Их жизни и судьбы в руках друг друга

Слышу неприятный звон. Будильник. Встаю с кровати и выключаю это чудовище. Что ж, опять мы с тобой вместе. С этим чудовищем, имеющем оригинальное название — будильник, я познакомилась в кадетском, а когда выпускалась, надеялась больше никогда не увидеть и не услышать его. Сонная и чертовски не выспавшаяся, беру все умывальные принадлежности, что Ханджи и Леви любезно мне выделили. А точнее: Капрал поделился лишь полотенцем. До сих пор неудобно перед ними. Взяв всё, что нужно, я пошла в ванну. Открыла дверь, прошла в комнату, закрыла. И просто встала. Капрал стоял передо мной в одном полотенце, спокойно смотря на меня. Кажется, сердце пропустило удар. — Так и будешь продолжать смотреть на меня? — эти слова подействовали на меня, как заряд электрического тока. Моментально поворачиваюсь к нему спиной и зажмуриваю глаза. — Я тебе открою великую тайну. Прежде, чем входить в ванну, зная, что делишь её с мужчиной, желательно постучаться. — Прости! Я забыла, — послышался смешок. Ещё и смеётся надо мной. — Можешь поворачиваться, — я вздохнула. Утро не задалось. Я повернулась и осмотрелась. Два душа, два стола с тумбочками и два зеркала. Понятно, что он имел ввиду, когда говорил, что мы делим ванную на двоих. Всё сделано, будто по середине проведена граница. Зеркало. Одна сторона отражает другую. Подхожу к столу, что находится на моей стороне. Упущу подробности утренних, стандартных процедур. После, когда я закончила, я захотела принять душ. Поворачиваюсь к Леви. — Ты уже закончил? — опять слышу смешок с его стороны. — Да, уже ухожу. Можешь быть спокойна, я не зайду, — и вышел. Утро не просто плохое, оно ужасно. И вот, после всех утренних процедур, я стою перед зеркалом и расчёсываюсь. Ярко синие глаза, русые волосы, но… с седой прядью. Она слишком сильно выделяется. В кадетском я всегда старалась прятать её. А сейчас… Последний год мне всё равно. Эта прядь… Ещё одно явление, помимо снов, говорящее мне не забывать. Да, нельзя привязываться к людям. Нельзя привязывать их к себе. Но как? Правильно. Делать всё возможное, чтобы эти люди сторонились тебя. Если они будут сторонится, значит ты не будешь знать их. Следовательно, не привяжешься. Да, так оно и есть, но… Я так устала от всего этого. Выхожу из душевой и вижу на своей кровати форму. Так быстро сшили? Рядом лежит записка: «Мистер Грэг просидел всю ночь за этими комплектами. Зайди к нему в свободное время. Старик будет рад благодарности». Хм… хорошо. Три комплекта формы развед корпуса. Этот старик волшебник? Я примерила. Сидит идеально. Что ж, я готова. Нужно зайти к Леви и спросить на счёт расписания. Так как живём мы по соседству, далеко идти мне не пришлось. Я постучалась и дождавшись «Войдите», вошла. В комнате был Эрвин и сам хозяин комнаты. Честно говоря, я прибывала в лёгком шоке, поскольку комната, в прямом смысле слова, сияла от чистоты. Но переборов этот секундный шок, я перевела взгляд на присутствующих. — Доброе утро, Эналия, — поздоровался Смит. — Не сказала бы, что доброе… Капрал, я по поводу расписания. — Слушай внимательно…., — и Леви начал говорить всё по часам. Так же разъяснил: на какие тренировки мне обязательно ходить, а на какие нет. Выйдя из его кабинета, я направилась в столовую. Из расписания, что мне сказал Леви, я могу сделать выводы о том, что почти весь день я свободна. Утром общая тренировка, завтрак, тренировка (на которую я, как раз-таки, могу не ходить), обед, свободное время, тренировка (могу не ходить), свободное время. Но у меня его нет, поскольку у меня вновь тренировка, только со своим отрядом. В 11 часов — отбой. Неплохо. Я пришла в столовую. Здесь так шумно и все места заняты. А, нет, вон тот столик у окна в углу свободен. Получаю свою порцию и направляюсь к намеченному столику, как меня останавливает чей-то голос: — Какие люди? Какими судьбами здесь, выпендрёжница? — на протяжении четырёх лет меня так называл лишь один человек. Я развернулась и посмотрела в глаза парню. — А ты не изменился, Жан. Всё такой же, — как же этот парень раздражал меня в кадетском. Всегда от меня что-то надо. — Я смотрю ты тоже. Такая же холодная, безэмоциональная, делающая из себя вид, будто особенная. — Такой же слабак, умеющий лишь языком чесать, да в действиях полный ноль, — 1:1. Не знаю, как он, но я веду счёт в таких ситуациях. Правда, если мне становится скучно, в скором времени забываю. Замечаю, что в столовой стоит полная тишина. — Так ты теперь солдат, малявочка. И в каком же отряде? — усмехается. — Как видишь, конь самовлюблённый. Состою в отряде Капрала Леви, — замечаю, как его бровь дёрнулась. — Как насчет спора? Вспомнить, так сказать, учебные годы? — А смысл? Я снова выиграю, а ты так и не выполнишь долг проигравшего, — разворачиваюсь и иду к столику. — Боишься? Столько времени прошло. — Нет, не боюсь. Но учти, в этот раз избежать долга проигравшего не удастся. Спор при всех. Ты же не хочешь потерять уважение в лицах товарищей? — Конечно. Что ж, моё желание такого: первого, кто зайдёт в столовую… ты поцелуешь. — Мы это проходили, Жан. — Нет. Не как в прошлый раз. По серьёзному. Чтобы все увидели страсть. Заставь того, кто окажется твоей жертвой, прижать тебя к стене, — я задумалась. — Жестоко. Но я и не ожидала меньшего. Берёшь реванш, я так понимаю. Ну, это мой последний спор с тобой, Жан. Но, если я выиграю, и ты исполнишь долг проигравшего, то… возможно ещё сразимся в споре. Итак… если ты проиграешь, ты делаешь тоже самое, только с… мужчиной. У меня-то есть шанс, что переступит порог не девушка. А вот у тебя нет. Если выиграю, то сегодня на ужине должно состояться представление, — отвожу взгляд от Жана и перевожу его на дверь. Влипла по полной. В этот раз он всё сказал конкретно. А он учится на своих ошибках. В прошлый раз, когда мы ещё учились в кадетском, он загадал точно такое же желание. Вот только без конкретики. Тогда зашла девушка. Я подошла и, поцеловав её в щёчку, удалилась. Всё же мои аргументы были выше его, и Жан признал поражение. За дверью в столовую послышался шум. Мне показалось или стало ещё тише, чем было? В который раз убеждаюсь, что людям нужно зрелище и эта их реакция подтверждает это. Это значит, что сейчас они получат желаемого. Зрелища. Дверь открылась и… я понимаю, что в полном дерьме. По-другому не сказать. Кто-то присвистнул. На пороге стоял сам Капрал Леви собственной персоной. Он огляделся. — Что все замолчали и уставились на меня, как бараны на новые ворота? — он не в настроении. И почему мне кажется, что мой конец пришёл? И смысл меня вчера спасать было? Перевожу взгляд на Жана. Он стоит с довольной улыбочкой. Ну уж нет. Я не проиграю это пари. Настала моя очередь усмехаться. Но на самом деле мне ни капельки не смешно. Мне до ужаса страшно. Начинаю подходить к Капралу. Руки дрожат так же, как и ноги. Мне кажется, я сейчас расплачусь. Поднимаю ранее опущенную голову и смотрю прямо в глаза Леви. Думаю, что так будет проще, но… нифига подобного! Пытаюсь глазами попросить о помощи. Время вышло. Я стою прямо перед ним. Время, мне нужно время. Я не могу просто так! И тут у меня в голове рождается ужасно глупая идея. Раздаётся звук пощёчины. Голова Леви поворачивается слегка в право. Не теряя время приподнимаюсь на цыпочках и прежде, чем коснуться его губ, еле слышно шепчу: «Помоги». В такой тишине от пощёчины раздалось эхо. Тихое, но достаточное для того, чтобы в близи сидящие люди не услышали моих слов. Проходит шесть секунд. Я считаю. Жду ответа. На восьмой секунде я почувствовала его руки на своей талии и затылке. Тёплые и сильные. Кажется, он услышал меня. Ситуация переходит под его контроль. Кладу свои руки ему на плечи. Левой рукой зарываюсь в его волосы. Делаю тоже самое, что и он. Чувствую, что воздуха начинает не хватать. Чувствую, как спиной больно ударяюсь о стену. Он отрывается от меня, видимо, понимая, что воздуха мне не хватает. — В мой кабинет, как только — так сразу, в течении пятнадцати минут, — горячий тихий шёпот раздаётся над моим ухом. Меня хватает лишь на то, чтобы кивнуть в знак согласия. Он ушёл. Слышу звуки аплодисментов. Да. Эта реакция означает, что зритель доволен. В мгновение беру себя в руки и смотрю прямо в глаза Жану. Меня до сих пор трясёт от страха, но я не хочу, чтобы кто-то видел это. На лице Жана полное замешательство. Он и не подозревал, что я сделаю нечто подобное. На моих губах появляется усмешка. Я ненавижу проигрывать в пари. — До вечера, Жан. Я надеюсь, что ты успеешь найти себе партнёра, — и ухожу. Руки до сих пор дрожат. Да что со мной такое? Я стою на против кабинета Капрала. Страшно. Чертовски страшно. Но рано или поздно я всё равно должна буду зайти, не так ли? Стучусь и слышу: «Войдите». Капрал стоит у окна, смотря куда-то вниз. Наверное, там что-то происходит. Не решаюсь заговорить. — Ну и что это было? — не смотря в мою сторону, спрашивает Капрал. Продолжает наблюдать за чем-то, что происходит за окном. Успокойся. Нужно лишь успокоиться и просто сказать правду, в чём проблема? — Мы заключили пари с тем парнем. И вот… — И стоило оно того? — с интересом спрашивает, до сих пор не смотря на меня. — Вы когда-нибудь видели двух целующихся мужчин? — Нет. К чему ты клонишь? — Вот и я нет. Ну, если этот парень не струсит, то у вас, так же, как и у меня, есть возможность увидеть это своими глазами, — он молчал. Это продолжается довольно-таки долго. Почему у меня на сердце так тяжело? Руки продолжают подёргиваться. — Можешь идти, — раздался звук захлопнувшейся двери. Я не могла больше стоять там, так что эти слова были мне, как спасительный сигнал. И почему мне кажется, что он злиться? Злиться не на то, что произошло до его плохого настроения, а на меня? Я решила хоть как-то отвлечь себя и пошла к швейному мастеру. Это был добрый старичок, очень придирчивый к тому, что шить, по имени Грэг. Я зашла в мастерскую и увидела, что он что-то кроит. — Здравствуйте. — О, Эналия, проходи, проходи. Что тебя привело с утра пораньше? — Я хотела вас поблагодарить. Три комплекта формы за одну ночь… Вы волшебник? — Ахаха, нет, дорогая. Это приходит с опытом, — он улыбнулся. — Тебя что-то беспокоит? — А? С чего вы взяли? — По глазам вижу, деточка. Чаю? Поделись со стариком печалями. Глядишь, помогу советом. И не волнуйся, не волнуйся. Секреты хранить умею. Сколько уж работаю, ко мне много, кто приходили, до сих пор из моих уст не вылетело ни одной их тайны. И я рассказала. Но не то, что вы подумали. Не о этом дне, не о прошлом. Я рассказала о проклятье. Что устала от него. — Ох, бедная, я и не знаю, что сказать. Хотя… — он задумался, — доверься сердцу, дорогая. Иногда бывает так: когда слушаешь разум и в результате делаешь лишь хуже, чем могло бы быть, послушай ты сердце, — я задумалась. Довериться сердцу? Я допила чай. — Спасибо за гостеприимство и спасибо за совет и за то, что выслушали, — я поставила чашку на стол и заметила ящик. На нём было написано: «Ром». — А, это. Как-то раз подарили. Я сам не пью, так что, если заинтересовало, можешь взять. Хоть весь ящик. Я давно хотел его выкинуть. Слишком много места занимает. — Правда можно? — он хитро прищурился. — Нет, нет, вы не подумайте. Я так, на всякий случай. Разное в жизни бывает, — он вновь рассмеялся. — Конечно, забирай. Я взяла ящик и вышла из его мастерской. Осталось отнести на третий этаж, в комнату. Сейчас тренировка, никто не должен встретиться по пути. Придя в комнату, я засунула ящик под кровать. Так надёжнее, чем в каком-нибудь углу. На душе стало так спокойно. Я просто пообщалась с человеком, не строя между нами стену. Эх, у меня ещё много времени до тренировки. Пойду прогуляюсь. Спустя несколько часов. Вечер. Я стою на тренировочной площадке. Сейчас должна начаться тренировка. Все ждём Леви и Эрена. Через пять минут они подходят. А парнишка какой-то побитый. Что случилось? — Отлично. Все в сборе. Отныне в отряде пополнение. И так, — он показал на меня рукой. — Это Эналия. Эналия, это Эрд Джин, Оруо Бозард, Петра Рал, Гюнтер Шульц. Также, Эрен Йегер, Саша Браус, Микаса Аккерман, Жан Кирштейн, Конни Спрингер, Армин Арлет. На сегодняшней тренировке они тоже будут присутствовать. На остальных же все, кроме Браус, Кирштейна, Спрингера и Арлета. Всё ясно? — Да. — Отлично, а сейчас 15 кругов вокруг штаба для разогрева, — и мы все побежали. Даже Леви. Оказывается, это не так легко, как кажется. Штаб оказался не маленьким. Закончив бегать, мы сделали по 50 — приседаний, поднятий туловища, отжиманий и подтягиваний. Далее по плану рукопашный бой. Пары организовались следующим образом: Петра — Оруо, Эрд — Конни, Гюнтер — Жан, Саша — Армин, Эрен — Микаса, я и… Леви. — Микаса, не жалей его, как в прошлый раз, если не хочешь, чтобы он умер при первой же вылазке, — та лишь фыркнула. Почему-то все просто стояли и ждали. Никто не начинал борьбу. — Петра и Оруо, начинайте. — Есть! — хором ответили оба. Теперь понятно. Он наблюдает за ними, а после указывает на ошибки. Спустя некоторое время подошла наша очередь. Я стояла и смотрела ему в глаза. Начать первой? Нет. Секунда и приходится быстро уклоняться. Он быстр. Слишком быстр. Но я не отстаю. Продолжаю уклоняться. Мгновение и я пытаюсь нанести удар. Почти. Не знаю сколько это продолжалось, но я пропустила удар. Несмотря на это, я ни за что не упаду одна. Результат? Результат прост. Я, можно сказать, лежу на капрале. Быстро прихожу в себя и встаю — Неплохо. Весьма неплохо, — опять, будто себе, произносит Капрал. — На сегодня тренировка закончена. Эналия, останься, — все начали расходиться. Я заметила, что Петра как-то странно посмотрела на меня. Почему он остановил меня? — В отчёте было предположение, что ты равна мне по скорости… Это почти правда. Две секунды. — Что? — Ты медленнее меня почти на две секунды. Это всё, — он двинулся в противоположную от меня сторону. Две секунды значит, да? Я пришла в свою комнату. Слишком вымоталась за день, поэтому не переодеваясь, ложусь на кровать и засыпаю. Эта комната. Такая родная. За столом сидят три девушки и пьют чай. Почему мы решили остаться, а не уйти как всегда? Почему мы решили отменить сегодняшнее представление? В дверь начали долбиться. Это они. В комнату врывается эта шайка во главе с Фредом. Всех девушек связывают. Почему я должна смотреть на это вновь? Дорогих мне людей… изнасиловали. Верёвки на запястьях русоволосой порвались. Но какими усилиями. Через десять минут она стоит на коленях, над телами близняшек. Единственные люди, что, узнав о проклятии, не бросили. Всё равно хотели общаться с ней. Они были живы. Это видно. Со слезами на глазах, они просят её бежать. И русоволосая срывается с места. Опять это произошло. Они познакомились случайно и были неразлучны на протяжении двух лет. И вновь из-за неё умирают близкие ей люди. Если бы она не отказала Фреду. Если бы я тогда не отказала Фреду — они были бы живы. Вскакиваю в кровати. По щекам катятся слёзы. Смотрю на время и вижу, что уже 12:05 ночи. Опять кошмар. Начало POV: Автора. В комнате, освещаемой только лунным светом, сидит девушка. На её глазах слёзы. Вновь кошмар. Она поднимается и, выдвинув из-под кровати ящик, достаёт оттуда бутылку. Алкоголь. Если быть точнее: ром. Задвинув ящик обратно, она направляется к двери. Совсем босая. Столовая находилась не слишком далеко от корпуса. На удивление она оказалась открытой. Сев за стол, что очень хорошо освещался лунным светом, девушка заплакала. Средь всей тишины можно было услышать тихие всхлипы. — Устала… Как же я устала от всего этого… Сколько это может продолжаться?.. Я знаю… что всё это из-за меня, но почему?.. Почему я должна видеть всё это вновь и вновь? Я и так помню… — можно было разобрать сквозь всхлипы. Спустя полчаса полбутылки рома уже не было, а девушка просто сидела и размышляла о своей жизни. Слёзы закончились. Клонило в сон. — Может и вправду попробовать? Довериться сердцу… А там… Будь, что будет?.. Да, будь, что будет. Я просто стану мягче. Да, возможно, я пожалею об этом. Но… Нет, я точно пожалею об этом… Но я так устала. Боже, скажи, что мне делать… Хоть один раз … — размышления девушки прервались. Она уснула. В ту ночь ещё один член развед отряда находился в этом здании. В ту ночь Капрал Леви понял, почему эта девушка перестала улыбаться.