Тринити

— Нет, я не сплю, — сонным голосом уверяет Сергей, — Я жду пока закипит чай, — разворачиваясь в кольце моих рук продолжает он. — Я больше не хочу чай, — выдыхая в губы шепчу я, — Всё что мне нужно уже здесь, — легко касаюсь его губ своими не пытаясь углубить поцелуй. — Всё? — Ммм...почти всё, — уступаю я улыбаясь, — Я бы не отказался от хорошего кофе, — добавляю мечтательно. Мечты прерывает настойчивый звонок в дверь. — Ты заказывал что-то? — вопросительный взгляд Серёжи скользит по-моему лицу. — Неа, — отвечаю я начиная вырисовывать узоры на футболке Светлого, — Ошиблись наверное. Давай подождём они сами уйдут, — с надеждой уговариваю я. Разрывать теплые объятья совсем не хочется. Через несколько секунд звонок повторяется. — Надо встать. — Зачем? Мы вроде никого не ждём. Но Светлый уже выпутался из моих объятий и направляется в коридор. Я зарываюсь лицом в подушку и замираю так на несколько мгновений пока до моего слуха доносятся голоса в прихожей. — Сам ему скажи, — доносится приглушённый голос Светлого. В проёме появляется нежданный гость и виновато смотрит своими невозможными карими глазами. — Я приехал, — негромко говорит он. — Вижу, — расслабленное настроение улетучилось уступив место тщательно подавляемому раздражению. Я встаю и прохожу мимо него направляясь на кухню. — Откуда у тебя адрес, я же не говорил. — Я написал, — с кухни доносится голос Серёжи в перемешку со звоном бокалов. «Какой внимательный», комментирует язвительный голос в моей голове. —Вань, — весело продолжает Гарик, — Я принес подарок на новоселье. — Он уже год как тут живёт. — Один полезный, один вкусный и один сладкий, — не слушая моих возражений продолжает он выжидательно смотря на меня. — Я должен угадать? Не знаю… три бутылки коньяка? — ровным тоном озвучиваю первое что приходит на ум рассматривая очень интересующий меня в данный момент рисунок на обоях.— И вообще я думал ты на встрече. — Да, я собирался, но съёмки перенесли, так что я поеду завтра, — отвечает Гарик пытаясь поймать мой взгляд. —Так что? — Ммм? Я не знаю что, показывай уже, — нетерпеливо говорю я. — Полезный! — с видом фокусника Гарик достаёт пару бутылок из-за спины. — Ну конечно.. Полезный? Ты серьезно? — Вань, красное вино является прекрасным кардиопротектором* в добавок к вкусовым качествам разумеется, — начинает лекцию снисходительным тоном . — В разумных дозах разумеется, — подразнивая перебиваю я и вспоминая о печенье добавляю: — Где вкусный подарок? Из сумки достаётся большая и довольно помятая коробка Рафаэлло. «Ещё и открытая» — с удивлением замечаю я. — Где-то я её уже видел, — говорю вслух. — Да… ну ты помнишь, что мы вернулись с концерта и так как все благополучно забыли я решил прихватить, — заговорчески признается он явно довольный собой. «Слишком довольный собой», — поправляю я про себя. — И-и…? — И последний конечно самый главный, — добавляет Гарик тише медленно сокращая дистанцию между нами. Его рука находит моё запястье мягко удерживая на месте. Тёплые карие глаза за чёрной оправой очков смотрят выжидательно и нежно. Злиться больше не получается и совсем не хочется. И когда сухие губы робко прикасаются к его сцеловывая остатки горечи, он сам тянется ближе переплетая пальцы. — Ты покажешь мне дом? — рассеянно спрашивает Гарик разрывая поцелуй через пару минут. — Дом тебе покажет хозяин, — с улыбкой отвечаю я, — который кстати нас ждёт, — вспоминаю я подхватив пакеты и направляюсь кухню. Серёжка обнаруживается там же. Распахнув окно и впустив вечерний воздух кухня наполняется запахами сирени. Услышав мои шаги он оборачивается ко мне. — Зажигалку в машине оставил. — крутя в руках сигарету вопросительно смотрит на меня. — Держи, — бросаю ему свою. — Серёж, где у тебя бокалы? — Там в шкафу, в верхнем вроде. Открывая один шкафчик за другим понимаю, что в этом доме есть бокалы под любой алкоголь только не под вино. — Светлый, скажи, ты мартини часто пьёшь? — со смехом спрашиваю я. — Мартини? — Вот и я об этом. Тогда зачем тебе стаканы под него? Представлять себя Джеймсом Бондом? — подтруниваю я. — Понятия не имею Вань. Будешь? — протягивает пачку Гарику. — Ага, давай, — Гари устало снимает очки разваливаясь на небольшом диване. — У тебя уютно Серёж, — выпуская дым продолжает он. — Да, пожалуй. Остаток вечера проходит за непринужденной беседой о прошедшем концерте, сплетнях об общих знакомых и планах на ближайшее будущее. Вино благополучно выпито и Светлый достаёт из запасов начатую бутылку не то джина, не то рома. Небольшой кухонный диванчик явно не рассчитан на такое количество гостей и друзья перебираются на пушистый ковёр поближе к окну. — Серёжка, — смешно растягивая гласные говорит Ваня зарывая пальцы в пушистый ворс, — этот ковёр слишком хорош для кухни, он бы идеально вписался в любую другую комнату… которая не кухня. — Он идеально вписывается сюда, — возражает Светлый, рассматривая янтарную жидкость в стакане, — и вообще, где твоя благодарность, если бы не он ты бы сейчас вот так лежал на холодном полу. — Нет, не лежал бы, — ухмыляясь отвечаю я. — В Гари сразу бы проснулся врач, который бы сказал, что я обязательно простужусь и сорву съёмки и ещё бог знает что. — Я могу и сейчас это сказать, ты знаешь, — говорит Гари рассеянно поглаживая мою щиколотку: — Что сидеть ночью на полу у окна была не самая гениальная идея, но кто бы меня послушал. — Какой ты скууучный, зато здесь просторно... и довольно мягко, — добавляю я облокачиваясь на плечо Серёжи. — Ты тяжёлый, — лаского отвечает он одной рукой придерживая меня за плечи, запуская другую в слегка отросшие пряди пропуская их сквозь пальцы. — Хочешь подстричь их? — Ммм...возможно...не сегодня, — зажмуриваю глаза от удовольствия растворяясь в ощущениях умелых пальцев перебирающих мои волосы. В моменты подобно этому Гарик отчаянно жалеет что под рукой нет ничего чтобы запечатлеть момент. Ваня с закрытыми глазами откинув голову на плечи Светлого кажется таким беззащитным со своей оголённой шеей и румянцем на порозовевших скулах. Серёжа что-то говорит о его волосах и губы последнего растягиваются в ленивую улыбку. Давление на щиколотке становится более осознанным. Гарик берёт стопу обеими руками и начинает разминать сильными движениями пальцев, вызывая у Вани напряжённый стон, касаясь чувствительного места у свода стопы. Беззаботное настроение быстро испаряется и температура на кухне поднимается на пару градусов. Взгляд отрывается от рассматривания Вани и останавливается на лице Светлого, который внимательно наблюдает за ним не прекращая при этом импровизированный массаж. Гарику вдруг становится мучительно жарко в своём свитере, но прервать своё занятие не представляется возможным, ведь тогда Ваня перестанет вздыхать так отчаянно из-за него (ведь из-за него же?) и откроет свои невозможные серые глаза. Поэтому он только подвигается ближе ложа ногу к себе на бедра и продолжает гладить и сжимать, уделяя внимание каждому открывающемуся участку кожи. Губы Светлого растягиваются в смущенной улыбке. От него не скрылось как изменилось настроение Вани когда он облокотился на него в молчаливой просьбе ласки. Как оборвались их разговоры стоило Гарику начать касаться его. Серёжа завороженно наблюдал как его уверенные руки скользят по крепким стопам, икрам, доходя до колена и возвращаясь обратно. «Это всё любовь к велосипеду или гены?», — думает он, правда развить мысль не удаётся потому что в этот момент он ловит взгляд Гарика. Тёмный, глубокий, властный... И гораздо ближе чем он помнил, и чем он вообще когда-то его видел. Очки были брошены где-то неподалеку и ничего больше не мешало тягучему взгляду забираться под самую кожу. Если сомнения и оставались, то в этот момент он прекрасно понимал Ваню поддаваясь очарованию находиться в компании Гарибальди. Они не отрываясь изучали друг друга словно впервые увидели, возвращаясь глазами к Ване и обратно. Серёжа заёрзал. Сидеть становилось чертовски неудобно учитывая жар растекающийся внизу живота по всему телу. Ваня совершенно потерялся в ощущениях, уже не пытаясь угадать где в следующий момент окажутся ласкающие руки. Они что-то обсуждали со Светлым, но казалось это было несколько часов назад. Прохладные пальцы скользили по коже головы потягивая пряди, опускаясь на шею, нарочно/случайно задевая мочки ушей возвращаясь к вискам. Лёгкие поглаживания теплой ладони на ноге сменились довольно чувствительным массажем стоп подбираясь выше в подколенную ямку и спускаясь обратно. Изо рта вырывались приглушённые вздохи (это он их издаёт?) в то время как собственные пальцы зарылись в ворс ковра в поисках опоры. Ваня боялся, что стоит ему пошевелиться как одна из ладоней исчезнет и если бы пришлось, он бы лучше стал умолять, чем действительно позволил этому случится. Прохладная и тёплая. Они будто устроили чёртово состязание, в котором он каким-то чудом оказался главным призом. Как будто бы он мог выбрать победителя, как будто он что-то вообще мог в данный момент сгорая от желания и дурея от запаха сирени. Внезапно на несколько секунд тёплая ладонь исчезла и приоткрыв глаза он увидел стягивающего с себя свитер Гарика и полоску светлой кожи открывшейся на его животе и снова спрятавшуюся под футболкой. Тот быстро вернул ладони на место и замер глядя ему в глаза. Гарик тщетно пытался вспомнить, когда ещё в последний раз у него дрожали ладони, наскоро стягивая ненавистный свитер и ловя Ванин взгляд потемневших глаз. — Жарко? — выдохнул невозможный Ургант одними губами. " Блять», — подумал Гарик и нервно кивнул. Руки вернулись на место поглаживая бедра, но уже чуть выше колен. — Закрой глаза, — просит он не выдерживая пристального взгляда двух пар глаз и Ваня слушается будто с облегчением, концентрируясь на остальных четырех чувствах. Тёплые руки скользят выше и легко оглаживают пах вызывая у него тихий стон. Или Гарик чертовски ошибается, или он дрожит уже не один. Сережа чуть сдвигается в сторону ослабляя давление на низ живота зачарованно наблюдая за действиями мужчин. Ваня уже буквально лежит на нём спиной вздрагивая всякий раз когда Гарик «случайно» касается его члена через брюки. Он пересел ближе и при желании мог бы дотянуться до него. Порхающие пальцы Серёжи переходят на Ванино лицо. Он отрывается от рассматривания Гарика и сосредотачивает всё внимание на Ване прослеживая пальцами каждый сантиметр, замирая на шее где часто бьётся пульс. В момент когда руки Гарика с глухим стуком растёгивают пряжку его ремня он накрывает губы Вани своими.