Ты — мелодия моей жизни

       «И что?»        Нет, серьёзно, и что? Как Крису вообще пришли в голову такие слова? Ему настолько плевать на Ника, чтобы на признание в измене лишь пожать плечами и слегка приподнять брови? Нет, он прекрасно помнил, как Крис говорил найти любовницу, но не думал, что ему настолько безразлично.        — Крис, это, даже не знаю… — попытался сказать хоть что-то Ник, но не представлял что.        — Ты думаешь, мне есть дело до того, с кем ты потрахался, когда у тебя разбита голова? Нет.        — Но, чёрт, Крис. Такое чувство, будто тебе плевать на меня. Серьёзно, — Ник облизнул губы и продолжил: — Сначала я тебе кучу раз говорю про лекарства, ты ни хера не понимаешь, но слова непонятного мужика слушаешь, теперь ещё и вообще во все стороны отпускаешь… Тебе реально так хреново со мной? — Ник не сразу поднял взгляд и посмотрел на Криса, растерянно хлопающего ресницами и сдвинувшего брови. Неужели он действительно не понимал, как выглядели его действия и слова?        Когда Ник не дождался ответа, лишь всё того же непонимающего взгляда, то слегка прикоснулся к плечу Криса, надеясь вернуть парня в нормальное состояние.        — Что? — сказал он, проморгавшись и встряхнув головой. — Ты так думаешь?        — Я не знаю, что мне думать, Крис. Просто, понимаешь, обидно, когда пытаешься достучаться до любимого человека, уже потерял на это всякую надежду, а потом появляется кто-то левый, который говорит то же самое, но с результатом.        — Не то же самое, — выдохнул Крис, обняв себя за плечи. — Тебе сказать?        — Да, может научусь хоть как-то влиять на тебя.        — Ты всегда говоришь про последствия для меня. Я знаю, чего мне ждать, смерти не боюсь. Но Хей сказал про то, как будет тебе. Никогда не смотрел с этой стороны, но теперь, — Крис сглотнул слюну и отвёл взгляд в сторону, — теперь буду. Прости меня. Я чёртов эгоист, раз всё так. Прости, — повторил он, прижимая колени к груди и ставя на них подбородок. — Обещаю, больше не повторится. Я люблю тебя, пусть редко говорю, но, не знаю, это сложно… Твоё мнение важно для меня, твои чувства — ещё сильнее. Прости, что до этого так хреново себя вёл. Надеюсь, ты дашь возможность исправиться, — Крис взглянул на Ника и нервно дёрнул губами в подобии улыбки.        Тот же только выдохнул и приподнял брови. С одной стороны, больно слышать, что Крис не думал о нём до этого, но с другой — последние слова согревали сердце, наполняли теплом и желанием поделиться им. Что Ник тут же и сделал, крепко прижав к себе Криса, расцепив его руки и положив их себе на плечи, поцеловав в шею.        — Это да? — после короткого молчания уточнил Крис, заставив лишь рассмеяться.        — Конечно, родной. Немного обидно, но всё же. Я уж успел подумать, что тебе действительно плевать на меня.        — Нет, никогда. Иногда не понимаю тебя, как сегодня с Хейем или тем, что ты сказал про измену. И если про лекарства всё же понял, то про измену — нет. Почему из-за этого мне плевать? Тебе же так будет лучше, — Крис осторожно убрал упавшую на лицо тёмную прядь за ухо.        — Потому что любимых людей не отпускают трахаться на стороне.        — Как раз из-за этого и отпускаю. Знаю же, что тебе это нужно.        — Крис, пожалуйста, хватит. Я не смог, потому что это неправильно. Неправильно заниматься сексом с кем-то неизвестным, когда все мысли только об одном человеке.        — Ник, послушай, — Крис вывернулся из объятий и взял ладони Ника в свои, — Я не хочу этого. Совсем. Да, помню, обещал не вести себя эгоистично, но, пожалуйста, пойми. Мне хватает прошлого опыта.        — Всё было так плохо? — Крис редко рассказывал про отношения с тем парнем, отчего любая информация становилась ценнее. Да, странно, что хотелось слушать про прошлые отношения, но как иначе понять причины Криса?        — Да.        — Тогда зачем было принуждать себя?        — Потому что думал, что больной, которому нужно лечение, — нахмурился Крис, вряд ли действительно желая обсуждать всё это. Но говорить продолжил: — Секс везде: фильмы, книги, игры, даже в музыке, в школе на уроках говорили… Это круто, классно, этим все занимаются. Ты постоянно рассказывал про новых девушек, что вы там с ними пробовали. А я не понимал, да и не понимаю этого. Помню ещё, подошёл как-то к преподавателю, которая как раз про нетрадиционные отношения рассказывала, спросил, возможно ли не хотеть секса. Сказала, его все хотят и всем он нужен.        — И что с того? Попробовал раз, не понравилось, себя-то зачем пытать? — спросил Ник, совершенно не видя ни капли логики в словах Криса.        — А вдруг это после определённого раза становится крутым? Или там в какой-то конкретной позе, не знаю, много всего было. Но со временем скука сменилась на что-то неприятное, которое хотелось не просто закончить побыстрее, а сбежать, отмыться, забыть…        Ник внимательно слушал всё, что ему говорили, но по-прежнему не понимал. Если так неприятно, то сразу бросаешь и проблемы? Тем более, если любви в тех отношениях не было.        — Не знаю, почему так долго тянул эти отношения. Парень был неплохой, сам старался что-то придумать, и мне с ним нравилось, пока не доходило до секса. А потом всё, пытаешься не лежать бревном, а сам мечтаешь домой, смыть с себя всё это.        — Это сложно понять.        — Мне тоже, поверь. Но, пожалуйста, давай не будем об этом, — попросил Крис, прикасаясь подушечками пальцев к затылку и осторожно проводя по ране. — Кто тебя так?        — Если бы только знал. Ударили по затылку, а очнулся уже с парочкой других синяков. Обокрасть хотели, наверное. Но у меня ничего с собой не было, — усмехнулся Ник, обнимая Криса и водя пальцами по его спине, наслаждаясь тем спокойствием, которое дарили эти прикосновения.        — А деньги?        — Спустил все в баре до этого.        — Был так зол?        — Да, безумно. Я думал, что ты сам изменяешь мне.        — Что? — Крис тут же отстранился и, скрестив руки на груди, спросил, приподняв брови: — С кем? Хейденом?        — Да.        — Любимому человеку не даю, а под остальных подставляюсь?        — Крис, я был пьян, в ярости, и вёл себя по-идиотски. Даже не буду оправдываться.        — Думать забудь о том, что я тебе когда-нибудь изменю. Тебе, Ник! — почти выкрикнул Крис, подскакивая с кровати и отходя к окну. — Да и как? Полежать под кем-то и подумать о делах насущных?        — Пожалуйста, хватит, — попросил Ник, подходя к Крису и обнимая его со спины.        — Сначала уходишь до утра, приходишь домой весь избитый, теперь говоришь о том, что думал, как я тебе изменяю…        — Прости, правда. Я не знаю, что на меня нашло.        — Сегодня день прощений? — с тихим смешком спросил Крис, поворачиваясь в объятиях и смотря в глаза Ника. Тот видел уже неглубокие морщинки на лбу, закусанную губу.        — Да. И теперь, после этого, может, пойдём спать?        — Из-за меня ты снова пропускаешь пары, — Крис опустил голову и, сев на кровати, взял в руки мазь и похлопал по одеялу рядом с собой. — Давай закончим.        Когда Ник опустился рядом, Крис выдавил немного мази на пальцы и аккуратно прикоснулся ими к затылку. Не ожидавшему такой сильной боли Нику пришлось закусить губу и сжать одеяло. И как бы Крис не старался делать всё осторожно и без нажима, получалось не очень успешно.        — Ты чувствуешь такое каждый раз, когда прикасаются к шраму? — спросил Ник, едва парень закончил и поцеловал в шею.        — Нет. Если сейчас — то ничего, после операции — больнее, — пожал тот плечами, закрывая тюбик, вытирая пальцы о край простыни и снова ложась рядом. — Я могу тебя кое о чём попросить? — дождавшись лёгкого кивка, Крис продолжил: — Бери с собой телефон, пожалуйста. Так я буду знать, где ты. Это же несложно?        — Хорошо, родной, — Ник чувствовал, как обезболивающее переставало действовать, из-за чего голова будто раскалывалась, да и всё сильнее ощущалась усталость, накопившаяся за сегодняшний день. Безумно хотелось просто обнять Криса покрепче, уткнуться носом ему в шею и заснуть на десяток часов, но Крис, похоже, планировал сказать что-то ещё.        — Я… Я не буду резко бросать лекарства.        — Что? — от одной этой фразы сонливость, конечно, не прошла, но отошла на задний план. — Ты серьёзно? Почему? Столько времени доказывал мне, всем врачам, что для тебя так будет лучше…        — Для меня — да, — кивнул Крис и продолжил, облизнув губы, — но не для тебя. Хватит думать только о себе.        — Я не хочу, чтобы ты мучился ещё сколько там месяцев.        — Нет, Ник. Не факт, что это закончится хорошо. Ты хочешь, чтобы я бросал постепенно?        — Я хочу, чтобы ты делал так, как говорит тебе врач. Он в этом разбирается, в отличие от меня.        — Тогда пару месяцев выдержу. Всё равно же должно становиться чуть лучше? — неуверенно спросил Крис, будто Ник знал ответ на этот вопрос.        — Думаю, да. А теперь, пожалуйста, давай немного подремлем. Ты почти сутки не спишь.        — Как и ты. Только я не выступал на сцене и у меня не пробита голова, — фыркнул Крис, но всё же накинул одеяло на обоих.        — Только у меня не больное сердце, я не сижу на горе лекарств, не лежал в клинике… — сонным голосом принялся перечислять Ник, обнимая Криса за талию и целуя куда-то в шею.        — Хорошо, твоя взяла, — засмеялся тот, привычно закидывая ногу на бедро Ника. — Приятных снов и доброго дня.        Ник вроде что-то сказал в ответ, но не был наверняка уверен в этом. Всё, о чём он мог теперь думать, это немного неравномерное дыхание на груди, холодные руки на спине, нога на бедре, от которой сегодня ещё жарче, чем в остальные ночи. И этого казалось так много, что ноющая боль в затылке становилась незаметной и неважной.        Сегодня был слишком тяжёлый день, но одновременно с этим и важный. Ник надеялся, что после этих событий, разговоров, что-то непременно изменится. Он не будет так остро реагировать на слова, не станет оставлять телефон где угодно, а Крис… Крис начнёт думать не только о том, как будет лучше ему. И, пожалуй, это можно назвать неплохими итогами, с учётом того, что Ник ожидал истерик, слёз, ругани. И единственное, что сейчас беспокоило, слишком тяжёлое дыхание Криса.

***

       Кровь, слишком много крови везде, она растекается повсюду, не оставляя ни одного не запятнанного участка. Пол, стены, потолок, казалось, сам воздух пропитан ей, металлический вкус на языке и боль, одуряющая, разрывающая боль, без единого шанса вырваться из неё.        Крис стоит в стороне и смотрит на то, как избивают того, кто был дороже всех в этом мире. Как наносят чёткие удары по голове, животу, спине, как от них даже и не пытаются закрыться, потому что нет сил, как слышны крики, неясно чьи, как кровь подползает всё ближе и ближе, вскоре уже оказавшись возле босых стоп Криса.        Он не может пошевелиться. Не в силах даже закрыть глаза, чтобы не видеть перед собой эту картину. Какая-то неведомая сила держит на месте, заставляя смотреть, чувствовать привкус крови, забывая про воздух, который вырывался редко, которого отчаянно не хватало…        В один момент люди прекращают избивать и поднимают головы, впиваются холодными взглядами в глаза Криса. Мурашки пробегают по телу. Сглотнув слюну, перемешанную с кровью, он закрывает глаза и слышит крик. Собственный или чужой? Неважно.        Теперь он может двигаться.        Не глядя под ноги, поскальзываясь на лужах крови, он бежит, ползёт ближе к Нику. Ещё жив. Жив и протягивает руку, сам пытается сдвинуться, но безуспешно. Остаётся совсем немного, буквально пара метров. Они почти соприкасаются пальцами вытянутых рук, как тут же Криса хватают и с силой тянут назад, дальше, оставляя Ника снова одного. Умирать в одиночестве.        Что-то крича, вырываясь, Крис пытается вернуться, они же так близко… Но нет, всё продолжают уволакивать туда, откуда нет возможности спасти Ника.        Больно. Больно и страшно видеть, как очередной человек подходит к Нику, как заносит что-то над ним, как с тихим звуком это «что-то» опускается на голову. А сердце будто вырывают.        Руки не хотят отпускать, как Крис не изворачивается, не кусается, не дерётся. Бесполезно. Замерев в одной точке, он смотрит, смотрит и видит, как потухают глаза, как они теряют свой блеск… Всё. Это конец. А Крис даже не смог быть рядом: только наблюдать вдалеке.        Голос, такой знакомый и родной, будто красивая мелодия проскальзывает в сознание, заставляя вскинуть голову и вслушаться. Он знает его. Знает, но никак не может вспомнить.        Крис, иди ко мне        Эти фразы, слова… Их уже говорили. И говорил тот, кто сейчас лежит в луже собственной крови, заполонившей собой всё.        Нет. Этого не может быть на самом деле, просто не может. Но голос не замолкает, он продолжает что-то шептать, всё приближается, а чужие руки не отпускают, лишь держат крепче, ещё крепче. И нет ни одного шанса вырваться. С уже мёртвого тела нельзя отвести помутневший от слёз глаз, дышать почти невозможно, а кровь алеет на пальцах…        Крис, проснись, прошу        Что? Сон? Нет, не правда. Слишком реально каждое действие, слишком страшно…        Когда слёз стало так много, что они стекают на пол, смешиваясь с кровью? Получится ли ими стереть алые пятна? Когда щёки начали жутко гореть, будто по ним бьют? Но важно ли это, когда не вдохнуть жизнь в сердце того, кто дороже всех?        И чей голос до сих пор слышится.        Мотая головой из стороны в сторону, Крис продолжает и продолжает пытаться вырваться из крепкого захвата, не понимая, что с каждый разом его держат лишь крепче. Никак, никак не выбраться. Он умрёт тут, совсем рядом, но так далеко от Ника, так и не прикоснувшись к нему, не взглянув в родные глаза, не оставив в памяти тёплую улыбку…        Кристиан!        Кто-то кричит на ухо, хватает за плечи, встряхивает несколько раз, но Крис лишь закрывает глаза и шепчет слова, которые слишком редко говорил, а теперь — поздно.        — Люблю, прости, люблю…        — Тише, родной, тише, — раздаётся так близко, что не верится. Он же видел удары, кровь, смерть, знал, что уже не вернуть, как не пытайся…        Подняв голову, Крис приоткрыл глаза и взглянул на Ника. Живой. Но как?        — Ложь, ложь. Ты мёртв, — очередная неудачная попытка вырваться из крепких рук. — Пустите, нет…        Голос задрожал ещё сильнее, стоило увидеть Ника так рядом, живого, здорового, на котором не было ни следа тех страшных, накрепко въевшихся в память ударов. Не может, не может быть правдой.        — Крис, это был сон, кошмар. Всё в прошлом, ничего в реальности нет.        Мягкие слова, приятная интонация, пальцы, стирающие слёзы…        — Родной мой, и ты, и я в порядке…        Вздрогнув, Крис приподнял взгляд и сморгнул слёзы. Могло ли то, что он слышал, оказаться правдой? Протянул руку к так близко сидящему Нику и прикоснулся к щеке. Не мираж, реальный. Сглотнул и повёл пальцы дальше, к линии волос, чувствуя, как успокаивался, как сжатое в кулак сердце неспешно отпускали, как появлялась возможность наконец-то вдохнуть.        Всё в порядке. Ник действительно сидел перед ним, смотрел прямо в глаза, обнимал и прижимал к себе, целовал запястье. Пропуская сквозь пальцы волосы, Крис прикрыл веки, отпуская страхи.        Но, добравшись до затылка, он ощутил застывшую корку, которой не должно было быть там. И дыхание остановилось, сердце замерло на пару мгновений, но уже вскоре забилось сильнее, быстрее, заходясь в диком ритме.        Крис закусил губу и широко распахнул глаза. Откуда кровь, если всё оказалось сном? Как он мог переплестись с реальностью?        Чувствуя, что его держали уже не так крепко, Крис вырвался и свалился с кровати на пол. Отполз в сторону и обнял себя за колени, не обращая внимания на снова появившиеся слёзы. Ложь. Она везде, повсюду. Что происходило? Где граница между вымыслами и происходящим на самом деле?        — Крис, — тихо произнёс Ник, протягивая к нему руку.        — Нет! Не прикасайся! — выкрикнул Крис, резко поворачиваясь и снова отползая назад. — Не трогай, нет!        — Послушай, тебе сейчас сложно понять, но ничего страшного нет. Меня ударили этой ночью, ты сам обработал рану. Умирать точно не собираюсь.        — Нет-нет-нет, — бездумно начал причитать Крис, обхватывая себя руками за плечи и видя, как перед глазами всё кружилось.        — Родной, поверь…        — Замолчи! Ты мёртв!        — Что? Нет, Крис, совсем нет. Можешь прикоснуться ко мне, вполне живой.        — Мёртв! — повторил он, вскакивая с пола. — Видел, как тебя убили.        — Это был сон…        — Кровь! У тебя кровь!        — Крис, — Ник всё же подошёл ближе и схватил парня за плечи, прижимая к себе, — меня побили, да. Но я живой. Чувствуешь, как сердце бьётся? Как дышу? Мертвые так не могут.        Всхлипнув, Крис не прекращал попыток выбраться, но его держали крепко, слишком крепко, заставляя прижиматься близко, чтобы слышать стук чужого сердца, а тёплое дыхание колыхало короткие волосы.        Он не знал, сколько времени так прошло, но затуманенным рассудком понимал, что постепенно отпускало от осознания: мертвецы или галлюцинации не могут обнимать и гладить по лопаткам, не могут целовать, не могут шептать что-то неразборчивое.        — Родной, ты меня слышишь?        — Ага, — тихо ответил Крис, тоже обнимая Ника, кладя голову ему на плечо и глубоко дыша. — Прости.        — За что? Ты-то вообще ни в чём не виноват. Из-за моей дурости у тебя кошмары стали в разы сильнее. Такого же вообще никогда не было!        — За то, что они есть.        — Глупости.        — За то, что идиот, — пробубнил Крис, ещё крепче хватаясь за Ника.        — Думаешь, я лучше?        — Оба хороши, — хмыкнул Крис и, слегка приподняв голову, поцеловал Ника в щёку. — Снова попытка спать?        — Ты заснёшь?        — Нет. Но тебе нужно, — Крис в очередной раз неуверенно провёл пальцами по затылку Ника. Да, ничего серьезного не было, но почему же жутко страшно? — Больно?        — Не особо. Хотя приятного мало, — ответил Ник, улыбаясь и притягивая Криса ближе к себе.        — Точно в больницу не надо?        — Нет, родной. Я в порядке.        — Уверен?        — Крис, — Ник взял его ладони в свои и слегка сжал, — я понимаю, что ты беспокоишься, но, поверь, не стоит. Сейчас меня намного сильнее ты волнуешь с такими кошмарами.        — Пройдут, наверное. Слишком много за сегодня было, вот и получилось. Всё хорошо.        — Можно и мне тебя попросить? — осторожно начал Ник, прикасаясь к плечу Криса. — не лги мне, пожалуйста. Никогда. Я хочу знать, каково тебе, как помочь. А если ты постоянно будешь отвечать «всё хорошо», то ничего не смогу сделать.        — Я… — Крис запнулся. Да, он часто лгал, но ради Ника. Зачем тому быть в курсе всего того, что он чувствовал? Только ещё сильнее начал бы волноваться. Но, похоже, для Ника это казалось слишком важным, поэтому быстро ответил: — Хорошо. Обещаю. Больше никакого вранья.        Увидев кивок, Крис улыбнулся и выдохнул. Он не знал, сможет ли спать этой ночью или, вернее, этим днём, но сил держать глаза открытыми уже не было. Как бы не было страшно засыпать, вариантов и не оставалось. Поэтому Крис закрылся одеялом и, наслаждаясь ровными ударами сердца Ника, попытался расслабиться. И последним, что он услышал, был шёпот возле самого уха:        Я буду с тобой до самого конца.        И никогда не подведу.