***
Ник тут же направился в курилку, дрожащими пальцами зажёг сигарету и сделал пару затяжек. Крис всё помнил. И что теперь делать с этим? Он надеялся, что просто забудет про это, избавится от навязчивых мыслей, преследующих каждую минуту, а теперь… Затушив сигарету, Ник сразу же закурил другую. Прислонился спиной к стене и зажмурился до ярких кругов. Да почему всё именно так?! Парень помнил, как ему хотелось послать всё к чертям, залезть на эту слишком узкую для двоих кровать, прижать к себе худощавое тело, гладить его по лопаткам, пересчитывать пальцами позвонки и целовать… Зацеловывать каждый миллиметр бледной кожи, не оставляя пропущенной даже самую маленькую частичку. Защищать от всей той боли, которая ждёт впереди и которая уже прошла. Вырвать собственное сердце и вручить его Крису, лишь бы он перестал так страдать. Выбросив сигарету, глубоко вдохнул и приложил пальцы к вискам. Неправильно. Всё это слишком неправильно. Всегда в отношениях Ник избегал чувств и, если девушка слишком уж сильно влюблялась в него, расставался. А теперь сам полюбил лучшего друга, которого в принципе никогда не интересовал ни женский пол, ни тем более мужской. Слишком много всего. И есть лишь один человек, который может помочь разобраться во всём этом, который всегда выслушает, обзовёт идиотом и скажет, что делать. Набрав номер, Ник нервно отстукивал гудки пальцами по стене. — Алло, Нэлли? Ты мне срочно необходима. Можно подъехать к тебе? Дождавшись ответа, Ник кивнул сам себе и убрал телефон в карман. Если она не справится с этим, то сам он точно не сможет.Глава 2
19 апреля 2017 г. в 12:25
Крис судорожно сглотнул несколько раз и ещё крепче зажмурил глаза. Доктор, заходивший минут пятнадцать назад, сказал, что необходимо подремать хотя бы пару часов. Но как, если стоит только прикрыть веки, как вновь появляются все те ощущения, от которых он избавился совсем недавно?
Будто снова совсем один в маленькой, заколоченной комнатке, куда не проникает ни один солнечный лучик, а густая темнота окружает со всех сторон и давит, давит…
Крис старался как-то выбраться, стучать кулаком в стены и пол, словно пытаясь их пробить, звать на помощь, отрывать приколоченные доски от окон и двери. Но безуспешно. С каждым мгновением дышать становилось тяжелее, а силы стремительно покидали его.
Он слышал голоса. Какие-то из них были отдалённо знакомыми, некоторые — совершенно новыми. Если бы у Криса оставалась хоть капля энергии, он мог бы истратить её и понять, кто и что говорит. Может, тогда он бы и узнал, что произошло.
Но нет. Все силы уходили на попытки выбраться из этой чёртовой комнаты, где нельзя было даже ничего увидеть. Когда усталость достигала своего пика, Крис изнурённо падал на сырой пол, сворачивался калачиком и так и лежал без сна несколько часов, пока тянущая боль не притуплялась. Тогда всё начиналось по новой.
Крис не представлял, сколько времени он провёл взаперти. Он уже давно потерял всякую надежду на то, что когда-нибудь получится выбраться. Это казалось слишком сказочным, невозможным. Поэтому решил обречённо лежать и больше ничего не предпринимать.
Вместо этого он начал слушать. О, это было совсем не легко. Приходилось полностью сосредотачиваться на том неясном бормотании, которое исходило откуда-то сверху, прилагать все усилия, чтобы в потоке слов уловить хоть какой-то смысл. Так Крис узнал, что находится в коме и что его показатели значительно упали по сравнению с предыдущими несколькими днями.
Он слышал, как его постоянно просили бороться. Знали бы только, как Крис сражался. От постоянных ударов костяшки на кулаках сбивались в кровь, неподатливые доски напоследок оставляли в пальцах кучу мелких и крупных заноз, словно смеясь над стараниями Криса. И эта постоянная боль будто прямо в сердце никогда не уходила.
Крис уже просто устал. Он больше не мог продолжать делать что-либо и вскоре перестал даже слушать разговоры.
В таком молчании и тишине он провёл ещё немного времени. А может, и много. Крису стало безразлично всё, что исходило извне. Он полностью смирился с этой маленькой комнатушкой, чувствовал, как темнота постепенно поглощала его самого, но не мог ничего поделать. Да и не хотел.
Пока не услышал голос. Он казался даже роднее и ближе, чем голоса родителей. И Крис впервые за долгое время сел, обхватив колени руками, и погрузился в чужой монолог.
«Ты всегда умел выслушать», — он понимал только обрывки фраз, но это было и неважно. Интонации, тембр, громкость — всё настолько идеально, что Крис был готов часами сидеть вот так, лишь бы человек не прекращал говорить.
«Ты напугал меня, Крис. Ты меня, конечно, всегда пугаешь, но настолько сильно в первый раз. Когда я узнал, что ты в коме…» — он даже и не понял, каким образом столь длинная и сложная фраза не стала очередным несвязным набором слов. Будто в ней скрывалось что-то очень и очень важное. Вот только что?
Стало теплее и светлее. Крис осознал это совершенно неожиданно, когда в кромешной до этого тьме смог рассмотреть игрушечного лисёнка, непонятно как оказавшегося рядом. Милый. И такой родной, что его тут же хотелось крепко прижать к себе. Стоило только сделать это, вдохнуть запах порошка, цветочного кондиционера и чего-то ещё знакомого, как в голове пронеслось одно имя.
Ник
Вот кто принёс ему любимую игрушку детства и сидел сейчас рядом с ним, говоря что-то про экзамены. При чём здесь они? Хотя какая разница, о чём идёт речь, если Крис слышит этот голос. Голос, возвращающий силу и наполняющий решимостью.
Одной рукой придерживая лисёнка, Крис резко поднялся на ноги, подождал, пока стихнет головокружение и направился к двери. Он видел на деревяшках следы собственных ногтей. На секунду промелькнули воспоминания, насколько больно, когда опилки впиваются в кожу, и пришлось отступить назад.
«Крис, вернись. Я так скучаю по тебе», — одна фраза, и парень, кивнув самому себе, свободной рукой вцепился в доску и потянул. Она поддалась настолько легко, что Крис никак не мог понять, почему до этого ничего не получалось. Бросив деревяшку на пол, сразу же схватился за другую. Эта пошла уже тяжелее. Чтобы сорвать следующую, лисёнка пришлось зацепить хвостом за ремень джинсов и ухватиться уже обеими руками.
Крис всё продолжал и продолжал. Пот катился по лицу, и, облизывая губы, чувствовалась соль. Все мышцы ныли, а боль становилась сильнее, она туманила рассудок, застилала глаза пеленой, заставляла руки дрожать. Но парень не давал себе и секунды отдыха. Он боялся, что стоит остановиться даже на мгновение, как всё вернётся на прежние места.
«Ты мне нужен, действительно нужен», — такие простые слова складывались в совсем незамысловатые фразы, но они наполняли теплом, давали почувствовать, что ещё немного, и всё закончится. И Крис действительно закончил. Он отбросил последнюю доску в сторону и посмотрел на теперь свободную дверь. Что там за ней? Парень надеялся, что снаружи его ждёт Ник.
«Всё стало каким-то слишком уж сложным без тебя», — Крис снова прижал к себе лисёнка, заглянул в его глазки-пуговки, кивнул и положил ладонь на ручку двери. Но не успел больше ничего сделать, как пронёсся мощный ветер, оставляющий от дома лишь щепки, уже разлетающиеся в разные стороны.
Он чувствовал нежные касания чужих губ на своих, хотя был один. Это казалось странным, но таким приятным. Правильным. Будто по-другому быть совершенно и не может.
Всё прекратилось, и боль, ужасная, заставляющая упасть прямо на траву и скорчиться, навалилась с огромной силой. Оставалось только лежать на холодной хлопковой ткани, прижимать к себе лисёнка и надеяться хоть раз услышать родной голос…
Почувствовав лёгкое прикосновение к своему плечу, Крис попытался приоткрыть глаза. Белый халат. Снова врач? Он же заходил совсем недавно… Но доктора здесь не носят тёмные джинсы, чёрную футболку с какой-то непонятной надписью и…
— Ник? — едва слышно прошептал Крис, когда плывущий взгляд дошёл до лица гостя.
— Ага, — улыбнулся тот, убирая книгу в сторону. На секунду он пропал из поля зрения Криса, чем тут же вызвал беспокойство. Но вот снова появился, немного изменив своё местоположение, и больше не приходилось поворачивать голову куда-то в сторону. — Не ждал?
— Надеялся, — слабо дернул губами Крис.
— Ещё бы я не пришёл. Как себя чувствуешь? — спросил Ник, со скрипом придвигаясь на стуле ближе и заключая слабую ладонь Криса в свою. Тот слегка сжал пальцы, пытаясь выразить благодарность. — Совсем хреново?
— Да, — почти незаметно кивнул, не сводя глаз с лица друга. Они давно не виделись, некоторые черты стёрлись из памяти, и исправить это казалось необходимым.
— Почему тогда обезболивающее на минимуме стоит? Может, позвать врача, чтобы добавил?
— Нет, — Крис бросил взгляд на аппарат. — Лекарства. Кома, — как же ему хотелось произнести нормальную, полную фразу, но даже одно слово забирало слишком много сил, требовало сделать перерыв и отдышаться. Оставалось только надеяться, что Ник поймёт мысль.
— Ты впал в кому из-за передозировки лекарством, поэтому так мало? — с сомнением произнёс парень после недолгого молчания, за которое Крис успел вспомнить его морщинки, пролегающие между бровями во время размышления.
— Да, — Крис расплылся в улыбке, слегка вздрогнув от кольнувшей боли. — Ты как?
— Я? Хм, — свободной рукой Ник почесал подбородок, задумавшись, — мой лучший друг был в коме, меня к нему не пускали неделю, он вышел из комы, и мне снова не разрешают пройти! Просто великолепно, знаешь ли.
— Рад за тебя.
— Дьявол, Крис. Только ты умудряешься в таком состоянии ещё и острить. Вот как так можно, а? — спросил Ник, вырисовывая большим пальцем узоры на костяшках парня. Крису хотелось прикрыть глаза от таких нежных, но уверенных прикосновений.
— Талант, — он пожал плечами, поддавшись своему желанию. Попытался подавить широкий зевок, но ничего не вышло.
— Так, — Ник заметил эту попытку и к полнейшему разочарованию Криса отпустил ладонь, — ты, конечно, подремал полчасика, но, думаю, этого мало. Поэтому давай, закрываем глазки и засыпаем.
— Но, — Крис приподнял руку и попытался схватить парня за локоть, останавливая его.
— Я не уйду, пока ты не проснёшься, — перехватил жест Ник, не давая сделать ничего сильно резкого.
— Правда? — с ноткой сомнения в голосе спросил Крис. Одна мысль о том, что когда он откроет глаза, то снова останется в одиночестве, завязывала в животе тугой узел, приносящий дополнительную боль.
— Конечно, — Ник улыбнулся, встал со стула и наклонился над кроватью так, что его длинные тёмные волосы коснулись обнажённых ключиц Криса. — Ты сможешь приподняться, чтобы я взбил подушку?
— Нет, — слово перемешалось с хриплым стоном, когда парень решил проверить.
— Понятно. Тогда обхвати меня за шею, поддержу. — Одной рукой крепко придерживая Криса и приподнимая его буквально на пару сантиметров, второй Ник быстро перевернул подушку на другую сторону и слегка простукал её кулаком. — Вот так, аккуратно ложись. — Но ему не хотелось снова опускаться на кровать! Так приятно было чувствовать тёплое прикосновение рук, едва уловимый аромат любимого парфюма… Но вместо этого снова холодная постель и запах порошка. — Лучше, да?
Нет. Ничерта не лучше. «Обними меня снова, прошу, мне это необходимо». Но вместо этого Крис прошептал банальное «спасибо».
— Подожди, ещё не закончил, — Ник поднял тонкую простыню, заставив Криса содрогнуться от холода, и встряхнул её в стороне несколько раз. Снова хорошенько укрыл Криса и улыбнулся. — Окно закрыть? Не продует?
— Всё хорошо, — ответил парень. За эти две недели он уже успел и забыть, что такое настоящая забота. И даже не представлял, что Ник может быть ему настолько нужен.
— Так, — Ник оглядел комнату пристальным взглядом. — Где же… Ах, вот он! — подошёл к подоконнику и взял стоящего на нём Тотошку. — И чего это тут делает?
— Медсестра…
Парень покачал головой и уложил игрушку рядом с другом, снова подправив простыню. Крис же покрепче обнял лисёнка и притянул его выше, к подбородку.
— Вот отлично, готов ко сну. Что-нибудь ещё нужно? Воды, например?
— Нет, всё, спасибо.
— Ну, ладно. Тогда засыпай, а я пока почитаю тебе, да? — Ник взял книгу с прикроватной тумбочки, дождался смазанного кивка и, снова взяв его за руку, погрузился в чтение.
Проведя своими пальцами по его, Крис попытался хоть как-то высказать всю свою благодарность. От мозолей из-за частой игры на гитаре остались только небольшие неровности на мягкой коже. Это странно, но Крис чувствовал себя в безопасности, пока его ладонь в ладони Ника. Она сильная, держит крепко, но не причиняет боли, напротив — успокаивает, будто передавая часть своей уверенности.
Крису хотелось сказать что-то ещё, но мягкий голос так расслаблял. Парень уже давно перестал понимать слова, он в полудрёме слушал и наслаждался. Уже спустя какие-то пару минут, тяжёлые веки опустились, дыхание замедлилось, а боль отступила.
На этот раз Крису ничего не снилось. Но проснулся он заметно отдохнувшим и чувствующим себя намного бодрее.
— Получше? — заботливо спросил Ник, загибая уголок страницы и откладывая книгу на тумбочку.
— Да, — кивнул Крис, попытавшись потянуться, но тут же сдавленно вскрикнув. Резкая боль стрельнула в сердце, заставив прикусить до крови нижнюю губу.
— Давай без вот этого всего, договорились? Знаю, тебе вконец осточертело валяться на кровати, но не торопи события, хорошо? — Ник отвернулся на секунду, что-то ища в рюкзаке. Вновь обернувшись к Крису, вытащил один бумажный платочек из пачки и аккуратно промокнул выступившие капельки, на несколько мгновений задержавшись на коже. Крис затаил дыхание, когда почувствовал подушечки пальцев на своих губах.
— Поговори, — попросил парень, заглядывая в карие глаза друга, — пожалуйста.
— Да, конечно. Что именно тебе рассказать?
— Что угодно, — Крису по-прежнему было тяжело выговаривать даже такие простые фразы, и он надеялся, что Ник больше не будет задавать новых вопросов.
— Ну там, — парень запустил руку в волосы и слегка встряхнул их. — Подал документы на журфак, буду ещё одним никому ненужным писакой, как ты сам говорил про это. Нэлли пошла на лингвистику, восточные языки выбрала.
— Как твоя девушка? — Крис вспомнил фрагмент первого монолога Ника. — Вы не вместе? — Если бы парень был не настолько сильно накачан лекарствами, то заметил бы, как резко изменился взгляд Ника. В полном беспокойства и искренней заботы проявился шок и даже ужас.
— Как… Как ты узнал? — запинаясь, спросил Ник, когда к нему снова вернулся голос.
— Врачи ошибались, — ответил Крис. Такая реакция Ника пугала. И, самое страшное, парень не понимал, чем она вызвана. Что такого он сказал? — Я слышал. Сложно объяснить.
— И что ты ещё слышал или помнишь? — Ник откинулся на спинку кресла и скрестил руки на груди, закинув ногу на ногу. Крис поёжился, почувствовав холод, исходивший от позы друга.
— Поцелуй, — Крис достал из-под простыни Тотошку и сжал его худощавыми пальцами. Что происходит? Одурманенный лекарствами парень пытался разобраться в этом, но безуспешно. Всё же начиналось так хорошо?
Ник глубоко вдохнул через нос и весь напрягся, поджал губы и наклонил голову назад. Тяжелое молчание для Криса длилось часами, сердцебиение ускорилось, дышать становилось сложнее. Парень прекратил гладить игрушку, вместо этого теребя пальцами длинный оранжевый хвост.
— Прости, — наконец-то произнес Ник, избегая прямого зрительного контакта с другом. — Тот поцелуй был ошибкой. Я не знаю, что на меня нашло. Мне очень жаль.
Всё остановилось. И дыхание, и сердцебиение, и вялые попытки подергивания хвоста. Ошибка? Но… Но ладно. Не так важно, был ли тот поцелуй ошибкой или нет, сейчас главнее другое.
— Н-но, — пытаясь вдохнуть так необходимый сейчас кислород, начал говорить Крис, — мы друзья? — Ему было важно получить ответ на этот вопрос. Он готов полностью забыть тот поцелуй, послать к чертям все свои мечты о том, что, может, когда-нибудь у них будет что-то большее, но, пожалуйста, оставьте ему их с Ником дружбу. Больше ничего и не надо. Только знать, что он по-прежнему мог позвонить и рассказать обо всех своих страхах и переживаниях, слушать этот идеальный голос, чувствовать тепло его тела, когда они сидели слишком близко друг к другу.
— Да, да. Конечно, — слишком резко ответил Ник и подскочил со стула, чуть не уронив его. — Друзья, конечно, — он отошёл к окну и посмотрел на улицу. Крис же отвернул голову к стене. Всё понятно, не осталось даже и едва уловимого намёка на продолжение хоть каких отношений.
— Ник? — тихо позвал Крис. Страшно. Физическая боль в какой-то момент успела смешаться с эмоциональной, теперь разрывая на части. Крис чувствовал пульс даже в висках и из последних сил боролся с желанием вырвать чертов катетер из вены, обхватить голову руками, сжаться в комок… Хотя у него всё равно ничего не получилось бы, только потерял бы сознание, когда закончится подача несчастных крох обезболивающего.
— Прости, я не хотел целовать тебя, правда, — повторил Ник, будто одного раза было мало.
— Понял, — ответил Крис, пытаясь сохранить более-менее спокойный голос хотя бы сейчас. Хорошо, что он лежит в больнице: дрожь можно списать на просто слишком сильную боль.
— Хорошо, — Ник достал телефон и, открыв его, слишком быстро посмотрел на экран. — Эм, прости, я забыл. У меня встреча скоро. Я тогда пойду, да?
— Иди, — такая ложь ранила ещё глубже, чем если бы Ник сказал, что никогда больше не хочет видеться. Неужели он думает, что Крис не поймёт этого?
— Ладно, я… До встречи, — парень взял рюкзак, накинул одну лямку на плечо и, скомкано кивнув, быстро вышел из палаты.
Крис прикрыл глаза и попытался глубоко вдохнуть. Какого чёрта он вообще завёл весь этот разговор? Молчал бы, и всё было бы хорошо, как раньше. Он же знал, что Ник жуткий бабник, и даже не надеялся на взаимность, а просто радовался их дружбе. От которой теперь ничего не осталось.