — прошипела я. — Еще ты тут мне про блядство рассказывать будешь?       — Блять, Кармен! — Том схватил меня за плечи, рванув сзади на себя, но я его близнеца из рук не выпустила. В его голосе зазвенели до сих пор незнакомые металлические ноты.       — Не вмешивайся, хуев пиздабол! Зад порву, если попробуешь меня тронуть, — рыкнула я, оглянувшись. Парень быстро присмирнел, сам и не зная толком, что ему делать и как нас разнимать. Однако из-за этого я выпустила из внимания Билла, и разжала пальцы, когда он внезапно рванулся подо мной, схватив за волосы. Я взвыла.       — А как мне тебя называть? Которые мы по счету? Ну? — блондин так же навис надо мной, схватив за шею. Ему для этого хватало одной ладони. Второй он больно сдавливал руки, чуть ли не выкручивая их в суставе.       — Блять, да успокойтесь вы оба! — делал безуспешные попытки разнять нас Том, на этот раз пытаясь оттащить Билла. Тот машинально сжал пальцы на горле и неосторожно выпустил мои запястья, отталкивая близнеца, и я вцепилась ногтями в его плечи, ключицы и шею.       — Отойди, блять! — примерно так же, как и я, приказал брату Билл, но моей ошибки не допустил, лишь чуть-чуть ослабив хватку, чтобы я могла дышать. Скорее всего мои укрепленные гель-лаком ногти обошлись ему болью, но он терпел. Не неженка, хотя мог бы показаться. — Браво, хорошая попытка защитить свою честь, если бы от нее еще что-то осталось.       — Да ты-то чем отличаешься? — прихрипела и, воспользовавшись положением, резко подняла ногу задев ничем не прикрытую мошонку. Парень болезненно застонал и упал на меня. Я с трудом спихнула с себя его тело, тут же оказавшись в надежном захвате старшего Каулитца. — Тома заревновал? Пришел посмотреть, как мы ебемся? Поставить меня на место, доказать, что я ничтожество по сравнению с тобой, ведь ты хуев Билл Каулитц, с тобой никто не может сравниться? Я в рот ебала и тебя, и брата твоего, пидор ты сраный!       — Успокойся, — Том скрутил мне руки, надежно удерживая меня. Я билась в оковах его рук и смотрела, как блондин, медленно отходя от боли, поднимается на колени, зло глядя на меня.       — Пошел нахуй и успокаивания свои туда же забери, — зарычала я и, едва не вывернув себе сустав, все же смогла вырвать одну руку. Старшему близнецу незамедлительно прилетело в челюсть. — Ссыкун и пиздабол! Пошли отсюда оба к чертям!       Я метнулась в ванную и, запершись, болезненно скривилась. Это никогда не кончится. Никогда. Мужчины… С ними всегда так.       С полчаса я лежала в ванной, пытаясь успокоиться. На руках проступили синяки, но я даже не особо злилась, глядя на них. Бешенство постепенно сошло на нет, но разложить в голове все по полкам все же было тяжеловато. Завернувшись в полотенце, я вышла в спальню и с остатками раздражения выдохнула, глядя на измятую постель и разбросанное нижнее белье. Здесь еще пахло ими, и я открыла окно. Даже в запахе Билл преобладал, его островатые свежие духи подавляли мягкий аромат лосьона Тома. На кухне стояла недоеденная закуска, невыпитое вино, в пепельнице лежали недокуренные папиросы. Я повторно подожгла самокрутку, зажала мундштук между губ и позвонила подруге. Ее внутренний юрист мне бы не помешал.       — Я так понимаю, что все прошло неудачно, — произнесла Кейт, даже не поздоровавшись. Я молчала, глядя на закат, и не знала, как начать. — Кармен?       — Наверное, можно и так сказать, — ответила я медленно. Я все еще злилась, и сложно было оценить обстановку.       — Мне приехать?       — Ты занята?       — Нет. Данте работает над проектом, так что я в сериалах.       — Приезжай, у меня тут недопитое вино.       Спустя полчаса Кейт как была, в домашней одежде, стояла на пороге и цепко осматривала мой внешний вид. Похоже, выглядела я сносно, и она не стала сразу же спрашивать, все ли нормально. К этому времени я убрала все следы пребывания близнецов. Мы уселись на свои места: я — как обычно, подруга — на место Тома напротив меня, — разлили вино и закурили. Она курила редко, под настроение, за компанию.       — Это был Билл, — в конце концов произнесла я, выдыхая сизый дым. Подруга вскинула брови, пригубив вина, и я усмехнулась. — Все оказалось серьезнее, чем я думала. Они…       Сложно формулировать, сложно говорить. Ебутся друг с другом? Это мы с Томом ебемся друг с другом, у них это акт любви и… господи, да таких и слов-то нет. Двойная мастурбация? Типа того.       — Давай по порядку, — предложила подруга, желая мне помочь.       Я выдохнула и медленно начала. Кейт, на удивление, не была так уж сильно удивлена, просто слушала меня, попивая вино. Я пыталась не распаляться, хотя остатки ярости еще во мне горели. Ярости, обиды и разочарования. Первая бутылка подошла к концу, когда я закончила.       — Что думаешь делать? — спросила подруга.       — Не знаю. Ну, мириться точно не пойду, да и они наверняка не явятся. Вообще-то, в рот ебала их обоих. Билл — импульсивный пидрила, откровенно говоря, но и не с потолка ж это все взял. Том — классический мудацкий пиздабол, поди наговорил лишка, вот и получили мы то, что получили. А Рия меня предупреждала, черт, осторожнее нужно было быть.       — Только не говори мне, что сама виновата, — проговорила Кейт чуть разочарованно.       — Ой, блять, да нет, конечно. Откуда я могла знать, что они ебутся? Хотя нет, могла, но… короче, хер с ними.       — Том однажды уже приходил, — напомнила подруга, и что-то внутри согласно угукнуло, надеялась на повтор этого трюка. Я сузила глаза.       — Билл ему дороже какой-то шлюхи. Без вариантов.       — Может быть…       Мы помолчали. Самокрутка дымилась между пальцами, я угрюмо уставилась в столешницу. Несмотря на всю мою обиду и ярость, сцена их поцелуя стояла в голове и никак не хотела пропадать. Нас всю жизнь воспитывают, что инцест — отвратительно и порочно. Но тогда почему это так красиво выглядит? И ведь тут не просто эротическая картинка, тут сложные двойные отношения между людьми, которые знакомы еще до рождения. Это интересно. Очень интересно.       Остаток вечера мы смотрели сериал и поздно легли спать. На утро я чувствовала себя уже с более холодной головой, но интерес к твинцесту не пропадал. Это, надо сказать, едва ли не первый всемделишный интерес к мужчинам, и даже без учета наших нынешних отношений я этого интереса боялась. Так что я решила выбить клин клином и созвониться с Рией. Общаться теперь в теории нам ничто не мешало, лучше мучиться от непонятных отношений с женщиной, чем с двумя близнецами, практикующими твинцест. Ну и обсудить было, что.       — Рия Зоммерфельд, — деловым тоном ответил знакомый голос, на фоне слышались звуки города.       — Это Кармен, извини, ты, наверное, занята.       — Нет, курю в перерыве, привет, — голос смягчился.       — Ты занята в ближайшие выходные? Мы могли бы встретиться, если ты не против.       — Э-э-э… — задумчиво протянула она. — Могу в воскресение вечером, если ты свободна.       — Да, свободна.       — Меня ждет что-то конкретное?       — Я знаю один неплохой бар с живой музыкой.       — О, звучит неплохо. Напиши мне адрес и время, я буду.       Ощущение было как от предвкушения свидания, которого ты не очень хочешь. Я пыталась настроиться и забить голову женщиной, но выходило так себе. В субботу вечером я забурилась к брату с подругой, устроив обычные для нас вечерние посиделки с пивом и картами. Попытки сделать вид, словно ничего такого в моей жизни не происходит, провалились довольно быстро.       — У тебя вид, словно ты над математикой сидишь, а не в покер играешь. Впрочем, хороший ход, по этому лицу ничего не разобрать, — заметил Данте, косо глядя на меня поверх своих. Я манерно передвинула языком мундштук из одного уголка губ в другой и попыталась улыбнуться.       — Да это поди Каулитц снова дал о себе знать, — буднично бормотнула подруга. — Поднимаю ставку.       — Да кому он нужен? — фыркнула я пренебрежительно. — Пас.       — Я на него так надеялся, — разочарованно цокнул языком брат. — И ты была так увлечена.       — Не больше, чем сексуальным объектом, но у него слишком длинный язык, — спокойно ответила я, борясь с самой собой. Впрочем я не врала, так все и было. — Все вы, мужчины, одинаковы, когда дело касается вашей главной драгоценности.       — Ты и сама была такой, только я в отличие от некоторых исправился, — фыркнул хвастливо Данте.       Болтливый и тщеславный, легко ведущийся на удочку брат, позволил себя увести в другую сторону, но не подруга. Девушка смерила меня внимательным взглядом, оставив на том эту тему на сегодня, но я не очень удивилась, когда она позвонила мне на следующий день, когда я собиралась на предстоящую встречу.       — Ты все никак не отойдешь? — спросила она, недолго вытерпев после формальных приветствий.       — Ты меня знаешь, я чувствительнее, чем кажется снаружи, — вздохнув, ответила я и провела кисточкой с хайлайтером по скулам.       — Не боишься слишком расчувствоваться из-за этой парочки?       — Боюсь, — признала я. — Поэтому иду на свидание с Рией.       — Что? — переспросила едва сдерживающая крайнюю степени шокированности подруга. — Тебе не кажется, что проще пойти в клуб и оторваться на первом попавшемся?       Она была права. Я молча жевала губы, не желая признавать ее правоту и объяснять, почему я хочу связаться именно с ней.       — Слушай, я понимаю, что ты уязвлена, но, идя на этот шаг, ты начинаешь играть в манипуляцию. То есть, ты все еще рассчитываешь маломальски произвести впечатление на Тома как минимум, то есть…       — Позже об этом поговорим, — и на том я некрасиво бросила трубку.       Кейт — моя здравый рассудок в другом теле, и она всегда права. Сколько мы были знакомы, именно ее умозаключения в итоге подтверждались на практике практически без исключений. Но кто из нас хоть раз не шел поперек ему? Я отчаянно отказывалась признавать, что хочу уколоть старшего Каулитца. Мне было стыдно и низко честно сказать хотя бы себе, что я хочу создать впечатление, что не только он может быть альфой и поступать двояко. И очень страшно — что я хочу, чтобы он пришел и извинился за всю произошедшую ебанину. Что я хочу, чтобы он никуда от меня не делся, потому что мне хочется владеть этим доверчивым мальчиком. О нет, я никогда в этом никому не признаюсь. Я иду на свидание с Рией лишь потому, что она действительно может меня отвлечь. Она мне просто интересна. Да.       В баре играли джаз. Я любила и джаз, и бар. Стереотипно-американский, но, в целом, уютный и милый. Раньше я часто сидела здесь одна, потягивая пиво и слушая музыку, сейчас чаще прихожу с кем-то. Я заняла любимый столик у занавешенного гирляндами окна, азиатки на горизонте видно пока не было. Подавив желание выпендриться, я надела красную юбку и черный кружевной топ, нанесла макияж в тон. Я пыталась себя настроить, но в голове было противно скучно, и хотелось уйти. Так что когда в помещение зашла Рия, мне стало легче. На мгновение.       — Извини, я немного опоздала: пробки, — улыбнувшись, она села рядом, и меня обдуло J’Adore Dior, неудержимой классикой.       — Ничего страшного, мне еще заказ даже не принесли, — я усмехнулась. — Знакомые духи.       — О, спасибо, — азиатка уловила мой тон, который я не смогла выдержать верно. — Шикарно выглядишь, кстати. Что порекомендуешь? Думаю, напиваться сегодня не стоит.       — Я решила начать с разбавленного вермута.       — Хороший выбор, думаю, мне стоит последовать твоему примеру, — ответила Рия, едва заметно облизнув губы. Ну, погнали.       — Ваш заказ. Здравствуйте, уже выбрали? — подошел официант как по мановению руки, принеся мой вермут и обратившись в женщине.       — Да, вермут с грейпфрутовым соком, пожалуйста.       — На закуску будете что-нибудь? — мы переглянулись.       — Пока нет, спасибо.       — Должна поблагодарить тебя за предупреждение, — проговорила я, когда парень отошел, и Рия внимательно посмотрела на меня.       — Билл? — коротко спросила она, и я кивнула с усмешкой. Она хохотнула. — Он скор на такие штуки. Правда, я думала, он еще подождет.       — Насколько я поняла, он давно этого хотел. Но жаль, что не подождал.       — Не успела его доебать? — азиатка усмехнулась. Это была шутка, но в ней я увидела ревность. Она хотела бы быть на моем месте, ведь не смогла и того, до какого уровня дошла я. У меня возникло ощущение, что мы обе хотим убежать друг в друга от одного и того же. Как иронично.       С алкоголем разговор постепенно выровнялся, мы перевели тему на что-то более отвлеченное, хоть и подрастеряв изначальную атмосферу. Рия, сама учуяв не тот тон разговора, вернулась к своему прежнему непринужденно-очаровательному типу поведения. Разбавленный шутками диалог стал легче, насколько вообще мог. А потом свет постепенно приглушился, подготавливая зал к выступлению одного из солистов.       — Сейчас что-то будет? — спросила Рия, пригубив вермут, мы перешли на чистый. Это тоже способствовала облегчению общения.       — Выступление на пару песен. Надеюсь, будет моя любимица, — ответила я, улыбнувшись, и, увидев знакомую кудрявую макушку, закусила губу.       — Выглядит интересно, — заметила азиатка.       Моя любимица Эмилия, обладательница шикарных рыжих кудрявых волос и невысокого роста, помимо всего могла похвастаться и шикарным голосом. Сегодня облачившись в блестящее черное платье, она вышла к микрофону, поприветствовала зрителей и начала с кавера Maroon 5 «This Love». Песню не знал только глухой, и мы негромко подпевая, завершили пока диалог между собой, и это дало мне отдышаться. Низкие плавающие неторопливые тона, приглушенный свет. Все это вокруг — очень романтично, я вглядывалась в красивое лицо напротив и пыталась опьянеть от ощущения легкой увлеченности, но меня не покидало ощущение, что я сделала ошибку. На знаменитой «I’d Rather Be Blue Over You» Барбары Стрейзанд часть посетителей сбились в кучку, танцуя то в медленном темпе, то пытаясь импровизировать.       — Разрешите пригласить Вас на танец, — откашлявшись, полушутливо проговорила я, приблизившись чуть ближе. Рия лукаво посмотрела на меня и молча взяла меня за руку, потащив к остальным танцующим. Можно было бы даже не спрашивать.       Под становящийся все громче и веселее темп песни, становилось все громче и веселее в голове. Я практически привычно держала руки на узкой талии, ведя в танце. Мы не выглядели странно, скорее, как две подруги, шумящий в венах алкоголь расслаблял. Девушка смелась и жаловалась, что в танце хуже меня, а я дурачилась и полуобнимала ее, кружила в па.       — Это было слишком быстро, — пожаловалась Рия, когда трек, увы, кончился. — Мне не хватило. Думаешь, сколько песен осталось?       — Одна, — ответила я и, увидев разочарованное выражение лица, невольно усмехнулась, радуясь, что не зря ее сюда привела.       Завершающей песней на сегодня оказалась «My One And Only Love». Медленная, растекающаяся, проникающая в каждую клетку тела, проходящая сквозь тебя. Невероятная. Жаль, этот романтический плейлист был… неуместен. Действительно, клуб подошел бы куда лучше. Что с Рией, что без нее.       — Это было волшебно, — проговорила женщина, когда Эмилия спустилась с небольшой сцены.       — Я рада, что тебе понравилось, — ответила я. Рия посмотрела на меня, еще с остатками того восторга, какой чувствовала при прослушиваниями. Приятный взгляд.       — Поехали к тебе, — ей надоело играть в притворство. К лучшему.       Я кивнула, подозвав официанта, чтобы он рассчитал нас. Почему-то мне стало немного легче.       — Я прежде не была в таких местах, — проговорила азиатка уже в такси. — Во-первых, не очень-то и хотелось, честно говоря. А во-вторых, из окружения никому такое не интересно, все клубы в основном любят.       — В них своя прелесть, — спокойно ответила я.       — Но нет такой… интимности, — заметила она. Интимность. Именно ее-то в итоге и не хватило. Та легкая магия, что была в боулинге, куда-то испарилась, оставив недоумение от ее отсутствия. Нужно было накидаться текилой в клубе и спокойно снять напряжение в чилл-ауте. Глупая Кармен.       В квартире стало чуть легче. Навязанной романтики не было, мы чувствовали себя как две заебавшиеся женщины, пока, покачиваясь у холодильника, пытались соорудить что-то съестное. Я даже на пьяную голову не могла перестать думать о том, как я напрягалась, как тетива от Билла, перед глазами стоял их бешеный поцелуй. А под взгляд легли навязчивые яркие пряди, которые напрашивались на то, чтобы их намотали на кулак. И кажется, в какой-то момент у меня что-то щелкнуло в голове, я перестала себе в чем-либо отказывать, слишком заебалась. Вкус соуса в ее рту отдавал выпитым алкоголем, чертов жасмин духов душил, наполнял ноздри, тонкое тело подо мной даже не пыталось сопротивляться. Губы по горячим ключицам, тонкие пальцы на талии, я озверела и пыталась перестать не думать о том, почему именно ее я целую. Помада смазалась, волосы спутались, одежда постепенно расстегивалась и сползала с плеч.       И в этот жутко неподходящий момент зазвонил домофон.       — Кого там нелегкая принесла? — раздраженно оторвалась от опухших губ.       — Не отвечай, тебя нет дома, — тонкие смуглые пальцы приблизили меня обратно, и я покорно позволила снова втянуть себя в поцелуй, попутно разделываясь с застежками на ее брюках.       Но через несколько минут зазвонили уже в дверь. Я раздраженно рыкнула и все же оторвалась от девушки. Попутно попытавшись вытереть безнадежно размазавшуюся по всем местам помаду и хотя бы немного привести в порядок волосам, я позабыла об утерянном топе и двинулась к входной двери. Посмотрела в глазок. Опа.       — Какого черта ты тут делаешь? — глухо поинтересовалась я, не сразу сфокусировавшись нетрезвыми глазами на Каулитце. Я подавляла восторженное ликование изо всех сил. Мне плевать на тебя, парень, я не одна и никогда одна не буду.       — Я… — он чуточку растерялся, не ожидая увидеть меня увидеть в таком виде. — Хотел поговорить, но, видимо, не вовремя.       — Ты всегда тут будешь не вовремя, — я жестоко усмехнулась. — Я второй раз по вине твоего длинного языка терплю оскорбления и больше допускать этого не хочу.       — Да я тут при чем?! — мгновенно завелся немец. — Я успокоить его пытался, мне вообще досталось больше всех!       — Сам виноват, обсуждать это даже не собираюсь, — я попыталась закрыть дверь, но он удержал ее.       — Да подожди, я просто…       — Ну что, кто там? — из-за спины послышался голос Рии, и по звуку ее шагов я поняла, что она идет к нам. Выражение лица Каулитца резко изменилось, и мне почему-то вдруг стало стыдно. — Том?       — Рия?       Ну все, пиздец.